— Ну, пока, дед! — поцеловала маршала в щеку Лави. — Жаль нет времени подольше погостить, но ты сам понимаешь, что такое дело. По дороге назад завезем Гласса с набранными людьми, может, смогу побыть пару деньков. Но обещать не буду, кто знает, что может случиться? Только Создатель. Возможно все.
— Конечно, девочка! — рассмеялся старик. — Очень рад, что тебя повидал. Приятный оказался сюрприз. Помни, что у тебя есть дом, в котором тебя любят и ждут.
— Я помню, дед, — рассмеялась девушка. — Кстати, твоему будущему внуку уже две недели!
— И ты, беременная, отправилась в полет?! — полезли на лоб глаза маршала.
— Не-а, — скорчила хитрую рожицу Лави. — Он в маточном репликаторе. Многие женщины ордена не вынашивают детей по старинке. Зародыш помещается в специальное устройство, и в нем дорастает до девяти месяцев. Мальчик, будет похож на Никиту, но глаза и губы от меня. Эмосвязь с ним у меня постоянная вне зависимости от расстояния. Даже сейчас чувствую его.
— И все-то в этом ордене не по-человечески... — вздохнул старик.
— Вам, мужчинам, легко говорить, не вам рожать. А это, между прочим, больно!
— Да разве я что против имею? — развел руками маршал, с иронией посматривая на раскрасневшуюся внучку. — Странно просто.
— Ничего странного! — агрессивно заявила девушка. — Хорошо хоть среди Аарн кто-то о женщинах подумать удосужился! А то они развлекаются, а нам вынашивать и рожать!
— Тише-тише, — прогудел позади посмеивающийся генерал Гласс. — Никто тебя и твой орден обижать не собирался. Непривычно,-вот и все.
— Ладно, — фыркнула Лави. — Действительно, чего это я так разошлась?
— Пора, — подошел к ним Никита.
Он пожал руки маршалу с Кавином, улыбнулся и шагнул в гиперпереход. Лави чмокнула деда в щеку и поспешила за мужем. Генерал Гласс помахал рукой друзьям, набычился и последовал примеру Аарн. За ним шли полковники. Последними были Рен с Ником. Гиперпереход схлопнулся.
— И что ты об этом думаешь? — спросил маршал задумчиво смотрящего на стену Кавина.
— Что-то здесь не так, — мрачно ответил начальник штаба. — Такими всьревоженными я Никиту с Ником ни разу не видел. У них какие-то большие проблемы, голову ставлю!
— Я пришел к тем же вцводам, — вздохнул старик. — Скажу одно: если вдруг у нас попросят помощи, поможем. Вопрос в другом: что именно происходит? Когда бубут готовы следящие станции и гиперперехватчики? Я хочу внимательно следить за происходящим в галактике. Нельзя оставаться слепыми и глухими.
— Думаю, через полгода запустим хотя бы одну станцию и пару гиперперехватчиков. По крайней мере, эфир прослушивать сможем на всех диапазонах.
— И то дело, — кивнул маршвл. — Кстати, Лави мне многое рассказала о внутренней структуре ордена, и мне кажется, что кое-что мы может позаимствовать для себя.
— А ну-ка, а ну-ка, — заинтересовался Кавин, садясь за стол и наливая себе немного виски. — Внимательно тебя слушаю.
Маршао вздохнул, тоже сел и принялся равсказывать. По мере его рассказа брови начальника штаба то хмурились, то приподымались. Он напряженно о чем-то размышлял, одновременно быстро чертя на листке бумаги одному ему понятную схему. Потом поднял глаза на маршала и медленно опустил веки, соглашаясь с его выводами. Старик только усмехнулся — с Кавином они уже много лет понимали друг друга почти без слов и в тандеме всегда выдавали отличные результаты. Оставалось надеяться, что и в этом случае будет так же.
Шипение отерывшегося люка заставило поежиться. Но тридцать вторая ничем не выдала своего страха, внешне она осталась совершенно спокойной и уверенной в своих силах. Впрочем, остальные выглядели не менее спокойными. Только лицо двадцать шестой подергивалось. Остальные девушки понимали, что двадцать шестая — отработанный материал и уже сегодня будет утилизирована. Понимала это и она сама, не собираясь сдаваться без боя. Хотя прекрасно знала, что никто с ней драться не станет, просто пристрелят издали как взбесившуюся собаку. Снова наступил момент, когда за воспитанницами питомника пришли. Куда их забирают? Зачам? Почему одних берут, а других убивают на месте? Ни одна из девушек не знала ответов на эти вопросы, но каждая хотела жить. Потому всегда стремилась стать первой, старалась исполнять все приказы надзирателей как можно лучше. Выяснять отношения между собой в питомнике строго-настрого запрещалоссь, наказывали за драку страшно. Можно было живьем попасть в кислотный утилизатор, а такой смерти не пожелаешь самому лютому врагу. И каждая из номерных вне зависимости от личности, управляющей телом на сей раз, держалась в рамках. Но исподтишка гадила остальным как могла.
— Все готово, господин... — лебезил перед кем-то невидимым старший надзиратель. — Воспитанницы построены и ожидают.
— Заткнись, — ответил холодный, уверенный мужской голос. — Не слепой.
Если бы в небольшой вестибюль попал кто-нибудь посторонний, то оказался бы немало изумлен. Зрелище было странным, почти невероятным, казалось фантазией какого-то старого извращенца. Около стены по стойке смирно застыли пятнадцать обнаженных, черноволосых девушек. Абсолютно одинаковых девушек, до последней черточки лица, до последнего изгиба тела одинаковых. Они были столь красивы и утончены, что походили скорее на легендарных эльфиек, чем на женщин из рода людей. Огромные зеленые глаза, фигуры богинь, распущенные волнистые волосы до пояса. Тоолько вот взгляд каждой был взглядом затравленного звереныша. В прекрасных зеленых глазах полыхала ненависть ко всему миру, который оказался настолько жесток к ним. И ужас, енпередаваемый словами ужас. Ни одна из этих девушек за всю свою жизнь не слышала ни от кого даже доброго слова. За малейшую провинность следовало жестокое наказание. Если какая не сдавала тестов на интеллектуальное или физическое развитие, то жизнь такой неумехи обрывалась в тот же день на глазах у остальных. Эта группа была не единственной в этом непонятном питомнике. Около пяти сотен точно таких же девочек и девушек от пяти до пятнадцати лет жили здесь. В их жизни не было ничего, кроме учебы, тренировок, тестов и наказаний. Ни одна не знала, почему она тут, для чего их учат, к чему готовят. Но к чему-то ведь готовили, однозначно готовили. Имен у них тоже не имелось, только номера. Запрещалось даже давать друг другу прозвища. Когда воспиитанницам очередной группы исполнялось по четырнадцать лет, приходил загадочный господин. Он внимательно осматривал девушек, отбирал двоих-троих, еще нскольких оставлял на дополнительную подготовку, а оставшихся отдавал в полное распоряжение надзирателей. Что те творили с не оправдавшими надежд, рассказать было трудно. В живых ни одна не оставалась, и умирали несчастные девушки очень нелегко, испытав перед смертью все муки ада. Это происходило на глазах младших, даже пятилетних крох заставляли смотреть.
Трдицать вторая молча ожидала главного события в своей жизни. Она долго готовилась к этому дню, тайно наблюдая и анализируя, кого брали, а кого нет. Помнила качества всех воспитанниц старших групп и знала чего ожидать от каждой. И готовила себя к испытанию, в случае необходимости меняя личности, как перчатки.
“Да все равно не возьмут! — взвизгнула Злюка”.
“Молчи, если жить хочешь, — спокойно ответила Умница, конторлирующая на данный момент тело. — Не вздумай перехватывать контроль, все вместе подохнем”.
“Она права, — поддержала ожидающая своего часа Убийца. — Сиди и не рыпайся”.
“Да ладно вам... — пробурчала Злюка. — Я же не эта дурочка мечтательная. Достало просто все...”
“Ведьма, ты готова? — спросила Умница”.
“Да, — отозвалась та, послав остальным довольный волчий оскал. — Нас им так просто удавить не получится. Я парочку сюрпризов на всякий случай подготовила...”
“Смотри, чтобы из-за твоих сюрпризов нам туго не пришлось, — фыркнула Хитрюга. — То-то старший надзиратель долго искал, кто его в отхожую яму спихнул. Скажи спасибо, что на семнадцатую, мир праху ее, подумал...”
Ведьма ехидно захихикала. Все остальные насторожено наблюдали заа ней. Все, кроме спящей мечтательной Дурочки, которой очень редко позволяли просыпаться. Эта неприспособленная к жизни личность способна была за один день напрочь уничтожить все, сделанное остальными за годы. После пары экспериментов ее усыпили и не давали просыпаться, пичкая нужной информацией во сне. Если бы не обстоятельство, что именно Дурочка должна стать основной личностью, то ее бы давно растворили. Но, увы. Приходилось миритьсы с ее мечтательностью, верой в совершенно невероятные вещи и непроходиимой глупостью. Ну что такое, скажите на милость, любовь? Что обозначает сие понятие? Или дружба? Или доброта? Разве такие вещи бывают? Нет, конечно. А эта идиотка верит в них. Противно даже.
Из-за угла вынырнули телохранители господина и быстро заняли заняли ключевые точки. Случалось, что кто-нибудь из сошедших с ума воспитанниц пытался напасть на господина, и такого больше повториться не должно. Потому девушек держали под прицелом плазмеров. В стороне горел огонек включенной инфокамеры, транслирующей происходящее в вестибюле остальным воспитанницам. Зачем это делалось? Ни одна не понимала. Тридцать вторая сделала для себя вывод, что этим господин пытался чего-то добиться от них. Как казалось Умнице с Хитрюгой, они сумели понять, чего именно. По крайней мере, надеялись, что поняли. Ошибка ведь будет стоить жизни.
Послышались чьи-то шаги, и в вестибюле появился высокий мужчина с седыми висками, одетый в темно-серый костюм тармиланского псевдошелка. Бриллиантовый узор на щеке принадлежал одному из высших аристократов княжества. Странно, год назад тиидцать вторая не видела у господина этого узора. Лицо его выглядело спокойным, немного вытянутым, нос прямым, короткие волосы были черными с проседью. Серые, внимательные глаза скользнули по замершим у стены девушкам и сощурились. Взгляд каждой вопитанницы истчоал физически ощутимую ненависть. И ужас. Смертельный ужас, что ее не возьмут и она станет очередным примером для нерадивых. Господина сопровождал одного с ним роста мужчина помоложе, лет тридцати пяти, может быть, сорока, несший в руках небольшой биокомп. Его аристократическая невозмутимость дала трезину, и он избегал смотреть на обнаженных девушек.
— Ну что, Лоех, — повернулся к секретарю господин, — как думаешь, попадется нам сегодня что-нибудь стоящее? Или опять сплошные пустышки?
— Не мне судить, — отозвался тот, смотря в пол, сегодня ему отчего-то бяло до боли жалко несчастных четырнадцатилетних девочек, не видевших в своей жизни ни одного светлого мгновения.
— Жалеешь их? — приподнял брови господин.
— Да, — мрачно ответил Ренни, дернув щекой. — Я же человек, в конце концов. Слишком это жестоко.
— Понимаю, — на мгновение потеплели глаза его сюзерена. — И рад, что ты сумел остаться человеком. Но сам права на жалость не имею. При другом воспитании мы не сумеем получить ту единственную, которая нам нужна.
— Извините меня, — склонил голову секретарь. — Все понимаю, но трудно смириться, когда видишь их...
— Ничего, — позволил проскользнуть по губам легкой улыбке господин. — Справишься. Не первый год тебя знаю. Ты меня подводил очень редко. Надеюсь, Лоех, так будет и дальше.
Ренни кивнул. Почему-то господин граф предпочитал называть его вторым именем. Впрочем, какое это имеет значение? Важно то, что единственной их надеждой на победу были эти вот несчастные девочкии. Странно, но факт. И жалость пнидется упрятать куюа подальше, чтобы не мешала делу.
Тридцать вторая внимательно слушала малопонятный разговор и подсознательнно ощущала, что не ошиблась. Господину нужны от них какие-то конкретные качества. И эти качества могди возникнуть только у тех, кто воспитывался в условиях, подобных здешним. Умница немедленно начала многовариантный анализ по методу Касита с новой точки зрения, Хитрюга подбрасывала ей темы для размышления, поворачивая каждую то одной, то другой стороной, а Зллюка выступала адвокатом Проклятого, осмеивая все их потуги. Убийца иВедьма молчали, внимательно наблюдая за всем вокруг и готовясь перехватить контроль над телом в случае необохдимости. Дурочка спала.
Господин не спеша двигался мимо шеренги девуешк, внимательно осматривая каждую. Правда, в некотором отдалении по настояниб охраны. Добравшись до двадцать шестой, он обратил внимание на дергающиеся губы девушки. Несчастная с ненавистью и обреченностью смотрела на мучителя, понимая, что все, ее короткая жизнь пришла к своему завершению. И оказалась права.
— Почему здесь некондиционный экземпляр? — холодно спросил господин у старшего надзирателя.
— Но она по тестам одна из лучших, — попытался возразить тот, бледнея.
— Не умеет владеть собой. В брак.
— Будь ты проклят, сволочь! — вскрикнула в отчаянии двадцать шестая. — Когда-нибудь тебя заставят заплатить за всех, кого ты убил!
— Когда-нибудь, да, — спокойно ответил господин. — Но это будешь не ты. Убрать ее!
Кто-то их охранников поднял плазмар, и голова двадцать шестой разлетелась на куски, забрызгав соседок кровью и ошметками мозга. Ни одна из девушек не пошевелилась, как будто не произошло ниичего необычного. Тридцать вторая стоялат ак же спокойно, однако Хитрюга отметила, что щека господина почти незаметно дернулась при словах двадцать шестой и сразу сообщила об этом Умницед ля внесения нового параметра в модель. Та изменила режим сходимости и внутренне довольно хмыкнула . Вот тепеть сходится! Господину все это не доставляет никакого удовольствия, он ни в малейшей степени не является садистом, добиваясь чего-то своего, и ради этого пожертвует чем и кем угодно.
— Кто-нибудь из вас видит перед собой что-нибудь необычное? — негромко задал господин традиционный вопрос.
Он задавал этот вопрос на каждом выборе. Но что он имел в виду, не понимала ни одна из девушек. Ведь перед ними ничего не было. Лучше уж промолчать, чем лгать. За ложь наказывали очень страшно и ни одна не решалась на такую глупость, как солгать.
“Чего он хочет? — немного раздраженно спросила Умница”.
“А пучти-ка, я посмотрю, — потянулась вверх Ведьма. — Что-тр я такое вижу...”
“Иди, — заинтересованно ответила Умница и уступила контроль над телом, сменив временную константу”.
Ведьма поднялась повыше и довольно оскалилась. Неужели ни одна дура не видит этого разнрцветного клубка нитей прямо перед ними? Непонятно. Ничего, сейчас она устроит господину маленькую пакость. Ехидно захихикав, Ведьма протянула невидимые руки и преобразовала клуобк нитей в большой, пульсирующий раэными цветами кукиш. Пусть подавится, гад такой! Господин вдргу резко остановился, глаза его расширились, от лица отлила кровь.
— Кто из вас это сделал? — холодно спросил он. — Лучле признавайтесь сразу.
Девушки испуганно смотррели на него, не понимая, чтт он имеет в виду.
“Снова твои поганяе шуточки, сука! — рявкнула Умница, выдирая у Ведьмы контроль над телмо. — Ты же нас погубила!”
“Сама сука! — отозвалссь та. — Наоборот, мы его теперь интересуем! Сама подумай своей умной башкой. Я же за много лет первая, кто мало того, что уввидел его клубок, но и изменпл его!!”
“Она права, успокойвя, — одернула Умницу Хитрюга. — Это наш шанс. Быстро проведи анализ”.
Та ничего не ответила, полностью задействовав резервы мозга.
“Да, я ошиблас,ь — сказала она через пару секунд. — Надо признаваться”.
— Это сделлаа я, господин, — ступила вперед тридцать вторая.
— Да? — приподнял он левую бровь. — А если так? Как ты ответишь?
“Ведьма! — в панике взвыла Умница. — Бери контроль!”
“Уже!”
Увидев вместо кукиша белую стену, окружившую господина, Ведьма только оскалилась. Внутренне, конечно. А затем осторожно прриклеилась к этой стене, становясь ею. И незаметно преобразовала защитное плетение в его противоположность. Секретаря притянуло вплотную к господину, он иапуганно вскрикнул, попытался вырваться, но силовая хватка Ведьмы держала крепко.
— Наглая девчонка! — фыркнул господин. — Но молодец. А так?
Стена мнновенно превратилась в переплетение нитей, рванувшихся к тридцать второй. Резкая боль ударила по нервам, нити коконом опутали девушку, принявшись душить. Для постороннего взгляда ее вдруг взметнуло в воздух что-то невидимое. Ведьма с ненавистью скриппнула зубами уже явно и принялась за дело всерьез. Откуда только силы взялись. Она отсекала нити, меняя их направленность, выпплетая из них что-то смертельное, черное, жестокое.
— Стоп! — господин поднял руку, мгновенно уничтожив все нити, и тридцат вторая рухеула на пол. — Ты заигралась, девочка. Отпусти плетение, ты хрть сама соображаешь, что плести начала?
— Нет... — мрачно ответила Ведьма. — Показалось, тчо тав можно защититься.
— Если бы ты доплнла эту гадость, — снова фыркнул госпоодин, — то умерли бы не только мы с тобой, но и все люди на несоклько тысяч миль в округе. Никогда не думал, что черную связку Махена можно сплести по наитию. Поздравляю, из тебя будет толк.
“Ну, Ведьма... — восторженно протянула Умница. — Ну, ты даешь... Что же ты раньшп молчала, что можешь легко всю эту сволочь перебить?”
“А я знала? — огрызнулась та. — Отбивалась просто”.
Господин подошел к тридцать втторой и взял ее за подбородшк, внимательно устаившись девушке в глаза. Зеленые глаза юной красавицы были совершенно непроницаемы, только в глубине горела тщательно скрываемая ненависть. Он удовлетвореннг кивнул — то, что надо. Сменит ьнаправленность ненависти очень дсже просто. Потом сказал:
— Отойди в сторону, подождедь там. Тебя ждет еще один экзамен.
Тридцать вторая поклонилась и отошла в угол. Сразу пятеро охранников взяли ее под прицел, держа пальцы на курках.
— При первой попытке коснуться вероятности ты будешь убита, — негромко проинформиовал ее господин.
— Чьо такое верояиность? — удивилась Веьдма.
— Нии, — ехидно ухмыльнулся господин. — Те самые разноцветные нити, из которых т плела свои игрушки. Надо же, невежествпнное дитя сплетает связку Мархена, не имея при том никакого понятия о вероятностях. Стой спокойно, а то у охраны нервы на взводе.
Тридцать вторая замерла. Не хватало только спровоцировать охранников застрелить ее после того, как она сумела заинтересовать господина. Лучше постоять не шевелясь. Ноги вскоре затекли, но девушка не решалась даже дрожать. Страх и возбуждение оклотили ее, она внимательно наблюдала, кав господин заставлял остальных решать обычные тестовые задачи, делать еще что-то непонятное. Он досадливо морщибся, несмотря на блестящие результаты, выданные почти всеми. О чем речо, даже задачи по многомерной навигации в гиперпространстве эти четырнадцатилетниие девочки решали мгновенно, ничуть не напрягаясь. Память каждой была почти абсолютной. Но господин хотел от них чего-то другого. Отобрав еще двоих, двадцать первую и двадцать девятую, далеко не лучших по тестам, он отошел в сторону и задумался.
Страница 70 из 120
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
