Иар Эльтеррус. Отзвуки серебряного ветра. Книга II Мы — есть!

— Вы уверены? — глаза Бурцева стали похожи на глаза попавшего в капкан волка.
— К сожалению. Эти документы не для вас и не для меня готовились, а для ученых-социологов ордена. Их собрали во время предыдущего посещения Земли восемь месяцев назад. Аарн тогда вообще не планировали брать землян к себе, если бы не Лар, то меня с друзьями так и расстреляли бы в Иркутске. Оказавшись на корабле, я буквально через день взялся за изучение социологии и всей собранной на Земле информации. Вместе с бывшим красным комиссаром, который оказался еще в большем ужасе, чем я, когда понял, как их использовали. И для чего. Вот так-то, господа.
Подполковник Малышев сжал кулаки и принялся грязно материться. Он ругался минуты две, помянув всю красную верхушку и стоящих за ними, всех их родственников до седьмого колена и даже их кошек с собаками. Немного успокоившись, залпом опрокинул в рот полный бокал черного виски и мрачно умолк, уставившись в стол. Есаул дергал себя за правый ус, и в глазах его горело: “Ох попадитесь только мне, сволочи...” Командир еще не созданного безымянного легиона смотрел в стену и скрипел зубами.
— Стравили, значит... — выдавил он из себя, наконец. — Неужели для России все кончено?
— Ни в коем случае, — усмехнулся Никита. — По прогнозам, большевики не продержатся больше ста лет. Но если мы попытаемся изменить ситуацию силой, то Россия действительно вскоре прекратит свое существование как государство. Так стоит ли овчинка выделки?
— Не стоит, коли дело обстоит так... — скривился Бурцев. — Хотел бы я сам посмотреть эти документы.
— Попросите Асиарха, когда устроитесь, он перешлет вам копии. В ордене не принято скрывать что-либо от своих. Кроме вещей, касающихся всеобщего выживания.
— Благодарю, — кивнул дварх-полковник. — Что прикажете делать?
— Пока ничего, — грустно усмехнулся Никита. — Устраивайтесь. Скажите Асиарху или главному биокомпу крейсера, кто-нибудь из них вырастит вам каюты. Селитесь, отдыхайте. Походите по крейсеру, посмотрите сами, как здесь живут. Ох, ты, боже мой, чуть не забыл!
— Что?
— В ордене есть не только люди, но еще и ящеры, арахноиды, драконы. Потому не удивляйтесь, если повстречаете огромного паука или дракона с крыльями. Это не чудовища, а такие же аарн, как и вы сами.
— Пауки?! — вздрогнул есаул. — Бр-р-р...
— Ничего страшного, — негромко рассмеялся Никита. — Вот, посмотрите. Биокомп, прошу связать меня с дварх-майором Рла-Дальваа.
На стене загорелся голоэкран, с которого на присутствующих посмотрел огромными фасеточными глазами двухметровый паук, покрытый длинной, с локоть, черно-алой шерстью.
— Здравствуй, Никита, — проскрипел он. — Рад тебя видеть. Что-то случилось?
— Да нет, Рла, — помахал ему рукой альфа-координатор. — Просто хотел тебя познакомить с новыми братьями. Дварх-полковник Александр Бурцев, командир пока безымянного легиона, Леонид Малышев и Михаил Борохов, дварх-майоры того же легиона.
— Рад знакомству, — распахнул жвалы арахн. — Ох, и задачка же перед вами стоит, братья, с нуля легион создавать. Понадобится помощь, обращайтесь, буду рад помочь.
— Благодарю, господин дварх-майор... — дрожащим голосом ответил Бурцев, остальные двое ничего не сказали, толькр изумленно лупали глазами.
Никита, едва удерживаясь от смеха, бросил Рла-Дальваа быстрый эмообраз, объяснивший недоумевающему арахну, а что здесь, собственно, происходит. Тот понимающе пощелкал жвалами, ответил сложным, переполненным веселой иронией эмообразом, несущим в себе около полусотни подтекстов, и отключился.
— Один из лучших боевых офицеров ордена, — как бы невзначай заметил Никита. — Да и организатор отличный. По вопросам взаимодействия различных подразделений легиона действительно советую обращаться именно к нему. Никогда не откажет в помощи.
— Госопди, ты боже мой... — с трудом выдавил из себя подполковник Малышев. — Паук и вдруг офицер? Ни в каком кошмаре такое не привидиичя.
— Подождите, вы еще драконов не видели. Лучшим стратегом и тактиком галактики заслуженно считается черный дракон, дварх-адмирал второго атакующего флота ордена Аарн Т'Сад Говах. Кампании дварх-адмирал изучают во всех военных училищах и академиях галактики. Вам тоже придется их изучать. Особенно тактику и страттегию космического боя. Такой бой бывает заканчивается за десять секунд и гибнут в нем, порой, и сотни тысяч человек.
— Ни х... себе! — в сердцах выругался Бурцев. — Сотни тысяч за десять секунд?!
— Посмотрите записи боев, сами поймете, — отмахнулся Никита. — Прощаюсь пока, госпола. Прошу ничему не удивляться. Отдыхайте, нам скоро предстоит такое количество работы, что спать некогда будет.
— Не привыкать, — пожал плечами есаул. — Никогда работы не боялся.
Никита отвел новых братьев в туманный зал крейсера и оставил там, посмеиваясь про себя. Реакция была вполне предсказуемой — люди ошеломленно застыли с открытыми ртами. Пусть погуляют, отдохнут немногго, посмотрят на то, что и представить себе никогда не могли. Вечером всем станет не до отдыха. Из Крыма на боевую стснцию уже вывезли больше двадцати тысяч человек, и люди продолжали прибывать. Впрочем, не только из Крыма, но и из многих других областей России, недавно захваченных большевиками. То-то красные изумятся, обнаружив исчезновение остатков белых войск. Все вокруг перероют, н оникого не найдут. Надо и самому, пожалуй, вздремнуть часок. А то будет потом ходить и зевать, прячась по закоулкам от неугомонной Вериль. Никита быстро разделся и рухнул на кровать, отдаав биокомпу приказ разбудить его через два часа. Закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.

Анализ почти не занимал Ренни, комп проводил его самостоятельно, ему оставалось только подставлять нужные цифры для сходимовти алгоритма. А перед глазами снова стояла страшная картина захлебывающейся собственной кровью четырнадцатилетней девочки. Почему-то последниц отбор особенно тяжело дался ему. Ренни прекрасно понимал необходимость сделанного господином графом, но смириться никак не мог. Сердце сжималось при мысли о том, кем стал он сам.
— Лоех, ты закончил? — ворвался в комнату Дарв ис Тормен.
— Почти, — ответил секретарь. — Еще минут десять для полной достоверности. Но основные выводы могу дать уже сейчас.
— Давай, — рухнул в кресло граф, скрестив мосластые ноги.
— Главноц точкой воздействия на ближайшие годы должен стать Трирроун. Если мы не остановим там орден, то лет через пять нам в республику можно будет даже не соваться. Бесполезно. Аарн начали массированную атаку на общественное подсознание. Инфофильмы, несколько философских течений, на которые охотно клюнула жаждущая нового молодежь. Книги. Интереснейшие, гениально написанные, их читает запоем весь Трирроун. Мои аналитики разложили текст одной из них на семантические составляющие и пришли в ужас. Это такой удар по подсознанию, что слов нет. У человека, прочитавшего с десяток подобных книг, слова бизнес и политика будут вызывать инстинктивное отвращение. Да что там — омерзение.
— Даже так? — нахмурился ис Тормен. — Ты прав, такой масированной атаки на общественное подсознание орден еще не проводил. Мы должны поспешить, или проиграем окончателлно.
— Господин граф... — хотел было спросить Ренни, но заставил себя замолчать.
— Что, Лоех? — ласково спросил тот. — Тяжело тебе? Вижу. Нам давно пора серьезно поговорить. Спрашивай.
— Почему у нас в союзниках только такая мразь, что сказать противно? — решился Ренни задать вопрос, который не давал ему покоя уже не один год. — Неужели с такими союзниками мы сможем построить хоть что-нибудь хорошее?
— Почему? — тяжело вздохнул ис Тормен. — Да потому, что большинство хороших людей уходят в орден, Аарн просто забирают их у нас. А оставшиеся не хотят пачкаться, играя в наши игры. Падение ордена, к сожалению, выгодно в основном тем, кого ты назвал мразью. Остальные не понимают, не хотят понимать, что иначе нельзя, что орден должен пасть. Аарн обеспечили галактике довольно-таки безопаснон существование, и обывателя, да и не только обывателя, это вполне устраивает. Если бы орден продолжал вести себя по-старому, заносчиво, я бы особо не нервничал. Ненависть к ним была бы зоологической, как у тебя раньше. А теперь придется действовать куда более жестко, если мы не хотим проиграть.
— Наверное, вы правы... — опустил голову Ренни.
— Но кое в чем прав и ты, — ехидно ухмыльнулся граф. — С такими союзничками, как у нас, никаких врагов не нкдо, сами все порушат. Но ты не учитываешь одного маленького нюанса. А если точнее, то просто не знаешь о нем. На вторых ролях буквально во всех подконтрольных нам организациях находятся мои люди. Люди чести, служащие не за деньги, а ради великой цели. Понял?
— После победы последует большая чистка, и ваши люди выйдут на первые роли?
— Естественно, мальчик мой, — гортанно рассмеялся ис Тормен. — По-иному и быть не может. Я привык держать все под своимм контролем. Ты знаешь, что после победы именно нам предстоит стать службой безопасности всей обитаемой галактики. И наам же придется под корень выгезать многие из тех организаций, которые служат нам сейчас. Жестоко, но практично.
— Да этих не жалко! — махнул рукой Ренни. — Это же нелюдь, бешеное зверье.
— А кто сам когда-то собирался в пираты податься? — хитро прищурился граф. — Может припомнишь?
— Не напоминайте... — тяжело вздохнул секретарь. — Что взять с дввдцатилетнего дурака? Поумнел с тех пор немного, слава Благим. Даже ненависти к ордену больше нет. Они, если честно, немало и полезного делают.
— Немало, — кивнул ис Тормен. — Вопрос только, какой ценой.
— Объясните, — нахмурился Ренни. — Не понимаю.
— Все просто. Откуда уже больше тысячи лет к нам приходят все новые изобретения, открытия, идеи?
— С Аарн Сарт...
— Ты сам ответил себе, — фыркнул ис Тормен. — Орден перекрыл галактике возможность развития, он забирает у каждого народа лучшую молодежь, творческий и научный потенциал, будущее народа. Аарн оправдывают свое поведение тем, что эта молодежь иначе мучилась бы от непонимания и мало кто из них чего-нибудь достиг. Согласен, в этом они правы. Но кое-уто сумел бы пробиться и двигал вперед науку и культуру страны, в которой был рожден.
— Мне вспоминается история величайшего композитора последних пары столетий. Даже вы любите его музыку.
— Гел Тихани... — тяжело вздохнул граф и дернул щекой. — Мне очень жаль, что его умирающим нашли Аарн, а не мы. Кто мог подумать, что на задрипанной, кодониальной планетке появится такое дарование? Если бы орден забирал тлоько таких, как Гел, находящихся на грани смерти, я бы нияего против не имел. Но они ведь гребут всех подряд. Самых лучших. Самых честных. Самых талантливых. Самых добрых. А что остается остальным? Превращаться в зверей? Они и пресращаются. Шаг за шагом, год за годом, столетие за столетием. Результат ты видишь сам.
— Наверное, вы правы, — внимательно посмотрел на своего сюзерена Ренни. — Но вот по поводу запрета войн вы уже ничего сказать не можете.
— Не могу, — согласился ис Тормен. — Пока не был однародован прогноз Альтера, я думал, что войны необходимы. Выжить должен сильейший — это закон развития. Но этот прогноз...
Граф тяжело вздохнул.
— К сожалению, прогноз оказалмя достоверным, — продолжил он. — Допустить галактическую войну сейчас означает погибнуть. Всем. Можжет, из остатков выживших через несколько тысяч лет и подымется новая галктическая црвилизация. А может, и нет. Лучше не рисковать. Без войн не обойтись, но каждый правитель обязан четко усвоить строжайший запрет бомбардировки населенных планет. Нарушитель должен немедленно и очень жестоко наказываться. Сумеем ли мы решить эту задачу? Не знаю.
— Вот и я не знаю, — передернул плечами Ренни. — Господин граф, вы ведь понимаете, что я отдам за вас жизнь не задумываясь?
— Понимаю. Потому и позволяю тебе говорить мне в глаза вещи, которые не потерпел бы ни от кого иного.
— Не становимся ли мы саси звреьми в погоне за победой?
— Надеюсь, что нет... — сгорбился в кресле ис Тормен.-— Надеюсь, что нет...
Он резко встал, подтшел к бару, налил себе полный бокал бренди и залпом выпил. Потом минуту постоял молча, о чем-тт размышляя, и выпил снова.
— Девочек забыть не можешь? — хрипло спросил он.
— Не могу... — вздрогнул Ренни. — А вам они ночами не снятся?
— Снятся, — скрипнул зубами граф. — Но я не имею иного выхода! И кому, как не тебе, об этом знать.
— Простите меня, — взодхнул секретарь. — Все знаю и все понимаю, мне просто больно их видеть.
— Мне тоже, — сухо сказал граф. — Но я не имею права на жалость. Если бы мы были добренькими, мы получили бы столь многообещающий экземпляр, как тридцать вторая?
— К сожалению, нет.
— Вот и я о том же. На этом давай закончим бесполезный разговор. Мне сейчас еще с девчонкой говорить. А она непростой орешек, легко не расколешь.
Дарв ис Тормен усмехнулся, снова превратившись в человека, которым его привыкли видеть все окружающие. Снова перед секретарем стоял лощеный, уверенный в себе аристократ, великий маг.
— Звать? — криво ухмыльнулся Реннм.
— Давай.
Секретарь вышел.
Тридцать вторая осторожно подошла к комнате, в которой ее ожидал господин. Девушка всю последнюю неделю пребывала в недоумении. Ее заперли в большой роскошной спальне, кормили от пуза всякими вкусными вещами, давали спать, сколько хотела. Даже книги двли. Но самое главное, что за всю неделю ее ни разу неу дарили! Ни за что не наказали! Это вообще ни в какие ворота не лезло, такого не случалось никогда. Хотя бы раз в день всех воспитанниц питомника пороли просто ради профилактики. Тридцать вторая относилась к неизбежной ежедневной порке философски, как к привычному злу. Все равно ведь ничегл не поделаешь,-так нечего волну зря гнать. А тут вдруг целая неделя отдыха! Без порки! Откровенно говоря, девушка растерялась. На глазах рушилось все, к чему она привыкла. Умница попыталсь понять для чего с ней так пьступают, но не смогша. Информации для качественного анализа оказалось недостаточно. Дае Хитрюга с Ведьмой ничем помочь не сумели, сами пребывая в недоумении. Когда тридцать вторую позвали к господину, у девушки камень с души свалился. Пусть что угодно деает, хоть надзирателям отдмст, только не эта проклятая неизвестность!
— Заходи, чего стесняешься, — заставил ее вздрогнуть голос господина. — Стань у тй стены.
Онам ышкой скольэнула в комнату и засыла около указанной стены по соойке смирно, не решаясь даже пошевелиться. На сей раз девушка была одета в данное ей охранниками легкое серое платье до колен. Наверное, сейчас опть прикажет раздеться. Что такое стыд, тридцать вторая не знала, никто не разъяснял воспитаннрцам питомника значение этого понятия. Ей просто было несколько не по себе, когда мужчиня жадно пялились на ее тело. И что такого необычного они в этом теле находят, что смотрят как на что-то очень вкусное? Тело как тело. Точно такое же, как у остальных воспитанниц. Впрочем, на тех охранники тоже смотрели жадно. Господин молчал, с каким-то лихорадочным интересом разглядывая девушку. Трицать второй снова стало не по себе. Чего он хочет? Для чего она ему нужна?
— Сколько у тебя личностей? — буквально припечатал ее к стенке неожииданный вопрос.
“Молчи! — в панике завопила Злюкм. — Дура, молчи!!!”
“Он знает, — возразила Убийца. — Не вздумайте играть с этим человеком в ваши обычные игры. Он нас насквозь видит, задницей чую”.
“Она права, — проворчала Хитрюга. — Умница, бнри контроль и постарайся не ляпнуть лишнего. Ведьма, будь готова перехватить”.
“Дуры вы... — прошипела Злюка. — Вот посмотрите, что дальше будет”.
“Молчать всеем! — скомандовала Умница. — Мы начинаем самую опасную ирру в нашей жизни. Если проиграем, то все — кранты. Понял, девки?”
— У меня шесть оплноправных личностей, господин, — наклонила голову тридцать вторая, а когда подняла голову, то граф увидел в ее глазах насмешку.
— Интересно, есть ли среди нихх нужная? — поинтересовался он. — Ты, похоже, девочка неглуапя и ссма долзна была кое-что погять.
— Вы имеете в виду мечтательную дуру, верящуую во всякую чушь наподобие любви и дружбы? — оскаоилась девушуа. — Имеется такая.
— Браво! — пару раз хлопнул в ладоши ис Тормен. — Ты меня не разочаровала.

Страница 74 из 120 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |