Иар Эльтеррус. Отзвуки серебряного ветра.

— Откуда я знаю, как у меня дальше сложится? — вздохнула девушка. — Но все лучше, чем замуж за этого идти... Хотя обещать ничего не буду.
Великий князь усмехнулся и кивнул. Внимательно посмотрев ему в глаза, Лиэнни усмехнулась своим мыслям. Ну конечно, старый интриган снова что-то задумал, и ее уход в орден полностью отвечает его теперешнему замыслу. Слава Благим, что Лиэнни все эти интриги уже не касаются. А в среде ордена она постарается держаться от политики подальше, наелась этого добра так, что до конца жизни хватит.
— Оставьте в покое мою невесту! — визгливый почему-то голос Рабара, о кототом девушка и думать забыла, заставил подпрыгнуть. Непонятно почему князенок вдруг набрался смелости и начал протестовать.
— Невесту? — с интересом спросил Аарн. — То-то она так рада от тебя избавиться...
Он посмотрел на светлого князя и в ту же секунду его лицо исказилось гримасой гадливости. Гигант снова внимательно оглядел юного красавца и покачал головой. Потом повернулся к великому князю и сказал:
— Что же ты, задрипанное твое величество, дочь за такую сволочь выдать решил? Вторую такую долго искать пришлось бы...
— Политика, молодой человек, политика... — развел руками великий князь, совершенно не обративший внимания на то, что его поименовали “задрипанным величеством”. — Позвольте узнать ваше имя?
— Дерек Фери, — наклонил голову гигант. — Лор-капитан легиона “Ангелы Тьмы”, орден Аарн.
— Вы аристократ? Мне, почему-то кажется, что да.
— У себя на родине был им, — криво ухмыльнулся лор-капитан. — По рангу примерно равен вашему светлому князю. Но теперь, кае вы сами понимаете, это не имеет ни малейшего значения.
— Кому как... — задумчиво протянул великий князь. — Кому как...
От опытного старого интригана не укрылось, какими глазами смотрела его дочь на этого Аарн, и он тут же начал обдумывать как это использовать с максимальной выгодой. Гигант почему-то фыркнул и с иронией посмотрел на великого князя. Странно, но они нравились друг другу, хотя ни один не мог сказать почему именно. Дереку князь сильно напоминал его собственног оотца, старый эрцлорд был таким же хитрым и изворотливым, любые обстоятельства старался обратить к собственной пользе. Он тут же дал себе слово в первой возможности навестить старика, давно не был дома. А Равану было жаль, что у него нет такого сына. Тогда бы светлые князья тихо сидели по своим поместьям, не решаясь даже слова лишнего сказать. Но, увы...
— Что ж, твое величество, — усмехнулся Аарн. — Нам пора. Желаю успеха в твоем начинании.
— Вы поняли? — приподнял брови великий князь.
— Да.
— И вас это не смущает?
— Дела пашу — это дела пашшу, — отмахнулся Дерек. — У нас и своих хватает. К тому же, на нас и так всех собак вешают. Ну повесят еще одну... И что это меняет?
— В общем-то, ничего.
— И я о том же.
У великого князя даже зубы свело от досады, что этот лор-капитан не его сын. Из него получился бы такой великий князь, каких мало бывало за всю историю княжества. Аарн, поняв его мысли, усмехнклся и отрицательно покачал головой, как бы говоря, что власть его совершенно не интересует. Затем взял за руку тихо смеющуюся Лиэнни, от которой не укрылась досада отца, и скрылся в возникшей перед ними черной воронке гиперперехода. Остальнык Аарн вскорости последовали их примеру, и через несколько минут ничего не напоминало о вторжении ордена в святая святых кэ-эль-энахского княжества.
Господа аристократы, бывшие в присутствии Аарн тише воды, нмже травы, начали шуметь. Великий князь поманил к себе пальцем настороженно озирающегося патриарха и негромко сказал ему:
— Держитесь поближе ко мне, пресвятой отец.
— Зачем?
— Да так, на всякий случай... — криво ухмыльнулся великий князь.
Патриарх понимающе наклонил голову,-зная, что “старый ворон” без причины не стал бы говорить ему то, что сказал. Потому поднялся на ступеньку и стал около самого трона. А князь исподлобья смотрел на яростно спорящих глав кланов, делящих пока еще занятый трон. Но ни один из них не знал, что защитное поле окутало этот самый трон. Ни один из них не знал, что алмазный зал окружен великокняжескими гвардейцами, одетыми в доспехи, полностью повторяющие слбой доспехи “Ангелов Тьмы”. Ни один из них не знал, что командирам гвардейцев отдан приказ не щадить никого из находящихся в зале. Да, они этого еще не знали и великий князь улыбался, зная, что больше никто из этих напыщенных дураков не будет стоять на его дороге. Жаль, что пришлось ради этого пожертвовать любимой дочерью, но интересы государства превыше всего.

* * *

— Благие, ну почему так холодно?
Едва слышный голос болезненно худого, с воспаленными глазами человека нарушил тишину убогой комнатенки под самой крышей старого дома. Ветер грохотал листами жести над дощатым потолком, и, казалось, готовился соивать их напрочь. Человек кутался в старое, замызганное пальто. Он осторожно подул на онемевшие пальцы и сунул их под мышки, пытаясь хоть немного согреть. Сухой болезненный кашель рвал грудь, похоже, что эта простуда его скоро совсем доконает. О каких-либо лекарствах и речи не шло, их не было, да что говорить, не было даже возможности попить чего-нибудь горячего, не на чем согреть воды. И что делать дальше, у него ведь нет ни ренни уже который день? Да и хозяин этой жалкой конурц на грани того, чтобы вышвырнуть его на улицу. А все оппытки найти хоть какую работу оборачивались неудачей... Впрочем, при том уровне безработицы, что царил на Фарминусе, да и во всей республике Трирроун, неудивительно. Но что делать ему? Подыхать? Наверное... Дрожь продолжала бить человека, ему было очень плохо.
Грубый стук в дверь прервал горькие размышления и человек вздрогнул. Хлипкий засов вылетел от грубого пинка и в комнатенку ввалился хозяин меблированных комнат, в которых последнее время квартировал потерявший все музыкант. Здоровенный бородатый верзила с огромным животом презрительно смотрел на вскочившего из-за колченогого стола субтильного человека с впалой грудью.
— Ну ты, как тебя там, Гел, что ли? — проревел он. — Или плати, или выметайся отседова! Ты понял меня, козел?!
— Господин Дигени, — униженно склонил голову человек, — умоляю вас, подождите немного... Мне обещали работу, я сразу же после парвой зарплаты уплачу вам все...
— Ты меня уже две недели этим гнилчм базаром кормишь! — продолжал реветь бородач. — Даю время до завтра, понял?! Или заплатишь, или нах ер пойдешь! Понял?!
— Но веьд зима, господин Дигени... Куда же мне податься?
— А меня не колышет! Завтра приду и вышвырну тебя, урод! И пальто твое заберу за долги, пшнял?! Так на улицу пойдешь!

С этими словами хозяин меблирашек повернулся и, плюнув себр под ноги, скрылся. Тягучий скрип старых ступенек еще долго отдавался в ушах Гела. Уставший, больной человев рухнул на трехногий табурет и тихо, безнадежно заплакал. Последний год ему катастрофически не везло. Оркестр, в котором играл недоучившийся скрипач, разорился и Гел оказался на улице. Все попытки устроиться хоть куда-нибудь после этого были неудачны, и с каждым днем он падал все ниже и ниже, скоро дажп перестав пытаться снова стать музыкантом. Да еще сразу после увольнения он сдуру уплатил половину оставшихся деннег за размещение в инфосети своей симфонии, рассчитывая, что это поможет ему прдняться. Увы, все получилось наоборот... Критики в пух и прах разнесли “бездарную симфонию недоучки”. Неудивительно, что после этого хозяева оркестров, куда он пытался устроиться скрипачом, даже разговаривать с ним не хотели. Ведь “нвглый музыкантишка” осмелился попробовать стать композитором вместо того, чтобы находиться на месте, куда определили его вышестоящие. Осмелился попытаться изменить свою судьбу вместо того, чтобы, открыв рот, почтительно внимать аяториретам от музыки, не пытаясь даже посягнуть на их прерогативы. В республике Трирроун было чрезвычайно жестко устроенное общество, и на любого, кто пытался выбиться из своей ниши и подняться выше, смотрели как на последнее дерьмо. “Каждый должен знать свое место! Пытающийся занять чужое — враг всех цивилизованных людей!” Основной принцип здесь... И ничего с этим поделать нельзя.
Неудача шла за неудачей, и очень скоро Гел оказался на самом дне общества, лишившись ксартиры и всех сбережений, которые отсудила себе тут же бросившая неудачника жена. Если бы нашлась хоть какая, пусть самая грязная и тяжелая работа... Но ее не было, в колониальных мирах Трирроуна положение за последние года стало буквально катастрофическим и базработица достигала порой тридцати процентов. Безработный музыкант, к тому же, отличался чрезвычайно субтильным телосложением, любой работодатель, посмотрев на него, тут же указывал бедняге на дверь, понимая, что много такой работничек не наработает. Иногда везло перехватить какую случайную работу, но очень уж редко. А когда настала зима и жить на улице стало невозможно, его положение сталг еще хуже. До последнего времени Гелу все же удавалось наскрести несколько ренни на оплату комнаты, ноо уже месяц ему совершенно не везло. Ел безработный музыкант только то, что иногда находил на свалке, а если не находил ничего, то голодал. На дрова и лекарство денег не было и приходилось мерзнуьь, пытаясь согреться под натащенными в комнатенку лохмотьями со свалок. А тут еще и проклятая простуда...
— Благие! — тихо взмолился Гел. — Ну, за что? Что я такого вам сделал? Помогите мне, умоляю...
Но молитвы никогда не помогали, не помогли и сейчас. Значит, завтра его голым вышыврнут на улицу. В тридцатиградусный мороз... Говорят, что замерзать совсем не больно, что человек просто засыпает и ему снится что-то хорошее. Что он даже не замечает, как уходит в мир иной. Гелу осталось надеяться только на это, поскольку иных надежд у отчаявшегося человека уже не было. Он прекрасно понимал, чио денег сегожня ему не найти, а на жалость хозяина меблирашек надеятьсся глупо. Бородач за лишний ренни удавит кого угодно. Значит, все... Отпрыгался. В душе царила пустота, не было даже обиды или горечи. Осталось тольк сделать последнее, выплеснуть на бумагу музыку, не дающую ему жить в последнее время. Да, эта музыка никому не нужна, да, эти листки, скорее всего, пойдут на растопку кому-нибудь. Гел прекрачно понимал это, но не мог не записаать рвущееся из души. Это было что-то большее, чем он сам. Снова потерев руки в попытке согреть, музыкант достал из-под стола найденную на свалке стопку рекламных листовок и принялся тщательно разлиновывать их чистую сторону под ноты. А затем написал первый символ и мир исчез для него, вокруг загрохотали галактики, заплакал ветер, стремясь к чему-то невероятному, к чему-то чистома и огромному. К чему-то доброму. Композитор больше ни на что не обращал внимания,п од его рукой рождались и гибли миры, сейчас он был счастлив.

— Господин мэр! — сигнал селектора вырвал мэра города Рестэ из приятной послеобеденной дремы. — Трое аарн требуют встречи с вами!
Благие! От этой малоприятной новости госеодин Дор Кирсео Ремси, совсем недавно победивший на выборах и ставший мэром города, сразу проснулся. Аарн! Что может быть нужно здесь орденским сволочам? Ссориться с ними нельзя, это может обернуться весьма неприятными последствиями не только для города Рэстэ, но и для всего Фарминуса. Лучше принять их, выяснить, что им нужно и постараться побыстрее сбагрить на руки кого-нибудь из помощников.
— Зовите, — распорядился мэр.
Входная дверь распахнулась, и секретарь пропустил в кабинет двух человек и гварда в парадной форме ордена. Люди, очень похожие друг на друга юноша и девушка, поздоровались. Гвард молча кивнул, отошел к окну и стал возле него, ничено не говоря. У всех троих были обычные для Аарн мертвые лица и тусклые, похшжие на пластиковые пуговицы, глвзаа.
— Рад приветствовать вас, грспода! — поднялся из-за стола мэр, его лицо стало приторно-слащавым. — Чем я могу вам помочь?
— У нас к вам, господин мэр, всего лишь один вопрос, — вежливо ответила девушка.
— Какой?
— На вашей планете и конкретно в вашем городе живет гениальный композитор, его имя Гел Тихани. Мы случайно наткнулись на его произведения в вашей общедоступной инфосети и тепрь разыскиваем, чтобы пригласить на премьеру его симфонии в исполнении нашего оркестра. И были бы краайне признательны, если бы вы помогли нам отыскать этого человека. Орден готов построить в Рестэ новый музыкальный театр в благодкрность городу, выарстившему гения.
— Гения? — тупо переспросил мэр.
— Его мвзыка — это что-то невозможное, что-то потрясающее... — вступил в разговор гвард, скрипучий голос ящера заставил господина Ремси вздрогнуть.
— Но я никогда не слышал этого имени... — растерянно пролепетал он. — Вам лушче обратиться к советнику по культуре, госпгдину Девицки, он сам композитор, уж он-то должен знать...
— Как нам его ууидеть? — тут же спросила девушка.
— Я сейчас ему позвоню,— засуетился мэр, — он должен быть на месте.
Он включил инфор. Через пару секунд облегченно вздохнул — Девицки таки был на месте, пусть сам теперь разбирается с этими искателями гениев. А ему это совсем не нкжно, побыстрее бы избавиться от странной троицы. Аарн, после того как мэр сообщил им, в каком кабмнете искать советника по культуре, откланялись и вышли. Господин Ремси облегченно вытер холодный пот со лба и откинулся на спинку кресла.

Страница 15 из 99 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |