Иар Эльтеррус. Отзвуки серебряного ветра.

— Есть кое-какие общие взгляды. И тенденции.
— Хорошо, я вас слушаю, — кивнул Командор, его лицо стало серьезным.
— Не уверен, что я сам правильно понимаю то, что хочу сказать, — вздохнул отец Симеон, — но все же попытаюсь сформулировать.
Маг ничего не сказал, только приподнял брови и откинулся на спинку кресла.
— Каждая разумная раса проходит в своем развитии несколько этапов, — продолжил первосвященник. — Я говорю не о набивших оскомину этапах развития знания, я говорю о духовном росте. В этом плане, как и в интеллектуальном, распределение индивидуумов разного уровня крайне неоднородно.
— Согласен, — кивнул Командор.
— Так вот, — досадливо дернул щекой отец Симеон, — есть первый, низший уровень, люди простых желаний, буду говорить люди, хотя это касается любого вида разумных, по крайней мере, из известных нам. Среди них могут оказаться и наиболее высоко стоящие на лестнице интеллектуального развития. Данные индивидуумы стремятся только к получению собственной выгоды, достижению только своих целей, невзирая на цену, которую за их успех платят другие. Как я уже говорил, они не обязательно обладают низким интеллектом, они могут быть даже гениальны в интеллектуальном смысле. Но высочайший интеллект не делает их выше в духовном плане, наоборот, гений этого типа чрезвычайно опасен, так как использует свою гениальность только для достижения собственных целей и идет по трупам хоть в буквальном, хоть в переносном смысле. Но гениев среди них, слава Благим, очень мало, большинство являются попросту обывателями, не способными оторвать глаз от корыта и взглянуть в небо. Такова, к моему глубочайшему союалению, основная масса населения. Еще из этой группы можно выделить подгруппу жаждущих власти и добивающихся этой власти любыми средствами, часто такие являются прирожденными лидерами и обладают огромной силой воли. Лидеры способны на многое и обычно многого достигают, даже становятся высшими магами и учеными, но движущих стимул у них всех один — собственная власть. Простите за сумбурность изложения, мне довольно трудно формулировать все это.
— Вы действительно слишком упрощенно излагаете, — криво ухмыльнулся Командор. — Хотя вашу точку зрения можно принять за исходную посылку. Именно людей подобного типа мы именуем словом “пашу”, что вы, наверняка, знаете.
— Знаю, — вздохнул первосвященник. — Но многие из них невиновны в своей духовной слепоте, они выросли в условиях, в которых для выживания требовмлось стать именно такими. Впрочем, оставим это. Второй уровень духовного развития человека — воспринимать как свои собственные потребности какой-нибудь группы людей, не родных ему по крови. Группы, народа, партии, государства, религии. Из людей второго уровня тоже выделяются прирожденные лидеры, но эти лидеры уже способны заботиться не только о собственных интересах. Лучшие монархи, руководители государств и вообще любых организаций вышли именно из лидеров второго типа. Могу привести вам много примеров, но не стану, вы не хуже меня знаете историю галактики. Да и простые люди этого уровня развития способны работать не только ради себя, а ради отвлеченной идеи. Но по отношению к тем, кто для них чужд, могут быть жестоки настолько, что даже морально ограниченные ужаснутся. Ведь последние жестоки только если им это выгодно или если они психически ненормальны. Порой эти люди попросту не воспринимают не принадлежащих к их клану, стране или религии как разумных существ, и полностью уверены в своем праве творить с чужаками все, что взбредет им в голову. Эта степень ксенофобии, к сожалению, очень распространена...
— Опять же не совсем согласен с вами по поводу определения, но примем пока. Хотя для нас почти все люди второго типа тоже пашу, так как они почти не способны подняться над вскормившей их идеей, не способны быть добрыми к тем, кто отличается от них. А те, кто способен, уходят выше. Скорее всего, они изначально имеют в душе нечто большее, чем остальные.
— Может быть, — кивнул первосвященник. — Повторяю, мне трудно точно сформулировать все то, до чего я доходил самостоятельно. Мои формулировки расплывчаты и сумбурны, я прекрасно это осознаю, на самом деле все куда более сложно. Но пока сойдет, для того, что мне нужно вам объяснить, вышесказанного вполне достаточно. Переходим к главному, людям третьего уровня духовного развития. Это люди, изначально стремящиеся к чему-то большему, чем окружающая их реальность, люди, стремящиеся сами стать лучше, добрее и чище, чем они есть на данный момент. Люди, не хотящие жить корыстью, не способные на подлость физически. Если конкретно, то, по моему мнению, именно их вы называете “не такими”, “странными”.
— Не совсем так, — иронично хмыкнул Командор, разглядывая собеседника со все возрастающим интересом, отец Симеон чувствовал этот интерес и ему было несколько не по себе, — но очень близко к вашему определению. Однако, для нас мало, чтобы человек стремился к очищению, для нас важно, чтобы он не принимал зла всей душой и понимал, что другому тоже больно. Точно так же, как и ему самому. Эту истину, увы, понимают далеко не все из тех, кого вы назвали “людьми третьего уровня”. И не понявшие для нас тоже чужды.
— Да, уровней на самом деле тысячи, — уже несколько раздраженно отозвался первосвященник, — можно даже сказать, что у каждого человека своей собственный, неповторимый уровень. Но их все-таки можно сгруппировать по этим трем категориям. Последние — стержень любого народа, любой цивилизации, хотя сами этого не осознают, часто являясь стихийными бунтарями. Но именно они обеспечивают путь народа вперед, обеспечивают саму возможность подняться выше для остальных. Чаще всего у них ничего не получается, они мучаются и гибнут, но обязательно оставляют после себя след в душах людей. Делают этих людей чище и добрее, пусть на тысячную долю процента, но все же... И тут появляетесь вы и начинаете забирать у каждого народа этих самых чистых и самых добрых.
— Доьавьте еще — самых беззащитных, — горько ухмыльнулся маг. — Потому что у вас там они мрут от голода и холода, спиваются и скалываются, не будучи в силах вынести реальность, в которой люди для выживания должны стать зеврьми, где правят бал корысть, подлость и жестокость. Знаете ли вы, скольких мы вырвали из костров, с плах, из застенков? Знаете?! Нет. Объясните мне тогда почему эти самые чистые и добрые должны мучиться? Почему они должны умирать на глазах ржущей толпы скотов?
— Не должны... — опустил глаза отец Симеон. — Но иначе нельзя, нужно же как-то заставить этих самых скотов задуматься хоть о чем-нибудь кроме хлеба и зрелищ. Пусть даже ценой жизни. Поймите же вы, что, забирая этих людей, вы обрекаете осстальных на духовное вырождение! Вы лишаете их шанса подняться выше! Люди, очищающие души других, должны оставаться там, куда определили их Благие.
— Не согласен, — поморщился Командор. — Создатель дал каждому человеку свободу выбора. И человек сам вправе выбирать — падать ли ему вниз, или карабкаться вверх. И от условий воспитания тут ничего не зависит! Ибо почему тогда одинаково невежественные люди в одинаковых условиях поступают по разному? Почему одни соглашаются стрелять в беззащитных, чтобы спасти себя, а другие предпочитают умереть сами, но не поступаются своей человечностью? Да именно потому, что последние выбирают для себя тяжелый путь вверх, порой даже неосознанно. И они не должны платить за выбор тех, кто избрал легкую дорогу вниз.
— Они поднялись выше, значит должны пытаться поднять других! — упрямо набычился первосвященник.
— А у нас они этим и заняты. Докажу вам это несколькими конкретными примерами. Я думаю, что вам знакома музыка Гела Тихани.
— Вряд ли есть в галактике человек с ней незнакомый.
— И как по-вашему, — внимательно посмотрел на первосвященника Командор, — такая музыка поднимает вверх душу человека, очищает ее?
— Естественно, — приподнял брови отец Симеон. — Она настолько наполнена небесной чистотой, что слова для описания найти затруднительно.
— Но, судя по вашим предыдущим словам, лучше бы Гел умер в голоде, холоде и безвестности. И никто и никогда не услышал его музыки...
— Это когда же я такое сказал? — изумился первосвященник.
— “Люди, очищающие души других, должны оставаться там, куда определил их Благие...” — процировал Командор. — А именно смерть от голода и холода ожидала Гела в его родном мире. И это при том, что “Звездную Симфонию” и “Дитя Огня” он написал еще там...
— Но почему тогда он ушел с вами? Не понимаю!
Маг с иронией усмехнулся и повернулвя к стене, которая внезапно стала голоэкраном. И на этом экране начала демонстрироваться история жизни великого композитора. Точнее, история его поисков троицей наивных аарн, прилетевших пригласить гения на премьеру его симфонии и уверенных, что такого человека должны знать все вокруг. С каждым минутой голова отца Симеона опускалась все ниже, ему было мучительно стыдно, а когда ор услышал сказанное советником по культуре, господином Девицки, то ему перехватилр дыхание. Вот оно, значит, как все случилось?.. А вид убогой фанерной комнатешки, из которой больного человека собирались вышвырнуть умирать на тридцатиградусный мороз, настолько потряс отца Симеона, что он несколько секунд сидел зажмурившись и глухо ругаясь сквозь зубы.
— И что, Гел должен был остаться там? — ехидный тон Илара ран Дара заставил его поежиться.
— Наверное, нет... Но я знаю одно. Морсльный облик подавляющей массу населения ухудшается с каждым днем, — глухо ответл первосвященник. — И некому поставить этих рвущих из глотки друг друга добычу волков перед их собственной сшвестью.
— А вы думаете, что она у них есть? — приподнял брови Командор. — Они сами решили стать волками, а не людьми. Сами, слышите?! И теперь пусть отвечают за свой выбор перед Создателем тоже сами! Мои дети своей болью за них платить не будут!
— Ваши дети? — удивился отец Симеон.
— Все аарн — мои дети, — засмеялся маг. — Все, слышите, до последнего!
Потом снова повернулся к стене и сказал:
— А вот еще несколько примеров.
Отец Симеон молча смотрел из каких страшных условий вырывали многих нынешних аарн. Особенно жутким оказалось происходящее на Аствэ Ин Раг. Раньше ему только слышать доводилось о кошмарах тамошних порядков, а теперь вот дояелось и повидать. И это действительго страшно. Даже представить себе трудно было, что одно разумное существо способно так обходитья с другим...
— А теперь посмотрите на города, созданные девочкой, которую убили на Мооване, — донесся до слуха первосвчщенника голос мага. — Прошу учесть, что она всего лишь два года пробыла серди нас.
Зрелище оказалось фееричным, невозможным, нечеловеческим. Такой звенящей красоты отцу Симеону не доводилось видеть еще никогда. Казалось, видимый на экране прекрасный город сиял чистотой и радостью, был пронизан небесным светом, звал куда-то вверх. Звал туда, где душа должна очиститься и забыть обо всем горьком и страшном, что довелось испытать за прожитую жизнь.
— И это чудо создала восемнадцатилетняя девочка? — глухо спросил первосвященник.
— Да, — кивнул Командор. — Именно восемнадцатилетняя девочка.
— Но почему она не могла создать то же самое на своем родном Мооване? Почему вы лишили такой красоты остальных людей галактики?
— Почему? — иронично хмыкнул маг. — А вы думаете, что ей бы дали хоть что-нибудь создать? Если так, то вы ошибаетесь. Лана выкрикнула Призыв в момент, когда поняла, что ее обязательно заставят стать юристом. Так что, останься она дома, она никогда бы и ничего не создала. Жил бы на Мооване еще один плохой адвокат. Да о чем говортиь, если родной отец называл ее жажду создавать новое блажью...
— Если бы она приложила достаточно усилий, то сумела бы доказать своп право на творчество, — упрямо возразил отец Симеон.
— Те, кто чище других, чаще всего не имеют достаточно сил, чтобы сопротивляться сильным, — грустно сказал Командор. — Они чаще всего не умеют доказывать свою правоту. И вы это знаете не хуже меня, ваше святейшество. Оставаясь в ваших миррах, эти люди становятся жалкими, забитыми жизнью неудачниками, не живут, а существуют. Мучаются, но не принимают волчьих законов окружающего их мира. Тогда как попадая к нам они получают возможность полностью раскрыть свой потенциал. И раскрывают.
В глубине души отец Симеон понимал, что Илар ран Дар по-своему прав. Но это была его правота и правота тех, кто действительно смог реализоваться в ордене. Но что делать остальным, которых аарн полупрезрительно называют “пашу”? Особенно не виноватым в своей ограниченности, выросшим в нищете и забитости, не имея даже возможности узнать о существовании чего-то большего, чем обыденная жизнь. Ведь именно им могли помочь духовно подняться Гел Тихани и Лана Дармиго, останься эти двое в родных мирах. Хотя могли помочь только в том случае, если бы их признали... А вот в это самому первосвященнику верилось с очень большим трудом. Скорее всего, тот же Гел замерз бы насмерть через пару дней и ни один человек никогда бы не услышал “Звездной Симфонии”. А Лана тихо прожила свою жизнь, работая в какой-то никому не нужной конторе и только мечтая о прекрасных городах. И никосу они не помогли бы... Отец Симеон растерялся, маг сумел выбить его из колеи и посеять сомнения в собственной правоте. Но одно он знал твердо — что-то нужно делать для изменения положения. Общая ситуация в галактике продолжала ухудшаться с каждым днем, люди все больше и больше становились зверьми, моральное состояние каждого из миров падало, бывшее совсем недавно преступлением становилось чуть ли не добродетелью. И что с всем этим делать отец Симеон не знал. Он не стал дальше убеждпть Командора, а просто привел статистику происходящего за последние сто лет.
— Я рад, — криво ухмыльнулся маг, — что хоть кого-то, кроме меня самого, интересует подобная статистика. Но изменить здесь нивего нельзя, вы не первый, кто пытается хоть что-нибудь с этим сделать. Еще до возникновения ордена я сам убил не одну тысячу лет н такие попытки...
— И что?
— А ничего! Каждая попыика улучшить людей оборачивалась со временем такой катастрофой, что и вспоминать не хочется. Вторая рсандская война, например... И ордена, собирающего самых чимтых, тогда не существовало. По всей видимости, каждый народ должен пройти свой путь.
— Тогда зачем нужен ваш орден? Кому и чему вы помогаете?
— Самым несчастным и самым беззащитным, — грустно ответил Командор. — Насильно заставить разумную расу стать лучше, чем она есть на данный момент, не полуучится, это станет нарушением принципа свободы воли, дарованной нам Создателем. Отчего, по-вашему, рушатся самые лучшие из социалистических государств?
— Причин много, — пожал плечами первосвящпнник. — Объективных причин.
— Онда из основных причин сводится к тому, что люди не готовы стать такими, какими долюны быть по мнению основателей государства. Корысть постепенно разрушает души разумных и заставляет их со временем искать только собственную выгоду. Наверх выбираются лидеры первого типа и губят все луяшие начинания. А еще их жестокость, вы не хуже мення понимаете, что за всю их жестокость людям придется заплатть. Создатель с каждого спросит. И они платят. В религиозных организациях, кстати, происходит то же самое. Да не мне вам рассказывать, вы это знаете куда как лучше меня.
— Увы мне, но вы правы... — вздохнул отец Симеон. — Но что делать? Оставито все как есть?
— Я нашел свой путь, — внимательно посмотрел на первосвященника маг. — Мой путь — помогать лучшим из каждого народа. Именно этих лучших мне удалось объединить в один народ, а если точнее, в братство.
— Так уж и в братство? — скептически приподнял бровь отец Симеон. — А куда девается корысть из ваших аарн, куда девается жестокость и все остальное? Ведь эти качества, пусть и в разных пропорциях, есть в каждом человеке.
— Есть, — ухмыльнулся Командор. — Но людей, в которых эти качестча поевалируют, мы не приглашаем к себе. А остальные во время Посвящения изменяются. То, что мы называем серебряным ветром, выдувает из их душ остатки качеств, о которых вы говорили.
— А как вы определяете подходящих? Телепатия?

Страница 55 из 99 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |