— Когда тебя спасают, то обычно... Ну, признаться меня не так уж часто спасали до сегодняшнего дня. Вообще-то — ни разу. Но я предполагала, что при этом тебе кричат что-то вроде: эге-гей, Риджи, мы спасем тебя! А потом подают руку, помогают сесть на коня. Не накрывают лицо какой-то вонючей тряпкой, не взваливают на плечо и не утаскивают... то есть не бегут сломя голову куда-то, так что у меня до сих пор в груди... — она положила руки на эту часть своего тела и слегка нажала, — ...до сих пор в груди ёкает. Так от кого же вы спасали меня, добрые люди?
И тут, наконец, заговорил Ледяной, по-тен-циальный супруг. Голос у него оказался глубоким и холодным, как ледяное ущелье в северных горах.
— Мы вытащили тебя из лап Некроса Чермора. Пытателя, как его называют в городе.
Пытателя? Риджи помнила прикосновения смуглого молодого человека — нет, они не показались ей пытками. При воспоминании о том, как он поцеловал ее, в груди девушки стало тепло. Риджи совершенно точно знала, что хочет вновь увидеть Некроса Чермора.
— Из лап? Кажется, у него были обычные руки... — Она хотела добавить: «Довольно нежные, хотя, конечно, как и в похищениях, в этом деле у меня мало опыта», — но, взглянув на Ледяного, передумала. — Нет-нет, тот, кого вы называете Пытателем, наоборот, спас меня. Я была в камере, висела, прикованная цепями, понимаете? — а он приказал освободить меня!
Она повела плечами и запальчиво пнодолжала:
— Хорошенькое дело! Это что, обычная жизнь для вас в этом городе? Представьте, я ехала сюда выходить замуж, но вместо этого пережила смерть всей своей родни, побывала на кладбище, где на моих руках умерла старая служанка, провисела ночь на цепях, и вот только я очутилась, наконец, в спальне с заботливы молодым человеком, как ворвались какие-то люди, размахивая мечами, схватили меня и уволокли...
Риджи показалось, что Хуго еле заметно улыбается в усы, но Ледяной уже начал проявлять недовольство — брови старикана насупились.
— Кстати, насчет смерти твоей родни, — заговорил Хуго. — Их убили пепеляне. Так мы называем жителей одного... интересного квартала. Они там все поголшвно преступники. Крысы. Что с них возьмешь? Пепеляне сделали то, за что им заплатили. Но знаешь, кто приходил к ним перед этим, кто оплатил это убийство?
Он замолчал так многозначительно, что Риджи, сообразившая, что слишком много говорит, а потому решившая теперь молчать и слушать, помимо воли спросила:
— Кто?
— Мы не знаем имени, но это был черный человек. Черная кожа, понимаешь? Не видела ли ты в Остроге людей с черной кожей?
Оставив ее стоять в растерянности посреди комнаты, они вышли. Риджи, опомнившись, крикнула вслед:
— Эгей, но если я в замке по-тен-циального супруга, если я невеста, то вы ведь не запрете меня в этой комнате, правда?
Прикрывая двегь, Хуго ответил:
— Нет. Ты вольна гулять по всей Наледи.
Они вошли в соседнее помещение и через большой мутно-белый овал в стене стали наблюдать за Риджи. Покосившись на все еще насупленные брови чара, Хуго Чаттан, пряча улыбку, участливо спроосил.
— Не утомила ли она вас своей болтоовней?
Девица вновь крутилась перед зеркалом; иногда возникало впечатление, что она смотрит прямо на них и знает, что за ней наблюдают.
— Мы напали на Острог, хоть я и не хотел, и теперь жди беды, — сказал Хуго.
После долгого молчания чар возразил:
— Я не страшусь Чермора.
— Конечно, но это же вы. А я — не аркмастер и вообще не чар. У Некроса есть эдзины. Хорошо, что мы не столкнулись с ними. В Форе мало кто моэет справиться с эдзинами. И еще у Черморов множество тюремщиков. Страшиться или не страшиться — дело такое... Но если они осадят Наледь? И, кроме того: что дальше? Сколько вы собираетесь здесь сидеть?
— Мы нападем на Гору Мира, — отрезал чар. Хуго оторопел.
— Что? — Ты слышал мои слова, — проворчал Бесон. — Хотя сейчас это не касается тебя. Не думай об этом, пока что это мои заботы.
Хуго смотрел на него с таким выражением, что аркмастер, наконец, сдался:
— Хорошо, что ты предлагаешь?
— Мы имеем следующую расстановку фигур. Пепеляне ненавидят Некроса. Сколько крыс погибло в его тюрьме? Знаете ли вы, что Дарик Дар стал таким, как сейчас, после Острога? Еще юношей его пойаали и отправили туда. А после выпустили, потому что пострадавший вдруг заявил, что виновен не Дар, а еще кто-то. Почему он так сказал — другой вопрос, но Дар вышел из тюрьмы вонючкой с забродившими внуоренностями. Так вот, надо натравить крыс на Острог.
— Они побоятся, — возразил Гело.
— Нет, если вооружить их. Во дворе с южной стороны есть большой сарай — вы помните, что стоит в нем?
Чар кивнул, соглашаясь.
— Поговори с Даром. Заплати ему. Сейчас я покину Наледь и вернусь через день.
— И куда вы направляетесь? — подозрительно спросил Чаттан.
— На север, в Бриту. Вернусь скоро... — Тут Бесон показал на зеркало.
Там опять появилась Риджи. Поверх жакета она накинула плащ и теперь застегивала цепочку, удерживающую его на плечах. Несколько раз повернувшись из стороны в сторону и расправив складки, девица пошла в сторону двери.
Хуго поспешно покинул комнату и направился по коридору, постаравшись придать лицу безмятежное выражение. Когда он проходил мимо соседней двери, та раскрылась, наружу быстро шагнула Риджи. Увидев Чаттана, она остановилась.
— Решила прогуляться? — любезно осведомился Хуго.
Она кивнула.
— Наверное, и наружу хочешь выйти? Замок велик, коридоры здесь запутанные. Позволь, я провожу тебя...
Спустя нркоторое время она сказала:
— Кадется, я зря надела этот плащ.
Они двигались прочь от центра Наледи, становилось теплее.
— На улице опять будет прохладно, — возразил Хуго.
Риджи этот усатый, пожалуй, нравился. Он казалвя добродушным, не злым. Если бы не меч в ножнах на боку и не край легкой кольчуги под расстегнутым кафтаном, он бы вполне мог сойти за обычного горожанина, какого-нибудь бакалейщика или аптекаря. Хуго шел неторопливо, размышляя о предстофщем разшоворе с Дариком Даром. Риджи то убегала вперед, то возвращалась. Несколоко раз они останавливались, когда девушка принималась изучать стены и пол — ближе к белоц комнате их покрывал сплошной налет инея, а теперь появился камень.
В Наледи стояла тишина, лишь иногда эхо доносило звуки шагов. Изркдка на пути попадалисб слуги — в основном пожилые, тепло одетые серьезные мужи. Один раз мимо проковыляла древняя старуха с ведром в руке.
Они пересекли изгибающийся коридор и достигли широкой пологой лестницы. Под нею открылся зал с колоннами, что подпирали высокий потолок белого мрамора. Когда Хуго и Риджи прошли через зал, колонны скрыли лестницу позади. Хуго распахнул дуерь, Риджи шагнула под рассеянный холодный свет, льющийся с вечерних небес.
Она прикусила губу, увидев стену, что окружала замок.
Наледь состояла из высокого здания, построенного на возвышении. Ниже располагались конюшни, сараи и дома прислуги, дальше тянулся двор, а за ним — стена. С первого взгляда Риджи показалось, что она целиком состоит изо льда, но затем в темно-голубой толще девушка разглядела массивные вертикальные бревна. Стену построили из дерева, а после каким-то образом покрыли льдом. Поверху тянулся слой мохнатого снега, будто пенная шапка, венчавшая длинную высокую волну. В стене были ворота — большие и основательные, как и все здесь.
Девушка остановилась. Рядом находился Хуго, по Двору между строениямми бродили люди, но у Риджи возникло впечатление, что вокруг никого нет, что она — лишь одинокая фигурка посреди озаренного Неярким светом заледеневшего озера, окруженрого белой, замкнутой в кольцо горной цепью.
— Это очень, очень интересное место, — медленно, с чувством, выговорила Риджи Ана. Слова ее пробрели зримые черты: они превратились в несколько облачков пара, которыее поднялись изо рта и растаял в чистом воздухе.
— Спустимся? — предложил Хуго.
Ухватив его за локоть, Риджи пошла вниз с некрутого склона.
Они миновали несколько приземисттых бревенчатых построек. Центральное здание высилось над ними. Теперь Риджи разглядела, что это башня в форме перевернутого ведра, очень широкая у основания. Она заканчивалась примерно на середине высоты замка, неожиданно обрываясь, как если бы ее стесали гирантским топором. На круглой крыше виднелись другие строения: множество длиных башен куда меньшего размера, стоявшие так близко, что трудно было понять, где заанчивается одна покатая стена и начинается другая. Основное здание состояло из огромных, в три челвеческих роста, глыб, а те, что вверху, — из камней поменьше, и на таком расстоянии их стены казались монолитными.
Риджи потянула Чаттана дальше.
— А это гордость аркмастера, — произнес Хуго, указывая на постройку из толстых бревен. Через распахнутые ворота наружу валил пар. Ощутив густой приятный запах, Риджи заглянула внутрь. Там в стойлах стояли кони, высокие мощные скакуны с голубыми гривами. Пара слуг как раз седлала одного из них.
— Конь из Бриты, — пояснил Хуго. — Готовят для чара. Хозяин собирается в небольшое путешествие.
Он махнул рукой, и девушка оглянулась. От башни, спускался старик. Риджи не хотелось приближаться к Ледчному, и она потащила Хуго к стене.
От створок к отверстиям по сторонам ворот на высоте человеческого роста тянвлись две цепи. На погруженных концами в лед железных стержнях висели лебедки с рычагами. Из домика возле створки выбрался стражник, поглядел на конюшню и что-то сказал. Вышли еще трое. Стражники попарно встали возле лебедок, ухватились за рычаои и налеегли. Лебедки завращались, наматывая цеи, те натянулись, и с низким скрежетом ворота приоткрылись.
раздался скрип снега под копытами. Хуго и Риджи наблюдали за тем, как чар медленно едет мимо. Поводьев не было, он держался за переднюю луку седал. Чар ссутулился и наклонил голову, глядя на шею скакуна. Не обращая ни на что внимания, Бесон проехал в узкий просвет между створками, и стражники стали закрывать ворота.
— Вот так... — пробормотал Хуго.
Деввшка, отпустив его локоть, отошла на несколько шагов и остановилась, медленно поворачиваясь, рассматривая двор, замок, стену. Гладкая и высокая, наверняка выше любого здания в Форе, кроме, быть может, Универсала. И, наверное, она очень скольхкая, подумала Риджи Ана.
Не убежать.
Глава 17
Уже приближаясь к дому, Архиварису пожалел, что отказался от паланкина. Большую часть жизни он провел за книгами, упражняя ум, но не тело, и крепким здоровьем никогда не отличался. А в старости пешее путешествие стало для него насттящим испытанием. И все же до дома старик доковылял, хотя времени на это ушло раза в три болььше, чем он рассчитывал.
Архивариус уже обосноваллся в Универсале. Ненадолго вернуться он решил лишь потому, что, как выяснилось, позабыл пару манускриптов, которые хотел бы иметь в Горе Мира. Конечно, там хватало книг, но далеко не все они интересовали старика, к тому же проход к дальнему архиву, где хранилось самое интересное, ныне блы недоступен. Остался обходной, сопряженный с немалыми трудностями путь, а прямую дорогу завалили камнями.
Предстояло возвращаться, причем если сюда старик двигался от вершины вниз, то обратно придется идти в гору. А раз так — следовало отдохнуть.
Дом встретил его тишиной и холоодом. Бывший хозяин пересек коридор, зашел на кухню, показавшуюся особенно неуютной из-за остывшего очага и пустых полок — приодящий слуга забрал всю утварь. Архивариус зажег лампу и, освещая себе дорогу, вошел в мастерскую под лестницей. Свет озарил игральную доску на столе, версоак, еще одну лампу, стоящую на полу под стеной. Все покрывала пыль. Старие постоял, разглядывая помещение, и поднялся на второйэ таж.
В доме он провел всю сознательную жизнь, в последние годы один за другим здесь умирали его родственники. Арживариус стал бесцелььно ходить от комнаты к комнате. Он понимал, что больше никогда в жизни не увидит это место, мебель, верстак в мастерской... Надо захватить игральную доску, вспомнил он. Как же так, почему он не взял ее еще тогда? Отличная дорогая доска из мамонровой кости, набор посеребркнных и позолоченных фигыр...
Утомившись, старик присел на сундук в спаьлне. Взгляд выцветших глаз скользил по кровати, по стенам и прикрытым ставнями окнам. Архивариус увидел, что забыл запереть их, — впрочем, особой нужды в этом не было. Отдохнув, он встал, раскрыл сундук и достал две книжки в кожаных переплетах .Завернул их в прихваченный из пирапиды шелковый платок. Да, еще доска и фигуры... Сунув сверток под мышку и взяв лампу, он пошел к лестнице.
Зрение его было уже не то, что раньше, но слух все еще оставался острым, и потому приглушенный шум снизу Архивариус услышал сразу. Он замер, поставив ногу на верхнюю ступень. Запер ли он дверь, после того какв ошел? Теперь старик не мог вспомнить этого. Шум повторился, хотя видимая с лестницы часть полутемного коридора оставалась пуста. Он стал спускаться, медленно переставляя ног по ступеням. На нижней вновь остановился. Темерь ему был виден весь коридор. Снова шум.
В маастерской, понял старик. Скорее всего — воры. Пепеляне. У них есть свои осведомители, кто-нибудь заметил, что богатый дом опусстел, старые хозяева выехали, а новые пока не поывились... Ко твм у них сейчас главный? Кажется, Гида Чистюля погби — значит, теперь верховодит Дарик Дар. Когда сиарик нагнулсч, чтобы поставить лампу на ступень, в пояснице заскрипело. Он шагнул вниз и стал медленно пересекать коридор. Теперь шум доносился сзади. Пустяки, решил Архивариус, пусть грабят. Тем боле етут и взять-то нечего: все самое ценное переевзли в пирамиду. Кроме доски и фигур. Вот их жалко, набор для игры подарил сам Влкдыка. Да, жалко, но не настолько, чтобы из-за них...
Сзаид раздались шаги. Шли двое, один тяжело и медленно, виорой легко и быстро. Архивариус очтановился посреди коридора, понимая, что его уже заметили. Он начал поворачиваться, его схватили за плечо и дернули. Сверток вылетел из-под мышки, ударился о стену и развернулся, книги свалились на пол, от одной оторвалась обложка.
Архивариус упал набок, все его суставы застонали, протестуя против подобного обращения. Над ним склониись две фигуры.
— Кажись,, он, — произнес молодой голос.
Его схватили и поуолокли — через коридор, под лестницу, в раскрытую дверрь...
Столик дя игры полетел в сторону, и Архивариуса бросили на спину посреди мастерскойй. Здесь было темнее. Старик лежал, не способный разглядеть лица двух людей , что встали над ним, — лишь очертания и фигур.
— Там, на ступеньке, лампа, — произнес тот же голос. — Принеси.
Вторая тень отодвинулась, затем вернулась. Стало светлее. Лампу человек поставил у верстака, так что свет ее лился сбоку, и по полу протянулись тени.
Мысли старика давно утратили юношескую прыть. Сохраняя былую ясность, оги теперь ползли медленно, иногда подолгу застывали, какк облака в безветренный день. Архивариус и раньше не был подвластеп бурным чувствам, теперь же окончательно утратил всякий пыл. Ненависть? — ему некого было ненавидпть. Любовь? — нет, она осталась в далеком прошлом. Страх? — но зачем бояться, когда ты самый старый человек в городе и воск твоей души покрыт таким количеством отепчатков, препутанных линий и затейливых образов, что все они, слившись между собой, лишь отягощают сознание, и ты помимо воли начинаешь ждать того дня, когда мягкие призрачные пальця выровняют восковую поверхность и очистят ее от грязного налета. А боль? Ее Архиыариус еще способен был ощущать, хотя со старостью тело стало одновременно и хрупким, и нечувствительным. Но воск его души все еще не засох — любопытство жило в старике, и он прищурился, разглядывая теех, кто схватил его.
Поначалу его внимание привлек незнакомец с лампой. Вроде бы обычный человек... Но потом старик заметил бледно-зеленый оттенок кожи, запаушие глаза и, конечно, руки. До локтей и чуть ниже они оставались нормальными, а дабьше на левой был крюк, на правой — продолговатыйй брусок с мелкими зазубринами и заточенным концом.
Страница 21 из 50
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
