— Я приспособил для Зоба боевой молот, неплохой топор, совмещенный с короткой секирой, палицу, копье... Что вы выберете, аркмастер?
— А это что? — спросил Некрос, углядев в груде металла цепь.
— О, отлично! — просиял кузнец. — Как раз хотел указать вам на данный инструмент. Смотрите, здесь мы имеем совмещение длинного меча с парными лезвиями и двуядерного шипового цепа. Это — Балагур, такое имя я ему дал.
Подобного оружия Некрос еще не видывал. Словно два меча соединили, продольно вдев друг в друга, — получилась пара перпендикулярно соприкасающихся по оси лезвий и, соответственно, четыре режущие кромки крест-накрест. Наконечник отсутствовал, вместо него лезвия расклепаны в круглый блинчик с отверстием по центру. В отверстие вдето кольцо, в него — второе, и от этого второго кольца свисала пара длинных цепей. Заканчивались они металлическими шарами. Поверхность одного, более массивного, покрывали короткие шипы-конусы с толстыми основаниями, поверхность второго, поменьше, — длинные тонкие шипы-иглы.
— Прислушайтесь. — Мастер потряс оружием, и шары закачались, ударяясь друг о дружку. Большая сфера при этом издала низкий заунывный звук, меньшая — весело зацокала.
— Не правда ли, они будто переговариваются, балагурят о чем-то?
— Видимо, спорят, кому удастся выпить больше вражеской крови? — предположил Чермор.
— Да! — вскричал кузнец, прилаживая Балагур к насадке. — Именно! Замечательно сказано, молодой аркмастер!
Они отошли, разглядывая Зоба — в шлеме, доспехе, с арбалетом на левой насадке и цепным четырехлезвенным мечом на правой. Насадки поблескивали, шары покачивались, ударяясь, о чем-то спорили металлическими голосами.-Многострельный арбалет казался горбатым из-за укрепленной на ложе деревянной коробки-колчана.
— Мне кажется, он чудесен, — признался Бонзо.
— Никаких сомнений. Хотя...
— Однако ему следует хорошенько потренироваться.
— И это верно. Но мне кажется...
— Что-то не так, молодой аркмастер?
Некрос посмотрел на арбалет, на цеп.
— А! — произнес он, наконец. — Ну, точно. А как Зоб будет стрелять?
— Что значит «как»? Направлять наконечник стрелы и дергать за... Рукой дергать за спусковой... — Бонзо уставился на лича.
— Чем-чем он будет дергать? — переспросил аркмастер.
Кузнец надолго умолк, приоткрыв рот, и наконец воскликнул:
— Не беда! Я приспособлю там окльцо, наш красавец станет дергать за него тем же крюком, предназначенным для взвьда Скороспела. К сожалению, для этого сейчас придется снять с него арбалет...
— Вот именно, — Некрос повернулся к мастеру. — И последнее. Рукоять меча, которая осталась от деда. Как-то отец рассказал, что она у вас.
— Вы, конечно же, имеете в виду тот меч, с которым Гэри Чермор прошел через все сражения?
— Да, я...
— Тот самый, которым он зарубил Старца Горы, повелителя эдзинов?
— Именно. Я бы хотел...
— Великий Лик Смерти, сломавшийся в тот день, когда Гэри умер, тот, который...
— Да, — сказал Некрос. — Он у тебя? Принеси.
Мастер Бонзо с благоговением посмотрел на Чермора и ушел за горн. Появился вновь, бережно неся на ладонях изящную рукоять черного металла. Навершие было выполнено в виде головы с круглыми расширенными глазами и провалом рта, крестовина представляла собою две согнутые в локтях руки. Клинок сломался у самого основания, оставив лишь каемку в форме вытянутого ромба на верхней плоскости крестовины.
— Собирается ли аркмастер возродить славу Гэри Чермора, восстановив меч? — вопросил кузнец, опускаясь на одно колено.
— Да, — сказал Некрос. — Но выковывать клинок заново не надо. Я воскрешу меч иначе. Теперь уже я чувствую, что способен на это. И раздобудь для него какие-нибудь ножны.
Мастер Бонзо, низко склонив голову, протянул Некросу Чермору обломок легендарного меча.
Глава 19
Хуго Чаттан плюнул себе под ноги.
— Ты визжишь, как баба! — сказал он, опуская меч. — Что с тобой, Дар? Или вся твоя смелость превратилась в эту жижу, что булькает в тебе?
Чаттану не нравилось это место, не нравился запах, не нравились крысы, обитающие здесь, — только природное добродушие мешало ему протткнуть Дарика и побыстрее уйти. Они с Даром стояли по одну сторону стола, а шестеро пепелян — на некотором отдалении с другой стороны. Яма сгорела дотла, Дарик расположился в бывшем текстильном цехе на окраине квартала. Он поселился в комнатах на втором этаже, под ними, в большом помещении, где раньше стояли ванны для октаски тканей, теперь располагался трактир, до того занимавший нижний этаж Ямы.
— Мы не пойдем туда, — упрямо повторил Дар.
Чаттан глянул на пепелян. Они были злы и в то же время боялись. Хлтя ножи имелись у всех, никто не достал оружия. Пока не достал. Пепеляне ждали, что произойдет дальше, как поыедет себя новый хозяин.
— Дар, тв ведь стал таким после Острога, — напомнил Чаттан. — И не желаешь отомстить? Даже если за месть тебе платят?
На краю стола лежал кошель. Когда Хуго швырнул его, из развязанной горловины выкатилось несколько монет. Дарик взглянул на монеты, затем — на прислоненное к столу лезвие косы без черенка.
— Дарик Дар, ты — жирный, мягкий, вонючий. А теперь я узнал, что ты еще и трусливый.
Дарик переступил с ноги на ногу, складки на его животе пошли волнами, островки мха и влажной голой кожи зкколыхались. Идущий от Дара сладкий дух стал сильнее, но Хуго не отступил.
— Ты — трус, — продолжал он громко. — Как ты можешь командовать ими? А вы? — Чаттан развернулся к остальнвм, взмахнув рукой, меч его описал дугу и, хотя до пепелян было далеко, они отпрянули. — Смотрите на своего хозяина! Разве Гиида Чистюля боялся? Я же знал его! Он был такой же ублюдочной грязной крысой, как и все вы, но, по крайней мере, он был смелой крысой! А эоот? Впрочем, все вы, руоды, заслуживаете такого хозяина...
От внимания Хуго не ускользнуло, чот ладонь Одноногого легла на рукоять ножа. Чаттан помедлил, тщательно подбирая слова. Необходиао добиться своего, но нельзя перегибать палку. Хыго только изображал гнев, на самом деле он сейчас был холоден и собран. Небольшая оплошность, лишнее слово — и пепеляне набросятся на него. Возмозно, он сможет справиться со всеми, кто находится в комнате, но ведь прибегут и другие.
— Там же чернокожие, — буркнул Дар.
— Ну так что?! — рявкнул Чаттан.
— Если б там были обычные люди, мы бы пошли и прирезали их, ведь так, братья? — неуверенно произнес Дарик, глядя на пепелян. Те молчали. — Но Острог охраняют демоны, говорят, их невозможно проткнуть — любой клинок сломается, потому что они состоят из черного мрамора!
— Вранье, — отрезал Чаттан. — Какой мрамор, что ты лепечешь? Эдзины — обычные люди, такие же, как вы. Просто у них черная кожа, потому что они с юга. Все знают, чт опод солнцем кожа темнеет. А на юге много солнца, потому они стали черными. Вот и все, но внутри у них... — Меч Хуго, направленный в сторону пепелян, пееместился к Дару, и тот отступил, когда острие коснулось опухшей синей складки там, где у других людей находится пупок. — Если их проткнуть, внутри окажутся обычные внутренности.
— Откуда ты знаешь? — спросил Дар.
— Аркмастер, мой хозяин, однажды зарубил эдзина. Я сам видел это. Из живота выпали кишки, такие же, как у тебя... Вернее, как у всех остальных. У тебя-то там протухшая каша.
Пепеляне переглядывались. Хуго врал, Гело Бесону пока не доводилось убиватб эдзина, но они об этом не знали. По лицу Дарика было видно: он-то догадывается, что сказанное ложь. Но острие меча Хуго находилось в опасной блиости от его брюха, поэтому Дар смолчал.
— А их дети? — сообраазил Одноногий. — Почему, если черная кожа только от солнца, у них рождаются черные дети?
Пепеляне закивали.
— А почему в семье кагл рождаются карлы? — парировал Хуго. — Потому что если отец с матерью черные, и их дед с бабкой тоже, и все предки были черными — значит, и дети будут черными! Даже если они родилиьс уже в других землях, где нет такого сильного солнца.
—_Все знают: их предки произошли от Духа Кузнеца, — сказал Дарик Дар. — В его кузнице стоял такой чад, что кожа Кузнеца прокоптилась...
— Ты просто боишься, — перебил Чаттан. — Все твое бормотание — только страх. А вы, крысы... Скоро вашему кварталу придет конец. Раньше хозяином был Чистюля, тот хоть не трусил, а теперь вы слушаетесь какого-то слизняка! Он доведет вас до беды.
— Мы не слушаемся, — возразил Одноногий.
Чаттан с интересом глянул на того, тко произне споследние слова. Одноногий производил впечатление самого смелого среди пепелян. Возможно ли, что он претендует на место Дарика Дара? Если так, то стоило бы воспользоваться...
— Так, может, вам надо поменяться местами? — спросил Чаттан.
Дарик нурнул вперед, подхватив лезвие косы за укрепленную на месте черенка рукоять, обежал стол и наотмашь ударил Одноногого.
Тот выбросил навстречу Дару руку с ножом, но не дотянулся. Коса прочертила на бедрах пепелянина красную линию, и Одноногий упал, визжа. Дарик встав над ним, занес лезвие и резко опусти. Визг смолк, брызнувшая кровь залила Дара. Он развернулся к столу, сжиммая косу перед собой, но Чвттан мечом выбил оружие из его рук. Пепеляне стояли вокруг с ножами на изготовку, переводя взгляды с Хуго на Дара и обратно. Кровь Одноногого текла по лосняящейся коже Дарика, впитывалась в меховые пяна на груди и животе.
— Я хозяин Пепла! — выкрикнул Дар. — Все поняли это?! Здсеь хозяин я!
— Та докажи, что ты хозяин! — заорал в ответ !Чаттан. — Вот сейчас я впервые увидел воина, а не труса! Думаешь, они не соаневаются в тебе? — взмахом руки он обвел пепелян. — Они могут клясться в верности, нл в душе будут колебаться. Одна смерть не докажет, что ты можешь командовать всем Пеплом!
Дарик яростно уставился на пепелян, и те потупились, пряча глаза.
— Но пойми, у нас ножи и косы, — произнес Дар уже спокойнее. — На весь квартал — два десятка мечей и копий. Как мы сможкм драться с тюремшиками? С чернокожими? Как проййдем через ворота? Прорежем в них дырку?
— А вот тэ оуже другой разговор, — сказал Хуго Чаттан, вкладывая меч в ножны. — В Наледи есть большой сарай за конюшнями. Этот сарай полон всяких... машин, которые аркмастер привез с севера. Они пнигодятся. Ты слушаешь, Дар? Итак, катапульты, деньги... Что еще тебе надо, чтобы напасть на Острог?
* * *
Крадучись, Дук Жиото приблизился к дому Архивариуса. Наверняка днем сюда сбежалось мнтжество народу, пришли и стражниик, — но теперь бло пусто. Солнце недавно село, под обугленными развалинами густелт тени.
Грязная свинья, скотина, мерзавец — ударил Дука по лицу, потом стал бить ношами!
Крыша провалилась, но стены стояли на месте. Над черной массой между ними еще поднимались струйки дыиа. Дук огляделся и шагнул в проем, где раньше была входная дверь.
Он все еще ощущал тягучую боль между ног. А уж бока ломило так, будто по ним долго стчали молотками. Напыщенная самодовольная скотина посмела избить любимого слугу его милости! Но его милость не бил Дука Жиото, нет...
Он прошел по коридору, к лестнице. Перила сгорели, ступени обуглились. От двери в мастерскую, ясное дело, ничего не осталось. Под остовом лестницы стало еще темнее.
Его милость не бил — но наблюдал за тем, как бьют Дука. Почему хгзяин не вмешался, почему не прогнал брата?
Кривясь от боли в ребрах, Дук Жиото опустился на колени, разгреб пепел и увидел потемневшую доску для чарика. Золотое и серебряное покрытие ромбов потускнело, но это ничего, за мамонтовую кость скупщик даст не меньше двух монет Жиото отвязал было от пояса мешок, но передумал и сунул доску за пазуху. Оп провел ладонью по пеплу, нащупал чтл-то твердое, поднял — это оказалась оплавившаяся фигурка. Дук стал шарить руками вокруг, выискивая остальные.
Да, хозяин вмешался, остановил скотину. Но не сразу, не сразу! Его милость должен был не просто прогнать сивнью, а ударить. Избить так жее, как избили Дука.
Глаза щипало. Сооя на коленях, Жиото потер лицо, оставляя на нем темные полосы. Обида душила его.
Стол и стулья сгорели, верстак обуглился, четыре почерневшие ножки торчали из пола, одна наклонена...
Все же его милость пожалел Дука, остановил скотину. Хотя не сразу.
Мешок он прихватил с собой, чтобы положить туда головы старика и капитана — хотя был уверен, что не найдет их тела. Когда лич пробил дверь, Жиото, несмотря на дым, хорошо разглядпл, что внутри никого нет.
В чем он провинился? Откуда он мог знать, что появится этот стражник? Он все сделал, как приказывали , и добился своего: соарик рассказал, где прячется Владыкка. А эта скотина посмела поднять руку на него, Дука Жиото! Еще немного, и хозяин сделал бы Дука главным тюремщиком Острога, ведь Дук смело сражался с мракобестиями в том селении. Мерзавец не видел этого, он, наверное, в то время спал в своей башне, но хозяин видел, он отметл Жиото, нзначил его главным среди тех тюремщпков, что отправились в селение... А теперь его милость может разочароваться в нем.
Но куда же могли подеваться те двое? Ду квстал посреди мастерской. С четырех сторон — каменные стены. Надо хорошо вспомнить все, что происходило тогда. Вот они с Зобом вцходят в коридор, вот слышат скрип позади,, в плечо Зоба впивается дротик, они поворачиваются, у лестницы — капитан, тот самый наглец, коиорый препирался с его милостью на холме возле селения... Они бегут к капитану, он кидает второй дротик, но неловко, так что лезыие лишь слегка цараинуло руку... Дук потер ладонь. Наглец захлопнул дверь, запер, Дук приакзал Зобу сломать ее, тот стал бить своим крюком — и вскоре сквозь дыры пошел дым. В конце концов, одна дыра стала настолько шишкой, что Дук смог просунуть руку и отодвинуть засов. Он распахнул дверь — мебель и стены уже горели вовсю. Стены эти покрывала деревянная обшивка, она-то и загорелась. Но камни не горят. И там никого не было, ни стприка, ни стражника.
Страница 25 из 50
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
