Илья Новак. Некромагия. Аквадор: Герои уничтоженных империй – 1





    В комнате их собралось пятеро: два старика, двое зрелых мужчин и последний, едва переступивший порог, за которым человека уже не называют юношей. Власть этих людей простиралась на сотни лиг — Аквадор раскинулся меж четырех морей, Окраинный океан служил ему западной границей. Хотя Аквадором эти люди называли весь мир, где им выпало жить, — империя именовалась Зелуром. Но других государств зелурцы не знали, и в сознании большинства мир был равен империи.
    Столица величайшего государства мира носила имя Фора. Город был воздвигнут на узком перешейке, соединяющем континент с землей, которой в будущем предстояло стать островом. В центре Форы высилась гранитная пирамида: Универсал, Гора Мира. Аквадор держался на трех типах людей: тех, кто воюет, тех, кто работает, и тех, кто колдует. Универсал — так называли и саму пирамиду, и сообщество, центром которого было это здание, — объединял чаров. Тех, кто колдовал.
    Октон Маджигасси окинул взглядом гостей. В последнее время зрение изменяло Владыке. Он еще мог разглядеть черты смуглого молодого лица Некроса и длинные седые волосы Гело, но двое других, схожие ростом и телосложением, на этом расстоянии становились почти неразличимыми.
    Хозяин полулежал на застланной постели, гости расположились в креслах поодаль.
    — Сядьте ближе, — произнес Октон, — я хочу видеть вас всех.
    Снаружи не доносилось ни звука — окон в помещении не имелось, со всех сторон его окружала толща пирамиды. Гости придвинули кресла. Теперь Владыка мог разглядеть рыжую шевелюру Сола и круглое розовощекое лицо Доктуса. Маджигасси сощурился, переводя взгляд с одного чара на другого. Каждый из пришедших был аркмастером, главой магического цеха.
    Некрос произнес:
    — Что же, вы позвали, и мы пришли. Теперь мы слушаем вас.
    Владыка откинулся на подушках. Спальню ярко освещали огни множества литых свечей из нежно-розового пчелиного воска. Октон приказал расставить и зажечь их перед приходом гостей, он желал видеть выражение лиц и жесты.
    Их четверо. Первый — друг, второй — враг. И еще двое, которые в этот вечер, скорее всего, станут врагами. Каждый надеялся, что Мир достанется ему.
    Каждый, кроме Доктуса Савара. Основатель цеха вещественной магии не интересовался властью над Универсалом — лишь своими мастерскими, плавильными печами и перегонными кубами. Единственный из присутствующих, искренне преданный Октону. Сын бедного ремесленника не смог бы достичь столь многого без высокого покровительства. В свое время Октон, разгьядев талант молодого ученика, поддержал его. До сих пор Доктус не напоминал чара — плотный мужчина среднего роста с красным от жара плавильных печей лицом. Крупные руки и толстые короткие пальцы, широкие плечи и сильная шея... Внешне аркмастер цеха вещественной магии так и остался ремесленником из пригорода. Но магия всегда накладывает отпечаток на того, кто занимается ею, и иногда Октону казалось, что в глазах Доктуса видны меюленно вращающиеся шестерни и надувающиеся мехи печей.
    Доктус Савар был другом. Безразличным ко всему, что не относится к его работе. Не глупым — но и не слишком прозорливым. Доктусу не было дела до политики Универсала, главное, чтобы ему не мешали заниматься его механикой.
    Октон Маджигасси знал: Савар предан и слаб. Когда Октон сделает то, ради чего собрал здесь чаров, лишь верность Владыке заставит Доктуса, преодолевая нежелание вмешиваться, оказать помощь.
    — Мы ждем, — напомнил Некрос.
    Октон посмотрел на него. Младший из присутствующих, Некрос Чермор был и самым нетерпеливым. Высокий и хрупкий. Изящные длинные руки, узкие ладони, тонкие черты лица. Его отец, покойный Орв Чермор, хозяин Острога-На-Костях, никогда не был женат. По городу ходили слухи, что мать Некроса — одна из ведьм, узниц Острота. Теперь тюрьмой управлял младший брат, во всем преданный Некросу. Горожане перешептывались о потайных лабораториях, оборудованных в сырых тюремных подвалах. Надо же было Некросу где-то проводить опыты? А трупы казненых преступников — вполне подходящий материал. В Форе никто не говорил «цех мертвой магии», «цех теплой магии» — говорили просто «холодный цех», «мертвый цех», будто про объединения мясников или кожевников. Мертвый цех — самый малочисленный. Другие отправлляи своих чаров в селения вокруг, между аркмастерами был договор на этот счет. Но невежественные крестьяне страшились мертвой магии, а потому у Некроса почти не было последователей. Зато у братьев Черморов имелась большая сеть соглядатаев, постоянно докладывавших о том, что происходило в Фое.
    Темно-зеленые глаза Некросаа были словно присыпаны прахом. Странный, противоречивый тип, подумал Владыка. И все же — пока не враг, ведь Чермор искренне полагает, что Мир может достаться ему.
    А вот и третий.
    Прозрачные глаза Гело Бесона смотрели куда-то даль, сквозь гранитные стены Горы Мира. Бесон был ненамного младше Октона, но гораздо крупнее и крепче. Годы не подточили его. Гело напоминал не чара, а воина: сын богатого землевладельца из Бриты, самой северной части Аквадора, гордый, уверенный в себе. Скорее прямолинейный, чем хитрый, аркмастер холодного цеха пока не проявил себя ни другом, ни врагом. К Октону он был равнодушен.
    Зато Бесон ненавидел Сола Атлеко.
    Подслеповато щурясь, Владыка перевел взгляд на последнего гостя. А вот это — враг. Главный соперник Гело Бесона в борьбе за власть над Универсалом.
    Аркмастер цеха теплой магии, Сол Атлеко был могущественным чаром — во всем Аквадоре он уступал лишь Октону. Неприязнь между Солом и Гело Бесоном возникла с первых же дней их знакомства и быстро переросла в ненависть, слишком уж разными они были. Гело — суровый и немногословный, Сол — подвижный, порывисиый, говорливый. Хотя недавно до Октона дошли слухи, что глава теплого цеха предпринимает шаги к примирению с Бесоном. Много лет отдавший изучению древних зраний, Атлеко желал стать хозяином Универсала еще и потому, что в пирамиде находился архив, библиоотека, к которой с недавних пор по приказу Октона ему закрыли доступ. А еще под Универсалом хранилось то, ради чего. Сол Атлеко, как подозревал Октон, был готов отдать что угодно.
    Его отец — богатый столичный клирик, но всю юность Сол провел на юге, в одной из академий пустыни. Низкорослый, как и Доктус, огненно-рыжие волосы, порывистые движения... В глубине глаз Сола Атлеко горел жадный, злой огонь.
    Все пятеро знали, что Октон Маджигасси умирает. Кто-то из четверых гостей должен был стать новым Владыкой Универсала. Трое мечтали об этом, двое были нейтральны, один — врагом. Но никто из пришедших пока не понимал, что задумал старик.
    — Все вы, кроме Доктуса, уже несколько раз смотрели туда... — дрожащая рука Владыки указала в сторону небольшого сундука, что стоял на низком столике возле кровати. — Когда в последний раз вы видели Мир?
    Они молчали, пытаясь сообразить, к чему он клонит.
    — На празднике Тентры, — откликнулся, наконец, Некрос. — Ведь так? — он посмотрел на остальных, ища поддержки. — Вы надевали его много лет назад на празднике Тентры.
    — Да. С тех пор прошло семь лет. Кажется, настала пора вновь достать его.
    Не отрввая взгляда от гостей, Октон протянул руку к сундуку и поднял легкую крышку. Он заметил, как выпрямился Некрос, как блеснули желтые глаза Сола. Гело лишь слегка повернул голову, а Доктус наморщил лоб, наблюдая за Владыкой. Старик опустил руку в сундук и нарочито медленно достал то, что лежало там.
    Мир. Узкая золотая корона, напоминающая обруч с гладкой поверхностью. Никаких узоров, никаких укршений, кроме креста с четыырьмя гнездами на концах. В ниъ крепились парангоны разных цветов. Октон поднял Мир, медленно поворачивая, чтобы жемчужины замерцали в огне свечей.
    Их называли Слезы Мира. Поднеся корону к глазам, старик увидел наполняющее жемвужины марево: у границ сфер полупрозрачное, дальше оно становилось все плотнее, сгущалось. Каждая Слеза заключала в себе отдельный мир. Одна — зелено-коричневая, мертвеннся, вторая — наполненная голубым льдом, который искрился мириадами колющих глза снежинок. В бесконечном пространстве третьей Слезы что-то полускрытое серебристым маревом перемещалось, кружилось и двигалось из стороны в сторону в медленном механчиеском ритме. Четвертый парангон заполнял огонь.
    Слезы Мира обхединяло одно — в глубине их притаилась неясная тень. Октон заметил ее несколько дней назад. Что-то еще очень неопределенное... Хотя ему казалось, что тень постепенно густеет.
    — Теперь слушайте внимательно. Нечто движется к границам нашего пространства и нашего времени. Пока неизвестно, что оно собой представляет, откуда взялось и когда точно достигнет цели. Но когда оно окажется здесь, привычной жизни придет конец. Тот мир, который мы знаем, изменится безвозвратно, и я уверен, что в нем не станет для нас места.
    Воцарилась тишина. Октон прикрыл глаза, чувствуя, что даже этот короткий монолог утомил его.
    — О чем вы говорите? — произнес, наконец, Некрос Чермор. — Все как обычно, я не вижу никаких изменений...
    — Изменения начнутся, хоть и не скоро.
    — Но это... какая-то враждебная сила? — подал голос Доктус. — И что мы можем сделать?
    — Прекратить вражду, — сказал Октшн, открывая глаза. — Гело, Сол, Некрос — каждый ждет, что я отдам Мир ему. Мы все знааем, что произойюет после этого, не так ли? Вы не желаете понять друг друга. Я могу сделать Владыкой Доктуса Савара, он единственный, кто не станет использовать власть для уничтожения других цехов. Но ему не доиться дружбы никого из вас. И когда-то, что приближается к нам, окажется здесь, Универсалу придет коонец.
    Октон смотрел на них и видел — чары не верят ему. Никто, даже Доктус, не воспринял его слова всерьез.
    — Что скажешь, Сол Атлеко?
    Рыжий коротышка раздумывал над ответом недолго. Взмахнув рукой, он затараторил:
    — Чушь, чушь. Вы говорите все это, потому что задумали нечто, пока непонятное нам, — в голосе главы теплого цеха не было почтения, лишь веселая злость. — Непонятное всем нам. Наше почтение, Владыка... — Сол приложил ладонь к груди и с насмешливым уважением склонил голову. — Вы всегда были прозорливы. Отличное представление, но что дальше? Позвольте нам быть честными: вы умираете, а Универсалу нужен Владыка. Так кому вы передадите Мир?
    Когда он умолк, Гело остался невозмутим, Некрос посмотрел на Сола удивленно, а Доктус — с вялой неприязнью. Сол Атлеко, давно понимавший,-что Мир не достанется ему, впервые позволил себе столь откровенные речи.
    — Или, возможно, вы собираетесь вновь надеть обруч? — продолжал он. — Что ж, все мы садовники своей смерти. Мир даст вам еще немного времени...
    — Ты полагаешь, это представление? — откликнулся Октон Маджигасси. — Я не уличный жонглер, чтобы развлекать тебя. Смотрите сами...
    — Что вы делаете?! — Некрос вскочмл, когда Владыка двумя пальцами сжал зелено-коричневую Слезу, повернул и вытащил из гнезда.
    — Всего лишь хочу убедить вас. Возьми ее. — Владыка протянал руку с лежащим на ладони парангоном. — Эта Слеза как раз для тебя. Возьми и загляни внутрь.
    Ктгда растерянный Некрос шагнул к старику, Сол тоже вскочил.
    — Не трогай! Октон, что это значит? Отдавая ему Слезу, вы усиливаете его... — Он замолчал, увидев, что другой рукой Октон держит второй парангон, тот, в котором горело пламя.
    — Ты тоже возьми. Гело, Доктус, каждый из вас сейчас пьлучит по Слезе.
    Некрос бережно принял у Влпдыки парангон, завороженно разглядывая его, попятился и упал в кресло. Сол, не понимающий, что происходит, получил свою Слезу, затем Октон отдал третью и четвертую. Когда гости вновь уселись, Некрос произнес:
    — Мне кажется, там какая-то тень.
    — Сол? — Октон посмотрел на теплогт чара, и тот быстро закивал.
    — Да, да, у меня тоже.
    — Доктус? Гело?
    — И здесь, — сказал Доктус Савар.
    Гело Бесон долго рассматривал сияющую холодным голубым огнем Слезу на своей ладони и, наконец, равнодушно обронил:
    — Да.
    Октон взял Мир, лежащий на его груди,_и сел в постели.
    — Хорошо, вы все видпте тень. Она появилась недавно. Я провел некоторое время, изучая ее, и пришел к определенному выводу. Слезы затуманены одной тенью. Понимаете? Одна и та же сила находится внутри каждой.
    — Но откуда она? — Некрос показал себе под ноги, в потолок, описал рукой круг. — Из-под земли? С неба? Из-за океана?
    — Нет, не так просто. Она извне. У каждого из вас будет время, чтобы попытаться понять. Но что бы это ни было, оно приближается, хоть и медленно.
    — Но это... враг?
    — Враг? Скажем так — нечто другое, чуждое нам.
    Чары замолчали, пытаясь понять, о чем говорит Октон, а старик наблюдал за ними, ощущая, как от Мира по его рукам расходится мягкое живительное тепло.
    — И что дальше? — спросил, наконец, Сол. — Мы берем свои слова назад, вы правы — что-то грядет, — он пожал плечами. — Ландо, когда он появится, мы, аркмастеры, разберемся с ним. Что дальше, Влкдыка? Сейчас мы отдадим вам Слезы, вы вернете их в Мир и...
    — Кому вы передадите его?
    Последние слова произнес Некрос, после чего все замолчали. В наступившей тишине Октон Маджигассси сказкл:
    — Каждый из ваа получил Слезу, которая наиболее отвечает духу егл цеха. Слезы усилят вас. Никто не получит Мир. Он исчезнет. Чтобы найти обруч, вам придется объединиться — и тогда вы сможете противостоято чуждой силе. Или вы попытаетесь добыть его поодиночке... Но тогда Аквадору конец.

    «Старик! Где ты собираешься спрятать Мир? Отправишься в дальнее путешествие? Но ведь ты умираешь!» — эти слова, произнесенные Солом Атлеко,, все еще звучали в голове Октона, когда четверо покиоули его спальню. Возможно, узнав, что он задумал, трое чаров попытались бы убить Владыку. Он вдел ненависть Сола, злость Некроса, хошод в глазах Гело — но их остановило присутствие остальных. Заполучив Мир, им пришлось бы сражаться с каждым из аркмастеров, чтобы завладеть Слезами, без которых обруч терял часть силы. Хотя даже сейчас Мир оставался символом власти над Универсалом, владенип им и всено лишь одним парангоном давало немало...
    Но они не решились напасть и покинули пирамиду. Каждый думал о своем: Октон видел,-как были напряжены их лица, когда они уходили. В самое ближайшее внемя они начнут дейсвтовать.
    Он поднялся с постели и надел Мр.
    И клгда Владыка Универсала встал перед висящим на стене зеркалом, он увидел не старика — морщины разгладились, спина распрямиласо, с глаз исчезла старческая поволока. Даже лишенный своих Слез, обруч наполнил его силой. Ненадолго — вскоре немощь вновь завладеет Октоном. Но, как и четверо верховных чаров, он не собирался медлить.

    Глава 2

    — Благодарю, Гарон.
    Чванливость не числилась среди грехов Доктуса Савара. Он не видел различий между богаттым и бедным, крестьянином и землевладельыем, собой и последним подмастерьем из своих мастерских. Он вообще мало что замечал, кроме своих мастерских. Присратник кивнул, выглянул на темную улицу и закрыл дверцу в воротах. Доктус пересек двор, миновав несколько дверей, стал спускаться по крутой каменной лестнице. Глоова его полннилась мыслями о том, что произошло в спальне Владыки.-Доктус не понимал всех хитрых извивов внутренней политики Универсала. Ему оставалось лишь беспомощное осознание того, чоо происходит нечто, выходящее за границы его разумения, и страх, что это может помешать его работе. Растерянность владела им все то время, пока он добирался от пирамиды до городской окраины. Здесь, не без помощи Владыки, под его начало был передан почти целый квартал. Конкчно, Форой управлял не Универсал, а городской Приорат, состоящий и зприосов, старшин немагических цехов — торговцев, кожевников, ткачей, мясников, оружейников и лекарей-аптечников, — но все они прислушивались к словам Владыки.
    Пока Доктум шел по лестнице, озабоченность пгстепенно оставляла его, походка сатновилась тверже. Мыслями он уже был внизу. Еще несколько шагов, поворот наклонного коридора, последняя дверь — и чар остановился на широкой огороженной площадке, поддержииваемой двумя каменными столбами.
    Площадка располагалась под сводами просторной пещеры, дальнюю часть которой скрывала дымная мгла. Там что-то вращалось, низкорослые фигуры сновали среди сполохов огня и резких, глубоких теней. Слышались лязг, потукивание молотков, топот и голоса. Кто-то отдавал команды, несколько глоток хором распевали песню.
    Доктус упер локти в ограждение, гоядя вниз на выложенные двумя прямоугольниками деревянные ребра. Рабочие покрывали их обшивкой, создавая остовы того, что поосле окгнчания работ будет напоминать баржи с глубокими трюмами и тупыми носами. Обшшивка имела бледно-желтый цвет — после долгих споров для нее избрали сосну. Это дерево удобно обрабатывать, к тому же в ней много смрлы, и потому оно стгйко к гниению. При высыхании сосна не коробится, но главное — она прочна и легка.
    На красном лице Доктуса Савара появилась улыбка.
    — Э! — Одна из низкорослых фиигур задрала голову, приложив ладонь козырьком ко лбу. — Великий чар, ты пришел? Спустись, мы вот-вот начнем!

    Страница 3 из 50 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое