Илья Новак. Некромагия. Аквадор: Герои уничтоженных империй – 1




    Голос был не совсем обычен, он произносил слова с хорошо различимым диковинным акцентом. В наречии, которое использовали работники большой мастерской, присутствовало много непривычных выражений. К примеру, себя они называли «славными карлами».
    — Иду.
    Продолжая улыбаться, он спустился по железным ступеням еще одной лестницы.
    — Что у вас, добрый Бьёрик?
    Огонь печей боролся со светом факелов. Босой кривоногий малый, ростом по пояс чару, одетый в широченные штаны, рубаху и фартук, вытер о бороду черную от копоти правую руку. Левая у него отсутствовала, рукав был обрезан и зашит.
    — У нас все получилось. Смотри, великий чар...
    В голосе Бьёрика не было и тени подобострастия — лишь уважение. Уже обретя знания и ступив на путь вещественной магии, Доктус стал искать кого-то, кто смог бы работать в большой мастерской, которую он собирался построить. Приорат Форы отказал в разрешении на строительство посреди города, а Доктус не хотел далеко переезжать. Впрочем, он ничего не имел против подземелий. Оставалось найти рабочих, кузнецов, плотников и других, которые согласятся проводить большую часть времени под землей. В своих поисках он наткнулся на немногочисленное племя гноморобов, обитавшее на побережье полуострова Робы, самой западной части Зелура. Они были известны как кузнецы, мастера по работе с металлами. Воспользовавшись поддержкой Владыки, Доктус спас их столицу от притязаний Великого Приоса, управлявшего полуостровом. После этого многочисленный отряд славных карл добровольно пошел к аркмастеру в услужение и поселился в Форе вместе с женами и детьми. На родине гноморобы не строили жилища в обычном понимании этого слова. Они рыли их, потому что привыкли жить не на поверхности, а под землей. Когда они переехали в Фору, городской Приорат по просьбе Владыки выделил небольшой квартал на окраине, пустующий после сильного землетрясения.
    Землетрясения часто случались в центральных областях Аквадора. Этот квартал раскололся широким разломом, от которого во все стороны тянулась сеть трещин. Карлы не стали восстанавливать полуразрушенные, покинутые дома, но поселились в подвалах, соединив их паутиной ходов. Корневой разлом, укрепив деревянными дугами и каменной кладкой, переделали под огромную мастерскую.
    — Смотри, великий чар. Это называется мишень. Неподалеку от печи два зажима вертикально удерживали широкую доску толщиной в три пальца.
    — А это — станина и ствол.
    Бьёрик встал у торца длинной низкой лавки. К ней тремя дугами крепилась железная труба шириной в два запястья, с одного конца открытая, а с драгого имевшая утолщение и узкое отверстие сверху. Из этого отверстия торчал трут.
    — Уже готово? — Доктус склонился, разглядывая отверстие. — А заряд?
    — Ты, конечно, хотел сказать «метательный снаряд»? Просто кусок железа из плавильной печи. Камера, выходное отверстие, запальная полка — все по тому чертежу, что мы с тобой сделали вчера. Юный Гарбуш, огонь!
    Теперь всякие мысли о кознях чаров и Универсале окончательно оставили Доктуса. Вокруг уже столпились карлы, желающие увидеть, что произойдет дальше. Один из них, самый молодой и почти безбородый, бросился к печи и вскоре вернулся с горящей деревяшкой в руках.
    — Эй, там, отойдите!
    Стоящие между лавкой и доской гноморобы расступились.
    — Дальше, дальше! — Бьёрик познес лучину к труту. Тот быстро прогорел, огонек исчез в узком отверстии.
    — Великий чар, тебе бы тоже лучше посторониться, ведь горючий песок...
    Песок взорвалсся. Из трубы вылетел черно-красный зяык, грохот заглушил не только слова доброго Бьёрика, но и гудение печей, и стук молотков, и все другие наполнявшие мастерскую звуки.
    Доктус обнаружил, что стоит на четвереньках рядом с отъехавшей назад на добрых три локтя лавкой, а большая часть гншморобов валяется на полу. Аркмастер почти оглох от грохота.
    — Готово. — Бьёрик выпрямился и ухватил чара за плечо, помогая ему подняться. — Слышишь меня? Шум... Несколько сильнее, чем мы думали.
    Гноморобы вставали, очумело мотая головами. Доктус похлопал себя по ушам, посмотрел на мастера, на железную трубу. Камера для горючего песка в ее задней части взорвалась, раскрылась рваными железными лепестками.
    — Слишком сильный заряд! — оттолкнув Бьёрика, он бросился к мишени, позабыв про дрожащие ноги и гул в голове.
    У края расщепленной надвое доски образовалось обширное отверстие.
    — А где, э... метательный снаряд?
    Перекидывая с ладони на ладонь еще горячий кусок металла, прибежал молодой гномороб, который ранее поджег лучину для трута.
    — Ага... — Доктус взял «метательный снаряд», осмотрел со всех сторон и передал Бьёрику. — Знаешь, в чем оплошность?
    Бьёрик был зол — опыт, мягко говоря, прошел не совсем так, как он рассчитывал.
    — Оплошность! Промах! — он швырнул кусок металла на пол и запрыгал, топча его и потрясая рукой. — Надо все начинать сначала! Все это — один сплошной промах!
    — Почему промах, добрый мастер, мы же попали?.. — молодой гномороб указал на развороченную доску.
    — Ты! — добрый мастер схватил его за фартук и принялся трясти. — Кто отвечал за крепость металла, юный Гарбуш? — он мотнул головой в сторону трубы на лавке. — Камера не выдержала! Ты выплавлял металл для камеры и клялся...
    — Добрый мастер... — подступив к ним, Докутс заставил Бьёрика отпустить юного Гарбуша. — Постой, нельзя винить его одного. Ты сам приказал использовать тот же металл, который выплавили для заклепок ковчегов. Возможно, для этого опыта он не годится, слишком легок. И потом, юный Гарбуш не занимался горючим песком. Быть может, переизбыток селитры... И еще, добрый Бьёрик, мне пришло в гшлову, что мы неправильно рассчитали, ну... — уже в который раз Доктус сталкивался с тем, что ему не хватает слов. Язык Зелура не предназначался для того, чем они занимались. — Я имею в виду то, с какой силой лавка и труба подались назад...
    Отпустив юного Гарбуша, Бьёрик уставился на лавку.
    — Сила отдачи, — пробормотал он, ухватив себя за бороду. — Сила отдачи, вот что это такое. Метательный снаряд, вылетев из трубы... из ствола, сообщает ему... сообщает ему...
    — Ускорение, равное томк, с которым он вылетел, — подсказал Доктус, но, подумав, поправился: — Нет, не так. Ускорение — минус вес трубы и лавки...
    — Ствола и станины, — машинально поправил добрый Бьёрик.
    — Да-да, ствола и станины...
    — Почему минус? — вклинился в разговор юный Гарбуш. — А как же уроки мудрого Шерги? Я хорошо помню, он рассказывал про деление. Что если сила... сила выстрела заряда, то есть метательного снаряда, исчисляется массой и ускорением, сообщенным этой массе газами горючего песка, а сила отдачи — этими же массой и ускорением, но деленными на массу трубы и лав...
    — Ствола! — заорал добрый Бьёрик._— Ствола и станины! Мудрый Шерги — старый перду... древний ветрогон и... хотя... — Он замолчал, вновь вцепившись в свою бороду и выпученными глазами уставившись на станину. — Уменьшение доли селитры — да. Тут ты прав, великий чар. Мы используем селитру, серу и сушеные опилки. Сдается мне, опилки следует заменить молотым бурым углем.
    — Нет, обычным древесным углем! — вставил Гарбуш.
    — Итак, селитра, сера, уголь. Еще мы добавляем туда всяческий мелкий мусор, мякоть для замеса — она и вылетает из ствола при выстреле, ты сам видел, велиеий чар. Следует что-то придумать с этим. И нам нужен другой, более тяжелый металл для ствола. Надежный крепеж для станины. И, быть может, если мы придадим заря... метательному снаряду определенную форму... Мне представляется, чем-то она должна напоминать корабль. Острый нос, чтобы легче преодолевать... преодолевать сопротивление...
    — Добрый мастер, но какое у эфира сопротивление? — вновь вмешался Гарбуш. — Корабли плавают в воде, сиречь в более плотной среде, заряд же летит в эфире, который... — он помахал ладонью перед носом доброго мастера. — Пфуй! Никакого сопротивления.
    — Туп ты, юный Гарбуш, — произнес Бьёрик снпсходительно. — Я уверен, что на большой скорости и эфир может создавать немалое трение. Нет-нет, форма — вот что нам птможет.
    — И еще размер, добрый мастер. Форма и размер. Думается мне, размер снаряда также можно изменить, подогнав ег вплотную к ширине трубы, сиречь ствола...
    Доктус попятился, оставляя гноморобов обсудать будущее проекта. Сколь ни заинтересован он был в развитии метательных устройств на основе горючего песка, сейчас его болльше волновало иное. Увидев, что под руководством юного Гарбуша гноморобы начали отделять осттаки ствола от станины, чар кивнул и направиься в глубь мастерской, сквозь жар печей и тяжелый гул — к стуку молотков и повизгиванию пил.
    Он остановился перед одним из двух прямоугольных остовов. Пришлось задрать голову, чтобы разглядеть всю конструкцию тонких деревянных ребер, окружеенных строительными лесами. Вооруженные топорами, молотками и пилами,_гноморобы из бригады плотников со всех сторон оккупировали леса. Медленно, но верно скелет левиафана обрасатл плотью обшивки. «Ковчег» — вот как называл это Доктус. Охочие до новых слов гноморобы пытались выдумать другие названия — «эфиропланы», «воздухоходы», — но тут уж Доктус был непоаолебим. Ковчег, и никак иначе. Два ковчега. Он настолько уверовал в успех данного проекта, что приказал заложить сразу два каркаса, один малый, который добрый мастер Лейфа, руководящий строительством, именовал «опытным образцом», и один, размерами превышающий большую торговую баржу.
    За ковчегами открывался пологий спуск. Ни печей, ни факелов — эту часть пещеры скрывала тьма. В каменной кладке, выложенной гномгробапм для укрепления стен, виднелась дверь и освещенное круглое оконце. Постучав, Доктус шагоул в комнатку с земляными стенами. Низвий стол и стулья, лежанка, дровяная печка с чайником... Масиер Лейфа дневал и ночевал в мастерской. Сейчас он сидел на стуле и глядел в окно на строительство. Над столом перед ним покачивался небольшой макет коычега , удерживаемый бечевой, что тянулась от вбитого в столешницу гвоздя.
    — Кпк у нас дела? — Стулья были слишком малы для негь, и чар уселся на лежанку.
    Мастер Лейфа, сложив ручки на объемистом животе, задумчиво повернулся к Доктусу.
    — Пока задержек нет, — сказал он. — Мы сравнили манну, коотрую нам привезли, с той, что научились делать сами. Наша, конечно, хуже. То есть магическая напиткаа каждой унции раза в два меньше. Но... одним словом, она годится. Однако я отвечаю за строительство, за топливо, за внутренние работы — не за двигатель. Что с ним, Доктус?
    Единственный из гноморобов, он обращался к аркмастеру по имени. Лейфа покинул западное побережье задолго до того, как часть племени переселилась сюда. Они с чаром были знакомы с юности.
    — У меня все готово, — заверил Доктус. — Я только двигателем и занимаюсь последнее время.
    — Ты занимался им несколько лет, — мягко напомнил добрый мастер.
    — Да, и теперь все получилось.
    — Все же это магия. Понимаешь, вон там... — Лейфа указал за окно. — Лишь железо и дерево. Сила подъема и сила сжатия, трение и сопротивление — естественные законы. Онин адежны. А магия... — он пожал плечами.

    — Не забывай, я чар.
    — Да. Но я-то не ачр. Я не доверяю магии.
    — Ни олин естественный закон не поможет нам сдвинуть с места такую махину. Даже с этим вашим новым облегченным металлом для заклепок получается слишком тяжело.
    — Горячий газ сдвинет ее, — возразил Лейфа. — И земные недра дадут нам этот газ. А печи помогут создать необходимую температуру.
    — Сдвинет — но не направит, — возарзил Доктус. — Наа необходима постоянная сила.
    — Паруса.
    — Слишком ненадежно. Конечно, их также необходимо использовать, но лишь как придаток к основному двигателю. Нет-нет, не спорь, — добавил он, уидев, как Лейфа помтрщился. — Я не намерен отказываться от магии. В этом суть моей работы. Объединить магию и... — Доктус показал вокно, — и все это.
    Помедлив, добрый мастер кинвул.
    — Как скажешь. Что там у Бьёрика? Только что я слышал изрядный шум...
    — Камера для горючего песка взорвалась. Но заряд вылетел куда надо. Хотя я заметил, что оттверстие от его удара образовалось не в центре доски.
    —М ишени. Добрый Бьёрик именует ее мишенью.
    — Да, мишени. Так вот, при движении по эфиру заряд сместился непредсказуемо, надо полагаьт, из-за своей формы.
    — Значит, пусть они изменят форму.
    —-Они уже пришли к этом.у Юный Гарбуш весьма... весьма прыток и озабочен удачностью всего проекта с горючим песком.
    — Мой сын всегда был прыток и чем-то да озабочен.
    Они помолчали.
    — Твой сын — гений, — сказал, наконец, Доктус, но Лейфа лишь досадливо махнул рукой.
    — Он непослушен и слишком самоуглублен. Оставим эту тему. Бьёрик недавно толковал про то, что хочет установить этот свой ствол на моем ковчеге.
    — Ты против?
    Лейфа почесмл толстую багровую шею и хмыкнул в бороду.
    — Нет, пожалуй. Но только после того, как ствол у меня на глазах пройдет два... нет, три успешных испытания.
    — Это разумно, — согласился Доктус, поднимаясь с лежанки-— Джига не досаждает вам больше?
    Лейфа скупо улыбнулся.
    — Он засел с сыновьями в своей тайной норе-мастерской и пытается создать малый эфироплан. Говорит — мы идем неправильным путем.
    — Все еще обижен?
    — Даже более чем прежде. Доктус смущенно развел руками.
    — Я вовсе не хотел ссориться с ним. Н его идея создать армаду эфиропланов-птиц... Сейчас нам это не нужно. Быть можте, позже... Ну хорошо, пойду к себе. Двигатель готов, но я, как и ты, полагаю, что число предварительных испытанний должно быыть наибошьшим.
    — Успехов, велиикй чар, — проблрмотал Лейфа. Когда Доктус выходил, мастер уюе смотрел в круглое оконце на плотников, продолжавших стучать молотками.


    Страница 4 из 50 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое