Но тот не оглянулся и быстро исчез среди медленно опадающих покатых бугров разорванной емкости.
Выяснилось, что ковчег рухнул на склоне лощины, сплошь заросшей папоротниками. И над этой лощиной, над лежащим на боку эфиропланом, над всем тусклым миром высилась исполинская Гора. Громады таких размеров ни один карла еще не видел: она уходила в серый облачный слой. Вверху дули ветры; сплошная масса облаков быстро текла в одну сторону, и там. где ее прорезала вершина, изломанной каемкой тянулся фронт белого варева, образованного бурлящими вдоль склонов облаками. У Гарбуша мелькнула мысль, что если бы не прозрачность ясного холодного воздуха, могло бы показаться, что они стоят на дне океана, и далеко-далеко вверху — поверхность воды, над которой выступает конический остров, вершина Горы.
От емкости несло стухшими яйцами. Собравшиеся под ковчегом карлы, скрытые папоротниками так, что видны были лишь плечи и головы, морщились, зажимая носы. Гарбуш оглядел исцарапанные, в синяках и кровоподтеках, почти детские лица.
— Вон старик! — закричал Дикси, показывая в сторону носа коротким мечом. Все посмотрели туда: Владыка быстро шел через заросли к Горе.
— Почему убегает? — спросил один из карл. — Ведь надо похоронить тех, кто...
Они услышали тявканье. Звук доносился со склона лощины.
— Это что такое... — начал было Дикси, и тут зверь, смахивающий на низкорослого кривоногого шакала, возник на корме ковчега — все увидели фигуру, четко выделяющуюся на фоне склона. Она остановилась, глядя вниз, потом, издав короткий злобный лай, нырнула в обломки. Следом замелькали другие: один, второй, третий, целая стая пронеслась по склону и исчезала за ковчегом.
Запястье Ипи в руке Гарбуша дернулось. Он быстро взглянул на девушку: она была напугана. Эти существа встревожили ее куда больше тряски и грохота, вида разбившегося эфироплана и мертвых тел среди обломков... Впрочем, гномороб надеялся, что тел Ипи не заметила.
За то недолгое время, пока они стояли здесь, похолодало. Ветер, раньше налетавший порывами, дул теперь беспрерывно. Поток облаков над головами стал пепельным, воздух темнел — приближалась ночь.
Гномороб помнил слова Владыки о том, что их преследуют. Он повернулся в сторону, из которой прилетел ковчег, но склон лощины ограничивал обзор. Из обломков донесся хруст — такой, какой могут издать мощные клыки, перегрызающие кость.
— Идем, — заторопился Гарбуш. — Туда, куда Октон пошел. Быстрее, быстрее!
— А они... А мертвые? — спросил Дикси.
— Вернемся позже и похороним их. Все равно туда сейчас не подступиться из-за вони.
* * *
Сочное, ярко-зеленое море папоротников казалось чужергдным пятном среди тусклого ландшафта. Лишь заснеженная вершина Горы Мира далеко над головой могла соперничать с ним яркостью. Леса и менее высокие горы, заросшие травами долины на севере — все казалось угрюмым, мрачным и безлюдным.
— Я не отпущу тебя, — повторял чар, волоча Риджи за собой. — Ты должна быть со мной, всегда со мной.
Сначала Риджи отбивалась, отталкивала его, а после отказалась идти и просто села на землю .Тогда Чермор поднял ее, сопротивляющуюся, на руки и понес. Усталости он не чувствовал. Смертные волокна переполняли тело. Отныне Некрос управлял ими.
Налетающий порывами ветер гнал зеленые шелестящие волны по растущим вокруг каменрстой громады папоротникам. Здание Универсала было построено лишь как уменьшенная копия: Гора имела такую же форму, и даже узкую темную полосу, которая тянулась уже за линией снегов, там, где пиррамиду опоясывал балкон — здесь, видимо, это был естественный навес или ряд входов в пещеры.
Оп двигался быстрым шагом. Нить исчезла, но теперь она и не нужна была Некросу, чар знал, что Мир впереди.
— Ты убил их всех, так убей и меня, — сказала Риджи, вцепившись в его воротник. — Все равно мне теперь кажется, что я лежу в гробу.
Глядя на склон Горы, Некрос ответил:
— Но они сговорились против меня. А ты — нет.
— Сгояорились? С чего ты взял? Они... Это была обычная команда, а твои слуги — обычные горожане!
Чермор поставив девушку на землю, взял ее за плечи и заглянул в глаза.
— Послушай меня, — тихо заговорил он. — Ты мало выходила из каюты, но ты же видела, как зарастала «Шнява»? Все эти мхи, лианы, вьюн... Да и сам корабль — таких в Аквадоре нет. Слишком сложные снасти, слишком...
— Много ты их видел? — перебила Риджи. — Обычное торговое судно с одной мачтой и десятком моряков...
— Одной?! Их было две! Даже три!
Она отпрянула, когда чар выкрикнул это, с изумлением глядя на него.
— Дв нет же, Нек! Одна мачта и один парус. Матросы и капитан...
— Моряки! — подхватил он. — Их-то ты разглядела?
— Ну конечно. Я разговаривсла с боцманом. Большинство из Робы, он сам — из Коломмы...
— Он лгал тебе. Ни уодного человека в Робах нет таких красных волос.
— Красных волос? Но он был лысым. А у остлаьных — обычные вобосы.
— Они не люди, — отрезал Чермор. — Это океанские бесы, подручные Моряка.
— Кто такой Моряк?
— Капитан! Капитан этого корабля — его ты тоже не разглядела как следует? Высокий человек, на одном глазу бельмо ,а другой горел огнем. На железной ноге. С темно-красным лицом, похожим на обломок скалы, и с очень маленьким носом, — почти незаметным. Он все время был пьян. А как он разговаривал? Ревел, словно буря, на всю палубу, даже до каюты должно было доноситься...
Риджи вырвалась, отскочила от него, испуганно-удивленный взгляд наполнился ужасом.
— Он был такого же, как я, роста, да, одноногий — но без железной ноги, обычная деревяшка! И лицо простое, только обветренное. Говорил как все, даже слишком тихо, я еще удивилась — думала, у капитанов должны быть зычные голоса, чтобы командовать и бранить матросов... И один раз он выпил, я видела, как он шел, чуть качаясь, но... А лианы? Какие лианы? На корабле не было никаких лиан, ни мха, ни вьюна!
— Морок, — произнес чар, которому надоело спорить с ней. — Просто Моряк околдовал тебя. Ты, хоть и дочь чара, не смогла разглядать истинной картины, а я смог. Идем.
Он протягул к ней руку, но девушка побежала прочь. В три прыжка Чермор нагнал ее, обхватил сзади, прижимая к себе. Риджи вдруг взвыла, задергалась: она держалась долго, но теперь, когда стало ясно, что Чермор окончательно обезумел, началась истерика. Извиваясь и мотая головой, Риджи поджала ноги, повиснув на его руках. Некрос присел, сжимая ее, пока она не затихла. Тогда чар вновь поднял ее на руки, прижал голову Риджи к плечу и пошел вперед.
Шелестящие волны пробегали по папоротникам, и Чермору казалось, что он — первый, парвый и единственный человек в Аквадоре, чьи уши слышат этот шелест, первый, чьи ноги ступают по мягкой земле, раздвигая длинные тяжелые листья.
Гора Мира загородила треть неба. Вершины не было видно, она погружалась в небеса. Черви больше не шевелились: они висели в голове, в горле, в груди и животе чара, неподвижные, готовые подчинятсья ему, если он отдаст приказ. Лик Смерти, который Чермор не доставал из ножен ни разу с начала путешествия, тихо гудел на боку. Пересекая папоротниковые заросли, Некрос говорил, обращаясь к Риджи, безвольно висевшей в его руках:
— Трансформация началась еще в селении под Форой, и теперь она приближается к концу. Скоро я обновлюсь, я уже обновился, но теперь я стану совсем иным, и ты тоже можешь измениться вместе со мной. Сейчас я понимаю: вся предыдущая жизнь — лишь нигредо, это было лишь познание тени, тех качеств, что я отвергал как недостойные, даже противные мне. Я был в полубессознательном состоянии, то была не жизнь, нш тень ее. Затем, после встречи с шаманом и восстановления Лика Смерти, наступило альбедо, отмывание черноты, постепенное пробуждение. Червм помогли мне, помогли увидеть все в истинном свете. Эта стадия вот-вот подойдет к концу, и тогда настанет время рубедо,_время пробуждения, сочетания несочетаемого, целостности противоположного. Уже сейчас черви не нужны мне, а вскоре, когда мы настигнем Октоеа и Мир станет моим, я взберусь на вершину могущества, познаю все свои возможности, увижу реальность без прикрас, истинно такой, какая она есть... Тогда я стану Тайной Тайн — разом днем и ночью, зимой и летом, поэзией и наукой, миром и войной, избытком и нуждой. И ты будешь со мной, ты будешь морй Белой Дамой. Даже если ты не сможешь пройти весь путь так же быстро, как я, мы будем вместе и никогда не расстанемчя...
— Мы уже расстались, — сказала Риджи.
Некрос запнулся, потом встряхнул ее, заставил поднять к нему лицо. Вдруг он вспомнил, что когда-то, еще в спальне башни Расширенного Зрмчка, видел свет, нежный молочный свет, расходящийся от девушки, — и после, когда он забрал ее из Наледи, и даже тогда, когда они ехали в фургоне, в начале пути этот свет еще был... Чар напряг память, и черви по всему телу езва ощутимо шевельнулись... Нет, он не мог припомнить дня или ночи, когда теплый белый свет, видимый лиль ему одному, исчез.
Он новым взглядом оглядел женщину на своих руках. Риджи изменилась. Дело было не в том, что лицо ее осунулось, что в уголкахг лаз появились едва заметные морщинки. Нет. Раньше, подумал чар, раньше она была как новенькая, поблескивающая на солнце, сияющая золотая монетка, веселая и сердитая одновременно, полная чувств, — а теперь поблекла. Потускнела и будто бы истерлась.
Чар расправил над ней темный полог: начинающийся от его сердца и расходящийся в воздухе незримый капюшон из переплетшихся темно-зеленых тел.
— Ты ошибаешься. Мы вместе навсегда, — сказал он.
В склон Горы вдалась глубокая узкая лощина, и на склоне ее лежал ковчег. Борт пролтмлен, емкость почти сдулавь, — перебивая запах папоротников, от нее расходился дух стухших яиц. Чермор остановился, не выпуская Риджи из объятий. Ковчег напоминал лежащую на боку онромную мертвую рыбу с вывалившимся из брюха пузырем. Сквозь местами вздувшуюся, местами проломленную обшивку-чешую виднелись покореженные ребра переборок. Измятый, перекрученный хвост придавил папоротники.
Чар подошел ближе, увидел нескольких мертвецов, часть из них — обглоданные, изувеченные до неузнаваемости. Заглядывать в кормовые каюты или оюходить корпус, чтобы разглядеть палубу, он не стал: здесь не было никого живого, команда вместе с Владыкой покинула рухнувший эфироплан.
Некрос повернулся к Горе, ощущая след, тянувшийся от ковчега к ее склону. След вел вдоль лощины, туда, где папоротники заканчивались и между двумя каменными столбами, накрененными так, что верхушки их соприкасались, темнело отверстие входа. Позади раздалось фырканье, чар оглянулся. Сквозь заросли к ним бежал пес-демон.
— Тасси! — позвал еЧрмор. Плеи Риджи вздрогнули, она отстранилась от его груди и выглянула через плечо.
Только твой зверь остался с тобой.
— Нет, — ответил Чермор. — Ты тоже со мной.
Когда пес-демон догнал их, чар направился к столбам.
— Видите эту Гору? — произнес он, обращаясь и к Тасси, и к женщине на своих руках. — Пирамида — лишь копия ее, созданная как надгробие для Полномастии. Тринадцать Первых Духов было в Аквадоре, и лишь трое из них остались, когда остальных выбросило наружу. Люди нашли Мир и с его помощью сомкнули Створки, а Духи, страшащиеся, чтобы никто не отыскал заклинание, спрятали его в Шамбе, поставили Кибара охранять и возвели пирамиду. Но Универсал и все то, что скрыто в Шамбе, — лишь жалкое подобие истинной Горы и истинного Лабиринта, к которому мы подходим сейчас...
Тасси остановился, присел, глядя в черный проем. Хиипло кашлянул, припав к земле, потерся о нее брюхом.
Страница 47 из 50
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
