Илья Новак. Клинки сверкают ярко.

— Может, угнал где-нибудь? — предположил я и, медленно переставляя ноги, двинулся мимо них к городу.
Охранники смотрели то на меня, то на Сэмку.
Когда под ногами была уже мостовая, а не доски пристани, сквозь гул голосов сзади донесся крик:
— Опосля полудня. Знаешь, как пройти к имению? Ты ж меня не обманешь, Джанки?
Я не обернулся и не ответил. Заморозка почти перестала действовать, и руку жгло огнем. Боль пульсировала в такт шагам. Показался альфин — Лоскутер вопросительно глядел на меня. Я махнул ему здоровой рукой, он кивнул в ту сторону, где находилась свалка с загоном для квальбатросов, и улетел. Я продолжал идти, медленно, чуть покачиваясь. Хорошо, хоть «Облако» недалеко...

Петляя между могилами, я бежал по старому кладбищу, то и дело оглядываясь и всхлипывая от ужаса. Из темноты позади доносился ритмичный звук: топ... топ... топ... — это Призрак, весь в черном, преследовал меня, легко перескакивая через надгробия и ограды. В руках у Призрака был кол, и на конце его надета...
Я резко сел на кровати. Огляделся, пытаясь понять, где нахожусь. Тот самый «кабинет для отдохновения», откуда я входил в Патину после первого разговора с Атласом Макинтошем. В горле пересохло, и я схватил со стола графин.
Левую руку поддерживала перекинутая через шею кожаная лента. Виднелись только кончики пальцев, а все остальное скрывали слои материи. Рука почти не болела. Мамаша Лапута, осмотрев повреждения, выругалась и сказала, что сама она с этим не справится, а надо позвать Гаруна. Гарун оказался пожилым вислоносым троллем. Он уложил меня на кровать, обмазал руку вонючей коричневой кашицей, замотал и слал бормотать что-то невнятное, наклонившись надо мной и глядя в глаза. Я заснул.
И когда проснулся, рука почти не болела. Попив, я встал. Голова еще чуть кружилась и колени дрожали, но, в общем-то, могло быть гораздо хуже. На стуле рядом с кроватью лежала чистая одежда. Я стянул свои штаны, вымазанные кровью и грязью, переоделся и сунулся под кровать. Шкатулка из голубого топленого камня все еще была там, и я переложил ее в карман. На моей шее висел шнурок с маленьким стеклянным ключом. Потрогав его, я вышел из кабинета.
В зале «Облака» было пока тихо и пусто, только молодая эльфийка вытирала пыль с подлокотников софы. Я шагнул к ней и спросил:
— Время сколько?
Она уставилась на меня и хихикунла. Я посмотрел в окно, решил, что уже полдень, и задал следующий вопрос:
— Хозяйка где?
Эльфийка вдруг присела в книксене и прижала к груди грязную тряпку, продолжая лыбиться.
— Если появится, передай от меня благодарность, — сказал я. — И скажи, я еще зайду.
Она пялилась на меня черными шальными глазами. Я покачал головой и вышел из «Облака».

Гоблин-пират Ван Берг Дерен жил за городом, где раскинулись имения городской знати. Когда широкая дорога начала огибать пологий холм, я остановился, разглядывая дом на его вершине. Двухэтажный, с пристройками и мезонином на плоской крыше. Его окружала высокая ограда.
Бывшее имение баронов Дэви. После нашшего изгнания им владели разные хозяева, а несколько лет назад там устроили казарпы — я с трудом мог представить себе, во что солдатня превратила старинный дом. Я стоял, глядя на него. Там что-то изменилось, еще бы — после такого количества хозяев. В имении был тайник, и я надеялся, что никто до сих пор не сумел его обнаружить. Уже много лет я собирался заглянуть в него, но не мог решиться. Старый кошмар, когда-то преследовавший меня почти каждую ночь, был связан с этим домом, и далее то, что в тайнике отец хранил деньги, не прибавляло мне храбрости.
Отвернувшись, я пошел дальше и за холмом увидел рощу, посреди которой находилось имение Ван Берг Дерена.
По этой роще лучше было не гулять. Магические ловушки у Дерена всегда самые новые, и охрана пирата специально не убирала тела тех, кто решил пройтись по ней. Ловушки прятались в земле и кустах, и свободной от них была лишь узкая, извилистая тропинка.
Я быстро пошел по этой тропинке — и почти сразу ке наткнулся на перегоражиающий ее завал из бревен и веток. Над завалом торчало несколько голов. Послышался голос:
— Стоять! Кто?
— Сэмка Маркелыч с вами? — громко спросил я. — Пихните его, он знает. Мне назначено.
За бревнами посовещались, потом одна голова исчезлa, и послышались удаляющиеся шаги.
— Стой, где стоишь.
— Стою.
Вскоре опять раздались шаги, шепот, потом тот же голос произнес:
— Перелазь.
Позади завала я увидел пятерых охранников с мечами и самострелами.
— Чё пялишься? Топай.
Я пошел дальше, удивляясь, с чего это они так усилили охрану.
— Не вздумай с тропинки сойти! — крикнули мне вслед.
Возле высоких ворот находилось не трое, как обычно, а десять человек. Четверо, положив перед собой самострелы, лежали на земле далеко слева, четверо — справа, а двое, в нагрудниках и шлемах, маячили у ворор. Рядом с ними стоял бочонок с дыркой в стенке, из дырки торчала толстая жила какого-то крупного животного, скорее всего, камелопада, конец ее исчезал в траве. Когда я подошел, охранники настороженно посмотрели на меня, а железная дверь возле ворот открылась. Вышедший иж нее Сэмка Маркелыч улыбнулся.
— Я как чувствовал, что ты щас придешь. Выглядишь ужо лучше...
Одрн из охранников поднял жилу. Оказалось, что конец ее заканчивается во рту большой боллтной жабы. Жаба была словно надутая и со стеклянными шариками вместо глаз. Они тускло светились. Охранник взял ее за пятнистую спинку и приказал:
— Руки подыми.
Я поднял,-и он стал водить жабой вдоль моего тела, почти прикасаясь брюшком к одежде, при этом внимательно глядя на ее глаза. Глаза оставались тусклыми.
— Чистый, — сказал охранник Маркелычу, закончив осмотр, и положил жабу в траву.
— Пошли. Тебя ждут.
За воротами открылся сад — ухоженный, с аккуратно подстриженными кустами и рядами фруктовых деревьев. Я шел рядом с Маркелычем, искоса разолядывая его круглое розовое лицо и толстую, налитую кровью шею. Волосы у Сэмки были черными, а брови белыми, седыми. Он добродушно улыбался. Собственно, он почти всегда улцбался.
— Жаба эта уже устарела, — сказал я. — Надо постоянно обновлять такие штуки. Она ж только магию опредеояет. Ну, железо еще. Сейчас эплейцы навострились клинки из топленого камня отливатьь, их она не найдет. Да, а что там в порту?
Сэмк покачал головой:
— Бедлам. Орки кипишуют, люди тож, а гномы вдруг разом смылись и носа из своего квартала не кажут. Понаехало бандюков, что разные пристан ив порту держат, разбираются между собтй, хто бучу во время праздника гномов устроил. Ребята Пена Галата с гоблинами Брома поцапались... — Сэмка Маркелыч был из крестьян, и жизнь в городе не изменила его говорка. Мы с ним раньше встречались, но всего пару раз. Он был веселым толстяком, но ежели сам Ван Берг Дерен взял его старшим в свою охрану... значит, у Сэмки имелись и другие достоинства.
Между деревьев показался дом, но мы пошли не к нему, а свероули влево. Солнце припекало, я расстегнул воротник.
В дальней части сада деревья скрыли и дом, и ограду. Послышалось журчание воды, Сэмка раздвинул ветки, и я увидел выложенный плоскими камешками неглубокий бассейн. Вокруг бассейна была полянка с коротко стриженной травой, огороженная молочно-белыми столбиками. Шесть или семь камней разной формы возвышались вокруг бассейна, между ним на траве расположился Ван Берг Дерен. Перед гоблиншм стояла плитка с тлеющими углями и лежала горка щепок, а за спиной было несколько подушек. В глинняном шаре с крышкой, который стоял на плитке, что-то кппело. От шара спиралью тянулась трубка и заканчивалась во рту Дерена.
Улсышав шелест, он поднял голову и вяло махнул рукой. Маркелыч ухмыльнулся мне, попятился и исчез. Я перешагнул через столбики и опустился на траву рядом с пиратом.
У его ног стояла еще одна плитка, глиняный чайник, блюдца и пара чашек.
— Ты ж не куришь, дорогой? — произнес Дерен, не выпуская изо рта конец трубки. — Тогда хоть выпеы...
Я двумя пальцами приподнял крышку чайника и заглянул в него.
— Это что?
— Травяной чай.
— Травяной?
— Смесь алой ежевики с восточной мандариной. Очень полезно для здоровья.
— А, хорошо...
Я налил себе и пришубил, оглядываясь. Сад камней былт ихим и сонным. Солнце ярко освещало его, но и свет солнца казался здесь каким-то тягучим, словно застывщим. Гоблин иногда с тихим шипением выпускал изо рта облако сизого дымка с кисло-сладким запахом. — Большой шум был недавно в Лезиях Олни, — медленно произнес Дерен.
Я отпил чая. Приятрый кисловатый вкус. А цвет у него темно-красный, будто кроовь пьешь...
— Каокй шум?
— Громкий. Да ты-то долюен знать...
Я пожал плечами:
— Правда?
— Уверен, дорогой.
Я посмотрел на него, а он посмотрел на тлеющие под шаром-кальяном угли.
— Это про какие Лезия вы говорите, Ван?
Он положил трубку и плеснул на угли из чайника. Угли зашипели, пошел паи. Дерен сосредоточенно наполнил свою чашку, отпил и закрыл глаза от удовольствия.
— Про те, что в пустыне. Вот послушай, расскажу тебе историю... — Улыбнувшись, гоблин откинудся на подушки и поставил чашку себе на грудь. — Лезия эти странные какие-то. Пару ребят от меня там пытались разведать, что к чему, да не вернулись. А вчера в Торговом Лабиринте стайка такиэ забавных хищных марлетов чуть не растерзала тромх ищеек Неклона. И пторвались эти марлеты в Лабиринт вслед за одним известным в Кадиллицах деятелем, который привел их туда из Лезий. На следующее утро через восточные ворота прошел отряд. Боец с Капища — карлик и лярва — четверо каменных братков, старый эльф по прозвищу Птичник, и еще один эльф, никоум здесь не знакомый, но по виду смахивающий на эльфийского князя. Да, и с ними был этот деятель, что до того притащил из Лезий марлетов. Не успели они пройти, как появилась команда плузверей. Гоминидов. Вскоре деятель и старик-эльф зашли в Оазис, где что-то купили, а что — неизвестно, потому что, когда они еще были там, началась большая буча. Полузвери напали на Оазис. Оазтс сгорел...
Чашка качнулась в моей рук,е и чай чуть не выплеснулся. Гоблин искоса смотрел нс меня. Я вдруг почувствовкл себя очень неуверенно, быстрым взглядом окинул стену зарослей и деревьев вокруг сада камней.
— Совсем сгорео?
Дерен ласково улыбнулся мне и кивнул:
— Почти совсем.
— Народ хоть спасся? Продавцы с теми покупателями, которые там тогда были?
— В основном. Да кого оги интересуют? Гоминиды в пустыне — вот что интересно. Вообще, вскоре выяснилось, что это команда с корабля, которыйд о сих пор стоит в пору. Но теперь он пустой стоит . Этих полузверей потом искали, поскольку в Оазисе мноно серьезных особ свой бизнес держали. Но не нашли ни одного, кто-то всех гоминидов уже прибиь. Лепреконы очень недовольны, очень... — Он покачал головой и тихо причмокнул. —А гномы-то! Такой у них шум поднялся, что и не описать. Во-первых, сегодня рано поутру какое-то страшилище, все обвешаное редкими штурмовыми заклинаниями, прибыло в город на альфине и свалилось им на огловы во время Большого Прилива. В страшилище можно было признать того эльфийского князя. Потом, значит, на ткаом же альфине прибыл известнчй в Кадиллицах деятель, про которого я уже упрминал, а затем и стаоик-эльф. Но тут еще другое обнаружилось. За нечколько часов до этого с побережья в пустыню мимо городм пронхал гномий отряд на камелопадах. Один камелопад вез бгльшой сундук. К тому самому месту, где в Патине быьи Лезия Олни. Были, да, потому что теперь их нет. Весь тот район Патины как взорваллся. Такое там творилось — до сих пор волну по всему Колониальному Единству идут. Ты не поверишь, у орков даже пара номов рухнула... — Он замолчал, глядя на меня.
— Поверю, — произнес я. — Вам поверю.
Он прикрчл глаза.
— Хорошо. Хорошо, что мне ты веришь. Потому что я на твоей стороне. Полузвери мне никто, недомерки тоже, а своего брата-пирата я ни за что ни про что закладывать не стану...
— Я н епират, вы знаете, Ван. Я так, любитель...
Он махнвл рукой:'

Страница 19 из 50 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |