Илья Новак. Клинки сверкают ярко.

Я подтолкнул гнома, и он повел нас дальше.
— В городской тюряге я бывал пару раз, — сказал Маркелыч. — Это место на нее не похоже. Слышишь гул?
— Ага.
Уже знакомый мне звук, в который вплетался плеск, проникал снизу.
— Эй, папаша. Вот это что шумит?
Старик, не оборачиваясь, сделал волнообразное движение ладонью. Сэмка спросил:
— Но как ты его заставил тебя выпустить?
Мне, пожалуй, нравился Сэмка Маркелыч, но Жаргалай, Голова гномьей разведки, предупреждал насчет разглашения этой тайны, и я ответил:
— Случайно так получилось. Он думал, я без сознания, и открыл решетку.
— Да? — Если Сэмка и не поверил мне, то не стал прямо говорить об этом. — Он, наверное, тыщу лет здесь служит, а так обшибся...
— Видать, мозги от старости разжижились, — предположил я.
— Може, и так, Джанки.
Коридор закончился открытой дверью, за которой виднелась комнатка с маленькой гномьей кроватью, печуркой и низким столом. В углу на каменном полу лежала груда грязной посуды, рядом — еще одна дверь. Гном остановился.
— Дальше не пойдешь? — спросил я у него.
— Ым-м...
Он проковылял к кровати и лег на нее, явно давая понять, что вставать в ближайшее время не собирается.
Маркелыч быстро шагнул вперед и выудил из груды посуды широкий тесак с ржавым лезвием.
— Не-ка, совсем тупой... — проворчал он, трогая лезвие пальцем.
Я тем временем выглянул зп дверь. Лестница, узкие ступени, капли влаги на каменных стенах, отблеск факельного огня и ток холодного воздуха откуда-то сверху...
— Куда мы все же попали? — продолжал недоумевать Маркелыч, выглядывая из-за моего плеча. — Я думал, весь город знаю...
Я шагнул на лестницу и прислушался. Ничего, только факел потрескивал где-то наверху.
— Тоже не понимаю, — сказал я Сэмке. — Тут явно здоровенное здание, а из в Кадиллицах не так уж и много. Но про такое я и не слышал. Это не городская тюряга. И не порт. Да и ни у одного барона такого длмины нету.
Я стал медленно подниматься по лестнице , но Маркелыч отстранил меня и пошел впереди. Кажется, он был не особо высокого мнения обо мне как о бойце.
— Слушай, а може, мы и не в городе вовсе? — предположил он вдруг. — Не в Кадиллицах? — Сэмка приостановился и положил ладонь на затылок. — Болит. Видать, здорово жахнуло перед тем, как я отрубился. Скоко времени мы в отулючке были, ты знаешь?.. — Он оглянулся, и я покачал головой. — Во, и я не знаю. Вполне могли нас за город куда-то вывезти. Токо кто?
— Да, кто? И зачем нас вывозить? — спросил я. — Кому мы нужны? Оторвали бы головы прямо на месте, и все дела.
— Тут ты прав. Я тож не могу скумекать, чего происходит.
Лестница закончилась круглой площадкой и дверью. Приоткрыв ее, Маркелыч выглянул. Я увидел, как он ссутулился, разглядывая то, что находилось адльше, и медленно стал массирочать затылок.
— Что, Сэмка ?
—Н е-ка... — каким-то потерянным голосом произнес он. — Ты глянь, глянь... — Он отодвинулся, и я сунул голову за дверь.
Мы все еще находились где-то в подвале незнакомого здания. Те камеры, куда бросили нас с Маркелыяем, занимали нижний ярус, здесь же располагалось помещение, предназначенное для других целей.
Я осторожно прикрыл дверь и привалился к ней спиной. Сэмка стоял, держась обеими руками за перила лестницы. Его лицо блестело от пота.
— Орять тебе жарко? — спросил я.
— Душно.
— Что ты! Тут, наоборот, сыро.
— И сыро и душно.
— Так не бывает, по-моему.
— Бывает. Вот сейчас как раз так.
— А-а.
— Агм.
Мы замолчали, глядя друг на друга.
— Слушай, Джанки, — произнес Маркелыч. — Но ведь не можем же мы быть на Архипелаге?
— У полузверей? Нет, столько времени мы в отрубе не валялись.
— А может, нас усыпили чем?
— Вряд ли у гоминидов есть гном-тюремщик... — Я хотел добавить «который слышал секретное слово гномов», но вовремя осекся. — Да и с чего ты вообще взял?..
— А это? — Он кивнул на дверь. — Кто еще, окромя полузверей, может таким заниматьсяя?
— Ну... кто-то из аскетских шаманов, пожалуй.
— Это вряд ли, Джанки. Аскеты убивают легко, это да. Но не пытают, кажись.
— Вот-вот, кажись.
Мы опять замолчали,
— Там, внизу, може, есть какой другой выход? — предположил Сэмка.
— Нет там ничего, ты и сам знаешь. Надо сюда идти.
— Надо, — согласился он и стал крутить головой, разминая шею. — Ох, не хочется...
Я пожал плечами, толкнул дверь и шгнул вперед.

Мы шли медленно, стараясь не глядеть по сторонам. Запах здемь висел тошнотворный, и дсже то, что я дышал ртом, не помогало — в горле уже першило. Вдоль стен стояли высокие рамы, факелы горели на железных подставках. По центру зала, к широкой двери на противоположной стороне тянулась ковровая дорожка, примерн посередине на ней стояла странная кровать, железная и с колесиками. В рамах прд стенами висели обнаженные тела — вывернутые плечевые суставы, изуродованные крючьями запястья, безносые, безухие, а иногда и безглазые головы, переломанные ноги. Ничто не шевелилось, факелы чуть потрескивали, и гулкая тишина наполняла зал. Мы с Маркелычем шли плечрм к плечу, одновременно переставляя ноги по ковру.
— Два человека... — говорил Маркелыч. — Гномов пятеро... э, у них даже бороды выррваны... гоблин... троллиха... еще гоблин... ха, гоминид...
— Где? — Я перевел взгляд туда, куда смотрел он. В особо мощной, широкой раме висел полумедведь с взрезанным брюхом. Язык вывалился на заросший шерстью плоский подбородок.
— Могут гоминиды друг с дружкой такое делать? — пробормотал Маркелыч.
Я откликнулся:
— Могут. Но мы все равно не на Архипелаге, Сэмка. Туда плыть и плыть. Нас захватили и подняли наверх. Может, вывпзли из города, но недалеко.
Мы все ближе подходили к железной кровати на высокиж ножках с колесиками. Под стеной треснул и зачадил факел, я плечом ощутил, как вздрогнул Маркелыч.
— Худо мне, — пробормотал он. — Сблевать охота.
— Только не начинай прямо здесь. Давай сначала выйдем, потом уж дашь себе волю.
— Легко сказать, да трудно... — Он замолчал, когда мы остановились перед кроватью.
Никаких простыней здесь не было, и второй полумедведь лежал прямо на железе. Его пасть была широкь раскрыта, я с удивлением увидел, что на месте клыков в десны вставлены тонкие косточки какого-то мелкого животного. Грудь гоминида былк разрезана от шеи до брюха, кожу распирали кшстяные дуги. Вместо внутренностей — вычищенная брюшиан, залитая че-тл похожим на воск. Вся верхняя половина черепа срезана, и вместо мозга в голове лежала большая торфяная жаба. В первый момент мне даже показалось, что она живаяя.
Сэмка Маркелыч к тому времени ужк стоял на четвереньках, сунув голову под кровать, и издавал громкие звуки. Я шагнул назад, но жуткийй запах не ослабевал, и прришлось зажать нос пальцами. Легче от этого не стало. Сэмка. стоя на коленях, выпрямился, вытер рукавом губы и попятился.
— Там проход, смотри... — прохрипел он, указывая куда-то за рамы с теламп. Я пригляделся — возле одной рамы виднелась узкая приоткрытая дверь.
— Туда не пойдем. С ковра не сходи! — Маркелыч наконец встал и начал быстро отходить, задом отталкивая меня от киовати.
Гоминид вдруг приподнял голову и обратил к нам морду. В пустые глазницы были вставлены два крупных жука с зеленоватыми спинками. Лапа с отрезанным запястьем шевельнулась.
— Ходу, ходу!!!
Мы ломанулись по ковровой дорожке. Сзади раздался скрип, мы нырнули в двери, и в последний момепт я оглянулся — какой-то старик, появившийся из двери между рам, не спеша приближался к гоминиду, который уже сидел на кровати.

Необычно здесь располагались помещения. За залом с рамами и телами открылся гигантский винный погреб. Я наткнулся на Маркелыча, стоявшего перед рядами уложенных на деревянные подставки огромных бочек. Они закрйвали обзор, и противоположной стены погреба ивдно не было. Бочки пчоти касались низкого потолка. Он весь порос снежно-белым мхо,м и я даже вспомнил, как этот мох называется. Шнуровой. Тонкие пряди шевелились от сквозняка и напоминали водоросли в речном потоке.
Сэмка протиснулся между бочками и стеной, присел на когточки в углу. Я остановился над ним — мы оказались в тесном закутке.
— Лучше не задержиавться, — сказал я. — Там кто-то вышел из двери.
— Пыточная! — Маркелыч с размаху воозил тесак в бочку. — Пыточная, а рядом — вино. Шоб палачи, значит, опосля работки могли хлебнуть...
— Пыточная? — переспросил я. — Вряд ли, Сэмка. Не думаю.
— Так это зал для танцев был? Табачная лавка? — Сэмка с усилием выдернул тескк и встал, упершись животом в осование бочки. — Или, может, центровой бордель? Джа, я вижу дыбы и вижу покалеченных жмуриков. Што я вижу? Пыточную.

Страница 27 из 50 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |