Илья Новак. Клинки сверкают ярко.

Я вышел из комнаты и в коридоре открыл шкаф. Травяная настойка, очень крепкая... Из входной двери выглянул Лоскутер и сказал:
— Быстро.
Альфин, сложив крылья и подогнув лапы, лежал, перегородив улицу перед домом тролля-лекаря.
А по мостовой к нам приближался отряд — серые фигуры с горящими факелами в руках.
Лоскутер уже сидел на альфине, и я заспешил к нему, чувствуя, как подгибаются ноги. Завидев меня, ищейки побежали. Стараясь не свалиться от боли, я взобрался на альфина, Лоск потянул вожжи, и могучие крылья развернулись.
— Так скопо? — произнес Лоскуер, когда мы поднялись над крышами.
Я скорчился позади него, прижимая к животу раненую руку. Ее жгло огнем. Гарун дал мне мазь, но сказал, что воспользоваться ею можно только утром, а пока надо терпеть.
— Метка... — начал я и закашлялся. Настойка лекаря не помогла, я замерзал. — Метка пульсирует. Не могу же я вырезать ее! Большак был одним из немногих, у кого имелся слепок с моего аналога. Он же часто подстраивал мне заклинания, ему нужно было знать все свойства. Тварь! Он передал слепок Неклону. Это конец, Лоск, теперь, где бы я ни был...
— Смотри.
Под нами лежала окраина города, темные холмы и поместья баронов, среди которых тлела огромная россыпь углей.
— Знаешь, что там? — спросил Лоскутер.
— Да. Спустись, я хочу взглянуть.
— Если они зацепили тебя через Патину, то нам нельзя нигде задерживаться.
— Все равно. Может, он еще жив. Мне надо задать один вопрос.

Буря прекратилась — ни молний, ни грома, ни ветра. Дождь все еще моросил, капли с шелестом стекали по зарослям и веткам деревьев. Они не могли потушить пожмр — поместье догорало. Мы заметили несколько трупов среди кустов. Беспрерывно кашляя, я продрался через заросли туда, где в стороне от пепелища на краю сада стояли белые столбики.
Он плавал в бассейне, лицом вверх. Я не увидел никаких ран и крови, но это было не важно.
— Что такое макгаффин? — спросил я у мертвого тела.
Капли падали в бассейн, выбивая брызги из темной поверхности. Лоск встал рядом, помолчал, рассматривая его, и произнес:
— Идем. Они скоро придут.
Я повернулся спиной к бассену:
— Не могу я все время убегать. Тебе стоит лететь одному,-а?
Лоскутер молчал.
— Со слепком знающему пирату или колдуну найти меня через Патину легко. На базе гномов, Лоск, помнишь? Не было никакого смысла оставаться, ты сказал — улетай, и я улетел, потомы что это было правильно. Теперь то же самое. Я ведь не должен уговаривать тебя? Ты все и так понимаешь. Они найдут меня в любом месте. Улетай.
Он покачал головой.
— Только вдвоем. Есть одно место, Джанки. Ты просто забыл.

3

Меня трясло как в лихорадке. Дождь все еще моросил, превратив горные долины в грязевые болота. Мы остановились там, где заканчивались предгорья. Летели долго — небо уже начало светлеть, и на фоне него медленно проступили темные вершины.
— Очень давно здесь произошло несколько войн, — произнес Лоскутер. — Знаменитых войн. Где-нибудь в пещерах ты разыщешь лагеря древних армий. Здесь есть птицы, козы. Можно найти ровную земляную площадку и попробовать что-нибудь вырастить. Ты проживешь, Джанк. Дай мне что-нибудь.
Я вопросительно взглянул на него.
— Воротник или манжет. Что-нибудь.
— Повызка? — Я оторвал лоскут от перематывающей руку материи. — Это сойдет?
Он взл егш и сунул в карман.
— По нему я смогу направить квальбатроса. Дам знать, когда тебе млжно будет вернуоься.
— И что, Лоск? Сеолько мне сидеть здесь? Если макгаффин настолько важен для них... Полгода, год, пять лет?
— Не знаю. Но Неклон стар. И у него есть враги.
— А Протектор?
— Через Патину тебя может искать только колдун.
— Я отомщу им.

Заажмурившись, я сжал зубы, пытаясь унять дрожь. Дождь шел монотонно, завораживающе, воздух был све и чист. Нело светлело, и горы светлели вместе с ним — они уже перестали быть темными конусами, из темноты медленно проступали склоны и кусты, очертания уступов и скрюченные стволы карликовых деревьев.
Но не снег.
Снега не было даже на вершинах. Живая энергия Старых гор, та, что не позволит найти меня здесь через Патину, растапливала его.
Я повернулся, глядя туда, откуда мы прилетели. Конечно, среди долин и лесов не было видно Кадиллиц, но тонкий ручеек — исток реки, на берегу которой стоял город — извивался по ущельям, и я примерно представлял себе направление.
— Вот теперь можешь сказать мне «улетаы», — произнес Лрскутер.
Я лишь крепче сжал зубы. Меня трясло все сильнее, рука горела огнем. Пора было мазать ее снадобьем Гаруна.
— До встречи, — сказал я.
— До встречи.

Когда альфин взлетел, я даже не стал провожать его взглядом. Я смотрел туда, где лежал невидимый мне горгд, и думал, что сделаю с ним, когда вернусь.

Часть третья
ПРИЗРАК И КОЛ

Долгожданная весть
1

Снаружи меня ждала смерть, но здесь я был в безопасности.
Самое большое неудобство — приходилось постоянно жить в пещерах. Навкрх я выбирался раз в день-два, чтобы глаза не отвыкали от солнечного света.
Из соленого озера торчал каменный палец высотой в трридцать локтей. Глубина небольшая, по пояс, но я, как всегда, воспользовался утлой плоскодонкой. Оставив лодку у основания пальца и пршйдя по огибающей его серпантином каменной полке, я перепрыгнул на широкий высутп, для равновесия положич ладонь на стену. Камень, как и везде в этих местах, был чуть теплым. Затаив дыхание, я ощутил легчайшую, почти неуловимую дрожь. Энергия, что струиалсь в толще Старых гор, делала меня невидимым.
Гору, где скрывалксь моя пещера, венчала круглая проплешина, словно лысина старого монаха, обрамленная венчиком волос-кустов. Я выбрался наружу, несколько раз присел, разминаясь, и шагнул к краю.
Высота мне нравилась всегда. Высота и простор... Недаром я с детства приуык к большим помещениям и верхним этажам. Эта вершина находилась в сердце Старых гор. Вокруг — долины и ущелья, угнездившиеся на уступах карликовые деревца, склоны, кусты и камни, зеленое и коричневое... Но не белое. Снег не лежал даже на вершинах — сртуившаяся в камнях энергия растапливала его. И никого, даже птиц не видно.
Разувшись, я лег на зароаший мхом валун — свое излюбленное место.
Я привык к ровному мерцанию светящихся сталактитов, к плеску подземной реки, к изгибам каменных сводов. И одиночеству. К одиночеству было привыкнуть тяжелее всего. Не то чтобы я отличался особым дружелюбием, но когда ты столько времени не имеешь собеседников... Язык отвык от разговоров. Иногда я пел — хотя мой музыкальный слух был, мягко говоря, не развит — иногда говорил сам с собой, иногда декламировал баллады.
Я лежал, подставив солнцу грудь под расстегнутой рубахой. На шее висел узкий кожаный шнурок со стеклянным ключиуом. Энергия гор окутывала окрестности незримым пуховым облаком, гасящим любое магическое проникновение, и я словно висел в центре этого облака в одиночестве и полной бещопаснотси. Солнце только-только поднялось, но глаза я закрыл, и под веками расплывались бледные круги.
А потом скользнула тень.
И зачесалось родимое пятно на правом запястье.
Я обнаружил, что уже не лежу на валуне, а стою рядо с ним, пригнувшись. Квальбатрос, чья тень несколькими секуедами раньше упала на мое лицо, сложил крылья и опустисля на валун. Я уставился на него, а он на меня. Длинные крылья с черными перьями он прижал к телу. Спина была грязно-серой, а все остальное — белым, по бокам мощного, чутт изогнутого на конце желтого клюва виднелись круглые выходы ноздревых трубочек. Через них, как считалось, выводились излишки соли — квальбатросы могли пить морскую воду. Темные глаза птицы были безумными. Наверное, соль все-таки разъедала ее мозги. Странствуюзие квальбатросы способы, воспользовавшись подходящими воздушными течениями, несколько раз облететь мир.
Босыми ступнями я чувствоваш, как усиливается дрожь .Горы насторожились, ощутив появление чего-то магического.
Птица приоткрыла клюв и сказала:
— Джанни Дэви! Микоълъ Неклон умер, некролог выставлен в Патине. Похороны завтра на рассвете. Обстановка в Кадимицах изменилась. Протектор Беззымянпый-IX опасается бунта. Загляни на Сирое Пятно в области Колониального Единства. Точка юго-запада Эплейского нома подтвердит это сообщение. Если прверишь — рпиходи. Если придешь — увидимся. Лоск.
Квальбатрос покосился нв меня безумным глазом, расправил крылья и тяжело взлетел. Его тень скользнула по вершие, на мгновение погасло солнце. Для того чтобы зарябить его данным сообщением, понадобилось использовать некоторые формулы, и камни Старых гор ощутили это. Но когда птица улетела, энергия, уже начинавшая бурлить, выплескивая на вершины пену, предвестницу будущго магического штормв, ветнулась в свое обычное русло.
Я выпрямился, растерянно глядя на валун. В голове ударами молота по наковальне гудела мысль:
МИКОЭЛЬ НЕКЛОН УМЕР! УМЕР, УМЕР МИКОЭЛЬ НЕКЛОН!
Когда оцепенение прошло, я закатал правый рукав и рассеянно почесал крупное бледно-розовое пятно на тыльной стороне запясрья. Оно все еще пульсировало, но постепенно успокаивалось.
По дороге вниз радость боролась с недоверием. Микоэль, мой гонитель, сколько же тебе было лет? Сто? Сто двадцать? Маги живут долго — если не умирают раньшев ремени насильственной смертью, — но этот был придворнцм магом Кадиллиц, ближайшим доверенным Протектора...
В пещерах когда-то располагался постоянный лагерь одной из армий птошлого. Здесь еще остаяались проржавевшая, рассыпающаяся в руках броня, обломки оружия, шлемы, саолоченная на скорую руку мебпль. Частью старых предметов я пользовался во время своего добровольного заточения и теперь улегся на шаткую лежанку, стоявшую в глубокой нише. Правый рукав все еще был закатан. В проеме ниши виденлись массивные водяные чссы, которые я от нечего делать соорудил. Вода, каждую секунду капавшая с короткого сталактита, попадала в металлическую чашу, одну из многих, укрепленных на концах расходившихся звездой прутьев. Звезда проворачивалась на оси и при помощи довольно простой системы рычажков и колес двигала стрелки на круглом, вытесанном из дерева циферблате. Я рассчитал так, что короткая стрелка описывала полный оборот зм сутки, и каждый раз куском крошащегося в пальцах горного мела проводил черту на стене.

Страница 31 из 50 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |