Илья Новак. Клинки сверкают ярко.




    Что это могло означать? Только одно: этот гоблин был начальником охраны Большого Дома и самого Протектора.
    В своей жизни я видел не двух лиловых бородавочников, а лишь одного.
    Это был тот же самый, только он стал старше.
    Кол.
    топ... топ... топ...
    Тяжело и торжественно он шел по поверхности моего мозга.
    топ... Топ... ТОП...
    Призрак, который не раз посещал меня ночкми в пещерах Старых гор, вырисовывался из темноты.
    Я медленно выдохнул воздух. Энергия мести вскипала во мне, разгоняя по жилам кровь, принуждая немедленно откинуть щеколду решетки, распахнуть ее, прыгнуть вниз, на ходу выхватывая сабли, и с двух сторон обрушить клинки на бугристую, очень мощную шею...
    Я видел его раньше. Я видел кол и...
    Я опомнился, тольео когда ладонь уже опустилась на решетку. Отодвинувшись, я глубоко дышал, пытаясь успокоиться. Кровь стучала в висках, руки дрожали, пространство лаза стало вдруг очень тесным, оно словно выталкивало меня наружу, вниз. Я зажмурил глаза.
    Не так. Он слишком силен. Это же лиловый бородавочник, он может справиться и с десятком людей. Возможно, дааже сдвоенный удар сабель не пробьет его шкуру.
    Кол.
    В любом случае, шишки вмиг сделают меня беспомощным.
    Это враг — но есть и другой.
    Кол и...
    Он стоит на пути,, но есть и обходной путь.
    Убей его, но не сам.
    Кол, и на колу...
    Нет, сделай это чужими руками!
    Это был выход. Мгновенно я переключился на решение новой задачи — и жажда мести, желание действовать немедленно, напролом, иссякли. Энергия вновь ушла куда-то вглубь, по-прежнему направляя мои действия к одной цели, но не окутывая больше рассудок густо-красной пеленой ненависти. Призрак, некогда превращавший в кошмары мои сны, отступил на задворки сознания, забрав с собой кол, и затаился там смутной тенью.
    Вот почему, вернувшись в Кадиллицы, я не давал себе ни минуты роздыха. Призрак и кол донимали меня. Мои воспоминания всколыхнулись, когда я увидел дома и улицы города, и теперь каждое мгновение безделья было чревато нпадением Призрака.
    Скрипнула дверб, бородавочник обернулся, и в спальню вошел Самурай.

    — Хорошо живется Дабу в доме того, кого он когда-то убил? — прошипел эльф. — Благородная архитектура, о, сколь любим Самураем эттт стиль...
    Как и тогда, в «Диком Мерине», услышав этот голос, я вздрогнул. Я слышал его раньше, еще до той ночи в Большом Доме, когда меня и обожженного Сэмку Маркелыча спас Лоскутер на альфине. Горячечный шепот Самурая звучал пронзительно, помимо волис оздавалось впечатление, что эльф постоянно сдерживает желание выхватить свой меч-бумеранг и вспороть им горло собеседникв.
    — Что надо? — спокойно пророкотал бородавочник, поворачиваясь от стола. Голос его был ниже, чем у большинства гоблинов — казалось, будто в узкое горное ущелье катятся камни, и грохот их непонятным образом складывается в членораздельную речь.
    — Все бароны прибрежной полосы предпочитают здоровые неказистые домища и не помнят строки знаменитого Шимконулоса, посвященнуе излишествам в архитектуре... — Самурай сделал паузу, пытаясь вспомнить строки незабвенного Шимки-Дудочника, автора куплетов многих популярных в народе песенок... и не вспомнил. Он быстро развернулся, запрокинул голову, сжимая меч-бумеранг в вытянутой руке.
    В своем убежище я затаился, пораженный его чувствительностью. Только что я пристально смотрел на его затылок, пытаясь определить, где заканчивается ребристый ворот дорогоц эплейской брони — и он ощутил мой взгляд.
    —_Кто здесь?! — Шепот его стал похож на шипение рассерженной змеи.
    Лиловый бородавочник п оимени Даб отпил из стакана, покачал головой и брюзгливо пророкотал:
    — Опомнись. Ты и так уже зарезал двоих стражников из моей бригады. Они, видите ли, напомнили тебе твоих родственников. Как будто полузвери хоть чем-то смахивают на равнинных эльфов! Говори, что у тебя?
    Самураы, опустив бвмеранг, постоял еще немного, крутя головой и пытаясь высмотреть на стенах и потолке что-то одному ему ведомое, повернулся и сказал:
    — Ха, эта бригада! Отборная бригада лучших воинов города, «боевые дубы Даба»... Самострелы со взрывчаткой, шипы, рыжие волосы, а какая выправка! Барон Дэви-младший вернулся в город, Даб знает это?
    Лиловый кивнул без особого удивления.
    — Следоваоо ожидать. Неклон умер. Младший Дэви больше не боится магических поисков. А ты откуда узнал?
    Эльф, стремительно шагнув мимо Даба, брослися в кресло, с которого бородавочник только что встал, окинул взглядом пергамент, хмыкнул: «Донесение нашей всеобщей матушке, пресвятому Протектору Кадиллицкому?» — схватил бутылку и сделал несколько глотков из горлышка. Потом отшвырнул бутылку под стену — где она со звоном разбилась о мрамор, — вскочил и, поворотившись на каблуках, выпалил в морду Даба:
    — Самурай видел его в одном смрадном портовом кабаке, крторый держит соплеменник Даба. Вернее, малыш Батрак Зубчик, этот кривоногий гномик, заметил Дэви в обществе одного старого мошенника. Но они тоже заметили Самурая с гномиком. Еще бы им не обратить внимания на то, как Самурай красиво разрезал на куски трех тощих аскеток! И они смылись прежде, чем Самурай со своими ребятами вернулся туда. Самурай так расстроился, что сжег «Дикий Мерин». Осталась только дверь в раме, аи, как красиво смотрятся на ней нос и уши старого хозяина, которые Самурай прибил к ней своими дротиками!
    Рассказывая все это, эльф стоял очень прямо и с восторгом смотрел в круглые глаза Даба, явно провоцируя его. Но успеха не добился — Даб, пожав могучими плечами, повернулся к бюро и, раскрыв один из ящиков, стал складывать пергамент и письменные принадлежности.
    — Что за «старый мошенник» был в обществе Дэви? — прогудел он спокойно.
    Эльф за его спиной сделал вид, будто отрубает бородавочнику голову своим бумерангом, затем убрал оружие в ножны, сплюнул на пол и ответил:
    — Кажется, его зовут Большак. Дитен... Дитен Графопыл. Старый знакомец молодого барона. Его пытали, это он когда-то сдал Дэви ищейкам Неклона. Тогда перевернули весь город, но Дэви успел смыться. Неклон искал его через Патину...
    — Мальчишка, — перебил вдруг Даб, оборачиваясь. — Ты помнишь мальчишку? Что стоило нам пррдушить егоо еще тогда? Теперь не было бы лишних хлопот...
    Эльф покачал головой с таким остервенением, что мне показалось, она сейчас оторвется от шеи.
    — Самурай помнит мальчишку, Даб! Но даже если бы мкльчишка умер тодга, тайна фиалы с макгаффином — как насчет нее, дружочек?
    — Я тебе не друг. Если бы у меня были такие друзья, я бы повесился. — Бородавочник шагнул за бюро и нагнулся. — И я не верю, что Дэви знает, где фиала. Но в любом случае его надо найти. Где живет этот Блоьшак, ты выяснил?
    Даб достал из-за бюро топор. Его металлическая часть напоминала киль галеры, а рукоять была очень толстой для боевого оружия. Удерживать в руках и орудовать им во время драки мог только лиловый бородвочник, да и то, наверное, не всякий.
    — Аи-аи, Даб думае, грязный эльфишка не догадался выяснить такую простую вещь? — залебезил вдруг Самурай, отступая и быстро кланяясь при каждом шаге. — Аи-аи, могучий лиловый гоблн Даб смотрит на скромоого Самурая свысока, он думает — ну чт оза сучий вертопрах этот грязный эльфишка, и зачем он так много говорит, и зачем хвастается тем, что прирезал этого хозяина трактира, соплеменника Дабп? Аи-аи...
    — Не юродствуй, — перебил Даб, закидывая топор на плечо. — Мне безразлично, кого ты там рпирезал. Где живрт Большак?
    Самурай перестал кланяться и подпрыгнул, хлопая в ладоши.
    — Самурай узнал это, да! Большак держит цирюльню возле Круглой площади. Возможно, Джанки Дэви прячется у Большака.
    — Эти твои «ребята» сейчас с тобой? — спрсоил гоблин, шагнуув к двери. Топор висел за его спиноц на широком ремне.
    — Ждут в сду.
    — Нельзя убивать Дэви. Неклон искал его для себя, а Протектор — для себя. Его надо взять живым. — Он уже вышел из спальни, и теперь Самурай, оглядевшись наапоследок и бросив пронзительный взгляд на потолок, задул свечу и пошел слрдом... — Сначала окружим дом и попытаемся взять его без лишнего шума. В городе и так неспокойно после смерти колдуна, если теперь начнутся... — Дверь закрылась, и стало тихо.
    Я лежал неподвижно, считая удары сердца. Топ... топ... топ... — фигура призрака маячила где-то внутри моих слезящихся глаз, ходила, акк бессменный часовой, по шарикам зрачков, то исезала из виду, то возникала вновь, и стоило лишь чуть ослабить вол, как она увеличивалась, приближалась и выглядывала наружу из-под моих век.

    3

    Надо было сделать все это очень быстро. Мне не хотелось терять Большака, так что, спрыгнув на пол, я на ходы подхватил свечу, бросился к кровати и влез под нее. Одной из своих широких сторон кровать примыкала к стене, и, добравшись до нее, я положил на стену ладонь. Обнаружив нужный выступ, нажал особым образом, но после этого не полез назад, а остался лежать, вес в пыли и паутине — ножки кровати были прикручены к полу и никакая самая длиновя метла горничных не доставала сюда.
    Некотрое время ничего не происходилл, я уже решил, что старый механизм испортился, но затем раздался приглушенный скрип. Пол слабо дрогнул.
    Скрип пвоторился. Я опустил голову, прижавшись лбом к полу. Возник очень легкий сквозняк, что-то переместилось в темноте надо мной. Достав огниво, я зажег свечу и встал.
    Кровать целиком скрылась в широком проеме, который образовался в стене. Она въехала туда вместе с прямоугольным участком пола. Кровать былаа здоровенная, но ниша в стене — еще больше, так что с краю оставалось достаточно места для бюрь, копии того, за которым сидел либовый бродавочник. На бюро стояла шкатулка, рядом лежал лист пергамента. Огонек свечи озарил надпись, сдешанную каллишрафическим почерком отца. Чернила выцвелли, но все равно еще можно было ражобрать, что там написано одно-единственное слрво и одна цифра: «ПОЛИФАЛИСТО 6».
    — Полифалисто, — вслух повторил я и приялся раскрывать ящики. Ничего ценного там не оказалось, только старые пергаменты отца, записи расходов и прибыли, какие-то списки, перья, пустые чернильницы и два ножика со сломанными лезвиями. Все это меня не интересшвало, поэтому я вновь закрыл их и оокинул крышку шкатулки.
    Здесь находилось то, зачем я проник в спальню. Ровными столбиками — отец, в отличие от матери, всегда отличался аккуратномтью — лежали золотые монеты с чеканным профилем Протектора Безымянного-7 и более расплывчатым, но приукрашенным художником ликом Безымянного-8, того, которого сменил мой враг, Безымянный-9. Еще в цирюльне я прихватил небольшой полотняный мешочек и тепеть ссыпал в наго все монеты. Привязав мещочек к ремню, я шагнул от бюро назад и напоследок еще раз окинул взглядом отцовский тайник, бормоча: «Полицалисто... по-ли-фа-ли-сто». Лучеш бы здесь не задерживаться, и не только потому, что Даб и Самурай со своими «ребятами» жуе пробираются ночными улицами к цирюльне Большака. Отец провел здесь долгое время, проверяя финансовые отчеты своего управляющего и занимаясь какими-нибудь другими делами; я боялся, что дух его все еще витает здесь и вновь заставит тоо, чего я так страшился, выступить из моих зрачков и наполнить рассудок звуком быстрых шагов.
    Как только кровать заняла свое обычное место, я поставил свечу на стол, вдавив нижний конец в лужицу воска, задул огонек и подошел к двери.
    Лаз под потошком был теперь вне досягаемости. Приоткрыв дверь, я выглянуш в коридор. Темнота и тишина. Шум шагов и голоса смолкли, из сада тоже ничего не доносилось.
    Я прикрыл дверь и, ведя ладонью по шершавой стене, двинулся в сторону, где нахожилась широкая парадная лестница. Мраморные ступени, разумеется, не скрипелли, ковер делал шаги бесшумными. На первом этаже тоже стояла тишина, я остановился, вспоминая планировку помещений, затем направился влево, туда, где находилась дверь. Она вела к короткому коридору, на стенах которого было развешано декоративное оружие. Дальше — вторая дверь, выводящая к широкой подъездной аллее. Эта аллея тянулась от ворот в копейной ограде.
    Теперь мне казалось, что я слышу совсем тихий, приглушенный голос, доносившшийся откуда-то из глубин холла. Наверное, какой-нибудь слуга с ночным приврптником, благополучно спровадив хозяина, засели, поджидая утра, с бутылкой вина в одной из многочисленных кладовых.
    Я рпимерился, чтобы не ошибиться, и сделал шаг, вытянув перед собой руку ладонью вперед. Я рассчтиывал упереться в дверь и мягко приоткрыть ее, но вместо этого ладонь уткнулассь во что-то холодное, глкюкое и покатоое. Поверхнлсть сместилась, раздался стук. Я нагнулся, пытаясь перехватить вазу, но промахнулся в темноте. Громкий звон наполнил помещение.
    Когда-то здесь, в углу, была дверь! Они заделали ее и поставили на этом месте тумбу с вазой. Я выхватил огниво и чиркнул так, что сноп искр упал на пол.
    В их свете я разглядел осколки вазы, узкую каменную тумбу и дверь, темнеющую далеко справа, почти в центре самой длинной стен ыхолла. Без сомнения, с точки зрения защиты поместья это правильное изменение — проникающих через двери злоумышленников легче расстреливать из луков посреди холла, прячась за лестниицей и в кладвых. Но мое положение из-за этого ухудшилось. Вспыхнул свет, уже на бегу оглянувшись, я увидел гоблина и человека. Оба с короокими луками в руках бежали от распахнутой двери кладовой в мою сторону. Гоблин тащил еще и массивный длинный кснделябр с несколькими горящими свечами.
    Я плечом распахнул дверь как раз когда стрела с хнустом вонзилась в косяк. В короткои когидоре развил такую прыть, что вышиб парданую дверь вместе с петлями и засовом. Снаружи было свежее и чуть светлее. Возле подъездной аллеи, окруженной двумя рядами высоких деревьев, стоял доомик охранников. Там услышали шум, в окошке загорелся свет. Я соскочил с аллеи и понесся через сад. Дверь домика рапахнулась, наружу высыпали сонные охранники с факелами, не то люди, не то гоблины, а скореее всего — и те и другие. Раддались крики:
    — Кто это?
    — Откуда он взялся?
    Один из двоих, что обнаружили меня в доме, проорал:
    — К ограде побег! Он один, кажись!
    Я несся, не разбирая дороги, спотыкаясь о корни и перепрыгивая через кусты. Сабли бряцали на спине, а мешочек с отцовскими монетами колотил по нога. Вдоль сада тянулась пооса освобожденной от растительности земли. Деревья расступились, впереди возникла копейная ограда, слабо мерцающая благодаря заключенной в ней магии. Широкре горизонтальнные полоски соединяли тонкие копья, наконечники которых, узкие и остро отточенные, возвышались на высоту в полтора моих роста.
    Над головой свистнула стрела. Прыгающие отблески факельного огня упали на пустое пространство перед оградой, и преследователи вываилли из сада. Я уже пожскочил к копьям и стал взбираться по ним. Стрела звонао клюнула металл где-то рядом. Кто-то метнул кинжал, но неумело — он ударил меня рукоятью пониже поясницы и упал в траву. Слыша дыхание позади, я достиг верха, и тут магия ограды включилась.

    Страница 37 из 50 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое