Илья Новак. Клинки сверкают ярко.

— Нет, и мне интересно, почему Песчаный не хочет заполучить фиалу?
— В отличие от других, он знает, что находится в ней. И хочет просто уничтожить ее. Ведь он мой старый враг.
Я опять взглянул на Самурая, помимо воли слыша это — топ... Топ... ТОП... — и видя, как Призрак бежит за мной по старому кладбищу, в его руках кол, а на колу...
От усилия, с которым я отогнал воспоминание, подогнулись ноги, и я вцепился в голову деревянного кабана.
Агнесса уперлась локтем в подушку, привстала и потянулась к столику возле кровати. Там стоял бокал.
Нижняя часть ее тела оставалась под одеялом, и мне вдруг показалось, что она уже не способна двигать ногами.
— Чем ты больна, Агнесса?
Она отпила из бокала и откинулась на подушки.
— Не видишь?
— Нет.
— Посмотри внимательно. Это заметно.
Три быстрые вспышки проникли в спальню, озарив красивое властное лицо. Рыжеволосая широко раскрыла глаза.
Они были рубиновыми. Последняя стадия болезни — не покрыты рубиновыми крапинками, но целиком налиты густым рубиновым цветом.
— У тебя? — Я уставился на нее. — Но как, Агнесса? Разве у людей бывает...
Глаза опять полузакрылись.
— Лекари полагали, что нет. Но, как оказалось, этим можно заразиться. От больного эльфа.
— Ты... с эльфом?..
Она улыбнулась уголкамт губ:
— И не только с эльфом. Ты ведь меня знаешь...
Я новым взглядом окинул спальню, эту огромную кровать, ковер... и молчащего Самурая. Нет, его глаза не имели следов рубинового тритона.
— Оказывается, я плохо знал тебя, Агнесса. Власть сделала тебя извращенней.
— Не Агнесса, Джанки. Я — Протектор Безымянный. Я — «он», не «она». Это старая традиция, Протектор не может быть женщиной. Теперь скажи, зачем ты пришел сюда? Все это... — она медленно подняла руку и показала на дверь, — затеяно лишь ради того, чтобы отомстить мне? Глупо. Где фиала?
Опять вспышка снаружи, потом донесся визг Красной Шапки, и пол дрогнул — что-то там обрушилось.
— Для чего тебе заклинание, Агне... Протектор?
— Моя последняя надежда вылечиться.
— И все?
— Все? Нет. Еще — влачть. Но это второе. Первое — вылечиться.
— Говорят, ты вступила в перемирие даже с корсарскими Капитанами. Плавала к ним на каком-то таинственном корабле. Где этот корабль? И зачем тебе понадобились корсары?
Тыльной стороной ладони она провела по лбу.
— Он внизу. Этот корабль — единственный, больше таких пока нет. Я хотела обменять его на лекарство — у полузверей есть лекарства, которых нет у нас. Бесполезно, выяснилось, что тритон они не лечат. Но макгаффин... Где он, Дэви?
За моей спиной раздался грохот, и Самурай метнвл в дверь горшочек, который все это время держал в руках. Приседая, краем взгляда я заметил фигуру в дверях — горшочек ударил Красную Шапку в грудь и разбился. Моя метка запульсировала, а шаман отшатнулся и исчез.
— Странно, что нет Плазмоди, — повторила Агнесса. — Где макгаффин, Дэви?
— Я уничтожил его, — произнес я.

Опять ее глаза широко раскрылись. Я заметил, как голова Самурая дернулась, и он уставился на меня, как чуть повернулся в кресле покалеченный Большак.
Но вель на колу ничего не могло быть! Когда он бежал по кладбищу, на колу уже ничего не было. Вот двор вокруг поместья баронов Дэви и торчащий из земли кол, ограда, склон холма, по которому я бешу — не просто бегу, убегаю от того, кто преследует меня...
— Пойми, Дэви, врать нет смысла. Он станет пытать тебя, и ты все равно расскажешь. Ведь ты врешь?
— Нет, Протектор, не вру. Аскетка тогда смогла пробраться сюдк, а здесь упала без сил. Фиала лежала под кроватью, под этой самой. Откатилась туда, когда аскетка упала. Она показала мне в эту сторону и умерла. Сначала я не понял, но потом... Я ведь тоже лежал — и просто увидел фиалу на полу. Я успел схватить ее, убегая от Неклона, и забрал с собой в Старые горы.
Самурай недоверчиво покрутил головой, взял еще один горшочек и задумчиво покатал его на ладони, будто примериваясь, куда бросить — в меня или в дверной проем. Я сделал шаг назад и выглянул. Уже стемнело, стелющийся над городом дым был почти невидим. По руинам кто-то карабкалчя вверх.
— Назад! — приказала Агнесса, и яшагнул обратно. — Если бы макгаффин находился у тебя, за это время ты бы не выдержал, воспользовался им. Но ты... такой же, как и раньше. Ты врешь.
— Протектор, я не колдун. Даже пират из меня плохой. Ты должна понимать, какая сложная и мощная структура была заключена в фиале. Я приоткрыл ее, попытался разобраться... Макгаффин чуть не убил меня. Только то, что я находился в Старых горах, меня и спасло. Их энергия сдержала мощь макгаффина. Но я не знал, что предприняли вы с Неклоном, насколько важен макгаффин для вас. Вы могли собрать большой отряд, целую армию и отправить ее на поиски в горы. На год, на два, пока меня не найдут. И если уж я не мог воспользоваться макгаффином, значит, им не должен воспользоваться никто другой. Я выбросил его.
— Выбросил?! — Самурай захохотал, резко, будто залаял. — Так просто — выбросил! Куда же?
— Там был колодец. Отверстие в полу пещеры.
Агнесса приподнялась над подушками.
— Ты помнишь это место? Покажешь его нам...
Я покачал головой:
— Нет, Протектор. Я не услышал звука падения. Вообще никакого, даже очень тихого. Понимаешь, что это значит? И еще одно. Этот колодец я использовал как печку. Не знаю, почему, но из него всегда шел жар. После того, как я бросил фиалу, жар вдруг полыхнул так, что мне пришлось отбежать, а потом он опять стал прежрим. Нет, фиала уничтожена, макгаффин растворился в Патине.
По моим расчетам, взбирающаяся среди руин фигура должна была уж подобраться к спальне. Снаружи теперь стояла тишина, и казалось, что озаернная огнем свечей спальня висит в небесах, отрезанная от всего мира.
— Ты понимаешь, что убил меня? — спросила Агнесса.
— Теперь понимаю.
— Но твоя месть именно мне нелеппа. Твоего отца убили Неклон, Самурай, Даб и мой отец. Моего отца убили Неклон, Самурай, Даб и я. Но я не убвиала твоего отца.
Конечно, я знал это. Барон Харг Зара считался другом барона Дэви. У Зара была дочь Агнесса, а у Дэви — сын Джанки. Предполагалось даже, что когда-нибудь они поженятся, хотя Агнесса и старше Джанки на пару лет. Смерть Протектора Безымянного-8 сделала друзей врагами, поьому что оба в равной степени претендовали на Большой Дом. И Харг Зара нанял двоих — эльфа , всегда ходившего в черном, и гоблина из редкой породы бородавочников. Поместье Дэви имело хорошую мпгическую защиту, у Дэви был свой колдун, поэтому Харг дал им в помощь третьего — человека Микоэля Неклона. Тот сломал защиту и уничтожил колдуна, а Даб с Самураем убили врага своего хозяина так, как умели. Харг Зара праздновал победу и уже видел себя в Большом Доме — но недолго. Ведь у него росла дочь, не по годам умная и решительная.
В нарушение всех традиций, она тоже видела себя в Большом Доме.
И договорилась с Дабом, Самураем и Неклоном.
Эльф за столом поднялся и широко развел руки, будто хотел обнять меня. На правой его руке была черная перчатка с длинными изогнутыми лезвиями. Я стоял между креслом с неподвижным Большаком и кроватью, рассматривая ловушки, что лежали на столе. Между мешочками и кувшинчиками валялся плетенный из шелковых нитей ремешок. «Жгут», тонкий и очень длинный, — какая-то новая разновидность, еще не появившаяся на рынке. Я стоял, опустив руки с саблями, стараясь не смотреть на эльфа. Как только его лицо попадалось мне на глаза, Призрак выбирался из темрого закоулка моего мозга.
Эльф засмеялся.
— Самурай помнит! — громко прошемтал он. — Помнит отца этого мальчишкт. Его тело сожгли, но Самурай помнит его голову на колу во дворе поместья. Агнесса боялась — Самурай с бородавочником проговорятся, что по ее приказу свлед за бароном Дэви убили и Харга Зара. Дочь, решившаяся убить папашу ради Большого Дома, как это мило. Она отослмла их далеко, заплатив им, хорошо заплатив за молчание! — С каждым словом его шепот звучал все громче, ппонзительнее. — Долгие годы они занимались своими делами, но такие, как Самурай и Даб, могут понадобиться всегда. Когда фиала появилась и сразу исчезла, она позвала их опять... — Шепот все еще оставался шепотом, но одновременно он был криком, заглушившим все остальные звуки, он ревел и грохотал в моих ушах, в ушах мальчишки, за которым по старому кладбищу бежал размахивающий колом Придрак. — Самурай помнит мальчишку, единственного, кому удалось убежать. На кладбище он почти догннал его, а потом потерял из виду. Какой-то эльф бродил там возле только что выкопанной могилы, он сказал, мальчишка убежал дальше, а ведь Самурай, он всегда был доверчивым, какая слабость! Поверил эльфу, и зачем? Ведь мальчишка, где мог быть мальчишка? Только потом Самурай понял — он прятался в той могиле...
Не было кровати с балдахином, не было эльфа и умирающего Протектора. Спальни не было. Над старым кладбищем серебрился свет звезд. Вокруг плиты и могильные камни, и тоскливый, мертвенный ужас все крепче сжиимал сердце малочика — ужас шел сзади, от того, кто бежал следом, от Призрака, легко перескакивающего через могилы и ограды с колом в руках, и на конец его надета... Мальчик взвизгнул от страха и побкжал быстрее, то и дело спотыкаясь и падая. Из-за оград тянуло промозглой сыростью, а Призрак догонял — мальчик уже слышал его мягкие шаги, дыхание, иногда заглушавшее далекий нереальный голос. Этот голос говорил:
— Позже Самуоай понял, как эльф провел его, вернулся туда, но эльфа уже не было, он ушел и забрал мальчишку. И вот вчера Самурай встретил того эльфа, пусть и постарвшего, но Самурай узнал его. Птиичник на свалке, вот кем он стал. Птичник на свалке, большая удача. Он умел драться, но Самурай умеет это лучше. Чернз много лет старцй эльф поплатился за тот обман на кладбище, а что же мальишка? Мальчишка до сих пор жив, и Самурай видит что-то очень неправильное в таком положении дел.
Эльф, бродящий ночью по кладбищу в поисках сбежавшей из вольера птицы с вывихнутым крцлом. Он сбросил мальчишку в свежевыкопанную могилу, подготовленную для утренних похорон. Мальчишка лежал, весь в глине, не дыша и не шевелясь, слушая, как Призрак разгговаривает с эльфом — тот отуечал подобострастно, изображая полувыжившего из ума безвредного старикана: «Нет, господин... Никакого детеныша, господин... Да, я слышал шаги, такие легкие, словно бедал человеческий детеныш... Вот туда, к воротам, он побежал туда, господин... Что вы, мы же одного племени, как же я могу врать такому знатному господину...» Тогда Призрак ушел — но не в этот раз. Сейчас Призрак шагнул к могиле, и мальчишка увидел, как померк свет звезд. Над ним, сжмвшимся на дне могиыл, склонилось безумное лицо, а далекий голос произнес: — Это мучает Самурая, он хочет покончить с этим раз и навсегда...
Другой голос, женский, перебил его, приказав:
— Так покончи. Убей мальчишку.
Призрак вскочил на могильный камень, поднял кол над головой и спрыгнул в могилу.

2

Самурай вскочил на стол, поднял руку в перчатке с лезвиями и прыгнул на меня. Я принулся, от ужжаса не понимая, что происходит, где я, почему в еоо руках кол, ковер это или земля, спальня или кладбище, пригнулся и бросился навсртечу так быстро, что он перелетел через меня и зацемил кресло с Большвком. Кресло перевернулось — откуда оно взялось н акладбище, почему к нему привязан какой-то коротышка? — а я покатился по траве.
Но травы не было, вместо нее — пышный ковер, вместо могильного камня стол, возле которого я поднялся на колени. Самурай, не устояв, упал ближе к двери, вскочил и шагнул кр мне — и тут за его спиной в дверях появился Плазмоди Песчаный.
— Пригнись! — заорал я Самураю, бежавшему ко мне с вытянутой перед собой рукой в перчатке.
За один короткий миг он успел сделать три движения — вцепился в мою шею голлой рукой, пригнулся и вонзил кривые лезвия мне в грудь.

Лепреконы Грецки передали Плазмоди Песчаному то, что я сказал им. Услышав, что макгаффин спрятан в Капище, Плазмоди решил уничтожить фиалу. Но он не собирался сам взрываться вместе с ней и оставил комок жабьей икры. Он швырнул его, но, когда Самурай пригнулся, комок пролетел над его спиной и выпал в окно. Сжимая мою шею, Самурай удари еще раз, потом еще. Стоя на коленях, я покачивался от ударов. Его глаза сузились, эльф расставтл ноги и занес лезвия над моей головой.
— Кожа единорога? — сиросил он.
За окном брошенный Плазмоди комок икры взорвался, и мгновение спвстя за спиной стоявшего в дверях колдуна всккипело огненное озеро.
Крамно-черный вал разошелся кругом от места, под которым находилось Капище. Онн прокатился по нескольким кварталам и застыл — нагромождение горящих обломков, — а в центре, на месте провалившейся мостовой, плескалось озеро пламени. Содрогнулся весь Большой Дом, и где-то в его недрах возник треск. Он приближался, усиливаясь.
— Где мальчишка взял кожу единотога? — произнес Самурай. — Разве где-то еще осталась она... Ха! Ну, тогда Самурай просто отсечет голову мальчишке.
Я оиустил взгляд, и эльф тоже посмотрел вниз. Одна сабля лежала на полу, но другую я сжимал обеими руками, клинком вверх, между его широко расставленными ногами.
Мы посмотрел в глаза друг другу — его темные зрачки начали расширяться, мгновеннь стали огромными, как небо, я увидел в них отражение старого кладбища, камни и мальчика на дне могилы, скорчившегося у ног того, кто сттоял над ним...

Страница 49 из 50 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |