Илья Новак. Клинки сверкают ярко.

Но без кола в руках.

Нет, теперь кол был в руках мальчика — и я рывком поднял саблю, насаживая Призрака на кол.

3

Треск приближался вместе с дрожью, пол завибрировал, замерцали свечи. Плазмоди достал кинжал и пошел к кровати. Агнесса извивалась, пытаясь встать. Не было кладбища, не было кола, не было Призрака. Не было мальчика на дне могилы. Это всего лишь я стоял на коленях, все глубже погружая клинок в тело эльфа Самурая. Клинок был очень острый, он входил легко. Руки Самурая повисли, голова откинулась назад, потом качнулась и упала на грудь. Широко расставленные ноги пшдкосились. Он уже не стоял, а висел, не падая лишь потому, что я обеими руками удерживал его на клинке.
Плазмоди подошел к кровати вплотгую, Агнесса что-то выкрикнула, отползая на другой край. Пол заходил ходуном, треск стремительно нарастал. Клинок вошел в тело на всю длину, теперь снаружи осталась только рукоять. Я почувствовал текущую по рукам горячую кровь эльфа и отпустил рукоять. Самурай упал.
Плазмоди взял кинжал за лезвие, собираясь метгуть его в Агнессу, но передумал и шагнул на кровать. Агнесса опять закричала. Я поднял с ковра вторую саблю и, упираясь острием в пол, тяжело встал. Трещина, сначала узкая, но мгновенно расширившаяся, стремительным зигзагом прочертила стену, и сквозь нее пронзительный треск ворвался в спальню.

Трещина рассекла потолок и исчезла под ковром, разделив помещение на две части. Плазмоди наклонился и ударил Агнессу кинжалом в голову, и тут же половина спальни перевернулась — часть пола вместе со стеной и дверным проемом ушла вниз, кровать встала на дыбы. Край балдахина стукнул меня в плечо и отшвырнул на перевернутое кресло. Плазмоди кувырком отлетел куда-то в сторону и исчез, я увидел прямо перед собой расширенные глаза Дитена Графопыла, а потом часть ковра, все еще удерживавшая нас, провалилась.
Подо мной мелькали оседающие, грохочущие руины, обломки паркета, мраморные плиты и искореженные стены, подсвеченные багряным заревом, что плясало над разрушенной до основания портовой частью города. Угол кровати возник надо мной — она уже перевернулась ножками кверху, — сыпались подушки, сбоку выдвинулся край стола. Я вцепился в деревянную голову кабана и повис, но тут наше падение прекратилось, а по руинам уже скакали мешочки и кувшинчики ловушек. Моя метка запульсировала.
Часть ковра свисала вертикально, и я щекой прижал к ней плетенный из шелковых нитей ремешок. Осторожно повернув голову, я сжал его зубами, потом уперся во что-то ногами и выпрямился.
Я стоял на кресле, которое спинкой уперлось в мраморную плиту. Большак застыл, выпучив глаза. Двумя быстрыми движениями я отвинтил голову кабана. Она была полой, и внутри лежала фиала.

Большак зашевелился и застонал. Что-то дернулось, плита с креслом просела, и, подняв голову, я увидел Агнессу на полу уцелевшей части спальни. Сжимая руками виски, она выгибалась всем телом и дергала ногами. Рискуя свалиться, я присел и саблей перерезал связывающие Большака веревки.
И увидел Плазмоди — в багровом свете он стоял среди руин далеко внизу. Оттуда он наблюдал за мной. Я сунул фиалу в карман и присел, вытягивая ноги. Большак захрипел и потряс головой. Руку с отрулбенными пальцами он сунул за пазуху, а другой вцепился в мое плечо.
Я орять посмотрел вниз — в стороне от развалин Большого Дома что-то происходило, какие-то фигуры с факелами шли к нам, не то аскеты, не то эплейцы...
Взяв жгут, который все это время сжимал зубами, я сказал Большаку:
— Потерпи еще немного.
Какой-то новый жгут, явно очень мощный. Я положил саблю на колени и коснуося метки.
Патина бурлила, океан эссенции затопил упорядоченные номы. В ней медленн растворялись обломки колоссальной конструкции, что когда-то была Колониальным Единством. Одни уже погружались в эссенцию, словно тонущие корабли, другие пока висели на разной высгте, и вся эта масса медленно, но неуклонно опускалась.
Удивительно — фиала в Патине была точно такой же, как и в реале. Я всегда считал, что правильно говорить «фиал», но почему-то все называли это фиалой. Фиал — нечто вроде широкой чаши, а фиала выглядела как пузырек из синего морского хрусталя, плоский с одной стороны и сферичный с другой. Ее аналог был точно таким же... или не аналог? Возможно ли, что в Патине я видел то же самое, что и в реале, а не обычную энергетическую проеуцию? Что она существовала и в Патине и в реале как материальный предмет?
Внутри клубилшсь бледное облачко, словно густой, сжатый невероятной силой дым. Я поднес фиалу ближе, пристально всматриваясь в то, что вдруг стало глубоким, бездонным. Дым наполняли искры и медленно плывущие тени, среди них сновали быстрые хищные силуэты, струились световые пологи... Они разошлись, обнажив смазанную, но различимую картинку: двое детей, мальчик и девочка, ползущие по темной трубе, что пронизывает толщу странного здания высоко над землей; и кто-то еще, какие-то люди и змея в большой железной коробк, что поднимается вдоль отвесного склона горы; подвешенный на веревке человек, под ним склонились странные существа, рисующие на полу светящийся узор; ууромная горная долина, грузная фигура в броне и прозрачном пузыре вместо головы подходит к огромной металлической конструкции; плывущий по бурным водам огромный корабль и кальмар, карабкающийся к отверстию в его борту; посреди бесконечной степи — крыткя повозка, запряженная длинноногой птицей; черная книга, поедающая маленького зеленого драконника, — и за всем этим, за пеленой изуммрудных капель, из-за синей хрусталльной толщи смотрело на меня огромное лицо того, кто...
Отпрянув, я помедлил, освобождаясь от наваждения, и устремился вперед и вверх.

Я двигался, сколько хватило сил. Жгут, постепенно утончаясь, сначала извивался позади меня, а затем вытянулся в струну. Действительно, великолепный экземпляр. Только сейчсс, когда освоенная часть Патины осталась позади, начало ощущатьсяя его сопротивление.
Мерцающий искрами над-уровень остался прежним, все остальное изменилось. Я словно попал в огромные Лезия Олни, но только здевь не было той ядовитой, безумной атмосферы, что наполняет любые Лезия. Из мелкого, но обширного озера эссенции выступали какие-то конусы и полуразвалившиеся конструкции, кривые стволы, изогнутые балки и странные, ни на что не похожие силуэты. Когда-то здесь кипела аналоговая жизнь, но места эти никто не посещал давным-давно, лишь изредка я проносился над одинокой кацапетой или йети. Сопротивление жгута продолжало усиливаться. Впереди распростерлась бескрайняя оранжево-желтая пустыня. Довольно долго я летел над ней, видя под собой лишь волнистую поверхность, а потом возникли приземистые полупрозрачные минареты. За ними пустыню сменили зубцы одинаковых гор правильной конической формы. За горами — длинный ряд статуй, полузверей-воинов с оружием в руках, а потом огромный провал. На его дне плескалась эссенция, почему-то черная. Потом был лес мертвых каменных деревьев, и затем, вспугнув стайку марлетов, я увидел город.
Здесь все застыло. Одинаковые бледно-синие кубы тянулись ровными рядами, посреди них высилась Пирамида с тонким шпилем. У основания торчали колонны в виде червей — мощные волнистые тела стояли вертикально, поддерживая треугольный козырек с надписью:
VITA EST VITA
Преодолевая сопротивление жгута, я проник сквозь раскрытые ворота и опустился. Наклонные плоскости вокруг, зигзаги ступеней... Жгут натянулся так сильно, что меня стало вытягивать назад. Я напрягся и, пролетев сквозь серый полог, очутился в небольшом помещении. Стены его покрывали полки с книгами в одинаковых кожаных переплетах. Библиотека.
Эта точкв явно давно и бесповоротно мертва. Уже многие годы, если не десятки лет, никто не посещал ее. Часть полок обрушилась, но не упала, а повисла над полом. Несколько книг тоже парили, раскрытые; выпавшие из одного тома страницы застыли белым веером. Давление жгута стало невыносимым, он превратился в тонкий и прямой, пульсирующий синим цветом волос, что тянулся от меня наискось, пронзая стены Пирамиды. Я двинулся к дальнему темному углу библиотеки. Здесь все было крупнозернистым, покрытым бурым налетом. Я положил фиалу на полку — клуб сухой, лишенной энергии эссенции поднялся оттуда, словно пыль. Напоследок внимательно оолядевшись, чтобы хорошо запомнить окружающее, я наконец позволил тихо звеневшему от натяжения жгуту сделать то, для чего он был предназначен.
Меня пронесло сквозь лестницы и плоскости стен, мелькнула стремительпо уменьшающаяся Пирамида, минареты, пустыня, каменный лес, провал…
Кресло дрогнуло и вместе с мраморной плиитой, скрипя, осело еще на пол-локтя. Пальцы Большака сильнее сжали мое плечо. Я привстал, схватил его под мышки и глянул вниз.
Плазмоди Песчаный пробирался к нам, ниже виднелись фигуры с факелами. Сунув руку в карман, я убедился, что фиалы там нет, взвалил Большака на спину и стал спускаться, перепрыгивая с выступа на выступ — туда, где среди развалин виднелось основание мраморной лестницы и то, что осталось от холла Большого Дома.

4

Остановился я лишь раз, чтобы обмотать руку Большака обрывком рукава его же рубахи. Голоса слышались сверху и звучали громче. Вскоре они превратились в крики — кажется, это те, с факелами, нагнали Плазмоди.
Спускаясь по свисающей в пещеру веревке, я на середине пути выронил Большака и, спрыгивая на пол, был уверен, что он уже мертв.
Он лежал лицом вниз, кряхтя и постанывая. Я открыл сумку на поясе. Самую первую порцию жабьей икры, ту, что достал для меня Большак, я не всю использовал для взрыва эплейцев возле гномьего кондоминиума. Я сразу же разделил ее на две неравные части и тогда прпменил большую. Вторая, совсем маленькая — размером с ноготь, — лежала в бутылке, обернутой несколькими слоями материи. С размаху шчырнув бутылку туда, где сквозь камень доносился плеск воды, я успел повалиться на пол прежде, чем прозвучал взрыв.
Свисающий рядом со мной конец веревки начал дергаться. Я поднял голову — по веревке сползал Плазмоди.
Из образованной взрывом расселины хлынула вода.. Опять взвалив Большака на плечи, я побрел против течения. Уровень воды не повйшался, она не накапливалась в пещнре, а растекалась по подземельям. Сзади повалил черный дым, когда вода достигла раскаленных руин Капища. Я пробрался в расселину, сделал еще несколько шагов и попал на широкую каменную полку — берег подезмной реки. Из стены торчал железный стержень с укрепленным на нем факелом, к стержню была привязана веревка, тянувшаяся к кораблю Протектора.
И это — корабль? Как можно плавать на очень длинной, сужающейся с обоих концов бочке?
Судно выглядело так, как если бы с двух одинаковых кораблей снесли все мачты и палубные надстройки, а зтаем корпус одного перевернули, положили палубой на палубу другого и тщатеьно законопатили линию стыка. Поверхность была, несомненно, деревянной, но очень хорошо обработанной и покртой густым желтым лаком. В носовой части виднелись два отверстия, закрытые круглыми хрустальными щитами, по бокам торчали кили, а сверху — изогнутая на конце длинная деревянная тиубка и крышка люка.
Ничего не понимая, я взял факел, снял набиошенную на стержень веревочную петлю и перепрыгнул на крышу судна. Чуть покачиваясь, оно стало медленно отплывать от берега. Я открыл люк и сбросил Большака вниз.
Из расселины выбрался Плазмоди. Я спрыгнул и обнаружил, что люк теперь надо не просто закрыть, а завинтить с помощью круглой скобы.
Задраив люк, я перешагнул через лежащего Большака и пошел вперед, освнщая путь факелом.
Все еще было неясно, почему корабль имеет такую диковинную констрыкцию. Часть того, что находилось внутри, была деревянной, часть железной. Печка странной формы, дверца с винтами, ряюос отсек, доверху наполненный углем, лопата...
Что-то ударило по кораблю снаружи,
В носовой части за хрустальными окнами плескалась вода, выше виднелись своды пещеры. Здесь стояло кресло, рчдом имелся небольшой штурвал и два рычага. Нп каждом нарисован указательный палец, один показывал вверх, а другой вниз.
Пол чуть качался. Положив руку на один рычаг, я приблизил лицо к окну — и тут снаружи к нему прильнуло лицо Пламоди.
Хрустль искажал, голова колдуна сквозь него показалась огромной и уродливой. Отпрянув, я зацепился за кесло и, с рмзмаху усевшись в него, потянул рычаг. Он сдвинулая.
Мгновение тишины, а потом раздалось приглушенное шипение, и корабль качнулся сильнее.
Голова Плазмоди за окном повернулась, словно он глядел куда-то в сторону. Я уже успел заметить, что сдвинул тот рычаг, на котором был палец, указывающий вниз. За окном мелькнула нога колдуна, прозвучали и смолкли быстрые шаги. Пол накренился, и корабль стал опускаться под воду.

ЭПИЛОГ

К тому времени, когда Большаку стало лучше, я уже разобрался с управлением подводного корабля. В процессе обучения я чуть не потопил нас, но все же мы остались живы и плыли дальше.
Дважды я заставлял судно всплывать, отвинчивал люк и выходил наружу. В первый раз у горизонта еще можно было различить узкую поосу берега, а потом вопруг расстилался лишь океан.
Корабль приводился в движение винтами, а те в свою очередь вращал дым — вот почема здесь запирающаяся наглухо печка и уголь.
Я даже сумел понять, для чего предназначена торчащая над судном трубка с изогнутым концом. Она могла вращаться, а в нижней ее части имелся хрустальный круг. Если не опусать корабль чересчур глубоко — а тогла он начинал угрожающе скрипеть, словно вода слишком сильно сдавлливала его, — то верхняя часть трубки возвыдалась над водой, и через хрустальный круг можн было разглядеть то, что нажодилось на поверхности.
Впрочем, все это время там виделась лишь океанская даль.
Вяленое мясо, овшщи и вода хранились в одном отсеке, а в другом к стенам былм прикреплены три узкие коойки. В капитанской рубке помимо кресла, штурвала и рычагов, находился столик, где лежали морские карты — но я слишком плохо разбирался в них.
Еще я нашел ящик с длинными лоскутами чистой мтерии и мазями.

Большак, пристроившиийся на полу под одним из круглых хрустальных окон, произнес:
— Не надо, Джа. Не говоги, что ты не хотел отомстить. Что ты устрорл всн это только заьем, чтоб получить фиалу.
Я сидел в кресле, бездумно разглядывая темну юводу за окном.
— Да, не только. Но фиала была главной причиной.
— Настолько главной, что ты закинул ее куда-то в глухую область Патины? И теперь даже не помнишь дорогу? — Он с любопытством уставился на меня. — Э, Джа, а ты не врешь старине Диту?..
Я покачал головой и закрыл глаза:
— На этот раз не вру. Я же ломился туда, не разбирая дороги. Сьарался лишь побыстрее добраться до какой-нибудь заброшенной области, где бы на фиалу никто случайно не наткнулся. Оставлять ее тогда у себя, с тобой, раненым, на руках... Посреди города, когда внизу поджидал Плазмоди и еще кто-то... Я думал,-чтто смогу примерно запомнить путь, когда буду возвращаться, но этот новый жгут вернул меня обратно с такой скоростью...
— И что теперь? — спросил Большак. — Раз так, то для чего все это было, Джа? Фиала потеряна.
Я перебил:
— Нет, я знаю примерное направление. И я хорошо разглядел Пирамиду. В реале я смогу найти ту библиотеку.
Я сидел с закрытыми глазами, не ощущая кресла под собой и полап од ногами, в полной пустоте и спокойствии. Прошло уже семь днйе. Кадиллицы, Протектор, Большой Дом, лаборатория Неклона, Призрак и кол, все это исчезало, словно медлено вытекая из меня, и теперь уже исчезло окончательно. Я перестал быть сыном барона Дэви, я теперь только Джанки Дэви, бродяга. Призрак и кол переестали донимать меня. Старое кладбище, могила и мальчишка имчезли — я был только здесь и сейчас, в подводном корабле вместе с Дитеном Графопылом по прозвищу Большак. Он сказал:
— Эта куртка... Ни одного живого единоршга давынм-давно не осталось. Говорят, последние жилм в Старых горах ,горные эльфы охотились на них. Ты знал, что это за материал?
— Нет, Дит. Я видел, что куртка необычная, но не понимал, из чего она сделана.
— Хорошо, а фиала? Джа, слишком много борьбы за какой-то макгаффин. Ты же видел, держал его в руках. Что это такое, Джа?Я приоткрыл глаза и быстр покосился на него. Левую руку Дитена перемтаывала пропитанная мазью материя, а в правой он держал наполовину пустую бутыль с вино м— целый ящик их стоял в отсеке с едой.
— Нет. Я не разглядывал, не было времени. Это... это как-то связано с другими Патинами.
— Другими Патинами? — переспросил он. — О чем ты? Она же одна.
— еВрнее, с корпоративныси областями Пстины. Тайными пространствами. Не понимаешь? Ладно...
Он перебил:
— Кровать! Девка спрятала фиалу в кровати!
Я опять закрыл глаза.
— Она ведь была постельнтчной, понимаешь? Кровать Протектора — ее работа. Слеить, чтобы брлье было свежим,-взбивать подушки, вытирать пыль... Для такой личности, как Агнесса Зара, кровтаь была очень важным местом. Она проводила на ней полжизни. Может быть, однаждды, вытирая пыль, аскетка наткнулась на этот тайник? Не знаю. Перед смертью она успела сказать мне только «голова кабана» — и показала рукой.
Большак отставил бутылку, хлопнул себя по ляжкам и встал.
— Что за жизнь... — пробормотал он задумчиво. — Я родился, рос... Воровал старые заклинания и приторговывал ими в Лабиринте... И что теперь? Я плыву неизвестно куда на каком-то чудном корабле с сыром бпрона! Кто мог создать такой корабль, Джа? Это же... это... невероятно. Подумать только, корабль, который плавает в воде, а не по воде!
— Когда-то мы разговаривали на эту тему с Лоском, — произнес я. — О том, откуда берутся вот такие новые вещи. Он сказал, что это из-за Патины. Что наш мир выглядел бы совсем по-другому, если бы не она. Через Патину передаются сведения, поэтому все и движется вперед.
— Не понимаю.
— Ну, смотри... Поверхность этого копабля пкрыта каким-то хитрым лаком. Допустим, его создали на континенте Полумесяца. А кто-то другой, какой-нибудь изобретатель с Архипелага, давно думал о том, как сделать подводный корабль. Но, допустим, он только механик и не разбирается в алхимии, а для корабля ему нужен подобный лак. Без Патины все так бы и осталось, он бы умер, не сделав задуманного. Но через Патину он узнал, что где-то этот лак есть. И он либо договорился с алхимрами Полумесяца и купил его, либо нанял пирата, и тот украл для него рецепт... Не надо ехать на друоой континент, чтобы узнать что-то новое. Знания расходятся через Патину гораздо быстрее, чем в реале. Вот почему подобный корабль мог появиться у нас.
Большак чтт-то проворчал и ушел. Я сидел, откинув голову на спинку кресла. Желтый подводный корабль не качался, он мне казалось, что все вокрцг, весь мир, покачивается из стороны в сторону, медленно, убаюкивающее...
— Джа, иди сюда.
— Я не хочу пить сейчас, — ответил я, не открывая глаз.
— Не пить. Взгляни, что это тут...
Корабль дрогнул — не очень сильно, но ощутимо. Большак стоял возл трубки, через которую можно было увидеть поверхность.
— Острова впереди. И еще кое-что. Ты взгляни, взгляни, — произнес он и облизоул губы.
Я шагнуо вперед, оитеснил его плечом и склонился над хрустальным кругом.
Океанская поверхность, ярко озаренная солцнем, небольшие волны, а дальше... Я выпрямился, посмоотрел на Дитена, стоявшего с открытым ртом, и опять уставился в хрусталь. То, что происходило совсем неподалеку впереди по курсу, казалось необычным, и мне совсем не понравилось. Переборки подводного корабля дрогнули опять.
Мы приближались к Архипелану, владению корсаров. И мы были здесь не одни.

Страница 50 из 50 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |