Илья Новак. Гордость Расы.

Монитор Динас Форте продолжал следить за Виши и вскоре понял, что властный хан приближается к зоне, которую большинство постоянных обитателей Плюмажа давно обходило стороной. Вход в жилой сектор халган находился на территории единственного флора-заповедника орбитальной платформы.
Монитор прошел за ханом сквозь широкие ворота и увидел стену кривых стволов, увитых бурыми лианами и заросших крупными разноцветными цветами. Здесь уже не было покрытого металлическими плитами пола. Располагавшиеся у основания Шлема, огороженные высокой изгородью три квадратные мили заброшенного пространства состояли из конических возвышенностей, крутых впадин и пологих низин. Все это было покрыто почвенным слоем и имитировало естественный природный ландшафт.
Стандартные флора-заповедники строились по типовым проектам и копировали обычные планетарные общественные парки, но этот стал настоящей проблемой гражданской администрации Плюмажа. Когда-то он процветал, но после того, как халгане попытались насадить в нем многоярусные леса Дзена, к которым в порыве садоводческого энтузиазма добавили семена, завезенные с Властительной Халге, внутри заповедника началась настоящая растительная война, закончившаяся полной катастрофой местной экосистемы. Большая его часть превратилась в топкие гнилые прогалины и дебри, заросшие странными гибридами, беспрерывно воевавшими друг с другом за место под прожекторами ультрафиолетового света.
Где-то посреди растительного хаоса располагался вход в жилой сектор халган. Там, насколько знал Динас, сейчас обитали всего один властный хани неопределенное количество слуг-низших. В ту сторону вела широкая просека, осаждаемая растительностью, которую постоянно прореживали автоматы. Но, пройдя через ворота, Виши свернул на неприметную тропку, уводящую в сторону от просеки. Динас Форте, немного помешкав, двинулся следом, стараясь не попадаться на глаза хану.
Он слышал шум в ветвях и свист птиц, стрекотание и шелест. Тропа извивалась, фигура Виши то мелькала впереди, то исчезала. Динасу казалось, что хан пока не заметил слежки, так что он продолжал осторожно идти вперед. Окружение постепенно менялось: влажнее становился воздух, заросли диковинных кустов и кривые древесные стволы плотнее обступали тропу, лианы все чаще свешивались на нее, и монитору приходилось отводить их в стороны, чтобы не испачкать форменный костюм.
Тропа пошла в гору, халат хана вновь мелькнул впереди. Динас ускорил шаг, чувствуя, что дышать становится все тяжелее. С лианы ему на голову упал крупный ярко-красный бутон, осыпал волосы и плечи пыльцой. Динас стал отряхиваться, потом, зажмурив глаза, тихо чихнул. Когда он вновь глянул вперед, фигуры Виши уже не было видно. Монитор быстро забрался на возвышенность и оттуда сквозь расступившиеся ветви посмотрел вниз.
Его взгляду открылся узкий и длинный овраг, образлванный вертикальным земляным откосом и сплошной стеной растений. Ворота остались далеко позади, монитор теперь находился почти в центре флора-заповедника, и казалось невероятным, что весь этот окутанный миазмами испарений участок располагается посреди пенометалла и пластика высокотехнотогической орбитальной платформы. О Плюмаже напоминал лишь очень далекий потолок — при некотором воображении вполне способный сойти за свод пещеры. На нем виднелись ряды ультрафиолетовых прожекторов. Свет их рассеивался, создавая ощущение проходящих сквозь атмосферную дымку солнечных лучей — словно жаркий полдень в экваториальных джунглях какой-нибудь планеты.
Динас Форте стоял, глядя по сторонам. Желтого халата хана он не видел. Ничто не двигалось, лианы длинной бахромой свисали с ветвей. Коричнево-зеленый ландшафт усеивали цветы очень ярких, ядовитых оттенков.
Монитор сделал шаг, но тут же остановился. Он не мог понять, куда подевался хан Виши.
Между его лопаток будто провели ледяной сосулькой, и одновременно словно ветерок потревожил коротко остриженные волосы на затылке. Динас потянулся к ремню, от которого шла хорошо ощутимая вибрация, вытащил из черного чехла пластиковую коробочку, не поднимая ее, скосил глаза. Коробочка дрожала, чуть ли не подпрыгивая на его ладони. На шкале жидкокристаллического датчика красные квадраты выстраивались в ряд, быстро подбираясь к правому кооцу шкалы.
Поток внимания был столь силен, что Форте почти физически ощутил направленную на него волну недоброжелательства. Торсионный датчик продолжал неистовствовать, монитор отключил его и спрятал обратно в чехол.
Горели прожекторы под далеким потолком, все застыло, тишина окутывала овраги, прогалины и холмы флора-заповедника. Динас прищурился, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь намек, чтобы отыскать того, кто наблюдал за ним. Его голова медленно повернулась в одну сторону, затем в другую.
Пальцы правой руки сами собой сжались на торчащей из кобуры рукояти штатного силовика. Зрачки расширились, и взгляд замер на одной точке.
Плотный, незримый сгусток чего-то, что он не мог определить или понять, заполнял овраг у подножия возвышеености.
В застывшем воздухе что-то коротко прошелестело, в дальнем конце оврага густые, казалось годами никем не потревоженные, зароли шевельнулись. Невольно монитор шагнул назад, под ногами хрустнула ветка, звук разлетелся по заповеднику... Несколько лиан приподнялись, между ними мелькнуло что-то темное.
Поверхность склона в дальнем конце оврага разошлась в стороны, образовалось узкое отверстие. Из него наружу выбрались три гибких блестящих тела, и в мозгу Форте раздался явственный щелчок, сопровождающий стремительный процесс, с которым разрозненная информация, сведения и случайные слухи соединились в цельную картину. Он развернулся на каблуках и, ступая очень медленно и осторожно, двинулся в обратном направлении.
Теперь Динас не видел, как черные фигуры взбираются по склону оврага. Они напоминали земных обезьян, хотя их тела не покрывала шерсть. Тела эти складывались из механических частей вместо суставов, высокооктанового топлива вместо крови, электролита вместо лимфы. Каучук мышц, хрусталь глаз и сверхтвердый пластик костей. Полусознания, состоящие из когда-то живого мозга, подключенного теперь к электронной приставке, были искусственно нацелены на агрессию. Приставка настраивалась так, что подавляла любой самостоятельный импульс органической половины мозга мгновенно генерируемыми сигналами-раздражителями, вызывающими злобную, тупую ярость. Пока они еще пребывали в спячке, но готовы включиться в любой момент под воздействием этих сигналов. Глаза работали как передающие камеры, и где-то под почвенным слоем заповедника оператор наблюдал на экранах то, что видели они.
Динас Форте, не оборачиваясь, шел дальше. Чтобы побороть страх, он монотонно повторял словоформы Конвенции, принятой четыре третейских года назад на Млечном Пути:
«Так же навсегда и повсеместно запрещается использование дронов-агрессоров с электроколлоидной накачкой, имитирующей сознание разумной особи, но полностью подчиняющейся тому, кто имеет контроль над ним. Жителям планеты Максвелла запрещается проводить какие-либо опыты по дальнейшему усовершенствованию нацеленного на агрессию кибер-сознания, а для производства МИРОЛЮБИВЫХ киборгов разрешается использовать только органические элементы, которые получены в результате клонирования и лишь с добровольного согласия „родительской личности"».
«Этих дронов сделали адепты Секты света, — думал Динас Форте. — Сектанты, а не максвелониты. Те — законопослушны, а кроме них, во всей Оси никто, кроме адептов-ученых Секты, не способен производить дронов. Но дронам нет нужды убивать меня. Датчики ворот наверняка зафиксировали мое появление, если я не пройду мимо них в обратном направлении в течение суток, они поднимут тревогу».
Он заставил себя верить в то, что это правда, но не смог подчинить своему сознанию железы. Пот выступал на коже, и, хотя теперь дроны не видели его, они ориентировались по остающемуся в воздухе феромонгому следу страха.
Динас, достигнув низины, увидел болотистое озерцо, раскинувшееся между высоких деревьев. На зеленой поверхности плавали широкие овальные листья, в центре каждого виднелся крупный цветок густо-синего цвета с серебристыми прожилками. Астериты, вспомнил он. Очень редкие и дорогие цветы. Купцы, привозящие на Плюмаж пищу, платили приличную сумму за каждый цветок, Он мог несколько суток бродить по заповеднику, но не найти ни одного астерита.
Шелест за спиной.
Динас, уже собравшийся обойти озеро, не задумываясь, шагнул в воду и ощутил под ногой мягкий ил. Не обращая внимания на то, что вода полилась в ботинки, он сделал несколько шагов, наклонился и поплыл, разгребая ладонями водоросли.
Он был аккуратистом с повышенной брезгливостью, в группе мониторов всем надоела его навязчивая, почти болезненная чистоплотность. А вода, теплая и мутно-зеленая, пахла так, что у Динаса закружилась голова. Монитор, преодолевая брезгливость, доплыл до ближайшего листа и осторожно сорвал астерит, потом развернулся и поплыл к другому.
Краем глаз он видел их. Дроны висели на лианах, не шевелясь, лишь медленно поворачивая головы, чтобы его изображение не исчезало с экранов перед оператором. От настоящих обезьян, которых монитор как-то видел в земном зоопарке, их отличали лоснящаяся, абсолютно черная кожа и то, что вместо ног у них — вторая пара гибких длинных рук, только росли они в нижней части тела.
Динас сорвал уже пять цветков, но не останавливался, продолжая плыть по спирали и постепенно приближаясь к центру озера. Ему пришлось сжимать стебли уже сорванных цветов зубами, рот наполнился слизью, он с трудом сдерживал рвотные спазмы. Глаза щипало от тяжелых испарений, прозрачной дымкой сочащихся с поверхности воды.
Дроны наблюдали за ним, в любое мгновение готовые по сигналу оператора сорваться с лиан и растерзать монитора. Он продолжал переплывать от одного листа к другому, внутренне пытаясь поставить себя на мевто оператора и постепенно понимая, как нелепо все это выглядит. Его убьют, как только он вернется на берег. Гуманоид в форме сорвиголовы смотрится слишком нелепо, плавая по вонючему озеру, затерянному среди дебрей флора-заповедника. Если даже представить себе, что какому-то космополовцу взбрело в голову подработать таким образом, он стал претворять идею в жтзнь, не переодевшись во что-то более подходящее.
Динас повернулся, пытаясь найти еще хотя бы один цветок. Бесполезно, он сорвал уже все — его ро тбыл теперь широко раскрыт, зубы прокусили несколько стеблей, от едкого сока першило в горле. Он поплыл обратно, медленно загребая руками, пытаясь оттянуть момент, когда придется выйти на берег.
Колени погрузились в ил, монитор встал, и вода потекла с него ручьями.
Но оператор — халганин, подумал Форте. Пусть не властный, пусть низший, но все равно это именно халганин, в полной мере подчиняюшийся ритуалам, из которых целиком состоит жизнь подданных Властительной Халге. Частью раз и навсегда установленного порядка была одежда, для каждого домена своя, одежда для утра, вечера и ночи, одежда для церемоний, для отдыха и повседневной работы. То, что сборщик астеритов одет в свою профессиональную форму, именно у халганина может не вызвать удивления.
Нежелание привлекать к заповеднику внимание. И желание избавиться от возможного шпиона. Что перевесит? — дымал Форте. Здесь важна каждая мелочь. Оператор будет приглядываться ко всему, так что...
На лице монитора светилась радость, которую, несомненно, должен испытывать любой собравший букет, стоящий больше его годового жалованья. Динас даже сумел сдержать судорогу отвращения, когда вытаскивал изо рта стебли, хотя егт лицевые мышцы при этом закаменели. Остановившись на берегу, Динас поднял цветы и погладил широкие треугольные листья, достал из брючного кармана пакет и сорвал полиэтиленовый кружок с логотипом производителя. Пакет с тихим шелестом развернулся, Динас аккуратно положил в него цветы, шагнул к деревьям, но тут же остановился.
Нет, решил он.
Неестественно.
Теперь дроны висели почти над его головой. Монитор, продолжая не замечать их, — а чего еще ожидать от гуманоида, обрадованного такой богатой добычей, — уселся на землю и стянул ботинки. Вылив из них воду, он встал и разделся, отряхнул форму, попытался разгладить ладонями брюки, затем не спеша оделся. Рвотные спазмы все еще подступали к горлу, но он стал даже что-то насвистывать — услышав это, любой сорвиголова из его группы пришел бы в неописуемое удивление.
Динас оделся, подобрал пакет и зашагал вдоль берега. Его горло болело от сока, слюна, наполнившая рот, казалась горячей .
Тихий шелест над головой.
Монитор едва не вскрикнул от обрушившегося ужаса, еле сдержался, чтобы не побежать. Они двигались следос. Динас не вмдл этого, но точно знал, что там происходит: дроны провожают его, перепрыгивая с лианы на лиану, а в помещении, спрятанном где-то в толще почвенного слоя, оператор неотрывно смотрит на экраны. Пальцы лежат на консоли, готоуые послать сигнал, от которого электронные приставки наполнят полусознания жужжащим роем сигналов-раздражителей. Органические половины проснутся и бросят гибкие черные тела вниз, на фигуру в моркой униформе, неторопливо шагающую к воротам...
«Если выберусь — обязательно доведу дело до конца, — решил он. — То, чего мне все это стоило, требует компенсаии. Меня еще никогда так не унижали. Я должен получить всю выгоду, какую только смогу извлечь из этого унижения».
Вслед за страхом ярость медленно поднималась в нем.
Раздавить Властительную Халге. Растоптать. Растоптать всех халган Плюмажа. Стереть в порошок. Разорвать на части. Уничтожить.
Уничтожить их всех!
Так и не встретив по дороге ни одного гуманоида, Динас досттг ворот, и только после того, как вышел на тверзый земляной участок перед ними, тихий шелест над головой смолк.
Динас покинул заповедник, встал возле металлической стены и наклонишся. Сначала его рвало желчью, потом он еще долго стоял, приходя в себя. С омерзением вытерев губы ладонью, монитор бросил в рот таблетку универсального противоядия и пошел дальше, помахивая пакетом с цветами. Горло все еще саднило, его немного покачивало, и ноги заплетались, но это быстро прошло.
Его форма высыхала, но грязь с нее никуда не делась, застывая липкой коричневой коркой.
Егр гипертрофированное самолюбие было оскорблено, втоптано в слизистый озерный ил.
Его мозг пылал сверкающей ледяной яростью.
Уничтожить их всех!
Властительная Халге даже после ослабления своих позиций на Регостане все еще оставалась одной из самых мощных сил фдерации Оси. А Динас Форте был всего лишь рядовым монитором космопола.
Но у него не возникло и тени сомнения в том, что очень скоро от хана Виши не останется даже воспоминаний.
Надо только провести расследование.
Собрать необходимую информацию.
Доошно, как только он и умеет, рассортировать ее.
Все взвесить.
И нанести удар.

Динас Форте покинул вагон на конечной станции магнитной дороги, в самой узкой части Шлема. Он обрезал стебли астеритов так, чтобы они не торчали из пакета, а пакет пристегнул к ремню. Кааие бы чувства он ни испытывал, добывая цветы, это не означало, что он собирался потерять экю которые можно было получить за них у купцов.
Монитор остановился точно на то мместе, где увидел хана Виши, закрыл глаза и дотошно восстановил в памяти все, что происходило тогда.
Итак, он стоял здесь, глядя н апромежуточные шлюзы Перьев, раздумывая, не навестить ли ему знакомого таможенника... Хан появился оттуда... он шел быстрым шагом, низко опустив голову...
Неверно. Динас помордился и заставил себя сосредоточитсья. Потрясение, которое он испытал в заповеднике, совсем выбило его из колеи. Недопустимо. Оп должен оставаться крайне сосредоточенным. Теперь, когда он ввязался во все эьо, каждый шаг требует максимального внимагия.
Вот как было дело: к тому времени он уже успел побывать у тамооженника и возвращался от него. Значит, он стоял вот так... Динас повернулся в другую сторон.у А властный хан шел в том направлении... Динас сделал несколько шагов туда, откуда появился халганнн, и вновь остпновился.
Идущие по своим делам люди не обращали на него внимания. Мимо на трех моноциклах с реактивно-газовыми двигателями проехал патруль космополовцев. Позади из коридора выкатился очередной вагон, его двери открылись с тихим шипением пневматики, кто-то вышел из него, кто-то вошел внутрь, и вагон продолжил бесконечное путешествие по магнитному кольцу периметра.
Шлюзы Перьев находились гораздо леее. Там, откуда шел хан, лишь глухая стена и вход в стандартный пункт общественного питания.
Динас почувствовал, что голоден. Последний раз он ел утром на борту космополовской мурены, и кальрии сухогоо пайка успели иссякнуть.
Монитор еще раз внимательно огляделся. Кто-нибудь находился тогда здесь, кроме них двоих? Кто-нибудь, кто тоже видел хана и кого можно было бы теперь найти и расспросить? Вдруг он заметил подробности, которых не заметил Форте?
Ну да, кто-то, естественно, был... обычные гуманоиды, давно ушедшие по своим делам. И где их исктаь теперь? Кроме того, подобные расспросы выщовут подозрения, а если правдива хотя бы половина того, что он знает о халганах... Жизнь Властительной Халге — сплошные табу. Донос на ближнего, анрушившего один из сотен ритуалов или не совершившего одну из тысяч формальностей, на Халге — нравственный долг каждого гражданина, будь он властный или низший. Нация, сделавшая принцип Последнего Очищения основной этической нормой, не может не быть маниакально подозрительной. На Плюмаже наверняка есть живые и механические шпионы, расспросы о единственном живущем здесь хане вполне могут дойти до Виши, и тогда...
Дверь открылась перед ним, он вошнл и сел за стол. От двери прозвучал тихий звон, который, видимо, и привлек внимаеие киборга-официанта. Скорее всего, они не моглп позволить себе разнообразное меню, потому что маленький киборг, не задав монитору ни одного вопроса, поставил на соол накрытую продрачной крышкой тарелку со стандартной синтетической порцией, высокий стакан с ярко-красным соком — и укатил. Динас, не поднимая головы, быстро съел содержимое тарелки, потом откинулся на стуле и огшядел зал. Кроме него и киборга, прристроившенося у стены возле выходного раструба автоматическрй кухни, здесь никого не было. Киборг принадлежал к устаревшей гусеничной модели, конструкция котоой не позволяла делать особых модификаций и усовершенствований.
«АК ЭМ-3», — вспомнил Форте. В просторечье — Аким, и к имени еще добавлялся порядковыый номер того киборга, к которому ты обращаешься. То есть именно так все было до победы Магазина, а потом в цивилизованных мирах за подобное обращение можно было ужн нарваться на неприятности, потому что киборги стали относиться с болезненным вниманием к праву на имя. После трех столетий, на протяжении которых носить имя было запрещено, киборги, добившись своего, стали выдумывать и выкапывать из исторических хроник самые невероятные сочетания букв и звуков.

Страница 18 из 50 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |