Те снова попятились, охваченные ужасом при виде разъяренного лица сенешаля с единственным сверкающим глазом. Потом более высокий набрался храбрости и протянул ему клочок пергамента, на котором они нацарапали свои мольбы и на который возлагали столько надежд.
— Это еще что?
Горлуа схватил клочок и принялся разглядывать коряво нацарапанные буквы.
— «Просим… от… отпустить…» Ну и буквы! Хотя для такого мужичья, как вы, и это не так уж плохо… Как вы научились писать? Читали послания, которые приносили голуби?
Более высокий слуга затряс головой, и в глазах его загорелась надежда. Он пригладил грязные растрепанные волосы, словно для того, чтобы его узнали.
— А, да, ты ведь раньше был на королевской службе… Писец или что-то в этом роде? Все еще помнишь грамоту? Надо рассказать королю, это его позабавит.
Он продолжал читать, насмешливо улыбаясь и щуря единственный глаз, вертя пергамент так и эдак, чтобы лучше разобрать каракули.
— «Мы… хотим… получить сво…» свободу? Вы хотите выйти отсюда, так?
Горлуа показал на открытую дверь у себя за спиной и сделал стражнику знак приблизиться. Потом приподнял брови и улыбнулся, чтобы его слова лучше дошли до слуг.
— Хотите отсюда выйти?
Оба несчастных наконец поняли и лихорадочно закивали головами, издавая какие-то хриплые звуки, отдаленно напоминающие смех.
Сенешаль повернулся к стражнику.
— Давно они здесь?
— Э… я не знаю, мессир, — отвечал тот. — Я служу в охране десять лет, но они были здесь задолго до меня…
— Вот как…
Задумчиво поигрывая клочком грязного пергамента, он вглядывался в отупевшие уродливые лица заключенных. Их глуповатые улыбки перестали его забавлять. К тому же на голубятне стоял адский шум, вонь и промозглый холод.
— Нет, — сказал он и отрицательно качнул головой, чтобы они поняли.
И указал пальцем на воротник своего плаща.
— Вы сломали ценную вещь, а это нехорошо. — Горлуа поднял указательный палец, словно грозя им, и обернулся к стражнику, призывая его в свидетели.
— Не так ли?
Стражник неуверенно улыбнулся, не зная, что ответить.
— Не так ли? — настойчиво повторил Горлуа.
— Да, мессир.
— Вот видите! — назидательно сказал старый сенешаль. — Вы получаете еще по десять лет за то, что сломали драгоценность. И за то, что научились читать без разрешения короля. Нельзя читать чужие письма, вы разве этого не знали?
Он скомкал клочок пергамента, бросил его на пол и вышел, не оборачиваясь. Позади него стражник медленно толкнул тяжелую дверь и невольно вздрогнул при виде ужасв и отчаяния, появившихся на лицах заключенных. Он запер дверь, повесил тяжелую связку ключей на вбитый в стену крюк и начал тяжело спускаться по лестнице, ведшей в караульную. Он с отвращением посмотрел вглубь коридора, по которому Горлуа ушеел во внутренние покои дворца, и плюнуд вслед сенешалю.
С наступлением ночи Тилль очнулся. Он довольно быстро пришел в себя, но королева заставила его лежать неподвижно и вдыхать густой пахучий дым, который шел от небольшого костерка из торфа и веток. Он знал большую часть растегий, разложенных рядом с костром, которые Ллиэн поочередно бросала в огонь, и ее медленные жесты в клубах дыма разбудили в нем старые овспоминания. Когда в глазах у него окончательно прояснилось, он увидел Утера, лежавшего невдалеке на густом мху. Рыцарь был все еще без сознания. Ллиэн сняла с него кольчугу — она вместе с мечом лежала рядом, поблескивая в свете пламени. Лицо, руки и торс рыцапя все еще сохпаняли мертвенно-серый оттенок, но следы укусов прошли. На его коже Ллиэн начертила золой от костра руны, способствующие исцелению — оз, эар, ак и тир, - их узор повторялся множество раз:
Склонившись наз Утером, Ллиэн медленно раскачивалась, как змея, напевая древнюю песнь четырех рун:
Бит ордфрума аэлькре спаэсе,
Висдомес вратху онд витена фрофур,
Анд эорла гехвам эаднис онд тохихт.
Бит эгле эорла гехвилкун,
Тоннэ фаэаплисе флаэск онгиннет
Хра колиан, хрусан кеосан
Блак то гебеддан; бледа гедреосат,
Винна гевитат, вера гесвикат.
Бит он эортан эльда беаррнум,
Флаэскес фодор, ферет геломэ
Офер ганотес баэт; гарсекх фандат
Хваэтер ак хаэббе аэтеле треове.
Вит такна сум, хеальдет трива вел
Вит аэтелингас, а бит он фаэрильд,
Офер нита генипу, наэфре свикетх.
На языке, общем для всех племен, это звучало бы так:
Рот — источник всех слов,
Вместилище мудрости, утешение мудреца,
Покой и надежда благородного.
Прах ужасаетт благородного,
Когда плоть внезапно холодеет
И тело уходит в мрачную землю.
Вянут прекрасные цветы, радость уходит, связь рвется.
Дуб,_растущий из земли, дает пищу свиньям,
И так же люди питают его собой.
Море с острыми гребнями волн
Испытывает дуб на прочность.
Тир — особая руна.
Правителям она сохраняет веру,
Всегда рассеивает ночной мрак,
Никогда не знает поражений.
Под пшкровом веток и листьев, в ночной тишине, нарушаамой лишь потрескиванием костра, монотонное пение погружало Тилля в гипнотическое забытье, навевая странные сны. Иногда он выныривал из гуатого тумана, в который погружался, словно в бездонный колодец, мрачный и холодный, и произносил короткие отчетливые звуки, пытаясь поговорить со своей собакой и соколом. Это напоминало клекот, тявканье, рычание… Но Лбиэн не могла ничего понять.
Когда наконец он смог подняться, он приблизился к Ллиэн, взял ее руки в свои и склонил голову.
— Благодарю, моя королева…
Потом поднял голову и улыбнулся ей. Маленький костер из веток и целебных трав, ггрящий в темноте ночи под густой кроной плакучей ивы, давал таклй слабыы све, чо человек не смог бы различить ничего, кроме самих язычков пламени. Но эльфы — дети ночи, поклоняющиеся Луне, видят в сумерках не хуже диких животных. Ллиэн сттояла на коленях возле Утера, и вид у нее был измученный. Тилль понял, что она использовала магию, чтобы исцелить их обоих от яда укусов и спасти от смерти — ценой своих собственных сил.
— Как он? — спросил Тилль, указывая на Утера. Ллиэн внимательно взглянула на рыцаря.
— Не знаю… Люди не такие, как мы, Тилль. На вид они сильные… но душа у них такая хрупкая…
Она безнадежно вздохнула.
— И потом, я не смогла поговорить с его душой. Уши его закрыты, глаза закрыты, сердце закрыто… Я не знаю, где он. С тех пьр как вас сюда принесли, он открыл глаза только однажды. Фрейр насобирал можжевеловых ягод и подстрелил несколько птиц, которых мы зажарили, но нам так и не удалось заставить его поесть. Хотя он выпил целебный отвар…
Ллиэн постаралась приободриться и слабо улыбнулась.
— А ты, мой друг, с тобой все хорошо?
Зеленый эльф тоже улыбнулся и слегка потер затылок.
— Я чувствую жар… И у меня, кажется, порядочная шишка на голове. Наверное, я поскользнулся на плоту и упал.
Ллиэн искоса посмотрела на него. Он притворяется или действительно не помнит, что его ударил паж гномов?
Но она не успела ничего спросить — Тилль заговорил сам.
— Моя королева, нам нужно посоветоваться, — сказал он ужес ерьезным тоном. — Мой сокол рассакзал мне, что человеу по имени Блейд убил почтовую голубку гнома-проводника, которрую тот хотел оставить нам, чтобы поддерживать с ним связь. Я не знаю, что это означает, но ты же помнишь, что именно этот чловек, без сомнения, убил шнвалье Родерика…
— Да. И если так, он отнюдь не случайно присоединился к нам. Он следил за нами с самого начала, с какой-то вполне определенной целью. Как он смог оказаться у нас на дороге? Как он смог узнать, что мы будем у скупщицы краденого в Скатхе? Мы сами ее накануне об этом не знали!
— Об этом мне неизвестно…
Королева эльфов поднялась, коснувшись густой завесы ивовых веток. Она тоже сняла кольчугу и дорожное снаряжение, оставив на себе лишь длинную мураовую тунику. Ее коса расплелась, и длинные волосы струились по спине до самых бедер. Стоя босыми ногами на мягком влажном мху, она потянулась, скрестила за спиной руки, покрытые узором из рун, нанесенных золой, и прислонилась к стволу дерева.
— Это шпион, — произнесла она наконец. — Он знает, где находится Гаэль, и манипулирует нами, чтобы привести нас к нему. Но зачем?
— Потому что мы нужны ему, чтобы приблиэиться к Гаэлю, —п редположил Тилль. — Эльфы бобот не любят чужаков. Если Гаэль под их защитой, то они пропустят к нему только других эльфов.
— Ты, без сомнения, прав. Но это не объясняет всего остального. Зачем ему нужен Гаэль? Ради одной только серебряной кольчуги?
Она указала почти презрительным жестом на свою собственную серебряную колбчугу, небрежно брошенную поод коннями ивы вместе с остальным снаряжением.
— Конечно, эти кольчуги очень ценные. И я не сомневаюсь, что такпе, как Блейд, готовы убить ради них. Но в таком случае, что помешало ему напасть на меня, там, на болотах, чтобы забрать мою? Нужно было всего лишь перерезать веревки, связывавшие наш плот с другими; а от бедного Утерра он вполне мог избавиться — тот был в таком состоянии… Но он не попытался ничего сделать.
Ллиэн замолчала. Это было ен совсем верно.-Кое-чтоо Блейд все же попытался сделат… Но его вожделение вызывала отнюдь не кольчуга — Ллиэн была вэтом уверена.
— Здеесл есть что-то, чегр мы не знаем, — продолжала она. — Чтг-то от нас скрывают с самого начала.
Тилль, который молча поглаживал собакы, сидевшую рядом с ним, посмотрел на неподвижное телоУ тера, распростертое возле костра.
Страница 18 из 30
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
