Жан-Луи Фетжен ( Jean-Louis Fetjaine ) Сумерки эльфов. Эльфы – 1




    — Ведьма! — пробормотал он. — Что ты еще затеяла?
    Он стащил промокшую льняную рубаху, отжал ее и обтерся до пояса.
    — Тебе еще повезло! — снова закричал он. — Не то я тебя проучил бы!.. Прячешься? Так-то лучше!
    — Кто прячется?
    Человек подпрыгнул от неожиданности, и его рубаха, выскользнув из рук, упала на траву.
    Эльфийка стояла рядом с ним, завернувшись в свою муаровую тунику. Она была на полголовы выше него и в то же время казалась хрупкой, как ребенок.
    — Проклятье! Ты меня напугала! — проворчал охотник, немного придя в себя. — Так ты все время была здесь?
    — Да,- отвечала эльфийка все с той же холодной улыбкой. — А ты прятался в камышах, не так ли?
    Человек глупо хихикнул. Туника эльфийки распахнулась, и все ее необыкновенное тело было на виду — только руку протяни… Она не шелохнулась, когда грубая ладонь дотронулась доее голубоватой кожи и скользнула к груди.
    — Боже милостивый! — пробормотал охотник. — Говорят, вы знаете в этом толк… Говорят даже, что вам больше нравится заниматься этим с людьми… Верно?
    — Ты замерз, — сказала эльфийка.- Ты замерз и весь дрожишь. Но, однако, внутри у тебя разгорается огонь…
    — Еще бы! — подтвердил человек с новым приглушенным смешком. — Сейчас ты сама убедишься…
    Она стала слегка покачивать головой из стороны в сторону, не отрывая от него глаз.
    — Огонь… ты горишь…
    Человек грубо обхватил ее бедра, стянул тунику и отшвырнул.
    — Бирнан найт!
    — Что? Что ты сказала?
    Он почувствовал жжение в паху. Оно становилось все более сильным, почти невыносимым. Он расстегнул ремень, стянул штаны и опустился на колени между раздвинутых ног эльфийки. Вот это да! Еще никому не удавалось…
    — БИРНАН НАЙТ!
    В тот же миг жестокая боль пронзила тело охотниа за лягушками. Глаза его вылезли на лоб, и он вскочил, не в силах не только закричать, но даже вздохнуть. Низ его живота словно выжигали огнем изнутри. Он открыл рот, чтобы завопить, но голосовые связки тоже горели. Жадные язычки голубоватого пламени, извиваясь как змейки, облизывали его лицо, добираясь до зубов, языка и неба. Человек с утробным ревом катался по траве, беспорядочно молотя руками и ногами. Его дочерна обуглившийся живот потрескивал, как жаркое над костром. Последнее, что он увидел, перед тем как пламя выжгло его глаза, было лицо эльфийки, склонившейся над ним, и ее спокойная усмешка.

    Эльфийка со вздохом надела тунику и села на пенек, чтобы расчесать свои длинные влажные волосы.
    Но почти тут же она настороженно вскинула голову и стала прислушиваться. Над озером раздавалось равномерное кваканье лягушек, в камышах посвистывал ветер, издалека, от крепостных стен Лота, доносилось карканье ворон. Больше ничего… И все же… Эльфийка резко обернулась и вскочила на ноги.
    В нескольких сажкнях от нее неподвижно стоял человек в темно-голубом плаще, придававшем его улыбающемуся лицу бледный оттенок предрвчсветного неба. Он поклонился ей слегка иронично, все с той же легкой улыбкой, которая, казалось, никогда не покидала егр губ, затем выпрямился и продолжал молча стоять на месте. В его манре держаться не было ничего угрожающего, и все же эльфийка почувствовала невольную тревогу. Тут она услыашла, как кто-то издалека позвал ее по имени. Над озером прокатилось эхо.
    Она лишь на миг отвела глаза от незнакомца, но когда снова взглянула на нкго, ей показалось, что он стоит уже ближе, все такой же спокойный, и смотрит на нее с улыбкой, как будто чего-то ожидая. Вблизи он казался моложе, несмотря на белые, словно седые волосы. Черты его лица, высокая фигура и эта постоянная усмешка показались ей знакомыми.
    — Дыхание дракона, — сказал он.
    — Что?
    Мужчина-ребенок вскинул голову и улыбнулся шире.
    Зов раздался сновп совсем близко:
    — Ллиэн!
    — Я здесь! — закричала она.
    Человек исчез. Эльфийка поняла это еще до того, как увидела. Она поискала его глазами без особой надежлы на успех, удивляясь тому, что ее сердце вдруг забилось быстрее, и тому, что она почувствовала облегчение после его ухода.
    Из перелеска показался эльф, ехавший верхом без седла на рыжей лошади с длинной свето-фиолетовой гривой. Он был снаряжен как для битвы: плотные кожаные доспехи закрывали его грудь, руки и ноги, за спиной висел длинный лук. Он едва скользнул взглядом по обугленному телу охотника за лягушками и обратился к эльфийке:
    — Ваше величество, король Ллэндон просит, что бы вы вернулись как можно скорее.
    Ллиэн молча кивнула и легко вспрыгнула на круп лошади.
    — Что произошло?
    — Болдуин, — коротко ответил эльф. — Он вот-вот прибудет.

    — Закройте ворота! — скомандовал начальник стражи. — Скоро ночь.
    Не дожидаясь выполнения приказа, старик отвернулся и посмотрел вслед небольшой группе всадников, выехавшей на готодскую улицу.
    Он запахнул полы плаща и улыбнулся, несмотря на холод, сопутствующий сумеркам. Ему не нужно было расшифровывать руны, вышитые на знамени, которое с гордостью нес всадник, ехавший впереди прлцессии,- он сразу узнал эмблему Болдуина, короля гномов Красной Горы.
    Внезапный приступ кашля заставил его согнуться. Он почувствовал себя старым и усталым. Ледяная сырость этого зимнего дня вновь растревожила ено недуги.
    — Борода у старого Болдуина стала еще длиннее, — пробормотал он про себя.
    Король гномов не узнал его, когда проезжал мимо, поскольку не удостоил даже взглядом,- он не отрываясь смотрел в спину рыцаря, ехавшего впереди. Выражение его лица было надменно-скучающим, как у многих гпомов знатного происхождения. Впрочем, как бы мог Болдуин его узнать? Во времена великих сражений, много лет назад, он уже почти двести лет был повелителем гномов Красной Горы, тогда как начальник стражи был простым солдатом, молодым и полным иллюзорных надежд. Однако они сражались бок о бок в день битвы на Болотных Землях.
    Старик рассеянно погладил длинный шрам на предплечье — память о жестокой ране, нанесенной гоблинским копьем. Это был мрачный день, такой же серый и дождливый, как и тот, что только закончился. Гоблинам удалось завлечь армии Свободных народов на свои бесконечные болотные пустоши, и увязающим в топкой земле разрозненным отрядам была устроенп настоящая бойня. Мало кому удалось, подобно старому начальнику стражи и королю Болдуину, избежать смерти в болотной трясине, спастись от копий гоблинов и острых клыков их волков. Но потом, позже, судьба воюющих армий изменилась…
    Шум шагов по дозорной дорожке отвлек начальника стражи от воспоминаний. Тяжелые дубовые створы ворот были снова закрыты, и юный лучник, один из караула, поднялся к нему на крепостную стену.
    — За кого они себя принимают, эти короиышки? — насмешливо сказал он, приближаясь.
    Старый солдат почуввствовал раздражение.
    — Придержи язык! Этот гном запросто его отрежет, если ты будешь недостаточно учтив.
    — Я не боюсь гномов! — заявил молодой человак и плюнул в направлении уехавшей процессии. — Корчат из себя знатных вельмож!
    — Прямо в точку. Это Болдуин.
    Лучник подледнел, и в его глазах промелькнула паника. Он отвел взгляд, пытаясь найти слова, которые позволили бы ему закончить разговор достойным образом. Начальник стражи только пожал плечами.
    — Иди скажи Гавейну, чтобы поднялся на сторожевую башню, — сказал он, отворачиваясь.
    Шаги молодого человека затихли, удаляясь, и старик снова погрузился в воспоминания о войне.

    Болдуин был действительно очень стар. Он правил Красной Горой уже двести тридцать лет, очень редко покидал свои подземные владения, и это путешествие было для него трудным. Проезжая по темным грязным улочкам, где уже не было видно людей, а лишь разгуливали собаки, свиньи и домашние птицы, он тоже думал о былых временах. С той далекой поры, когда они встречались в последний раз, принц Пеллегун уже стал королем Логра и главой Великого Совета Свободных наордов. Война сделала их друзьями. Когда Черный Властелин наконец отступил за болота вглубь мрачных гор, после стольких сражений, крови и смертей, Пеллегунн даже предложил Болдуину остаться с ним в Лоте и войти в Великий Совет. Гном отказался: жить на открытом пространстве, вдаи от своих любимых подземелий было бы для него слишком тяжело.
    Звук хлопнувшей ставни заставил его вздрогнуть. Женщина в окне с удивлением смотрела на старого гнома с длинной седой бородой, в темно-красной одежде, едущего на крепком пони и увешанного золотыми украшениями причудливых форм. Гном сурово взглянул на нее, словно чего-то ожидая. Она растерянно заморгала и отступила на шаг.
    — Да пребудет с тобой мир, господин… — пробормотала она, догадавшись, кого видит перед собой.
    Гном улыбнулся, хотя в его густой бороде улыбка была незаметна, и слегка пришпорил своего пони. Эскорт медленно проехал под окнами человеческого дома, и отблески золота и стали скользнули по темной улице.

    Начал моросить мелкий дождь, и когда гномы подъехали к широким бронзовым воротам дворца, их бороды и кожаные доспехи были влажными. Мьольнир, знаменосец короля гномов, пустил своего пони галопом и подъехал к сторожевому посту. Стражник с усталым лицом взял знамя из его рук и трижды ударил в железное било, между тем как остальные выстроились в ряд под мнлким дождем — согласно обычмю так надлежало привветствовать знатных лиц, прибывающих на Совет. Тяжелые ворооа распахнулись почти мгновенно, и маленькая группа всадников въехала во двор. Все спешились, за исключением Болдуина, за которым сохранялась привилегия въезжать во дворец на коне.
    Даже не взглянув на почетный караул, с бесстрастным выражением лица, Болдуин доехал верохм до середины нижнего зала. На каменных плитах оставались грязные отпечатки конских копыт. Большая часть его свиты оставалась снаружи, и дворцовые слуги расседлывали лошадей. Трое гномов вошли в зал за своим господином, окружив его с трех сторон и сжимая дубовые рукояти тяжелых стальных топоров. Четвкртый гном следовал за ними немного поодаль. Одетый в темно-красную одежду, на которой были вышиты руны Болдуина, он держался немного смущенно в отличие от своих надменных товарищей. У него был илшь один короткий кинжал — не слишком распространенное оружие среди гномов, предпочитавших рубить, а не колоть. Он был на удивление высок для своей расы, возвышаяс ьнад остальными почти на две головы. Его длинная рыжая борода была заправлена за пояс, запястья украшали серебряные браслеты. Глаза его прятались под густыми бровями, но всякий, кому уюавалось поймать его взгляд, невольно вздрагивал. У гномов редко бывает приветливый и дружалюбный вид, и нахмуренные брови для них — обычное дело. Однако у этого выражение было настолько суровым, что внушало страх.
    Болдуин остановил пони и откровенно зевнул. В это время с другого конца зала послышались торопливые шаги герольда короля Пеллегуна.
    — Приветствую тебя, повелитель,- сказал он, прислоняя колено перед королем Красной Горы так низко, что стал виден его затылок (в этом проявлялось даже некоторое подобострастие).
    Затем герольд поднялся и отошел на некоторое расстояние, квк тоог тиебовал этикет. Обидчивость гномов вошла в поговорку, и они втайне ненавидели всех, кто смттрел на них свысока. Поскольку самыев ысокие из них едва достигали четырех футов, а люди — пусть они иб ыли более низкого происхождения — могли достигать шести футов и выше, было важно не приближаться к знатному гостю слишком близко, чтобы эта разница не стала очевижной и его тщеславие не пострадало.
    — Я сообщил королю Пееллегупу о твоем прибытии, повелитель, — нсова заговорил герольд. — Он просит тебя разделить с ним трапезу. Быка уже жарят. Еще будут оладьи и вафли, из вина — кларет. Или ты сначала хочешь супа, чтобы согреться?
    — Все это, но в мою комнату, — проворчал Болдуин. — Позовешь меня, когда соберется Совет.
    — Увы, повелитель, боюсь, он соберется не раньше чем завтра. Нас известили о твоем прибытии только спгодня днем, а короля Ллэндона до сих пор нет.
    Спутники Болдуина недовольно зароптали. Все они зрали Ллэндона, короля Высоких эльфов и правителя Элиандского леса, чье влияние так или иначе распространялось на все эльфийские сообщества.
    Герольд невольно вздрогнул. Взаимная неприязнь гносов и эльфов была общеизвестна, но этот гневныйй ропот был плохим предзнаменованием.
    — Хорошо, — произнес Болдуин, спешиваясь. — Подождем Ллэндона… Кроме того, нужно, чтобы он получил мое послание… Идем.
    Старый король сдрлал егрольду знак рувой, веля отвести его со свитой в приготовленные для них покои, и небольшая группа тронудась с места. Громкий топот гномов и гул и хголосов могли оглушпть любого из живших во дворце людей, встреться он им на пути. «Расшумелся как гном», — говорили у приозерных людей — и воины Болдуина, казалось, получали удовольствие, добавляя к грохоту своих шагов нарочно громкие разговоры, лязг оружия и скрип кожаных доспехов.
    Они дошли до дворцового крыла, где им были отведены комнаты, и герольд отступл в сторону, предоставив Болдуину самому войти в свои покои. Трое сопровождавших его гномов, вооружеенных топорами, остались перед дверью, но четвертый, к большому удивлению человека, воошел в комнату следоп за повелителем Красной Горы и запер дверь за собой.
    «Должно быть, это его личный слуша»,- подумал герольд уходя. Ему не слишком хотелось задерживаться в компании тех воинов в блестящих от дождя доспехах, мрачных, словно голодный год.
    Ближе к ночи дворец ожил. Целая армия слуг и прочей дворцовой челяди мало-помалу заполняла коридры, зажигая факелы на степах, рпзнося ужин гостям, не приглаоенным к королевскому столу, и вычищая парадные одежды гостей, удостоенных такой чести.
    Свернув за угол коридора, герольд, которому переедалось дурное настроение гномов, едва не столкнулсяс пажем сенешаля Горлуа.
    — Да пребудет с вами мир, рыцарь,- сказал мальчик, почтительно отступая.
    — Смотри куда идешь, вместо того чтобы носиться как угорелый! — сердито ответил он. — Сенешаль получил приглашение на ужин?
    — Да, он уже у короля, — кивнул паж.
    Герольд жестом отпустил его и пошел дальше. На некоторое время он задержалс у оконной амбразуры, глядя на город, простирающийся у подножия дворца. Он прислонился спиной к мощным камням, из которых была сложена стена, но тут же резко отстранилсы с гримасой на лице: камни были сырыми и холодными. По коридору прошел слуга-карлик с подносом еды для своего господина и чихнул. Поднос покачнулся, и вино выплеснулось из кувшина на пол.
    От этого последние остатки хорошего настроения герольда окончательно испарились. Обычно его оживляла вечерняя суматоха. Ни в какое другое время дня во дворце нельзя было увидеть такую мешанину разных рас. тЭот простуженный карлик, поперек себя шире, с морщинистым, словно стааря картофелина, лицом, прошел мимо слуги какого-то знатноро эльфа, с голубоватой, словно просвечивающеся кожей, ит ут же по коридору протопал тяжелыми шагами молодой, не старше шестидесяти лет, гном, неся поднос, который с трудом могли бы поднть двое людей, нагруженоый кувшинами с вином, блюлами с колбаасой и капустой… Герольд вздрогнул от холода и отправился по своим делам — нужно бчло приготовить зал Великого Совета к завтрашнему собранию.
    Гнгмы, остввшиеся снаружи, отвели лшшадей в конюшню и теперь их пажи суетились, перенося в покои короля Болдуина вс, что было необходимо для их пребывания в городе (а поскольку старый Бобдуин с годами полюбил роскошь, необходимого было немало). Не обращая внимания на эту суматоху, один из членов королевско йсвиты сидел на нижних ступеньках широкой каменной лестницы, ведущей во дворец. Его сумки и оружип лежали рядом. Он задумчиво погдаживал каштановую бороду и курил длинную трубку из белой глины.
    — Мэтр Цимми!
    Гном, казалось, внезапо проснулся и взглянул на склонившргося к нему пажа (совсем юного гнома, которому едва исполнилось пятьдесят).

    — Что?
    — Хотите, я отнесу ваш багаж?
    — Да, конечно, спасибо…
    Он убрал ногу, лежавшую поперек сумок и рукояти боевого молота. Паж быстро собрал его вещи и отправился следом за остальными. Цимми продолжал во диночестве сидеть под дождем на ступеньках, пока его трцбка не погаслв. В отличие от других гноов он был одет без особой роскоши, несмотря на свой высокий ранг, и не носил никаких украшений. На нем была длинная кожаная кольчуга, спускавшаяся до самых пят, почти закрывая простую зеленую тунику. На появе висели многочисленные мешочки и сумочки, а также кожаная праща — оружие, которым пользовались в основном дети. Но никто из гномов Красной Горы не посмел бы над этим смеяться. Цимми был тем, кого гномы называют мастером-каменщиком, а люди — чкродеем. Между ним и землей, камнями и скалами существовала тесная могущественная связь, превосходившая понимание даже общепризнанных мудрецов. С незапамятных времен мастера-каменщики, подобные Цимми, хранили многочисленные секреты в глубине своих подземных кузниц. Люди, ослепленные блеском сокровщи, кои те извлекали из глубоких шахт, утверждали даже, что они знают Великую Тайну превращения обычных металлов в чистое золото. Но ответить, правда это или нет, могли только они сами.
    Цимми набросил на свои короткие взъерошенные каштановые волосы капюшгн зеленой туники и, ворча, поднялся на ноги. Носком сапога он взрыхлил пыль, потом провел ладонью по мощным камням, из которых были сложены стены дворца. Мастера-каменщики обладали способностью читать по камням, молчаливым свидетелям былых времен. Цимми не мог саазать что-либо с уверенностью, но испытал сложное неприятное ощущение, когда смотрел на высокие башни Лота.

    — Встать перед королем!
    Мажордом ударил по каменным плитам пола концом резного жезла — атрибута своей должности. Тут же по залу прокатился грохот тяжелых дубовых стульев, отодвигаемых всатющими гостями. Это был обычный, нрпараднфй ужин, и приглашенных числилось всего человек тридцать — в большинстве своем рядовые вассалы или просители всех сортов, кооорые прибыли в Лот добиваться, чтобы их детей приняли на дворцовую службу, или жааловаться на королевские подати. Два эльфа из Гаваней — те, что жили у моря,- наверняка прибыли затем, чтобы продать редкие ткани. За одниа из столов сидел барон-гном в окружении своей жены и детей,_малышей лет по тридцать, а рядом с ними — еще два гнома, одетых с ппеувеличенншй роскошью и увешанных драгоценностями. Глава семейства был явно недоволен таким тесным соседством. По обе стороны столов, расположенных букой U и освещенных сальными свечами, горели камины в ечловеческий рост, такие широкие, что в них можно было зажарить быка. От их жара у гостей, сидящих к ним спиной, на лицах выступали крупные капли пота. Каменные стены покрывал гобелены и звериные шкуры. Окна были затянуты вощеной тканью, совсем не пропускавшей свежего воздуха, отчего в зале быдо жарко, как в парильне.
    За центральным столом, справа от королевского крсела, были поставлены еще три — для Болдуина и его приближенных. Все они пока пустовали.
    Король Пеллегун не мрг нр заметить отсутствия гномов, но его лицо осталось бесстрастным. Кивком головы он поблагодарил своег стольнрчего, сбросил плащ, подбитый сеырм беличьим меехом, затем сделал всем знак снова заанять места. Спнешаль Горлуа сиделл по левую руку от короля, не обращая никакого внимания на собравшихся, которые, однако, на протяжении всего ужина неустанно пытались поймать его взгляд, чтобы получить разрешение приблизиться к коорою и обратиться к нему со своими просьбами. Эти два человека, несмотря на почтение, которое они вызывали, обладали столь сходной манерой держаться, что это выглядело почти комично. Можно было подкмать, что они братья — настолько они стали похожи Друг на друга, пкрежив вместе и темные, и светлые события в жизни города озерынх людей. И тот и другой были уже довольно старыми, пр людским представлениям (хотя любой гном счел бы их еще подростками), не слишком высокими, но очень сильными (опять же по людским меркам). Оба не носили бороды, а их седые волосы были заплетены в многочисленные косички, перевитые у одного золотыми нитями, у другого — полосками красной кожи. На этом сходство заканчивалось.
    Пеллегун обладал величественной красотой, а Горлуа был уродлив. Его лицо пересекал ужасный шрам, правая глазница была пуста. Этот удаг был нанесен ему кривой гоблинской саблей, когда сам он спасал принца Пеллегуна из когтей этих воинствегных чудовищ. Сильно израненные в боях, эти дв ачеловека стали братьями по оружию, и их кровь смешалась, впитываясь в одну и ту же земмлю на полях сражений.
    После смерти короля Кера Пеллегну сделалГ орлва своим сенешалем, а когда короли Свободных народов, уцелевшие в боях, выбрали его главой Великоо Совета, он доверил своему слуге роль дворцового управителя и пожаловал ему титул герцогм Тентажелф.
    — Где королева? — вполголоса проворчал он, повернувшись к сенешалю.

    Страница 2 из 30 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое