Жан-Луи Фетжен ( Jean-Louis Fetjaine ) Сумерки эльфов. Эльфы – 1

— Он знает, что делает, королева Ллиэн. Волки не опасаются одинокого человека…
Ллиэн в тревоге сделала несколько шагов, выбирая удобную позицию для стрельбы. Увидев, как она достает из колчана одну из своих серебряных стрел, Цимми и Фрейр недоуменно переглянулись.
Когда Утер скрылся из виду, заслоненный деревьями и снежной завесой, остальные в молчании двинулись за ним, переходя от одного укрытия к другому, до тех пор пока не вышли к кромке леса и не увидели прямо перед собой зияющий вход в пещеру на склоне одного из холмов.
Утер подошел к пещере и остановился, немного откинувшись назад и прижимая меч к бедру, словно для того, чтобы нанести внезапный удар.
Вначале он ничего не заметил. Но, когда он уже сделал спутникам знак приблизиться, какое-то движение в глубине пещеры заставило его замереть на месте. Едва заметное… но там, внутри, кто-то был. Утер почувствовал, как в нем снова оживает тревожное чувство, испытанное прошлой ночью, когда его окружили невидимые в темноте кобольды. В пещере скрывалась стая черных волков — теперь он был в этом уверен. Они пристально смотрели на него желтыми глазами и тихо рычали из глубины своего убежища.
— Черные волки боятся снега? — крикнул он спутникам, поспешно отступая по склону вниз.
Из пещеры теперь доносилось явственное рычание.
— Я знаю, что ты там, злобная тварь! — закричал рыцарь. — Выходи, и сразимся один на один!
Черные волки-людоеды, хотя и были наиболее многочисленными и жестокими из всех живущих на земле хищников, все же соблюдали старинный кодекс чести. Волк, который ему не подчинялся — каким бы высоким ни был его ранг, — изгонялся из стаи и весь остаток своей жизни влачил жалкое одинокое существование, без волчицы и без всякой надежды на продолжение рода. И принять брошенный вызов было, без сомнения, одной из наиболее древних и священных заповедей этого кодекса.
Утер это знал, как знал и то, что его вызов примет вожак стаи — самый сильный и самый жестокий из всех…
Под сводами пещеры снова раздалось рычание, и посланники Великого Совета заметили, что Утер невольно отступил на шаг, потом снова остановился, выпрямившись и сжимая в руке меч. Когда они увидели существо, появившееся из пещеры, то на мгновение испытали сходное чувство ужаса Огромный черный волк; неслышными шагами шел по каменистой земле, не отрывая от рыцаря огромных золотых глаз, горевших адским огнем. Его тело было длиной около туаза и высотой в холке около трех локтей. Когда он, словно усмехаясь, раскрыл пасть, обнажились блестящие от слюны клыки, острые, словно кинжальные лезвия. Следом вышли и другие волки, опустив головы и поджав хвосты в знак повиновения, и начали один за другим подходить к вожаку и облизывать его морду красными языками. Тот, навострив уши и вытянув хвост, стоял неподвижно. Казалось, ему нет никакого дела до рыцаря, вызвавшего его на бой. Порой он недовольно ворчал, если кто-то из волков недостаточно выказывал ему свое почтение, и тогда тот опрокидывался на спину, задирал лапы и по-собачьи скулил.
Утер услышал какой-то шорох слева, но не решился хоть на мгновение отвести от волка глаза. Он стиснул рукоять меча, слегка прищурился, чтобы в глаза не летели хлопья мокрого снега, и начал осторожно продвигаться вправт. Заметив его движение, вожак черных волков тоже сделал несколько шагов навстречу, оставив позади вход в пещеру и остальных членов стаи. Снег стал еще гуще. Промокший до костей и одновременно охваченный лихорадкой, Цимми чувствовал, как его бросает то в жар, то в холод. К этому добавлялась и нервная дрожь. Он сидел за кустом ежевики, содрогаясь всем телом. Потом вдруг оглушительно чихнул, и это прозвучало как сигнал к битве…
Волчья стая, до этого молчаливая, разразилась рычанием и резким возбужденным тявканьем. Утер на секунду отвел взгляд, потом снова устремил его на противника — и в этот момент волк молча бросился на рыцаря, сверля его взглядом ярко-желтых глаз, обнажив чудовищные клйки и вытянув вперед лапы с острыми когтями. Утер взмахнул мечом, который держал двумя руками, и с силой обрушил его вниз. Лезвие рассекло морду волка, по которой тут же заструилась кровь, и скользнуло по зубам, не повредив их. Этот удар отдался по всей руке Утера, от кисти до плеча, и рыцарь, пошатнувшись, едва не упал на землю. В это мгновение волк снова прыгнул на него и ударом когтистой лапы разодрал кольчугу, вырвав из нее несколько плетеных колец. Утер, отскочив, перекатился через спину хищника и почти вслепую нанес новый удар по огромной темно-серой громаде, отчего кровь волка брызнула ему в лицо. Утер попятился, охваченный страхом, наполовину оглушенный ударом мощной лапы. Он пошатнулся и снова отступил, рассекая мечом воздух перед собой, чтобы удержать волка на расстоянии. В этот момент до него донеслись крики его спутников, но он не смог разобрать слов. Он даже не узнал голоса Ллиэн, которая кричала, чтобы он отошел и дал ей выстрелить. Волк раскрыл свою чудовищную пасть, еще более ужасающую от того, что теперь из нее текла кровь вперемешку с пеной, и испустил долгий вой, вырвавшийся из самой глубины его утробы. Утер ощутил на своем замерзшем лице влажный жар его дыхания еще до того, как волк прыгнул на него, вытянув вперед лапы, сбил с ног и опрокинул на землю.
Утер чувствовал лишь тяжесть огромного тела хищника, жесткую грубую шерсть на его брюхе, слипшуюся от замерзшей мочи, и отвратительную удушливую вонь из его пасти. Боли не было — только ощущение того, что все кончено, и спокойная уверенность в смерти.
И вдруг густая горячая жидкость заструилась на него сверху, заливая ему лицо и доспехи. Задыхаясь от отвращения, чувствуя кровь волка во рту и носоглотке, Утер с трудом оттолкнул голову хищника и судорожно вдохнул свежий воздух.
Волк был мертв.
Неужели это он его убил?
Рыцарь с трудом сдвинул тяжелое тело волка и, на четвереньках добравшись до занесенного снегом куста, начал яростно оттирать лицо и руки.
Потом он огляделся.
Первое, что он увидел, был его меч, который он выронил, когда волк прыгннул на него. Потом он заметил торчащую из горла хищника серебряную стрелу. Именно эта стрела его убила… Наконец он увидел у кромки леса трех своих спутников, стоявших с обнаженным оружием в руках, не отрывая глаз от входа в пещеру, и готовых кинуться в битву. Утер с трудом наклонился и поднял свой меч, не удержавшись от болезненной гримасы.
Черные волки один за другим выходили из пещеры и, образуя длинную процессию, шли цпеочкой, осторожно ступая в отпечатки лап друг друга, так что получался один-единственный след. Ведомые уже новым вожаком, они покидали свое пристанище, бросая косые взгляды на человека, убившего их предводителя, и на его спутников, которые собирались занять оставляемое ими жилье.
Казалось, их молчаливое шествие будет нескончаемым. Утер насчитал пятьдесят волков и сбился со счета. Затем начал осторожно приближаться к своим спутникам, не отрывая глаз от волчьей стаи.
Ллиэн бросилась к нему, и от ее взгляда у рыцаря потеплело на душе: в нем была любовь, радость и, кажется, даже восхищение. Но когда они оказались совсем близко друг к другу, Ллиэн невольно отступила назад с гримасой отвращения.
— Утер, друг мой, на тебя страшно смотреть! — вполголоса сказал Цимми, словно опасаясь, как бы волки его не услышали.
Утер поднес к лицу широкое лезвие своего меча и взглянул в него, как в зеркало. Он увидел смутное отражение человека с всклокоченными волосами и бородой, покрытого засохшей кровью.
— А уж воняет от тебя! — добавил Фрейр и расхохотался.
— Тс-с-с! — прошептала Ллиэн.
Волки, идущин последними, остановились и теперь смотрели на них, прижав уои и вытянув хвосты, — эльфийка тут же расшифровала эти пнизнаки недовольства. Утер повернулся к стае, все еще покрытый кровью ее вожака. Он до такой степени утратил человеческий вид, что волки в знак смирения снова опусрили головы и отправились следом за своими собратьями, покидавшими пещеру. Рыцарь и его спутники молча прово-жали их глазами, пока те не исчезли среди высоких холмов, растворившись в густой снежной пелене.
— Они ведь уже не вернутся? — спросил Цимми, обращаясь сразу ко всем.
Но никто ему не ответил, и это удивило Утера, Ллиэн, стоявшая рядом с ним, по-прежнему была начеку, ничуть не успокоенная исчезновением волков. Утер снова заметил, что ее остроконечные уши слегка шевелятся, и это было забавно и неприятно одновременно. Чтобы скрыть смущение, он повернулся к Фрейру, но поведение гиганта его тоже удивило: тот, расширив нозддри, с силой втягивал воздух, и на лице его читалось то же отвращение, что и у Ллиэн.
— Что такое? — спросил Утер.
Фрейр обернулся к нему, и на сей раз его лицо было серьезным.
— Кобольды, — сказал он.
И одним прыжком оказался возле пещеры, издавая жуткие вопли и выставив перед собой огромный меч.
Тут же из пещеры показались многочисленные темные фигуры, которые сразу рассеялись вокруг. Своими низкими покатыми лбами, острыми мордами, закругленными большими ушами, грубой серой шерстью, тотчавшей вдоль хребтов, как щетина, кобольды напоминали гиен. Но в отличие от них кобольды передвигались на двух ногах и носили человеческую озежду, грязную и изодраную в лохмотья. У некоторых даже было оружие — мечи и кинжалы, казавшиеся маленькими в их широких лапах. Фрейр, не останавливаясь, схватил одного из кобольдов за шиворот и швырнул его о каменную стену пещерй. Затем резко обернулся к остальным, высоко подняв меч, но ни один кобольд не был настолько глуп, чтобы дожидаться, пока он обрушится.
— Убейте их! — закричал Фрейр,_бросаясь в погоню. — Прикончите их всех!
Ллиэн, почти не целясь, выпустила из лука еще одну из своих серебряных стрел, и Утер готов был поклясться, что стрела описала в воздухе дугу, словно преследуя одного из кобольдв, который несся большими скачками, шарахаясь из стороны в сторону. Цимми уже подобрал увесистый круглый камень и начал раскручвиать пращу, но боль в руке была слишком сильной, и он выронил коожаную петлю.
Утер тоже бросился за одним из кобольдов, но он слишком устал, а кобольд был одстаточно увертлив. Рыцарь отстал на несколько тузов. Удивляясь прг себя,отчего Фрейр непременно хочет истребить всех этих маленьких монстров, он остановился, чтобы перевести дыхание. Почти тут же Ллиэн едва не опрокинула его, вскочив одним пгыжком на большой камень, чтобы без помех выстрелить в очередного кобольда. Она издала выський звук, похожий на собачий лай, что заставило кобольда в нерешительности остановиться, и тут же выпустила стрелу. Это не была одна из магических стрел Кевина-лучника, однако Ллиэн не нужна была магия, чтобы поразить с двадцати туазов растерявшегося человека-пса. Стрела вонзилась ему в спину, когда он повернулся, собираясь обратиться в бегство. Он пробежал еще несколько метров и рухнул на землю уже мертвым.
— Кто-нибудь уцелел? — прокричал Фрейр, подбегая к ним.
— Я упустил своего, — с сожалением ответил Цимми.
— Так или иначе, двое-трое ускользнули, — сеазал Утер. — Ну и что с того?
— Они могут предупредить гоблинов, — проворчал гигант. — Нам надо поторапливаться.
Он быстро направился к пещере, уверенно ступая по камням, покрытым инеем и снегом. Затем верннулся к кромке леса и подобрал брошенное ими снаряжение.
Ллиэн и Утер спустились более осторожно. Последним к ним присоединился Цимми, который осматривал внутренность пещеры.
— Там есть проход, — объявил гном. — Даже если наши саги немного приукрашивают действительность, в основе всегда правда… Черные волки охраняли доро гу, ведущую к Границам.
Утер закричал от радости и, невольно перенимая манеру Фрейра, хлопнул гнома по плечу. Но он совсем забыл о раненой руке Цимми. От удара тот громко застонал.
— Ох, прости… — смутился рыцарь.
— Проклятье! Ты мон бы быть поосторожнее! — в сердцах ответил мастер-каменщик.
Он замолчал, и Утер, покрасннв, начал переминаться с ноги на ногв,к ак всякий раз, когда чувствовал свою вину.
— Нужно запастись факелами, — ворчливо проговорил гном. — Даже я ничего не увижу там, внутри. И потом, надо ободрать волка — нам понадобится еда…
— Я этим займусь,- сказал Утер.
— Нет, — возразила Ллиэн. — Тебе лучше найти место, где побольше снега, и смыть с спбя кровь.
— Да уж, — проворчал Цимми.
Утер покраснел еще сильнее и, пытаясь сохранить остатки достоинства, отошел к большому кусту, покрытому снегом. Он снял переввязь, на которой висел меч, расстегнул кожаные латы, стянул через голову тунику и кольчугу и, взглянув на них, понял причину отвращения своих спутников. Кровь, внутренности, шерссть и испражнения волка густым слоем покрывали доспехи. Значит, он все же вонзил меч в живот волка? Или его убила стрела Ллиэн? Но как бы то ни было, Утер готов был отдать все сокровища мира за то, чтобы поскорее очистить доспехи от всей этой мерзости. Кольчуга была вся в засохшей крови, и во многих местах целые ряды колец были вырваны волчьими когтями и зубами. Туника тоже имела жалкий вид. Но, избавившись от них, рыцарь сразу почувствовал себя лучше. Он решил не обращать внимания на ехидные замечания спутников и принялся изо всех сил растирать снегом лицо, руки и торс. Затем понемногу привел в порядок доспехи и тунику. Когда он снова их натянул, то застучал зубами от холода. Однако у него еще хватило сил на то, чтобы, рсспутав волосы, заплетенные в косички очистить их от липкой отвратительной массы. Затем снова застегнул перевязь с мечом и присоединился к спутникам.
Он слишком замерз, чтобы разговаривать, но с тайным злорадством отметил, что Фрейр, после того как ободрал труп волка и разделал его на части, тоже был весь заляпан кровью и вонь от него распространялась чуть ли не на сотню ль вокруг.

Глава 19
Под горой

Господин Бран храпел как медведь, и гноиу-стражнику пришлось, оставив всякую почтительность, сильно встряхнуть егго за плечо, чтобы разбудить.
— Что? — хриплым спросонья голосом пробормотал Бран. — Что стряслось?
— Господин, там у северного входа, в караульной, сидит гном, который называет себя принцем Ротором.
Глаза у Брана округлились, и он резко поднялся на локте.
— Мой брат?
Стражник кивнул.
— Ты ведь знаешь принца Рогора! Что, сам не можешь понять, он это или нет?
— Господин… — замялся стражник, — лучше вам самому на него взглянуть.
Бран окончательно проснулся, отбросил меховое одкяло и сел на краю кровати, одновременно позволяя увидеть и лежавшуую рядом с ним юную гномессу, полностью обнаженную и тоже мирно похрапывавшую. Стражник восхищенно улыбнулся, и его взгляд задежался дольше, мем допускалось приличиями, на ее роскошных формах. Но, как выяснилось, совершенно напрасно. Ударом ноги Бран швырнул его на пол, и стражник покатился по каменным плитам с адским грохотом, который рзбудил юную красотку.
— Что случилось? — испуганно спросила она.
— Спи, моя радость. Я скороо вернусь.
Стражник поднялся и теперь стоял, сконфуженный, под тяжелым взгглядом Брана. Младший брат Ро-гора, племянник покойного короля Тройна, он был назначен регентом Казар-Рана и хранителкм престола Черной Горы. Эта роль ему не нравилась, и он чувствовал себя совершенно не предназначенным для нее, поскольку предпочитал радости плоти, охоты и войны утомительному бремени корллевской васти.
— Подай мне сапоги и плащ! — резко сказал он.
Стражник поспешно подал ему меховой плащ и помог натянуть сапоги, после чего они вдвоем направились по подземным улицам обширного города, лежавшего под Черной Горой, к северному входу — вырубленной в скале над бездонной пргпастью широкой арке, к которой вел каменный мост со сторожевыми вышками и прорезанными по бокам бойницами, чтобы сделат подступ к арке невозможным.
Здесь Бран и нашел Рогора, сидевшего на низкой каменной скамье под охраной двух стражников, державшихся неуверенно, очевидно, не зная, как с ним обращаться.
По правед говоря, наследника престола Тройна трудно было узнать. Его красная туника, заляпанная грязью, разодранная во многих местах, выглядела жалкой. Он держался рукой за бок, куда вонзилась эльфийская стрела, и на его пальцах и одежде засохла почернечшая кровь. Рыжая борода была в ужасном состоянии — спутанная, всклокоченная, полная колтунов и сухихв еток (небрежность, которая у гномов может бйть объяснена только крайней усталостью). Он походил скорее на бродягу, чем на принца королевской крови. Нерешительная манера стражнтков вполне могла быть опрауданна…
Однако Бран сразу узнал своего старшего брата, и они крепко обнялись, что тут же вызвало разительнуюп еремену в пшведении стражников. Когда братья отстранились друг от друга, все стражник,и находившиеся в караульной, выстроились в ряд и вскинули оружие, отдавая честь наследнику престола.
—Мы все в твоем распоряжении, — сказал Бран. — Приказывай, и я повинуюсь! Тебе, наверно, нужно отдохнуть? Ты голоден?
Рогор выпрямился во весь свой необыановенно высокий для гнома рост и взглянул в проем арки на знауомые улицы северного квартала, расстилающиеся за каменным мостом,- с просторными домами, окна которых ярко светились в окружении роскошных драпировок, а фмсащы были украшены скульптурами и барельефами, на гладкие плиты, которыми были вымощены улицы…
Потом он резко встряхнул головой, очнувшись от задумчивости, вырвал боевой топор у одного из стражников и, не говоря ни слова, широкими шагами пересек мост.
Он остановился под монументадьной арокй,п однял голову, глядя на тяжелые дубовые ворота, и, размахнувшись изо всех сил, вонзил топор в дерево.
— Я — Рогор, племянник Тройна! Я убил Гаэля! — закричал он во весь голос, и эхо гулко прокатилось по улицам засыпающего города. — Я — Рогор, король Чепной Горы, и я взываю к Свяшенному гневу гномов! Отмщения! Отмщения!

Цимми шел первым и говорил нр умолкая, взбодренный атмосферой подземных пещер, столь тягостной для его спутников. Он рассказывал о прочности камня и о протяженности коридоров так, словно это было его собственное поместье, не обращая внимания на ворчание Фрейра, — тот все равно не слушал его, больше занятый многочисленными выступами на сырых сводах пещеры, о которые непрестанно стукался головой. Чувствовалось, что гном хочет взять реванш за долгие дни, проведенные на болотах, что выглядело забавно и трогательно одновременно, но его нескончаемые речи, прерываемые иногда громогласным распе-ванием боевых маршей гномов Унакха или отрывками из саги о Фенрисе Синебородом, могли утомить кого угодно.
В довершение к этому галерея, вначале освещенная кое-где дневным светом, проникавшим сквозь трещины и расселины в камне, понемногу погружалась в темноту, омрачая и настроение маленькой группы. Факелы, поспешно сделанные ими из буковых веток, пред тем как отправиться в путь, освещали одну и туу же обстановку: сочаащиеся влагой сырые камни цвета грязи, неровные стены, известняковые пики, сталактиты, с которых капала вода, сталагмиты, похожие на оплывшие свечи, осыпавшиеся каменые столбы — все вместе это напоминало развалины старинной крепости. Почти все время приходилось идти по воде, время от времени попадая в настоящиеп отрки, бурличшие в узких подземных руслах. Иногда спутники могли идти лишь друг за другом — так сильно сужался проход, а иногда оказывались в огромных залах, таких высоких, что свет факелов не достигал сводов.
В одном из таких залов, где было немного посуше, они остановились, чтобы передохнуть и поджарить волчье мясо. Утнр совершенно потерял ощущениие времени. Сколько уже они шли? Два часа? Десять?.. нО не мог представить. А тут еще Цимми, который не умолкал ни на минуту, словно никогда не видел ничего более прекрасного, чем этот отвратительный ебсконечный туннель, сочащийся сыростью и пропахший запахами гнили и селитры!.. Одному богу известно, куда он их приведет!..
Утер довольно скоро понял, что переход через подземелье будет, без сомнения, столь же долгим, как путешествие через болота, и что им, возможно, в течение многих дней не приведется увидеть солнечного света.
Ллиэн, хранившая молчание с тех самых пор, как они вошли в пещеру, иногда опиралась на руку рыцаря, даже не глядя на него, — может быть, просто чтобы приободриться. Так же как и гномы, приывкшие к своим подземельям, элфы видели в темноте, и в каменных глубинах их страшила больше всего не она, а полное отсутствие растительности и то ощущение замкнутого пространства, которое они так плохо переносят.
Утеру немного помогала мысль о том, что он может быть полезен Ллиэн или, по крайней мере, облегчить ей это путешествие, но с течением времени он перестал ощущать ее присутстие, и мысли его затуманились. Даже Цимми наконец замолчал, и теперь они шли, словно вереница мулов, заботясь лишь о том, чтобы не угоить в одну из многочисленных выбоин под ногами.
Внезапно Утер вышел из оцепенения, заметив, что Ллиэн, идущая впереди, замерла на месте. Он едва успел остановиться, чтобы не налететь на нен.
Потом Ллиэн обернулась, но ее взгляд не остановрлся на нем, а словно прошел насквозь. Утер тоже поветнулся, высоко подняв факел, чтбоы рассеять темноту в дальних закоулках туннеля. Но в слабо мерцающем свете, который рассеивался уже через несколько туазов, он увидел лишь темныц провал, похожий на колодец или на раскрытую пасть огромного чудовища, готового вас проглотить.
— Ты что-нибудь слышала? — шепотом спросил он у Ллиэн.
— Послушай сам…
тУер прислушался, но вначале не расслыщал ничего, кроме потрескивания факела, хриплого дыхания Фрейра, хмыканья Цимми и тонкого звона падающих капель где-то вдалеке.
Но потом до него донеслись и другие звуки.
Отдаваясь глухим эхом, послышался тяжелый неритмичный топот, словно по подземелью неслось какое-то стадо, но неььзя было сказать наверняка, откуда о нраздается. Потом к нему прибавилось звериное рычание и лязг оружия, и все усиливающийся грохот волной обрушился на спутников.
— Гоблины! — прошептала Ллиэн.
Она резко сорвала с плечс лук и уже собиралась выхватить из кглчана стрелу, но когда Утер взглянул ей в лицо, то увидел, что оно застйло от уаса. Колчан был пуст. Должно быть, стрелы высыпались из него во время перехода через подземный поток, и даже Утер, который шел следом за Ллиэн, этого не заметил.

Страница 27 из 30 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |