Сидя на охапке соломы, покрытой тканью, под тентом, достаточно широким, чтобы вместить всех рыцарей из его лагеря, и невольно думая о том, что меньше чем через час здесь будут лежать изуродованные тела тех, кому не хватило умения или везения, Лео де Гран ждал прибытия Горлуа и королевы. Почти все участники турнира укрылись здесь, чтобы не перепачкаться в грязи до начала всеобщего смотра, и вокруг стоял глухой гул. Тут же кузнец раскладывал свои инструменты – молоты, щипцы и клещи, с помощью которых иногда только и можно было извлечь куски разбитых доспехов, вдавленные в тело. Лекари готовили свои бальзамы и повязки – на все это участники турнира старались не смотреть. Иногда слышался женский смех – какая?нибудь дама повязывала на руку своему герою шарф, словно почетное знамя. Герольды в красно?белых туниках и шапочках с перьями держали под мышками пергаментные свитки, и за несколько мелких монет можно было заказать хвалебную речь в свою честь, которую герольд должен был произнести в момент выхода рыцаря на турнирное поле.
Вся эта назойливая лихорадка и непрекращающаяся бравада действовали Лео на нервы, но приходилось оставаться на месте и изображать спокойствие, встречая все новых участников и распоряжаясь, чтобы им налили вина. Впрочем, подобная суета была в таких случаях обычным явлением. Как он и надеялся, герцог Белинант де Соргалль пришел под его знамена с изображением льва. Облаченный в тяжелые доспехи, держа в руках шлем с гребнем из перьев, он вполголоса разговаривал со своей женой Хеллед на некотором расстоянии от остальных. Лионесс и его бароны тоже присоединились к лагерю Кармелида, и, хотя герцог Мелодиас не проронил ни слова по поводу вчерашнего инцидента, Лео приятно было думать, что тому не понравилось присутствие на празднике его вора?интенданта и что его сегодняшний выбор лагеря был не случайным. Собралось и множество других знатных графов и баронов, которых буквально распирало от гордости, и мелкой сошки из безвестных дворянчиков – многие были еще так юны, что их кольчуги доходили им до пят. Это был их первый турнир, и им предстояло сражаться пешими, позади всадников. Всего участников турнира было около сорока, не считая ихсолдат, и распорядитель турнира разделил их на восемь групп, которые должны были поочередно сменять друг друга на протяжении всего дня.
Как раз сейчас он подбежал к ним – одежда его была забрызгана грязью, а острый намокший конец шляпы тяжело хлопал на ветру. Лео насмешливо фыркнул, глядя, как он, поскользнувшись, едва не растянулся на мокрой траве, но тут, наконец, возле королевской трибуны раздались звуки труб, и запыхавшийся распорядитель объявил:
– Монсеньор, королева Игрейна и мессир регент прибыли и просят вас присоединиться к ним на время смотра.
– Хорошо, – проворчал Лео де Гран и, обернувшись к герцогу Белинанту, крикнул: – Соргалль! Пока остаешься за меня!
Горлуа и королева со своей свитой разместились под тяжелым пурпурным балдахином, блестящим от дождя. Сейчас сквозь него пробивались лучи солнца, и от этого золотые украшения и богатые наряды присутствующих переливались словно радуга, вызывая откровенное восхищение зажиточных горожан и простонародья, столпившихся вокруг турнирного поля и радостно вопящих, словно опьяненных этим зрелищем.
– Да здравствует королева Игрейна!
– Слава сеньору Горлуа!
– Ура! Ура!
Кармелид с трудом протолкался в первый ряд и занял приготовленное для него место рядом с королевой.
– Приветствую вас, сестра, – сказал он.
Игрейна улыбнулась. Ее лицо было столь очаровательным, что он не сдержался и расцеловал ее в обе щеки, как раньше, когда они оба были детьми, в родовом замке Кароэз.
– Что ж, брат мой, я вижу, вы в хорошем настроении, – сказал Горлуа, наклоняясь к нему и мимоходом проводя рукой по белым рукам Игрейны.
Лео де Гран был слегка задет его тоном – этот старый одноглазый урод, раздутый от чванства, не мог так говорить с ним! Он сделал гримасу, изображающую улыбку, и только сейчас заметил, что регент был не в доспехах, а в роскошном бмрхатном одеянии, с золотыым ободом на голове, инкрустированным серебром, словно дублирующим корону Игрейны.
– Разве вы не будете сражаться? – спросил он.
Горлуа инстинктивно провел руками по бокам, еще болевшим от той взбучки, которую он получил недавно в собственной темнице. Но тут же пришел в себя и сказал с улыбкой, повернувшись к Игрейне, словно призывая ее в свидетели:
– Может быть, позже… Пока мне хватило собственных турниров и баталий… Позвольте же мне немного отдохнуть и покажите нам настоящий бой. Мне не терпится увидеть, как будет выглядеть ваш лев в схватке. Лучше, чем сейчас, я надеюсь. Посмотрите – можно подумать, что он плачет!
С этими словами Горлуа указал на шлем Кармелида, все еще висевший на деревянном шесте, – краска стекала со льва потоками, и он выглядел самым жалким образом. Лео попытался придумать какую?нибудь ответную колкость, но тут подошел распорядитель турнира со своими помощниками и, низко склонившись перед Игрейной, спросил:
– Ваше величество, можем ли мы начинать?
Игрейна склонила голову.
– Сеньор регент, саньор герцог, вам обоим надлежит избрать своих дам, в честь которых вы будете сражаться.
– Вам первому принадлежит эта честь, брат мой! – сказал Горлуа со снисходительной улыбкой, обращаясь к Лео.
Первым побуждением Кармелида было выбрать Игрейну – раз уж с ним не было его жены, – но у него сложилось впечатление, что эту привилегию Горлуа хочет оставить за собой, чтобы еще больше подчеркнуть свое новоприобретенное могущество. Лео поблагодарил регента кивком головы и, поднявшись, оглядел многочисленных дам, собравшихся под тентом.
– Мадам, соблаговолите ко мне присоединиться, – сказал он, протягивая руку жене герцога Белинанта. – Я выбираю своей дамой на время этого турнира Хеллед де Соргалль, графиню д'Орофуаз!
Краем глаза взглянув на Горлуа, Кармелид понял, что угадал его намерение. Он снова сел и положил руку на руку сестры, словно утешая ее. Но Игрейна быстро отстранилась, даже не взглянув на него. Ее шею до подбородка закрывал высокий воротник из просвечивающего голубого муслина, с головы ниспадала вуаль, удерживаемая короной и скрывавшая ее длинные белокурые волосы, и она казалась нахмуренной и неприступной. Или она обиделась из?за того, что он выбрал не ее? Но так могла бы отреагировать маленькая девочка, неуверенная в себе, а не королева…
Громкие голоса на турнирном поле отвлекли его внимание. На открытии телец выступал против медведя. Рога против когтей, укусы против ударов, потоки свежей крови, заливабщие уже грязную солому, устилавшую поле… Телец одержал верх, и медведь, хрипя, свалился на землю с выпущенными кишками. Затем пастухи увели победителя, которому была уготована незавидная участь – топор мясника и вертел, в то время как конюшие грузили туш умедведя в повозку, запряженную мулами, чтобы отвезти ее на обдирку. После этого было объявлено общее сражение, к великой радости рыцарей обеих партий, бросившихся к ограде, чтобы не упустить ничего из предстоящего зрелища. Этот старый обычай, идущий со времен Десятилетней войны, открывал доступ на турнир всем людям простого звания: оруженосцам, солдатским командирам, пехотинцам и даже простым горожанам и крестьянам – лишь бы они принадлежали к Свободным народам и не были рабами. Правила этой схватки были те же, что и на турнире: нельзя было наносить удары в лицо человеку, потерявшему шлем, и использовать остро заточенное оружие. Но здесь противники не разбивались на два лагеря: каждый был сам за себя, хотя это не мешало уже на месте создавать временные союзы или договариваться о них заранее. Противника нужно было сбить с ног и швырнуть назнмь – тогда победитеьь получал выкуп от побежденного. В этой забаве легкими жертвами оказывались зажиточные горожане, которые ничем не могли противостоять военным, хорошо обученным и защищенным. Зато какой?нибудь деревенский громила вполне мог отличиться, а после поступить на службу к знатному сеньору.
Лео де Гран некоторое время забавлялся, глядя на жестокий кулачный бой черни и на безуспешные попытаи распорядителя заставить дерущихся соблюдать и без того немногояисленные правила. Какой?то солдатский командир, здоровый как бык, одним ударом сбил с ног сынка торговки, и тот отлетел к барьеру, где его мать, охваченная ужасом, торопливо доставала кошелек. Еще двое солдат спорилр за право выкупа от какого?то бедолаги, неподвижно распростертого у их ног, и при виде кровавых пятен на их кольчугах вряд ли можно было поверить, что они пользовались затупленным оружием.
Многие дрались кулаками, опрокидывая друг друга в грязь. В этой общей свалке почти невозможно было демонстрировать воинское искусство. На расстоянии это зрелище выглядел оотвратительным из?за своей нелепости и жестокости, и, как обычно случалось, оно было прервано по просьбе одной из дам, которых избирали главные участники турнира,– на сей раз Хеллед. Герцог по обычаю испросил у нее прощения и покинул королевскую трибуну, не дожидаясь, пока на поле начнутся жалкие торги и стычки между слугами. Он снова присоединился к своим сторонникам и, подавая остальным пример, взобрался в седло. Его боевой конь был покрыт длинной плотной кожаной попоной, голова была защищена металлическим налобником. Вообще на турнире было запрещено наносить удары лошадям, но нарушения правил случались нередко…
Конюший подхватил коня под уздцы, и Лео де Гран взял щит, протянутый ему оруженосцем, а затем выбрал из многочисленного оружия стальную палицу, более действенную и удобную в обращении, чем длинное копье или затупленный меч.
Затем к нему приблизился распорядитель турнира в сопровождении своих помощников – один из них нес шлем Кармелида на бархатной подушке, с почтением, показавшмся герцогу слишком уж чрезмерным. Затем быстро осмотрел оружие каждого участника: мечи, топоры, палицы… Лезвия мечей были затуплены, но наносить ими удары плашмя можно было сколько угодно, так же как и отбивать удары противника. Осмотр был даже слишком быстрым и не оссобо внимательным. Распорядитель, которому еще предстояло судить турнир, явно спешил побыстрее со всем покончить. Затем он скороговоркой произнес несколько слов, пожелав удачи сторонникам «партии льва» и уже собирался уходить, велев одному из помощников положить подушку со шлемом возле остального вооружения герцога.
– Подождите!
Лео де Гран остановил его жестом и надел шлем. Взгляд распорядителя сделался неожиданно беспокойным, но тревога была напрасной – герцог не обратил никакого внимания на стальной цилиндр, а впрочем, работа была сделана настолько хорошо, что результат нельзя было разглядеть невооруженным глазом. На самом деле Кармелид был больше всего озабочен видом гребня, который так сильно размок от дождя, что, вероятно, будет держаться лишь до первого удара. Колкость Горлуа не выходила у него из головы и наполняла его гневом. Что ж, может быть, лев и плакал, но отнюдь не потерял свою хватку, и горе тому, в кого он вонзит свои зубы и когти!
– Проклятье! Заставьте его замолчать!
Лео де Гран обливался потом, дыхание его прерывалось, при каждом чуть более глубоком вздохе отшибленные ребра, казклось, впиваются в легкие и разрывают их. Он отказался снять доспехи, чтобы лекари осмьтрели его; и, конечно же, душераздирающи крики того несчастного, который корчился перед ними на столе, словно выброшенная на берег рыба, отнюдь не способствовали тому, чтобы он передумал. У человека была сломана челюсть, а шлем настолько искорежен, что его невозможно было снять, и теперь кузнец пытался стащить его с помощью своих инструментов. Послышался глухой удар, и крики сменились стонами и рыданиями. Шлем не поддавался. Лео тяжело вздохнул, отчего вновь ощутил резкую боль в груди, и вылил себе на голову полный кувшин холодной воды. Кармелид сам возглавлял своих сторонников в трех уже прошедших турах из шести и сейчас точно не знал, кто выиграл турнир,– впрочем, он слишком устал, чтобы всерьез беспокоиться об этом. Они захватили значительное число пленников, и один из них, Эскан де Камбенет, заплатил поистине королевский выкуп. Однако они также потеряли четверых убитыми, не считая того человека, которым занимались сейчас медики и рана которого, без сомнения, была смертельной, – а было еще множество раненых, с переломанными руками и ногами и проткнутыми животами, чьи кольчуги были залиты кровью. Пока один тур сменялся другим, Лео все время казалось, что распорядитель тцрнира и остальные судьи слишком медлят объявить об окончании схватки. Несмотря на звуки труб и приветственные возгласы, несмотря на звонкие голлоса дам в развевающихся вуалях, приветственно машущих руками, рыцари каждый раз возвращались под свой балдахин все менее радостными.
Лео сел в кресло,_закрыл глаза, вытянул ноги и тут же заснул мертвым сном, даже не осознав этого. Он очнулся, как ему показалось, в следующую секунду, когда оруженосе слегка встряхнул его за плечо.
– Чтоо случилось? – пробормотал Лео, хлопая глазами.
– Простите, монсеньор, я испугался, что… Мне показалось…
– Проыаливай!
Опираясь на подлокотники кресла, он с трудом поднялся. Каждое движение причиняло боль. Ему казалось, что во всем теле не осталось ни одной целой косточки. Он оглянулся и увидел, что все его бароны и рыцари, столпившись вокруг, с треуогой смотрят на него.
– Что это вы такие мрачные? – спросил Кармелид, стараясь улыбнуться. – Вы что, подумали, чоо я упал в обморок, как девица? Проклятье!
Кто?то неуверенно хихикнул, потом снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь доносившейся издалека музыкой, стонами раненых и выкриками распорядителя турнра, объявлявшего победителя очередного, седьмого тура, который должен был приблизиться к королеве и получить из ее рук почетныц венок. Значит, закончился предпоследний тур… Неужели он так долго спал? Среди своих рыцарей он увидел Белинанта де Соргалля – тот откинул забрадо шлема, обнажив лоб, на котором зиял длинный кровоточащий рубец. Лео невольно спросил себя, не выглядит ли он сам таким же разбитым – в своей разодранной кольчуге и кирасе, на которой от многочисленных ударов облупилась краска, с почерневшим от пыли и пота лицом.
– Как у нас дела, Белинант? – спросил он.
– Пока мы побеждаем, – ответил герцог де Соргалль и вздохнул. – Но впереди последний тур, и, говорят, сир Горлуа собирается в нем участвовать.
– Что ж, тем лучше!
– Да…
Соргалль жестом велел остальным участоикам турнира отойти, и в ожидании, пока они останутся с Кармелидом наедине, налил себе выпить.
– Кого ты выберешь для последнего тура?
– Не знаю… Бламора, скоре всего. Он уже выиграл два венка и явно мечтает о третьем.
Белинант покачкл головой и невесело улыбнулся.
– Долго же ты спал, – сказал он. – Бламор предводительствовал в седьмом туре. Он вырвался вперед и оказался один на один с толпой соперников. Они убили под ним коня – палицей, как обухом, по?мясницкки… А он сам…
Герцог указал пальцем через плечо и добавил:
– Это его ты видел там, на столе…
– Тогда я возьму Мейлира де Трибюи, Морвида, Баранта д'Апр… Вон того молодого человека в желтых доспехах – я видел, как он дерется, он хороший боец. Позови еще Мелодиаса или кого?нибудь из Лионессов, неважно кого… графа Робера… Присоединяйся и ты, если чувствуешь, что еще остались силы.
Страница 22 из 30
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
