Кевин АНДЕРСОН. РУИНЫ (Ruins)

Охранник пропустил Баррехо вперед и с грохотом закрыл за ним ворота. Баррехо увидел крепость Гроуба, стилизованную под старинный немецкий замок. Мощные стены с высокими и узкими стрельчатыми окнами производили внушительное впечатление.
Баррехо чувствовал, что охранник с автоматом наизготовку неотступно следует за ним. Ничего удивительного - у бельгийского эмигранта были причины держаться настороже. Конкурирующие наркоделцы убивали друг друга так часто, что небольшой штат полицейских под началом Баррехо не успевал расследовать каждый случай.
Странно, но охранник позволил ему оставить при себе револьвер. Поразмыслив, Баррехо решил, что страж абсолютно уверен в быстроте своей реакции и автоматная очередь уложит его наповал раньше, чем он успеет выхватить пистолет из кобуры. Но Баррехо и не собирался проверять правильность этого предположения.
Шеф полиции следовал вперед, держа в одной руке сумку с поделками из нефрита, а в другой фуражку, и гадал, не кончится ли срок его аудиенции как раз в тот момент, когда они доберутся до личных покоев Гроуба, или все-таки беседа состоится, раз они наконец встретятся лицом к лицу.
Могучий охранник провел его через главное здание в защищенную навесом галерею и оттуда, в просторный внутренний двор - патио, где находился овальный бассейн-джакузи. Из патио двери вели в другие помещения - может быть, в сауну или в душ.
Питер Гроуб сидел в патио в парусиновом кресле, наслаждаясь тишиной, слушая отдаленный шелест джунглей. Он не любил музыки и шумных развлечений.
Баррехо остановился у входа в патио, ожидая, когда его заметят. На стеклянном столике рядом с креслом Гроуба стоял черный телефонный аппарат и прозрачный запотевший кувшин, наполненный бледно-зеленым лимонадом, в котором плавали кружочки лимона.
На цепях покачивались качели. Окна, столы и качели были окутаны тончайшей паутиной нейлоновой сетки, защищающей от москитов Гроуб, невероятно худой, с отталкивающими чертами лица, сидел, завернувшись в сетку, как в кокон, и сжимал длинными пальцами черный мундштук с тлеющей едким дымом сигаретой.
Он выпростал руку, налил себе тягучего напитка, а затем снова втянул руку со стаканом под сетку.
Не дождавшись знака внимания со стороны Гроуба, Баррехо деликатно кашлянул, вызвав этим острый взгляд охранника.
Питер Гроуб оторвался от своих размышлений и повернул в их сторону длинное лицо, изборожденное глубокими морщинами Темно-каштановые волосы были модно подстрижены, на висках серебрилась седина На лице выступили капельки пота, казалось, ему душно и неудобно, несмотря на свободный костюм из светлого хлопка.
- Слушаю вас, сеньор Баррехо, - сказал он скрипучим голосом. - Ваши пятнадцать минут начались. Что вы хотели обсудить со мной.
Голос бельгийского мафиози был спокойным и твердым. Баррехо знал, что Гроуб безупречно, без малейшего акцента, говорит по-английски и по-испански - искусство, которым удается овладеть не каждому дипломату.
- Я принес несколько вещиц, которые могут заинтересовать вас, эччеленца, - сказал Баррехо.
Он шагнул вперед и поставил сумку на стоящий возле кресла хозяина низкий деревянный столик с инкрустацией. Охранник напрягся, готовый защитить хозяина от предательского нападения
- Не переигрывай, Хуан, - бросил Гроуб, даже не взглянув на него. - Давай спокойно разберемся с тем, что принес наш Друг, шеф полиции.
- Скудьптурки из нефрита, эччеленца, - сказал Баррехо, - бесценные изделия ручной работы индейцев майя. Если вы купите их, они никогда не попадут в пыльные витрины музеев, где могут только потерять свою истинную художественную цену - Баррехо открыл сумку и извлек скульптурки. - Вместо этого они станут вашей собственностью, и вы сможете любоваться ими, когда пожелаете.
Каждая скульптурка представляла различные варианты образа легендарного существа, почитаемого майя в давно прошедшие времена, - искуснно вырезанного Пернатого Змея с длинными когтистыми лапами и умными круглыми глазами.
Гроуб подался вперед и высунулся из своего кокона, чтобы снова разжечь потухшую сигарету. Тяжелый сладковато-едкий дым окутал Баррехо и, на его взгляд, мало чем отличался от запаха марихуаны.
- И что же заставило вас подумать, что у меня есть хоть малейший интерес к контрабандному антиквариату сеньор шеф полиции Баррехо? - произнес Гроуб ледяным тоном. - Это что, ловушка? Вы решили спровоцировать меня на незаконные действия, чтобы арестовать с поличным?
Баррехо отступил в крайнем испуге.
- Это было бы величайшей глупостью, эччеленца Гроуб, - вымолвил он.

- Да, - подтвердил тто. - Совершенно верно.
- В штате Кинтана-Роо действуют свои особые законы, - продолжал Баррехо - Я знаю свое место в этом обществе, эччеленца, и также знаю ваше. Я никогда не рискнул бы сделать ничего подобного! - Он перевел дыхание. - Смею добавить, мы видели результаты вашего недовольства, эычеленца. Я лично побывал на разрушенной вилле Ксавье Салида. Для меня непостижимо, что именно вы предприняли, чтобы отомстить ему, но абсолютно ясно: вы обладаете непревзойденным могуществом, и у меня нет намерения вставать вам поперек дорого.
Судя по всему, Гроуб засмеялся, хотя сухой прерывистый хрип скорее походил на кашель.
- Мне нравится, что вы так боитесь меня, сеньор Баррехо. Это правда, что… разногласия между мной и Ксавье Салида за последние недели обострились. Но, уверяю вас, я не имею ни малейшего отношения к уничтожению его жилища. Больше всего на свете мне хотелось бы узнать, как можно произвести такое опустошение, потому что тогда мои соперники боялись бы меня так же, как вы.
Потрясенный признанием, Баррехо судорожно пытался переварить полученную информацию. Если Гроуб ни при чем, кто же тогда погубил Салида? Кто в Мексике может обладато разрушающим устройством такой мощности.
Бельгиец тем временем продолжал:
- До меня дошли сведения, что вы и этот бездельник Фернандо Агилар продавали Салида произведения искусства майя из новых раскопок в руинах, которые называюются.. - Гроуб приложил палец к губам, вспоминая, - Кситаклан, кажется. Многие из моих слуг-индейцев, включая и нашего друга Хуана, - он бросил взгляд на неподвижного охранника, который по-прежнему держал оружие нагорове, - верят, что эти вещи прокляты и иъ нельзя доставать оттуда, где они находятся. Боги сердятся и посылают отмщение. Ксавье Салида поступил неблагоразумно, покупая украденные древние изделия, и уже заплатил за это. То, что вы мне сейчас предлагаете, вероятно, тоже из Кситаклана? Сеньор Баррехо, я не хочу навлекать на себя гнев богов.
Баррехо натужно рассмеялся и, скрывая волнение, принялся вертеть в толстых пальцах фигурку змея. Его мозг лихорадочно пытался найти такой вариант, чтобы сделка состоялась.
Ему необходимо было продать хоть несколько поделок, он должен добыть деньги. Все, что он мог пожертвоввть из своего жалованья, Баррехо уже отдал. Ему было очень трудно совмещать работу шефа полиции со своим истинным призванием - борьбой за независимость штата Кинтана-Роо.
Самым подходящим делом казалась спекуляция на славе майя, народа, создавшего великую цивилизацию в этой части Юкатана. Их драгоценные изделия помогли бы финансировать борьбу за свободу, помочь Баррехо и его группе револдционеров отвоевать незваисимость своей территории, выиграть в борьбе против коррумпированного правительства Мексики. Если им это удасрся, то “Либерасьон Кинтана-Роо” провозгласит новое государство, в котором вновь расцветет былая слава майя.
- Должно быть, вы шутите, эччеленца, - наконец произнес Баррехо. - Какие предрассудки' Разве такой высокопоставленный европеец, как вы, может верить в древние проклятия! - Он вопросительно поднял брови.
Гроуб снова отхлебнул лимонада, поглядел на часы и глубоко вздохнул:
- Мои собственные взгляды не имеют отношения к данной ситуации, сеньор шеф полиции Баррехо. Если индейцы считают эти штучки проклятыми, я нп смогу заставить ни одного из них работать на меня. Мои домашние слуги напуганы Они разбегутся в первую же ночь, и вряд ли мне удастся заменить их другими. А это значительно усложнит мое существование. -
Он положил пустой мундштук на подлокотник кресла. - Я хочу наслаждаться жизнью без всяких осложнений И мне совсем не улыбается стать объектом мести со стороны какого-нибудь последователя религии древних майя, если я вдруг захочу похвавтаться этими древними игрушками.
Гроуб наклонился вперед, на прощание снова показав лицо из-за сетки. Его карие глаза сверлили Баррехо
- Моих денег хватит на то, чтобы надежно защититься от нмпадения моих конкурентов по наркобизнесу, но фанатик-самоубийца - это угроза, против которой мало кто устоит. - Он сноваа спрятался под сетку и взглянул на часы. - Ваше время истекло, сеньор Баррехо. Сожалею, но не могу воспользоваться вашими услугами.
Отказавшись от дальнейших уговоров, которые в данной ситуации выглядели бы унизительными, Баррехо уложил фигурки в сумку, неловко поклонился, надел фуражку и, ссутулившись, повернул к двери.
- Минуточку, сеньор Баррехо, - неожиданно окликнул его наркобарон.
Баррехо обернулся, сердце забилось в надежде, что Гроуб только играл с ним, стараясь сбить цену. Но вопреки его ожиданиям бельгиец сказал:
- Позвольте теперь и мне предложить вам кое-что ценное. Я не испытываю интереса к вашим реликвиям и сообщу вам информацию бесплатно - пока. Надеюсь, вы не забудете об этом и в случае необходимости сможете отплатить мне добром.
- Что это, эччеленца?
Бельгиец вынул из мундштука окурок, достал из кармана костюма темно-коричневую коробочку и вставил новую сигарету. Он зажег ее, но пока не ответил на вопрос, курить не стал:
- Благодаря своим международным связям я узнал, что в Кинтана-Роо собирается тайно проникнуть команда военных из Соединенных Штатов. У них имеется диверсионное задание. Коммандос намерены найти тайник с оружием или целую военную базу глубоко в джунглях. Возможно, вы уже знаете об этом? Может, это имеет отношение к партизанской революционной группе, известной под названием “Либерасьон Кинтана-Роо”? - Он тонко усмехнулся. - Поскольку вы явлляетесь шефом полиции в ваших краях, я думаю, что вам будет интересно узнать об этом.
Банрехо похолодел, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Кусок льда в желудке не давал ему вздохнуть, в то времяя как по венам пробежала горячая вспышка гнева.
- Американские военные едут сюда, тайно? Как они смеют! И под каким прежлогом?
- Полагаю, они проникнут через границу с Белизом. Если постараетесь, думаю, сумеете раздобыть более подробную информацию.
- Благодарю вас, - сказал ошеломленный Баррехо. - Благодарю вас, эччеленца.
С сумкой в руках, в которой лежали уже забытые фигурки, Баррехо спотыкаясь побрел за охранником.
Сиюминутная проблема изыскания денег отошла на задний план, он думал только о том, что обнаружили американцы, и к чему подбираются, и не нависла ли угроза над планами борьбы з анезависимость штата.

17
Руины Кситаклана
Воскресенье, 20:17

Спустя несколько часов после землеттясения земля снова вернулась к состоянию относительного спокойствия.
Отвратительное зловоние сероводородных паров уступило место душному дыханию джунглей, аромату цветов, острому пряному запаху гниющей листвы.
Они сидели у костра из смолистых веток, когда подошел улыбающийся Агилар с болтающейся на плече сумкой.
- Вместо ваших американских консервов я раздобыл еду из джунглей.
Он порылся в сумке и извлек полные пригоршни круглых, как лкковицы, серо-зеоеныхп ятнистых грибов Потом стряхнул с одежды волокна мха и смахнул лесной мусор со шляпы.
- Для начала мы пожарим грибы, очень вкусные, а у них вкус, как у лесных ореххов.
Малжер облизнулся, но Скалли глядела с опаской.
- А они точно съедобеып?
Агилар утвердительно затряс головой:
- Это местный деликатес, он использовался во многих традиционных блюдах майя.
Рубикон взял один гриб, поднес к огню, прищурился и нацепил на нос очки.
- Да, когда-то мне приходилось их есть. Очень вкусные.
Он насадил гриб на ветку и стал обжаривать в пламени со всех сторон.
- Хорошо еще, что он не принес нам личинок жуков, - сказал Малдер, отмахиваясь от назойливых москитов.
- Ах да, жуки! - воскликнул Агилар, хлопнув себя по бедрам. - Я могу найти жуаов, есть очень много съедобных и вкусных видов. Или, если хотите устроить настоящий пир, могу застрелить обезьяну.
- Спасибо, не надо, - поспешила отказаться Скалли.
- Немного отличается от вчервшнего ужина, - сказал Малдер.
Их окружала гнетущяа тишина. Потрескивающий костер был маленьким островком тепла и света на обширной площади Кситаклана В других обстоятельствах Малдер предложиил бы спеть хором “Плыви, моя лодка, плыви”, но не здесь и не сейчас.
Вокруг бесшумно сновали летучие мыши, хватая на лету насекомыхх и издаая едва уловимый для человевеского ухап иск. Большие ночные мотыльки чертили в воздухе изящные, бледно вспыхивающие в темноте спирали. В зарослях кустарника, окружающих площадь, порою сверкали глаза хищников, отражающие огонь костра.
Скалли сняла с ветки дымящийся гриб, внимательно осмотрела его и положила в рот. Медленно прожевывая, чтобы хорошенько ощутит вкус, она закрыла глаза, как вдруг, у самого ен лица, летучая мышь схватила крупного мотылька и мгновенно исчезла в ночной темноте. Скалли запоздало вздрогнула от неожиданности.
Малдер вспомнил об индейцах, убежавших при первых признаках землетрясения и до сих пор не решавшихся подойти ближе к руинам, но когда он заговорил об этом, Агилар презрительно фыркнул:
- Все они суеверные трусы. Их уважение старой религии перевешивает здравый смысл. Они убеждены в том, что здесь все еще обитают призраки их предков, ублажавших бого вжертвами, не говоря уже о теннях самих древних богов.
Рубикон приистально вглядывался в темноту, слушая жужжание насекомых, выкрики ночных птиц, крадущиеся шаги хищников. На его худом лицк застыло выражение сосредоточенности. Малдер понимал, что старый археолог думает о своей дочери, затерянной и одинокой в глухих
джанглях, кишащих грозными хищниками, ядовитыми змеями… или опачными искателями сокровищ.
Малдер поднял голову, прислушиваясь, ему показалось, что какое-то крупное существо пробирается по лесу, он увидел, как зашевелились плотнйе заросли папоротника. Остальные, казалось, ничего не заметилли.
- Не так уж сильно все здесь изменилось в течение века, - сказал Рубикон, далеко уносясь в своих размышлениях. - Когда я думаю о Кассандре и ее экспедиции, то невольно вспоминаю парвыъ любителей-археологов в этиз краях. Они сттадали от тех же трудностей, с которыми, вероятно, придется столкнуться и нам.
Рубикон насадил на нос очки. Час вечерней сказки, подумал Малдер.
- Первыми белыми людьми, приехавшими исследовать руины, были Стефенс и Казервуд, опытные путешественники, уверенные, что смогут добртаься до любого места в лбом диком краю.

Страница 14 из 30 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |