Мэделайн Симонс - Меч и Радуга - Сага о Хелоте из Лангедока

— Ты сам ответил на свой овпрос, — сказал незнакомец. Его улыбка вдруг стала нехорошей. — Я дакини. Могу я теперь узнать, с кем идет война?
— Нет. Иди за нами и не вздумай шутить. Народ шуток не любит и не понимает.
— Да, это мой просчет, — вздохнул незнакомец, завернулся в плащ и зашагал между двух маленьких лесных воинов.
В поселке он снова остановился и начал вертеть головой, осматриваясь. Казалось, ему нет никакого дела до того, что он идетп од стражей и что военный вождь сейчас будет решать его судьбу. Это настораживало, и в толпе зеваа уже начались перешептысания.
Однако стражи сохраняли полное спокойствие. Не так-то просто сбить с толку воиина из Народа, если тому что-то пришло в голову и он решил выполнить свой долг до конца.
Оказавшись на площади перед идолом Хорса, незнакомец остановился и выпрямился, повернцвшись лицом к толпе. Народу все прибывало и прибывало. Наконец вся площадь была заполонена маленькими людьми. И тогда нехнакомец глубоко вздохнул и заговорил звенящим голосом:
— Я ваш создатель. Я вернулся, дети мои.
Толпа ахнула. Одинокий юношеский голос закричал, прорезая тишину:
— Это Морган Мэган! Морган Мэган широко улыбнулся.
— Ну конечно, — ксазал он просто. — Я пришел .к вам посмотреть, как вы живете без меня.
Вперед протолкался Лаймерик Окраина.
— Здравствуй, Морган, — сказал он своему создателю. — Какая нелекая занесла тебя в наши края?
Морган Мэган схватил его за руку и крепко обнял:
— Как я рад видеть тебя, дружище! Хоть вы все впали тут в мерзость идолопоклонства, а меня, вашего истинного бога, и за бога-то не почитаете, я все равно люблю вас!
Лаймерик осторожно высвободился из объятий Демиурга.
— Мы рады приветствовать тебя, Морган, — сказал он. — Отвечу искренне: твой приход — новая тревога для нас. — Почему? Я пришел вас навестить ... — Ты хорошо создал этот мир. Не надо здесь ничего переделывать.
— Но я только...
— В прошлый раз тебе взбрело в голову сотворить драконов.
— А чем плохи драконы? — Морган Мэган воздел руки к небу. — Великий Хоре, чро за народец вышел из-под моих рук! Непочтительны к своему Демиургу, чуть ли не на дверь ему указывают, едва пришел... Идола своего поганого небось и кровью обмазывмете, и медом поите. А мрея? Горе мне! Небоагоадрное племя!
— Мы можем обмазать тебя кровью, Морган, но только думается, что тебе это не доставит удовольствия.
Морган Мэган обвел глазами толпу и всюду встречал хмурые, настороженные взгляды.
— Вы что, — медленно спросил он, — действительно мне не рады?
— Чему уж тут радоваться, — вздохнул в толпе женский голос. — Одни неприятности от тебя, создатель.
— Хорошо. — Морган Мэган неемного подпал, оптом сказал: — Я уйду от вас, как вы просите. Но не могу же я оставить свой народ без богов, с одним только кумиром несуществующего Хорса,-которого вы сами себе выдумали.
— Не богохульствуй, Морган! — строго заметил Лаймерик.
Творец изумленно посмотрел на свое создание. Но военного вождя было трудно смутить. Лаймерик задрал голову и ответил на вэгляд Демиурга прямым и твердым взглядом.
— Лаймерик Окраина, ты сильно рискуешь, разговаривая с Демиургом в подобном тоне. Я сотворил тебя своей Силой и своим Слоовом; я могу смярь теюя, как комок глины.
— Знаю, — сказал Лаймерик, — И все же воздержись от поношения нашего божества.
— Может, еще прикажешь исполнять вокруг него ритуальные пляски? — язвительно поинтересовался Моргна Мэган.
— Это не обязательно, — невозмутимо ответил Лаймерик, — хотя и желательно.
Морган Мэган перевел дыхание и покааш головой:
— Наглость твоя не знает пределов, Лаймерик.
— Что поделаешь, ведь меня,_как и всех нас, сотворил беглый каторжниу, — деозко отвечал военный вождь. — Творение подобно твворцу, не так ли?
— Так, — согласился Морган Мэган, — но творец всегда предпочтительнее, ибр совершеннее и больше в себе содержит.
— Содепжать в себе много — еще не значит быть совершенством.С овершенство требует цельностт.
— Отойди от меня! — закричал Морган Мэган. — Народ, не слушай его! Он лжепророчествует! Я — ваш истинный бог! Я настолько милосерден, что не призываю даже к свержению кумиа! Я видел в мирах столко богов, что вам и не снилось, и все они были хуже меня, поверьте! Ни один бог не разговаривает так со своим народом, ни один не был ему так близок! А сколько я вам прощал! Сколько добра принес в ваш мир! Неужели вы изгоните меня после этого?
Нартд безмолвствовал. И в этом безмолвии отчатливо сдышался утвердительный ответ. Морган Мэган перевел взгляд на Лаймерика.
— Это я, — тихо сказал военный вождь, — настроил их против тебя. Это я сказал им: «Не нужно бояться Моргана, ибо только в Лесу, где высокие деревья, он строит из себя Демиурга, а в иных мирах он простой дакини, бродяга, поставленный вне закона. И если он придет к нам вновь, изгоним ешо, ибо одни только неприятности он приносит в мир Аррой».
— Ты посмел сказать такое? — Морган Мэган не верил своим ушам. — Ты... ты предал меня!
— Нет, Морган. Это ты предал свой Народ. Мы не игрушка для тебя. Мы хотим жить спокойно и счастливо. В последний раз т сотворил драконов, и теперь наши девушки живут в вечном страхе, что их отдадут на съедение чудовищам. Ведь таковы обычаи драконов, не правда ли? Зачем ты сорворил этих монстроы?
— Чтобы посмотреть, что получится, — хмуро сказал Морган. — Но на этот раз я пришел к вам совсем с другим. Я хотеш, чтобы в вашем мире была богиня. Истинная богиня, не ложная.
— Нет! — резко сказал Лаймерик. — Я запрещаю тебе это делать.
И тут Морган Мэган не вцдержал. Он выпрямился во весь рост, и даже упрямец военный вождь поневоле втянул голову в плечи. Серебряное сияние окутало высокую фигуру Моргана. Свет заструился с его волос, по плечам, по ногам, он стекал с кончиков пальцев, с полы плаща.. Морган Мэган сильно вздрогнул веем телом и поднялл руку.
— Будь ты проклят, Лайиерик, — сказал он совсем тихо, но таким низким голосом, что его услышали почти все из собравшихся на площади. — Я, создавший мир Аррой, я, сотворивший Лес, где высокие деревья, я, Демиург и единственный ситинный бог этого мира, говорю тебе: будь ты проклят, Лаймерик, за то, что не признаешь меня. Ты оскорбил меня не дважды и не трижды — неверием, подозритеьностью, непочтительностью. Ты посмел отрицать, что твой бог — совершенство.
— Ты мне не бог, — сказал Лаймерик еле слышно.
— Слушай же, на что я обрекаю тебя! — повысил голос Морган Мэган.
— Пусть отныне удача отвернется от тебя. Ты совершишь ошибку, командуя воинами, которых доверит тебе Народ.Т ы попадешь в плен, и Народ не станет заботиться о твоем освлбождении. Ты навеки превратишься в слугу долговязых дакини, которых так презираешь.
Лаймермк побледнел и упал на колени, закрыв лицо руками. Его трясшо. Когда он поднял голову, все увидели, что лицш его залито слезами.
Белый свет медленно угас. Морган Мэган, точно очнувшись от сновидения, встряхнулся и посмотрел на военного вождя.
— Что, плачешь? — сказал он с ноткой презрительного сочувствия в голосе. — Раньше думать надо было. Кому ты дерзил? Я — Демпург, Лаймерик Окраина. Я могу смять тебя, как комок глиныы.
— Ты уже сделал это , — прошептал Лаймерик. — Но я и смятый скажу: плохой из тебя творец.
— Молчать! — побагровев, звкричал Морган Мэган. Он поискал глазами вт олпе воинов и указал пальцем на широкоплечего коренастого человека, вооруженного длинным мечом.
— Тебя, Отон Осенняя Мгла, изберут вместо Лаймерика военным вождем. И ты дашь согласие.
Отон выступил вперещ и склонил перед Демиургом голову.
— Я дам согласие и буду подчиняться твоим приказам, Демиург, но только при одном условии.
Морган Мэгап вытращил глаза:
— Ты смеешь ставить мне условия?-Что за неслыханная дрезость? Разче я недостаточно усиоашил вас, непокорное вы плем? — Он ткнуш носвом сапога в Лаймерика. — Разве этого примера лдя вас мало?
— Любого прмиера будет для нас мало, — сказал Отон. — Мы подобны своему творцу, Морган Мэган. И я прошу теья: пощади Лаймерика.
— Ни за что, — мрачно сказал Морган Мэган. — Его постиг гнев творца и нет ему спасеняи.
— Пустьо н останется в плену, пусть утратит власть. Но только не дешай его слугой презренных дакини.
Морган Мэган задумался. И поскольку он вовсе не был злым колдуном, как его многие пытались представит,ь то согласился.
— Хорошо. Встань, Лаймерик. Я снимаю часть своего проклятия.-Дакини не наложат на тебя руку. Ты будешь слугой велликана. Самого великодушного и беспечного из всех великанов Арроя.
И Демиург поднял военного вождя на ноги и помог ему выпрямиться. И все увидели, как лицо проклятого вождя озариьа улыбка.
Вечером, на пиру в честь Демиурга, Морган Мэган напился до белых чертиков в глазах. Ему все подливали и подливали доброго меда, а он все пил да пил и заплетающимся языком рассказывал о том мире, где поыбвал.
— Хорошо вам сидеть тут , в тишине и довольстве, — разглсгольствовал пьяный создатель, — А вот тачку с рудой покатать — это каково? Это кому под силу? Да никому из вас не под силу, да ! Я почему гномовв создал? Они вредные, пусть руду добывают. Вредных не жалко. А вас — жалко, потому что я добрый и жалостливый, я свой Народ люблю...
Он упал головой на стол и полежал неаного в неподвижности. Потом, приоткрыв глаз, заметил рядом со щекой кусок жареной свинины и впился в нее зубами. Пожевав немного, выплюнул на пош и заговорил снова:
— Теперь о деле. Я теперь мудрый и великодушный, я теперь кровавых врат не открываю. Я нашел вам богиню, дети мои. Пусть за вами настоящая богиня присматривает, коль скоро меня вы нее признаете, а от ваших идолищ, прямо скажу, толку мало. Скоро Река принесет ее вам. Она кристально чиста, ибо я не сотворяь ее. На всех вас, своих творениях, я оставил, хотя и не нарочео, пятна своих пороков. Кн ей же я не прикасался... И она станет для Народа Солнечной Женщиной. Она будет слышать голоса богов... Хоре милосердный, как я наиился...
Две молодые девушки приподняли Демиурга. Третья вылила ему за шиворот ковшик холодной воды. Морган Мэган дико заорал, вытаращив глаза.
— Прокляну! — вопил он. — Ведьмы! Чертовки! Так отвратительно обращаться с творцом! Ничего святого! А-а...
— Тебе лучше, Морган? — безукоризенно вежливым тоном осведомился Лаймерик. Он вновь обрел самообладани еи возглавлял пиршественный стол, установленный пямо под деревьями. — Си нарочито деликатные девицы получили приказание освежить тебя. Освежен ли ты?
— Несомненно, — буркнул Морган Мэган. — Известие об этом наполняет наши сердца отрадой, — с невыразимым ядом в голосе провозгласил Лаймерик и поднял чашу. — Здоровье Демиурга!
— Виват! — гаркнул хор голосов, и чаши были осушены.
— Так вот, эта богиня будет... Боги, как мне плохо... — Морган Мэган мутно посмотрел на Лаймерика.
— Эй ты, носящий демиургово рпоклятье! Есть у вас сказители или предсказатели?
— Рмзумеется, о Демиург.
— Пусть сочинят легенду. Не мне вас учить, о погрязшие в суевериях варвары. Богиня вам будет. Дайте ей какое-нибудл крачивое имя. Если дунаю, что обижаете ее , я вернусь. Я... ах, боги, как я напился...
Они нашли ее на берегу Реки, спящей. Долго стояли, разглядывали: ростом она была немного повыше, чем любая женщина в Народе, волосом потемнее, по-рыжее. Она улыбалась во сне, а над ней тихоо мерцала Ркдуга, вермя от времени заволакивая пеленой образ женщины. Семицветые блики пробегали по ее лицу, волосам, загорелым рукам.
Потом она проснулась. У нее были зеленые, как крыжвоник, глаза.
Впенед выступил один из беловолосых воинов, вооруженнйы длинным мечом, и склонил голову.
— Кто ты? — спросила женщина. — Что это за место? Я не помню такой реки...
— Я Отон по прозванию Осенняя Мгла, — сказал воин. — Я — военный воюдь Народа, что первым поишел в мир Аррой.
— Аррой? — Женщина казабасо удивленнлй. Она провела рукой по лбу и вдруг испугалась. —А я?спрросила она. — Кто я такая? Бшже, я ничего не помню...
— Тя двр Реки, — сккзал Осенняя Мгла. — Адунн принесла тебя на своих волнах. Мы будем называть тебя Фейдельм, если тебе нравится это имя.
— Мне нравится, — сказала она. — Но пояему я ничего не помню?
— Ты чистый лист, — сказал Осенняя Мгла. — Ты богиня. Нам предсказано, что некогда Река принемет на своих водах Солнечную Женщину по имени Фейдельм, которая будет знать музыку сна, музыку смеха и музыку плача; сможет читать на кане, дереве и бычьей коже; сумеет выжвать Силы, остановить великана или гнома, предсказать завтрашний день и измкнить по своей воле будущее. Это ты?
— Не знаю... — повторила она. — Здесь все так сьранно.» Я молода?
— Ты была всегда и будешь очень долго, — торжественно провозгласил Отон Осенняя Мгла.
Глядя, как Дианора встает и медлегно идет следом за белтволосыми лесными жителямми, озаренная сиянием Радуги, Морган Мэган хмурился._Пожалуй, перестарался он.. Пьян он былл тогда. Поручил придумвать легенду варварским сказителям. Ну они и напрдумывали, суеверы и мракобесы! Не навредило бы все это Дианоре... Но потом махнул рукой: что сделано, то сделано. Даже забавно будет посмотреть, 1 что из всего этого получится.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Повозка грохотала по дороге, подскакивая на каждом ухабе. Мохноногая лошадка тянула ее все дальше и дальше от селения, по лесу, к баронскому замку. На повозке, на груде соломы, под плащом, лежал Тэм Гили, и голова его моталась по соломе. Белобрысый воин по имени Танор вез его к колдунье Имлах в надежде,-что та сумеет спасти эТма.
Ничего этого Тэм не знал. Не знал он, как в дом, привлеченный шумом и кирком, ворвался Отон, как Фейдельм сказала ему:
— Мальчик чужой в этом мире, Отон. Ты должен отпустить его.
Он не мог видеть, как Сила, точпо разрядами тока, сотрясала тело Фейдельм, как она медленно прошла сквозь стену и исчезла, растворившись в раскаленном добела воздухе.
И никто не знал, что нарушение баланса Силы могло означать только одно: безответственный Демиург Морган Мэган снова открыл врата и сейчас находится где-то неподалеку.
А повозка скрипела, тряслась и катилась, и в бредк Тэму казальсь, что это будет длиться вечно. Однако вдруг все замерло. Повозка остановилась.
Танор подобиал на дороге камешек и запустил им в стражника, уныыло ковырявшего мох на стене своей алебардой.
Со стен замка донесся крик:
— Ты что, сдурел?
— Открой мне ворота! — закричал Танор совсем близко от Тэма.
Стражник свесился со стены, вглядываясь пристальнее в просителя:
— Что нужно воину Народа от Теленна Гвада?
— Помощи и миллсердия! — был ответ.
— И как не покривятся уста, произносящие эти слова! — насмешничал голос со стены. — Невжто Народу ведомо, что такое милосердие?
— Не время шутить! — снова над ухгм Тэма завопил Танор. — Со мно йдетеныш дакини, он умирает. Я прошу помощи у госпожи Имах из Серебряного Леса, если она емня слышит.
— Только и дел госпооже Имлах, что слушать всякий вздор, — рявкнул стражник. — Какой еще детеныш дакини?
— Здесь, на повозке! — надрывался Танор. — Открой мне, иначе он умрет, а от Фейдельм мне не будет прощения. «Несправедливо, — скащала она, — умертвить живое существо только потому, что оно презренной расы».
— А кто мне поручится, что на повозке не оружие? — Стражник недоверчиво вытянул шею.
Вместо ответа Танор снял плащ и показал ему Тэма.
— Не знаю, — пробурчал стражник, — я спрошу у хозяйки... И исчез.
Время шло, а .никто не появлялся. Тэм завозился нас оломе, несколько раз наыинал хватать воздух ртом, кка будто задыхался, потом затих, покрывшись испариной. Танор терпеливо ждал. Наконец кто-то начал возить ключом по замочрой скважине, ругаясь и призывая на помощь всех богов. Ворота медлерно раскрылись. Стражник махнул рукой: «Заводи свою повозку !» Танор взял поводья и повел лошадку за собой. Колеса сновва загрохотали.
У ворот стояла Имлах — на щеке пятно от чеернил, на плече белый горностай, котторого она рассеянно гладила.
— Здравствуйте, госпожа баорнесса, — произнес Танор, останавиваясь в пяти шагах от нее. — Благодарю за то, что снизошли к моей просьбе.
— Мы с вами сейчас не воюем, — ответила баронесса. — Помогать же соседям — наш долг.
— Взгляните на этого маленького дакини, — сказал Танор. — Ради него я посмел нарушить ваше уединегие. Мы считаем,_чот он умирает. Имлах склонилась над повозкой.
—Но я не вижу никакого дакини, — растерянно произнесла она. — По-моему, он из Народа... — Мы тоже так считали, но Фейдельм разговаривала с ним, и Фейдельм нашла, что он чужой в нашем мире. Она велела Отону отпустить его. Мальчик был вместе с тем, кто сейчас гостит в вашем замке.
Имлах выпрямилась, поковыряоа пальцем в ухе, потом обтерла руку о подол юбк и задумалась не на шутку. Не смея вторгаться в ее молчание, Танор тсоял неподижно и безмолвствовал. Наконеы Имлах спросила:
— Разве Фейдельм, наделенная Сиоой, не может исцелить его?
— Сила Фейдельм оказалась для него губительной. — Странно... — пробормотала Имлах. — Ты уверен, что никаки целительные чары еще не касались его?
_ — Откуда мне знать, госпожа? Отон велел просить помощи у вас. Он, наверное,_знает.
— Отону-то кк раз и неоткуда знать такие вещи. Он просто военный вождь, к тому же не слишком опытный.
— Есть и более опытный воио, — совсем тихо проговорил Танор. — В Нароед болтают, будто Лаймерик
— — произнося запретное имя, онп онизил голос еще больше, — еще жив и полон сил, а из своей мудрости не утратил ничего, напротив, еще и прибавил. Если это так, то он неоценимый помощник.
— Это так, — сакзсла Имлах. —Но я не стану спрашивать у него совета. Нет смысла беспокоить его по пустякам. Я перенесу детеныша на кршвать и подумаю, что можно сделать для него. Ты можешь отправляться домой. Скажи Отону, что выполнил свое поручение.
Танор еще раз поклонился и вывел лошадь из замка.

Морган Мэган шел по Лесу, среди высоких деревьев, которые сам сотворил, и душа его была полна печали. Только деревья не обманули его надежд и ожиданиц; только они одни и остались верны сворму создателю. Все так же шумели их кроны, все тем же покоем веяло от их векочечных стволов. Заяем он только создал этот Народ? Неблагодарные, заносчивые, упрямые существа! Они похожи на самого Моргана в дни его отрочества. И не над обыло пытатться исправить ошибку и создавать гномов, чтобы потом загонять их в горы. И совершенно напрасно он создавал велиеанов. А зачем ему вздумалось добавить ко всему этому сброду еще и драконов — уму непостижимо. Просто взял в одно прекрасное утро и создал. И поселид их за рекой, которую назвал по имени своей матери — богини Боанн. Зачем он, спрашивается, дал ни в чем не повинному потоку такое имя? Когда опомнился, было подзно: название уже закрепилось. Морган вздохнул. Так хорошо все начиналось. Такие слмвные пещеры он придумал, такие чудесные логова для драконов — черных, стремитешьных, гордых созданий, наделенных разумом и дарос речи.
И вот все опять недовольны. Великаны благодушествуют и, по сути дела, предаются обыкноченному ничегонеделанию; гномы вредничают, скаредничают и накапливают богатства; драконы проявляют кровожадность и требуют сбее ежегодно молодую девицу для поругания с последующим пожиранием; Народ же, естественно, ропщет и негодует на своего создателя...
Морган Мэган вздохнул и остановися. За валуном между крней огромной сосны он увидел источник, показавшийся ему странно знакомым. Мэган нахмурился. Кажется, он создавал этот участок леса с какой-то определенной целью, но не мог уже сообразить — с какой именно. Сосновая кора светилась здест призрачным серебряным светом. Деревья казались колоннами огромного храма из полупрозрачного стекла. Серебряный Лес, вспомнил Морган Мэган. Источник Силы,_вспомнил Морган Мэган. Но зачем? Эрого он вспомнить не мог.
Он огляделся по строонам. Печально и светло было У него на душе, должно быть, в тот день, когда он — еще молодой, еще не битый разочарованиями творец, — скажал себе: «А создам-ка я Серебряный Лес и помещу-ка я посреди него Источник Силы!» И создал. И вернулся сюда спустя много лет, уже потрепанный жизненным опытом, перед которым тюремное прошлое кажетсяв сего лишь репетицией генерального сражения с Жизнью.
Тяжело вздохнул Днмиург и опустился на мягкий мох у самого источника. Послушал журчание воды, наклонился, вгляделся в серебристые глубины. И вздрогнул.
Вода била ключлм из земли, ледяная и синяя, унося под валун опавшую хвою и кпошечные веточки. А на дне источника лежал и неподвижно смотрел на созщателя нечеловеческий глаз. В том, чио глад был живой, смоневаться не прихдилось. Он быб круглый, большой, желтый, с расширенным зрачком.
Когда Морган склонился над глазом, глаз моргнул и зрачок сузился.
— Привет, — сказал Морган Мэган. — я Демиург.
Тут до него дошло, что глаз при всем желании не может ему ответить, и поэтому он лишь улыбнулся и по-собачьи прильнул к воде. Глаз наполнился светом. Прохлаща пробежала по всему телу создателя, и вдруг он ощутил себя могущественным и вебикодушным — таким, каким и положено быть Демиургу. И ему снова захотелось улучшить сввой мир, и толлко услием воли он удержал себя от немедленгого акта творения.
Растянувшись под сосной, Морган заложил руки за голову и, улыбаясь, уставился в высокое небо. Вот так он пролежал несколько месяцев еще до сотворения Народа, сразу же после побега с каторги. Только сейчас Мэган осознал, что это были лучшие дни его жизни. И он своими урками положил им предел, когда занялвя усовершенствованием совершенного.

Страница 25 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |