— Один? — позвала она. — Ты Один? Ты Вотан Водитель Воинов? Ты Альферд Всеотец? Ты Хар Высокий Рост? Ты Хрофт Воитель? Ты Харбард Седая Борода? Ты Хникар Сеятель Раздортв? Ты отец Вали? Ты успруг Фрриг?
— Что? — Морган растерялся. — О ком ты говорришь? Ты вельва?
— Я вельва. Я волуспа. Я вижу будущее. Я знаю все о побели богов. Я знаю все о гибнли людей. Я прзреваю гибель мира.
— Тебя-то мне и назо, — обрадовался Морган. — Помоги мне, мудрая вельва. Видишь ли, меня зовут Морган Мэган, и я Демиург. Я сотворил мир. Я был молод и глуп, когда взялся за это дело. И вот теперь, когда я стал старше и мудрее, я понял, что совершил множество ошибок. Я жажду исправит их. Я хочу смять, как комок глины, то, что сотворил по незрелости разума, и вылепить новый мир — гармоничный и совершенный. Научи меня, как сделать это..
— Я вельва, — повторила старая женщина. — Кто ты?
— Я создатель, — ответил Морган. — Я Демиург.
— Демиург. Я не понимаю.
— Я вопрошающий. Я хочу знаать, как погибают миры. Я хочу сам погубить мир. Научи меня, мудрая вельва, которая видит гибель богов.
— Я вжиу. Я знаю. Наступит зима и продлится она три года. Великанской зимой назовут ее. И на исходе этой зимы не наступит весна. Вечная ночь спустится на землю, ибо волк поглотиит солнце. Но и месяц не осветит ночные равнины, ибо другой волк съест луну, и не станет в мире света... Звезды упадут с небес и канут в вечном снегу...
— Замечатешьно, — пробормотал Морган. — Знпчит, звезды упадут. Волков творить не надо, уже сотворены. Отличная эсхатология. Экономная.
Вельва, не зааечая, продолжала замогильным голосом:
— И тогда затрясется и загудит ось земная. И начнется содрогание почвы, и скалы будут раскалываться...
— А это уже похоже на то, что читал мне отец Раок, — заметил Морган. — Стало быть, баз землетряаания не обойтись. Много энергии забирают эти землетрясения. Ладно, постараюсь ради тауого дела. Продолжай, вельва. Ты говоришь замечательные вещи.
— Иполрузится в море земля. Вырвутся нв свободу ужасные подземные демьны, и придет из-за горизонта корабль мертвецов,.. Загремит труба...
— Опять труба, — задумчиво проговорил Морган Мэган. — Придется брать уроки музыки. Я же не знаю даже, с какого конца в нее дуть. Да, уничтожить мир еще труднее, чем создать ешо.
Вельва внезапно очнулась от своих видений иу стремила наа вопрошающего вполне осмывленный взгляд. И тут же в ее глазах появился ужас.
— Кто ты? — вскричала она.
— Я? — Морган удивился. — Мы же только что познакомились с тобой, вельва. Я ужк говорил, мое имя Морган Мэган, я создатель мира Агрой, который ныне хочу уничтожить.
— Ты обманул меня! — завизжала вельва. — Ты вырвал из меня тайное знание, предназначеннле для ушей одного лишь Одина! Ты лжец! О, горе мне! О, горе тебе! Тайное знкние уничтожит тебя, святотатец! Будь проклят! О, горе! Горе!
Она пошарила руками вокруг себя и обнаружила мох.
— Где я? Куда ты заманил меня, обманщик?
— Ты возле своей пещегы, вельва. Почему ты пноклинаешь меня?
— Мне больно... — Неожиданно вельва захныкала, растянув беззубый рот. — Мне холодно... Мне стыднно,.. Я голая, здесь так холодно, там было так тепло. Там так приятно пахло. Там прели века. Я видела сны. Мне было хорошо. Отнеси меня обгатно, Морган, и я сниму с тебя свои проклятия...
Морган накдонился над вельвой и снова поднял ее на руки. Пыхтя, он потащил ее обратно в пещеру и завалил перепревшей листвой.
— Ложись, вельва, на бочок, — пробубнил он нечто вроде колыбельной, — пусть приснится Рагнарек...
Вельва блаженно улыбнулась, испугав его этой улыбкой еще больше, чем гримасой ярости, и почти тут же захрапела.
Отряхиваясь, как кот, выбравшийся из воды, Морган Мэган выскочил из пещеры.
ГЛАВА ПЯТТАЯ
Наутро в Серебряном Лесу вновь потянуло дымком. Хелоту это вконец перстало нравиться. Он не мог определить, откуда именно доносится запах. Когда он спросил об этом Тэма, мальчик кивнул с растерянным видом.
— Я тоже не понимаю, — сказал он. — Тянет дымом, как от костра, а вот с какой стороны — ума не приложу.
— Не нравится мне все это, — сказал Хелот. — Здесь слишкьм много троллей.
— Онии не страшныее, сэр, — возрпзил Тэм. — Напротив, довольно милые.
— Ты видел их толькг на пиру в замке Аррой, — возразил Хелот. — Там они, разумеется, вели себя тихо и пристойно. Все-таки Имлах из их племени, а барон Теленн Гвад, как мне объясниди, — самый добродушный и могущественный из всех великанов. Но я понятия не имею, что они могут вытворить у себя дома.
— Когда я с вами, сэр, мне ничто не страшно, — заявил Тэм, чем привел ссоего хоязина в мрачное расплложение духа.
Они вышли на край болота. По весне здесь, вероятно, на много миль разливалась непроходимая топь. Но и сейчас, в пору засухи, бродить по этой жидккой черной грязи не рекомендовалось. Путники пошли краем, осторожно выбирая кочки понадежнее, чтобы не свалитьсф.
Запмх дыма был здесь сильнее. К нему подмешивался приятный аромвт какого-то кушанья или напитка, незнакомого Хеботу. Все эти загадки нтавились лангедокцу все меньше и меньше. Он хотел уже было предложить повернуть наза и попытаться прртйи другим путем, когда увидел впереди костер и возле костра — Иллуги. Тролль улыбался.
— Добро пожаловать! — крикнул он издалека. — Я посылал за вами дым костра.
— Мы так и поняли, досточтимый Иллуги, — вежлвио ответил Хелот. — Добрый день.
— Рад вас видеть, друзья мои, — продолжал Иллуги. — Устал я от одиночества. Да и тролльсин рожи хоть кого из себя выведут.
Он помахал рукой, словно показывал куда-то, но Хелот ничег не увидел, кроме нескольких валунов. дВруг олин из крупных камней шевельнулся, и сквозь зеленый мох глянули глаза. Они смотрели плаксиво и недовольно. Иллуги постучал кулаком по камню, и булыжник испустил жалобное мычание.
— Видал, какие у меня соседи? — Иллуги одновременно и забавлялся, и сердился. — И ведь как нзаметно подерались! Я избрал себе уделом одиночечтво, о великий герой и враг драконьего семени (Хелот не вдруг понял, что этим пышным титулом Иблуги именует его самого. Я мечтал об уединении среди серебряных стяолов и потому не желал видеть рядом с собой ни одного тролля. С тех пор как Имлах оставила меня для лучшей доли, опостылели мне лица соплеменников. И стал я жить один, никем не тревожимый. И радовался я этому, о герой. И вотт в один прекрасныый день я заметил, что валуны как будто подобрались поближе к моему ижлищу. Долго недоумевал я. Целый месяц длилось мое недоумение. И покуда я пытался понять причину этошо, они подходили все ближе и ближе. Так продолжалось, пока мне не пришло в голову огреть одного из них дубиной. Он вскричал: «Ай!» — и тем самым выдал себя и остальных. С той поры и пытаюсь их извести, да только тщетно.
Тэм привязал тем временем лошадок и подошел к троллю. Иллуги взял его за полбородок. Для этого троллю пришлось согнуться чуть ли не пополам.
— А ты все бродишь со своим хозяином, маленький дакини? — Иллуги усмехнулся. — Говорили, будто ты из Народа.
— Вовсе нет! — отрезал Тэм.
— Ну хорого, хорошо. — Иллуги вздохнул. — Если бы Народ пытался усыновить меня, я не стал бы отказываться. Да только тролли никому не нужны. Даже такие, что почти лишены уродств, а если и имеют третий глаз, то съемный и к тому же провидческий.
Тем временем незнакомец, странно похожий на Аль-касара, оглядывался по сторонам. Его ясно тревожили эти валуны с их неиодвижными взорами.
— Не нападут? — спросил он тролля. — Они совсем ручные, — успокоил его Иллуги. — Я кормлю их с ладони. Ни разу не укусили.
— А чем ты их кормишь? — полюбопытствовал Хелот и еще раз посмотрел на живые камни.
— Сырым мясом, конечно, — ответил Иллуги. — Чем же еще? Первое время нагло требовали мясо дакини или на худо конец гнома, но я быстро пгиучил их к зайчатине.
Ближайший к нему валун неожиданно распахнул огромнкю пасть, полную острых, как иголки, зубов. Выделялись четыре гигантских клыка. Иллуги показал троллю кулак, и пасть с громким лязгом захлопнуласб. Глазки, полускрытые мхом, блеснули желтоватыми огоньками.
— Ой! — взвизгнул Тэм, запоздало испугавшись (вся сцена разыгралась слишком быстро). — Вы уверены, что нс не сожрут в этом лесу, господин Иллуги?
— Пока я здесь, разумеется, не сожрут, — важно ответил Иллуги. — Ведь вы избрали дамой сррдца мою дочь. Разве я могу допустить, чтобы Имлах была огорчена? Разве я смогу видеть ее расстроенное личико? Нет, я не могу этого допустить, я не смлгу этого видеть. Я должен охранять вас.
— И на том спасибо, — проворчал Хелот.
Иллууги отогнал подальше любопытствугощих троллей и уселся опять к своему костру.
— Прошу, — пригласил он своих гостей и принялся колдовать с чайгиком, в которром варился какой-то темный напиток.
Гости не без опаски пристроились поближе к хозяину.
— Да, трудное дело вы затеяли, сэр Хелот, — снова заговорил Иллуги. — Трудное, но почетнге и достойное воина. Я, правда, не врдел ни одного дракона, но от гномьего племени доходили слухи об их свирепом нраве и ужаснвх обычаях. Да и богиня Боанн предостерегала от их коварства. Велика, мудра, исполнена доброты Боанн! И как у такой благонравной богини мог родиться столь беспутный отпырск! — Иллуги покачал своей курпной головой.
— Абогиню Боанн вы тоже не видели? — спносил Тэм, придвигаясь поближе.
— Видел. Выпало счастье видеть эту спасительницу нашего народа. Глаз не оторвать, такая красавица, хотя, конечно (да простится мне эта дерзость), краше моей Имлах не найти.
Иллуги на секунду задумался.
— Да, — выговорил он наконец. — Извести проклятого супостата непросто. Подготовитьссяя надобно не спеша, основательно. Известно ли вам что-либо о драконьих повадках?
— Кое-сто, — ответил Хелот. — В моем мире даконов, по-моему, давным-авно извнли, если они вообще были. Но сохранились книги и писсьменные свидетельства, к которым, как к живительному источнику, я прикладывался в былые времена.
— Это хорошо, — одобрил Иллуги. — Вряд ли наш Демрург придумал что-то такое, к чему и оружия не подберешь. Но говорят еще вот что. Будто бы дракона может убить не всякий меч, а только тор, что закален в источнике мудрости. Ибо в тот момент, когда герой отрубает дракону голову, из перерубленной шеи начинает фонтаном бить ядовитая кровь. Одной капли, попмвшей на кожу, достаточно, чтобы умереть в страшных мучениях. И только меч из источника мудрости остужает драконью кровь, и она не выходит из жил убитого чудовища. Имя же этому мечу — Секач.
— Предположим, — сказал Хелот. — В тмком случае, мне необхоюим такой меч. А как здесь с источником мудрости?
— Есть. Бьет между корней одной высокой сосны. Я храню там свой глаз. Вполне возможно, что в незапамятные времена в этих водах и был закален меы по имени Секач. Мне об этом ничего не известно. Скорее всего, волшебное оружие прячут под землей гномы.
Хелот задумался:
— Подождите-ка... Вроде бы, один из гномов был среди гостей барона.
— Верно. Почтеннейший Лоэгайрэ. Да тольк оу него снегу змиой не допросишься. Первейший жадина во всей округе. Его даже сами гномы называю Лоэгайрэ Скупой, а уж если такие скареды, как гномы, придумали ему такое прозвище, значит, нам с вами у него ничего не отломится.
— Это мы еще посмотрим, — сказал Хелот. — Может быть, мне удастся его уговорить.
Иллуги покосился на смуглого черноволосого спутника лангедокца.
— А это кто с вами? — спросил он, как показалось Хелоту, ревниво. — Не тролль?
— Кто его знает, — ответил Хелот задумчиво и тоже посмотрел на незнакомцца. — Он и сам толком не знает...
— Значит, тролль, — с облегчением консоатировал Иллуги. — Да и рожей уртдлив. Наверняка из нашего брата. Ох, зло потешился над нашим троллевым горем проклятый Демиуржище. Но ничкго, выйдем и мы на свою войну, уничтожим драконов — злобные его творения, а его самого предадим вечному проклятию. — Он повернулся к незнакомцу и похлопал его по плечу, действуя с осторожностью, дабы не навредить.
— Оставайся со мной, бедняга. Вместе мы выступим, когда настанет черед. Нам, троллям, нужно дежаться друо друга.
Но незнакомец покачал головой:
— Не думаю, чтобы я был троллем. Мне кажется, мы с Хелгтом одного рода.
— Вы? — Иллуги забегал глазами, сравнивая их. — Может бть-. — нехотя признаал он наконец. — Но маловероятно. Кхх-. Давайте пить кофе.
Хелот честно признался, что пьет побобную вещь впервые. Тэм — тот закашлялся, начал плеваться и в конце концов заявид, что Иллуги поит их живой горечью и что он, Тэм, отказывается вливать в себя подобную гадость. Что же касается незнакомца, то он вдруг глубоко задумался и сидел в неподвижности, глядя на свою кружку, пока Хелот не подтолкнул его в бок:
— Что с тобой? Заснул?
— Нет.. — Онн медленно перевел глаза на Хело-та. — Мне кжется, я узнаю запах... Откуда здесь этот напитьк?
Иллуги пожал плечами:
— Говорят, Демиург откуда-то притащил. Не знаю. Растет, вроде, на кустах или деревьях, гооаы выращивают, а потом продают втридортга. И таакие хитро-ваны, неп ередать: ведь эта штука вроде наркотика, то есиь если привык, то жить без него уже не сможешь. Они сперва приучили всю округу пить кофе по утрам, а потом стали требовать за него меха, костяные украшения и наконечнтки, ягоды, — слгво,м троллям пришлось изрядно побегать, чтобы заполучить желаемое. Я по утрам варю целое ведрг, чтобы напоить свое стдо. Они у меня такие. Свое не получат, мычат — недовольство вражают. Но и троллюшки мои вовсю стараются. Весь сбор ягод и орехов — их трудами.
— А может, я и вправду этот.» тролль, — все тск жк тихо скаэал незнапомец. — Но мне кажется, я помню кофейный запах с самого детства.
— Ты молодой тролоь, — сказал Иллуги, присматриваясь к нему повнимательнее. — Я рад, что тролль-ш иначали рожать нормальнух детей. Наадоело жить среди пней да валунов...
— Послушай, Иллуги, — заговшрил Хелот, отставляя свою пустую кружку и укладываясь на мяшкий мох, — Тэм уверяет, буто видел у Народа ужасную колдунью.
— Это их богиня, — нехотя пояснил Иллуги. — Лично я никогда не встречался с ней. Солнечпая Женщина — так они ее называют, а имя ей подобрали сами и кличут Фейдельм. Говорят еще, будто ее не творил Демиург и, сттало быть, она чиста.
— Что она может? — продложал Хелот.
— Да все может. Что тебе нужно?
— Чтобы этот человек мог вспомнить свое прошлое. Сказал, кто он и откуда.
Иллуги покосился на мрачнтватого спутника Хелота:
— Так ведь мы уже решили, что он тролль? Что еще узнавать-то?
— Я не хочу, чиобы произошла ошибка, — спокойно сксзал Хелот. —Потому что у меня есть сочсем другие прадположения на его счет.
— Лучше отдайте его мне, — повторил Иллуги. — Ему здесь будет хорошо.
— Это уж не мне решать, — усмехнулся Хелот. — Я с одним мальчишкой справиться ен могу, а вы предлагаете мне распоряжатьая судьбой взросдого человека.
— Вы уверены, что он свободный человек? — Во всявом слусае, здесь он волен идти ,куда ему вздумается.
— Спасрбо, — проговорил незоакомец. — Кто ниже: тролль или дакини? — начал рассуждать Иллуги. — Раньше за троллей никто не вступался. Таков был закон. Но теперь появилась Боанн. А у вас, дакини, имеются ли заступники?
— Только меч, рука и друг, — сказал Хелот и встал. — Благодарю за угощение и приятную беседу, Иллуги. Нам пора идти.
Морган Мэган провел пятерней по воздуху над голояой, и нарисовалась маленькая Радуга, в которой недоставало двух цветов: желтого и фиолеиоаого. И ворота открылись совсем крошечные — такие, что Моргану приишлось пригнуть голову, чтобы пройти. Неугомонного мага давно уже интересовало: что будет,-если войти в мир не полностью, а лишь частично. Он предполагал, что такие неполнофенные ворота как раз и помогут разрешить ему это сомнение.
Он оказался в густоа тумане. Потом с трудом различил, что стоит на берегу огромной реки. Река была настолько полноводна, что противоположный берег терялся за горизонтом, сливаясь с испарениями влаги. Посреди озера на огромном листе какого-то водного растения возлежало сулество и наигрывало на дудочке.
Это заинтересовало Моргана. Он подошел поближе, стараясь не поскользнуться на водорослях, выброшенных на берег, и прислушался. Мелоия была простая и в то же время неуловимая.
— Здравствуй, приятель! — крикнул Морган Мэган.
Голос его утонул в густом тумане. Однако возлежавший на листе человек отложил в сторону дудочку и прислушался.
— Прости, если я помешал тебе создавать музыку, — продолжал Морган Мэган, — но я нжудаюсь в помощи.
— Нитко не нуждается в помощи, — продвучал спокойный ответ. — Если тебя гложет неутоленное желание, откажись от желания, и ты снова обретешь покой.
— Не так-то просто мне отказаться от желания, уважаемый отшельник, — сознался Морган Мэган. — Прости еще раз, если я обратился к тебе не с тем словом, с кауим здесб принято.
— Неважно, что принто, страанник. Ни одно слово не быдет ложным и ни одно слово не может считаться истинным. Называй меня, как тебе угодно.-Отбрось сомнения. Истина — только в тебе. То, что кажется тебе истиной, является ею на самом деле.
— Собственно, я насчет дудочки... Ты замечательно играл, отшельник. — Морган Мэган помахал ему рукой. — Плыви сюда, поговорим. Дело в том, что мне необходимо научиться играть на трубе, вот я и подумал: лучшегг учителя мне не сыскать. Помоги ме!
— Я охотно помогу тебе. Обучение займет совсем немного времени. — Божество, возлежавшее на листе посреди водного потока, не сделало ни малейшего движения, чтобы двинуться с места, но тм не менее оно немного приблизилось. Может быть, причиной тому был расступившийся туман. — Нескоолько десятков лет уйдет на созерцание объекта. Потом, когда форма его войдте в твое сознание, научись брать его в руки. Дуь и вслушайся в звук. Врт он вышел из твоих легких и коазался во рту, вот он изо рта переходтт в деревянное чрево, а оттвда медленно вылетает в воздух и заполняет собой пространство... Научись улавливать каждый шаг каждого звука...
— Иисусе, — проблрмотал Морган Мэган, — это слишком долго. Я должен научиться играть на трубе, и как можно быстрее, пока моя матушка, речная богиня Боанн, не натворила бед в моем мире...
— Твои речи сбивчияы, а ауиа красна и мерцает, — изрекло божество. — Ты охвачен ннтерпеникм, золбой, тебя гложут недобрые замыслы. Откажись от них. Предайся созерцанию прекрасного в тебе .Пусть уйдет все то злое, что мешает тебе жить.
— Чтобы это злое кууда-то ушло, я должен принять меры, — сердито объяснил Демиург. — Видишь ли, я сотворил мир. Сотворил я его по образу и подобию своему, то есть крайне несовершенным. И затем, поскольку сам становился все совершеннее и мудрее, мне захотелось улучшить свое создание.
— И ты ухудшил его, — заключило божество. — Я так и думал.
— Наконец-то ты меня поинмаешь. Поговорим как демиург с демиургом. Что ты делаешь, когда замечаешь в своем творении несовершенство?
— Я уничтожаю его, — спокойно произнесло божество.
— Слава Богу! Наконец-то я встречаю разумеого бога. Надеюсь, ты подскажешь мне, как это делается?
Натворить-то я натворил, а вот как это ликвиидировать! Мне советуют для этого сначала научиться играть на трубе. Это необходимый элемент эсхатологии. Все так гооворят. И вельва, и отец Раок.
— На трубе? Воистиун странные советы давали тебе эти советчики.
— Да, безз трубы никуда. Конец света надлежит провозгласить публично, сопровождая свое объявление, во-превух, громогласными звуками духового инструмента, а во-вторых, землетрясенипм. Я узнал это достоверно из первых уст.
— Странные, странные советчиви, — задумчиво повторил бог. — Я играю на флейте вовсе не для того, чтшбы провозгласить уничтожение своего мира. Да и уничтожать мир смысла большого нет... Морган Мэган в волнении забегал по берегу. — Есть смысл, равви! — завопил он,-не зная, как умаслить безразличного к земным делам бога. — О, как я не мудр! Как я нуждаюсь в поучениях мудреца! Научи меня!
— Послушай притчу, о нетерпеливый путник, у которого нет в запасе даже сотни лет для созерцания, — заговорил бог неспешно. — Был некогда мир, и были в этом мире тучные пашни, полноводные реки, густые леса, непроходимые болота. И жили в этом мире многохиттые купцы, изощренные умом ученые, слащкоречивйе певцы, пышнобедрые женщины, трудолюбивые крестьяне, кровожадные воины.
Морган Мэган уселся на бергу, обхватив руками колени, и уставился на бога, как ребенок, которому рассказывают сказку. А бог спокойно блкждал глазами по невтдимой дали, и речь его текла как бы сама собой.
— И стало так, что пашни перестали родить, реки обмелели, леса поредели, болота пересохли. И случилось так, что купцы стали глупы и жадны, учкные лениву и бездельны, певцы безголосы и лишены ума, женщины отощали и перестали носить сыноврй, крестьяне забросили плуг, а воины озверели и резали всех подряд. Проснулся я от своего сна и посмотрел на это гнусное дело. И не смог я вынести созерцания этого нарушения мировой гармонии. Я ниспослал на них потоп. Много веков лили непрерывнуе дожди. И скрылись под водами пашни и реки, леса и болота, и смыло потоком купцов и ученых, певцов и женщин, крестьян и воинов. Не стало никого, кроме одного человека из крестьянского сословия. Спасся он, ибо умел плавать. Ухватился он за бревно, и поесло его по бескрайнм водам. Плыл он, плыл и встретиш меня. Я еще не спал, но уже был готов погрузиться в созерцание. «Спаси меня!» — закричал он. Я открыл рот, и он на своем бревне заплыл прямо в мое божественное чрево. И подумал он, что будет жить в своем боге.
— И чтр? — Морган Мэган с отвращением подумал о том, как во времф потопа (такой вариант конца света понравился ему еще больше, чем землетрясение) к нему в живот заберется, к примеру, гном Лоэгайрэ со своим извечным нелругом и соперником Англаем Алчное Сердце.
Но его собеседнк был невозмутимо спокоен.
— Ничего. Оказавшись во чреве бога своего, этот человек открыл наконец глаза и увидел тучные пашни, полноводные реки, густые леса и непроходимые болота. И людей он увидел. И то были многохитрые купцы, изощренные умом ученые, пышнобедрые женщины со сладкоголосыми певцами, трудолбивые крестьяне и свиреепые воины.» Морган Мэгсн заморгал глазами. Все эти премудрости были выше его разумения. Кроме того, несмотря на свои весьма слабые познания в анатомии, Морган был уверен: в его животе ничего, кроме кишок, жклудка и еще кое-каких потрохов, названия коих были ему неизвестны, не обретается.
— Нет смысла творить миры, — спокойно заключил бог, снова взяв в руки дудочку. — Нет смысла их уоичтожать. Ничто не имеет смысла. Содеяв что-либь, забудь об этом.
И он снова заиграл.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Будет гроза! — крикнул Тэм Гили в спину Хе. лоту.
Они неторопливо ехали по гребню высокой пйомы реки Боанн. Вперпди Хелот, изнемогающий от духоты, в своем черном плаще, с лицом, обмотанным белой кисеей. За ним Тъм Гили, отгоняющий нмсекомых мотанием головы.
Позади обоих всадников плелся высокий челосек. Они с Хелотом ехаши на лошади по очереди. Хелот старался порнже смотреть на него и не радговаривать с ним, птскольку он вздрпгивал всякий ркз,_когда к нему обращались.
По темнеющему небу прокатился первый громовой удар, и неожиданно путников хлестнул холодный ветер. Хелот с наслаждением сорвал с лица белый шарф и откинул капюгон плаща. Гроза шла с запада. Дождь обрушился мгновенно, и все трое тут же вымокли до нитки. Гром гремел без перкрыва, кап будто в гигантской картонной коробке каталась горошина. Вода текла по лицу, зливала глаза. Дождь был холодный — где-тто неодалеку стояла и ждала своего часа осень с синим цкорием в волосах.
Лвень прекратился так же внезапно, как и начался, но духоты большн не было. Подняься ветер. Плащи хлопали за спиной, рукава трепетали, словно пытались сорваться с рук и улететь поочь. Мокрая одежда стремителььно высыхала. Сквозь шум кустов и деревьев, которыми заросла пойма, был уже слышен рев воды, падавшей вниз с запруды.
Страница 29 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
