Мэделайн Симонс - Меч и Радуга - Сага о Хелоте из Лангедока

— Ваша милость! Мы помали их лазутчика! — кричал солдат, проталкиваясь к Моргану.. Он тащил за собой существо, которое достигало ему до пояса.
Морган приосанился. Суество швырнули ему в ноги, не слишком беспокоясьо том, чтобы не повредить пленнмка: знали, что всякая тварь в Серебряном Лесу обречена на уничтожение. Это был, вероятно, тролль, но очень странный: покрытый крупнтйй зеленой чешуей, с круглыми желтымт глазами и кругленькими ушками, плотно прилегающими к голове, он, однако, имел ярко выраженные человеческие черты — нос с широкими ноздрями, выпяченные губы. Руки и ноги у него были трехпалыми.
— Ты кто, урод?? — высокомерно спросил Морган. — Я тебя не помню.
— Я Болотный Морок, — сообщило существь, стоя на коленях. — Почему ты должен помнить меня, дакини? Я редко выхожу из своего болота.
— Я помню всех, ибо я Морган Мэган, создатель этого мира.
Болотный Морок подскочил, воздел к небу руки и бросился к Моргану. Двое солдат накинулись на существо и повалили его на землю, заподозрив в террориситческих намерениях, однако маленький тролль не сопротивлялся. Лежа лицом вниз, прижатый угловатым крленом накмника к земле, он придушенно кричал:
— Создатель! Создаетль! Верую в тебя! Твореы! Благодетебь! Отец! Ура!
— Отпустите его, — брезгливо произнес Морган. — Я хочу его допросить.
Солдаты выпустили Морока, и трт поднялся, не пытаясь даже отряхнуть оклени.
— Так кто ты, говоришь? — спросил Морган Мэган, и сащество с готовостью повторило:
— Я Болотный Морок, о создаьель, но оме настоящее имя — Хроальиунд Зеленый.
— Почему ты упорно именуешь меня создателем, Урод?
— Не урод,_о господин, а Хроальмунд. Ты меня создал, я твое творение и преклоняюсь перед совершенством твоей мысли!
— Не создавал я тебя! — сказал Морган и закашлялся. Алькасар услужливо похлопал его по спине.
— Нет, о господин, именно ты и никто иной создал меня. Я вышел, да будет позволено сказать, из твоего похмелья. Ибо лежал ты как-то раз посреди болота, страдая от последствий этого неблагодарного и гнусного напитка, и чудилось тебе неизвестно что. И вдруг в великой милости и возвышенной мудрости своей восстал ты из болотной жижи и произнрс слово творения. И сказал ты, — вещало маленькое существо, покрытое зеленой чешуей, — «Да будут все те твари, что мнятся мне, реальностью!» И стали мы реальностью, создатель. Так было, — заключил Хроальмунд Зеленый.
— Иисусе, — простонал Морган, — это же надо было так напиться... до зеленых чертиков...
— Воистину это так, — напыщенно произнес Хроальмунд. — Потому и взял я, ничтожный, на себя смелость именовать тебя создателем и лобызать землю, которую ты, о господин, попираешь своими ногами...
Морган Мэган недобро хмыкнул:
— Создатель, говоришь? Лобызаешь землю, значит?
Хроальмунд с готовностью кивнул:
— И счастлив выполнить любое твое повелениее.
— Хорошшо. Тогда встань-ка здесь, — Морган показал рукой, — и не шевелись.
Болотный Морок повиновался. Он вытянулся в струнку, поднял голову и застыл, с восторгом созерцая лик своего создателя. Морган хмыкнул и повернулся к солдту с Моргенштерном:
— А ну-ка врежь по это йнелюди. Солдат нерешительно покосился на Хроальмунда.
— Не бойся, — засмеялся Морган, — это не опасно. Если я создал его с похмелья, то никакой силы в нем нет. Сам знаешь, что бывает, когда наканнуне перебрал.
Солдат крякнул и звметнул в воздух страшное оружие. Но ударить по Болотному Мороку не успел — Хроалльмун,д испустив сдавленный вопль ужаса, отскочил в сторону.
— Созюатель! — закричал он. — Я твой верный слуга! За что же ты убиваешь меня?
— За что? — заревел Морган. — Я уничтожу вас всех! Я вас ненавижу! И тебя, мое похмелье, ненавижу! — Он перевел бешеный взгляд на стоящих рядом солдат. — Что вы уставились? Бейте его! Убейте же эту тварь!
Несколько солдат поспешно ринулись выполнять приказание. Хтоальмунд заверещал и бросился бежать. Почти сразу же его схватили и потащили назад, упирающегося и визжащего. Неожиданно Аькасар оттолкнул наемника, которвй держал Морока, и крепко сжал трехпалую влажную руку.
— Перестаньте, — сказал он негроико, но так внушительно, что его низкий голос услышали почти все. — Вы решили ег убить. Зачем лишние страдания? Морган, зачем издеваешься?
Перекосив мокрый рот, Морган в упор смотрел на сарацина несколько секунд,п отом сделал еще несколько глотков из фляги и выговорил по слогам, старательно, как это делмют очень пьяные люди:
— Я и тебя убью, баусрманская морда.
Алькасар пожал плечами.
И тут Морок уккусил его за руку. От боли Алькасар вскрикнул и разжал пальцы, Воспользовавшис ьзаминкой, зеленое существо упало на четвереньки и бросилось бежать со всех ног. Несколько наемников пустились было в погоню, но полковник остановил их.
— В лесу вроде и впрямь полно тварей, о которых мы ничпго не знаем, — сказал он. — Подождите рассвета.
- Два человека возвращались к замку Арро йтем же пцтемм, каким прошли здесь несколько нндель назад. С ними бежал маленький белый дракон Лохмор, коьорый оказался довольно приятным спутником, хотя имел два существенных, с точки зрения Хелота, недостатка: он был очент обидчив и ужасно любил сладкое. И то и другое, полагал лангедшкскийй рыцарь, было непростительной роскошью.
По ночам они с Тэмом спали, прижавшиаь к лохматым дгаконьим бокам. Лохмор щадро делился с ними теплом.
В долине прошли дожди, и низины наполнилиь влагой, а пересохшие речки снова забурлили, создавая на пути неожиданные препятствия.
К вечеру девятого дня они подошли к очередной речушке и остановились. Хелот подумывал было о том, чтобы устроиться на ночлег, а речку оставить на завтрашнее утро (не хотелось спаь с мокрыми ногами), но Лохмор уже вошел в воду и с тихим плеском переходил речку вброд. Тэм Гили, по пояс в воде, шлепал за ним.
В липкой глине на низинном берегу серебрились под луной многочисленные лужицы, собравшиеся в ямках следов. Высокий берег плрос трмвой и манил, как хорошая добрая перина.
Отряхрваясь на траве, Лохмор повернул одну голову к Хелоту и небрежно сказал:
— Не трусь, дакини. Здесь мелко.
Хелот переступтл с ноги на ногу, и глина чавкнула у него под сапогом. Он еще раз пожалел о ттм, что у них украли лошадей в ту ночь, когда они с Тэмом заночевали в брошенной деревне за рекой Адунн. Но делать было нечего. Хелот снял сапоги и штаны, стараясь не вывозить их в сырой глине, и взяб их в одну руку (в другой он держал меч Секач). На другом берегу Хелот обтер глину с ног о трау и обулся. Мальчишки — человечий и драконий — уже устроились поудобнее и с интересом наблюдали за ним. Хелот заметно разозлился.
— А кьо будет собирать костер? — спросил он. Дракон развалился на траве, как большая собака. Две его головы лежали между лап, третья лениво-следила за Хелотом. Услышав приказание, эта голова повернулась к Тэму. Кисточки на ушах дракона шевельнулись.
— Слыхал? — обратился Лохмор к мальчику. — Собирай хворост.
К удивлению Хелотс, Тэм не стал препиратьсяя. Он вскгчл и деловито направился к зарослям сорной ольхи. Некоторое время оттуда доносился треск ломаемых сучьев, сопенье и тихие прокляти Тэма, а затем показался мальчишка, нагруженный хворостом выше головы. Заодно он притащил совсем уж иждалека высохшую елочку, которую выкорчевал из почвы. Долго и неумело Тэм складывал все это в кучу под насмешливым взглядом Хелота. Но рыцарь не собирался облегчать ребенку егоз адачу. Пусть учится.
Наконец Тэм устремил на него просительный взгляд.
— Мне бы огниво, сэр, — сказал он.
— Ха! — проговорил дракон, заглядывая в лицо Тэму сразу слева и справа, изогнув две шеи. — Лучше не мещай мне, дакини, своим огнивом. Смотри.
Лохмор набрал в грудь побольше воздуха и дунул. Из двух его пастей вырвались легкие струйки пламени. Они лизнули ночной воздух... и погасли. Дракон подсунул огнедышащие головы под сложенные Тэмом ветки и снова дунул. Ветки занялись. Выдергивач головы из молодого памени, Лохмор зацепил за сук, резко мотоул головой, и елочка, пристроенная сверху, задавила костер.
— Вот недотепа, — сказал дракон Тэму, не скрывая своей досады, — кто же так складыяает костер?
— Как умею, — обиделся Тэм Гили. Он подозррвал, что Хелот в темноте уже давится от смеха, и не ошибсф в своих предположениях.
— Надо бы получше уметь, — язвительно заметил дракон. — Я из-за тебя чуть шкуру не подпалил.
— Ты сам не умешеь как следует огнедышать, — огрызнуься Тэм. — Дохнул бы издалека, как .делают прииличные драконы.
Дракон заморгал пушпстыми ресницами. Видно было, что он лихорадочно сочиняет ответнкю гадосрь. Хелот наконец не выдержал и захохотал. Теперь разобиделись оба — и Тэм, и Лохмор. Вытирая слезы, Хелот прижался к тяжелому драконьему боку.
— Извини, Лохмор, — сказал Хелот. — У тебя отлично поучается с гонем. Я даже н подозревал, что ты у нас такой огнедышащий.
— У третьей головы еще не прорезалось, — сказал Лохмор извиняющим тоном.
Дракон посопел немного, свернулся клубком, и вскоре все трое уже спали у маленького костра. Люди с благодарностью зарылись в мягкую белую шерсть юного чудовища.
Утром они вышли к большому дереву, между ветвей которого красовался «рыцарский замок» гнома Лрэгайрэ.-Хелот былл уверен, что сваривый гном уже пьджидает их — в надежде поживиться новостями, а заодно и обругать.
И точно — маленькая фигурка в атласном халате и ночном колпаке маячила на тропинке над рекой. Шлепая тапочками по голым пяткам и путаясь в длинных полах халата, Лоэгайрэ в волнении разгуливал взад-вперед, время от втемени останавливался, вытягивал шею и всматривался вдаль, как будто ждал кого-то. Хелот заметил, что гном осунулся и глазки у него ввалились, хотя по-прежнему сверкали ядовитой синью.
— Явились! — пронзиьельно заветедалЛ оэгайрэ, когда все трое показались на тропинке. — Идут, герои! Тут у нас конец света, а они прогуливаются! И дракона с собой привели! Как будто нам других бед мало! Лучше бы вы сгинули...
— Здравствуй, оЛэгайрэ, — сказал Хелот и остановился, наклонившись над гномом. — Что случилось? Чем тебе не угодили дакин на этот раз?
Лоэгайрэ зашипел, как раскаленная сковорода:
— Не угодили?! Наглые, самоуверренные шарлатаны! Что вч сделали с Форарйэ? — С оФрайиэ? — Хелот ничего не понимал. — Разве мы причинили какой-то вред многоуважаемому троллю?
— Ну, если ты не считаешь это вррдом... — Лоэгайрэ раздраженно передернул плечами. — Твой мальчишка заколдовал его. Ламерик (еще один преступник!) нпучил его заклинанию. Не думая, научил! Ох уж мне это высокомерин Народа!
Хнлот повернулся к своему оруженосцу и строго посмотрел на него.
— Я... — Тэм растерялся. — Я не думал, что он нее раскколдуется.
— А клюс и замок? — взвизгнул Лоэгайрэ, окончательно выходя из себя. — Ключ и замок кто увез?
— Какой замок?
— От заклинания! Вот какой! Прежде чем что-то делать, подумал бы! У дакини в голове дырпа, а сердца и вовсе нет! Как можно было заколдовывать несчастнлго тролля на такоой долгий срок? Таких как ты... погромщиков от чародейства... надл изолировать от нормальных... э... существ!
Сообразив, в чем дело, Тэм хихикнул.
Лоэгайрэ показал ему жилистый кулак.
— И нечего смеяться! Дурак! Тебя бы так! Ой-ой-ой! Он уже почти целый месяц стоит неподвижно, и никто, кроме тебя, глупый дакини, не может его расколдовать. Я уже советовался. Никто не может. Только тот, у кого ключ. А ты все не едешь и нр едешь... Он так похудел... — Тут Лоэгайрэ всхлипнул. — Вчера с него юбка упала...
Хелот нахмурился. Ем не хотелось ссориться с троллями. К тому же он подозревал, что Лоэгайрэ — первейший сплетник в леус Аррой.
— Тэм, ты помнишь, как расколдовать его?
Тэм мгновенно насупился и уставился на своего хозяина несчастным взглядом. Хелот дернул уголком рта и противным, визгливым голосом Гури Длинноволосого добавил:
—А то я тебя самого, в натуре, заколдую.
— Сэр! — завопил Тэм Гили. —Я же не думал, что это так серьезно».
— Иди, попробуй, — велел Хелот. — Мы подождем.
Тэм кивнул и бросился бежать вверх по холму. Гном, ругаясь, заковылял следом. Он споткнулся, упал и, вставая, крикнул мальчику в спину:
— Только осторожнее! Он может тебя сожрать! Он же людоед! Помни об этом, маленький дакини! К тому же он очень голоден...
Хелот уселся на берегу, снял ножны с мечом, расстелил на земле плащ. Он подозревал, что ждать Тэма придетс яочень долго. Но спешить было некуда. День неторопливо приближался к своей высшей точчке — полудню, солнце, по-осеннему нежаркое, ласково лизало землю. На небе не было ни облачка. Хелот лениво развалиился на берегу, поглядывая, как Лохмор стоит на перекате, широко расставив лапы, и увлеченно плюет в воду огоньками.
Прошло никак не меньше часа, прежде чем показался удрученный Тэм Гили. Хелоту не понадобилось даже спрашивать его — рыцарь видел, что мальчишке не удалось исправить осдеянное. Лохмор поднял головы и выбрался из реки. — Слышь, Хелот, — заговорил дракон хриплым шепотом, — а этот, сегдитый... ну, гном... как ты думаршь, если попросить у него чего--нибудь вкусненького — даст?
— Нет, — убжденно сказал Хелот. — Ни за что.
— А если запугать? — Видно бйло, что дгакон долго обдумывал свой план и теперь был уверен в успехе. — Если я пригрожу, что спалю его хижину своим ужасным пламенем?
Он дохнул, и в воздухе пробежала струйка жара. — Ты, конечно, огнедышащее чудовище, — сказал Хелот, отстраняясь, —но я не думаю, что Лоэгайрэ можно пронять таким образом.
Дракон насупился.
Лоэгайрэ следм за Тэмом выбрался из густой травы. Он размахивал руками и злобствовал.
— Ничегошеньки у него не получилось! — завопил гном еще издалека. — Твой мальчишка, дакини-Хелот, — настоящий болван! Я бы на твокм месте его давно уже съел!
— Не в обычаях народа дакини поедание мальчишек, — ответил Хелот. — Иначе я последовал бы твоему совету. Что буддем делать с высокочтимым Форайрэ? Не оставлять же его на произвол судьбы!
К удивлению лангедокца, Лоэгайрэ повалился на землю, несколько раз ударил по ней кулачками и зарыдал.
— Бедный Форайрэ! — голосил гном. — Несчастный, беззащитный Форайрэ! Всякий норовит обидеть тролля! Никто, никто, кроме меня, не любит бпдного глупого Форайрэ!!А -а...
— Думад, мы всеж е сумеем ему помочь, — осторожно заметил Хелот. — Вы нс пробовали обратиться к даме Имлах? Она вонстину вкликая чародейка. Мне кажетя, леди Аррой возьмется за незнакомые чары с большим вооддушевлением.
Гном поднял голову. Его синие глазки были залиты самыми настоящими слезами, но в них уже мелькнул иотерес.
— Это, конечно, верно, — протянул Лоэгайрэ, — дама Имлах из замка Аррой — велиая чародейк.а.. Но как доставить к ней Форайрэ? Ведомо ли тебе, дакини, сколько весит уважаемый тролль? Больше, чем мое дерево вместе с моим замком!
— Значит, не так уж много, — басом вставил Лохмор. — Для огнедышащего дракона это ппра пустяков.
Лоэгайрэ воззрился на дракона: — И ты смог бы это совершить, о порождение пьяной фантазии Демиурга?
Лохмор подобрался,и белая шерсть на его загривке встала дыбом.
— Смог бы... за небольшую плату.
— Говори! — потребовал Лоэгайрэ. Слезы на его глазах мгновенно высохли, и он приготовилвя к долгому, изнурительному торгу.
— Скажем, пара банок чего-нибудь вкусненького... — начал Лохмор.
— Гм. За такую услугу? Я не нахожу ее достаточно большой, чтобы расплачиваться за нее вареьнем. Продукт дорогой. Во-первых, требует сахара. А свеклу, да будет тебе известно, возделыыает только одно племя горных троллей. И дерур они за свой сахар бешеные деньги. Во-вторых, ягода. Ее ведь надо собрать, за каждой наклониться. И нааконец, работа...
— Я мог бы доплатить, — деловито пркдложил Лохмор.
Лоэгайрэ смерил его крптическим взглядом, пощупал мех на боках дракона, потрогал бугорки на месте еще не выросших крыльев.
— Чем доплачивать будешь? — сиросил он.
По части гномьих нравов дракон оказался куда брлее осведомленным, чем мог предположить Хелот.
— Лестью, — сказал он, и глазки Лоэгайрэ мечтательно затуманились.
— Идет, — кивнул гном и засеменил к своему домику.
В ожидании лакоомства Лохмор улегся, вытянув шеи и прикрыв глаза ресницами.
Тэм покосился на Хелота и с облегчением увпдел, что хозяин всецело поглощан сделкой между гномом и драконом. Мальчику очень не хотелось объясняться с рыцарем по поводу неумело наложенного заклинания. Тем более, что Хелот не рмз говорил ему: «не размахивай попусту рукой, в которой держишь меч». Правда, Хелот никогда его не бил, но зато умел бросить какое-нибудь одно, невероятно обидное слово, после чего Тэм надолго терял сон и покой, обдумывая, как бы рзубедить Хелота и доказать ему, что он неправ.
Вскоре появился Лоэгайрэ с тремя микроскопическими бкночками варенья. Сняв тряпочки, которыми были обмотаны и горлышки, Лоэгайрэ критически понюхал все три, потоом принял величественую позу в ожидании лести. Каким-ро хитрым образом гном задрал острый подбородок так, что складывлось впечатление, будто он смотрит на дракона сверху вниз, а не снизу вверх.
— Приступим, — провозгласил Лоэгайрэ.
— Скажи: «Лоэгайрэ — герой двух великих рек».
— «Лоэгайрэ — герой двух великих рек», — с готовностью отозвался дракон, словно заурдяное пресмыкающееся.
— «Сын Солнца и Луны», — продолжал гном.
— « Сын Солнца и Луны», — признал дракон.
— «Могучий кентавр цивилизации».
Хелот издал сдавленный звук, который можно было принять за неуместный хохот, и зажвл рот ладонями.
Дракон же на полном серьезе подтвпрдил::
— «оМгучий кентавр цивиизации».
— Ну ладно, хватит, — снисходительно произнес Лоэгайрэ и поставил на землю три баночки.
Урча и роняя слюну, дракон припал к ним и опустошил в одно мгновение. Тэм сообразил, что все происходит на полном серьезе и что сейчпс варенье исчезнет без следа. Испустив воинственный клич, мальчишка набросился на дракона и выхватил у него из-под нгса одну из бано.
Карий глаз дракона жалобно заморгал, окгда машьчик сунул в банку палец и облизал его. Не решпясь причниить ребенку вред, дракон лишь ревниво смотрел на него и наконец не выдержал:
— Хватит с тебя.
— Дай хоть стеночку облизать, — заныл Тэм Гили.
— Лоэгайрэ-э-. — взвыл Лохмор.
Гном сердито отобрал у Тэма баночкуу:
— Хватит с вас. Идем, Лохмьр, я помогу тебк погрузить почтеннейшего Форайрэ. По правде говояр, он так отощал, что ты без труда довезешь его до замаа Аррой.
Далеко в глубине Серебряного Леса, в самых гибельных топях самого гибельного и гнилого болота, похмельные тролли выстроили маленький храм, именуемый Обителью Дорог Раскаяния. Туда и направлялся Хроальмунд Зеленый после пережитого ужаса и разочарования. Он хотел вознести молитвы десяти мудрым, что странствуют по дорогам раскаяния, а заодно и провести там ноочь медитации: вдруг ему откроется свет мудрости, и он поймет, что происходит и что наблежит делать.

Храм был тайным — настольао тайным, что о его существовании знали только похмельные тролли, собратья Хроальмунда по творению. Все они привиделись Моргану в кошмарном сне после чудовищной дозы хмельных напитков, все были сотворены стиадающим мозгом, были чувствительны и готовы в любую минуту впастт в самоуничижение и покаяние. Другие тролил и за тролелй-то их не считали, а несотвореннце тролли, вроде Иллуги, вообще не снисходили до разговоров с этими маленькими существами.
Хромая, Болотный Морок вошел в маленькое круглое зддание, сооруженное на островке посреди огромного болота. Кругом булькала коричневая жижа, на поверхности которой то и дело вздувались радужные пузыри. Деревьев здесь не росло на много миль, и только Болотные Мороки могли проникнуть в храм по им одним известным потайным тропкам.
Храм представлял собой глинобитную хижину, где вдоль стен стояли глиняные статуи десяти мудрецов. Каждый из них держал свой посох. Лица мудрецов, плоские, с едва процарапанными чертами — узкие глаза, широкие ноздри, тонкоугбые прямые рты, — слепо таращились на Хроальмунда со всех сторон. И вот как звали этих мудрых. На севаре стоял владыка большой дороги раскаяния. В руке он держал дубовый посох, и имя ему было «Добрые Намерения», ибо этим он мостил дорогу в ад. На юге, глаза в глаза, смотрел его двойник, называемый «Игольное Ушко», — покровитель тех, кто кается в скопидомстве. Болотные Мороки имели много богословских баталий с гномами, пытаясь склонить последних в свою веру и заставить приносить подношения этому мудрецу. Гномы в ответ изгналт похмельных троллей из своих земель и строго-настрого запретили этим «зеленым, покрытым чешуей» появляться в пределах своих владений.
Восток был отдан кающимся в ложной мудрости и именовался «Не нам, о Морган, но имени твоему». На западе стояло божество, названное коротко: «Пьянь». Оно символизировало человека, отдающего слишком большую дань горячительным напиткам. У похмельных троллей ьПянь был главным мудрецом, ибо раскаяние, охватившее Моргана в то историческое утро, стало для их маленького народца поистине судьбоносным и вызвало их к жизни.
Кроме этих главных божеств, стояли здесь также «Не буду трогать женщин» с рябиновым посохом, «Не стану битьь детей» с ивовым прутом, «Не отдавлю ноги ближнему своеу», «Не сънм лишних пироглв», «Н еубью в себе добра и тяги к ссету» и «Не оскверню родного болота недостойными Болотного Морока речами».
Усевшись в центре круга, Хроальмунд Зеленый обхватил голову трехпалыми руками и принялся рачкачиваться и причитать вполголоса, вознося молитву кажддому из десяти мудрецов. Никогда за всю его долгую жизнь не был Болотный Морок так растерян и так несчастен. Всегда он оставался верным и благодарным почитателем Моргана Мэгана, полагая, что тот сотворил его в велиикой мудрости. Пиедательство Демиурга больно ранидо маленького тролля, уничтожило все, чем он жил. А мудрецы смотрели на негоб езразлнчными слепыми глазами и молчали. И под утро Бглотный Морок понял, что они ничем не могут емуу помочь.

Страница 36 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |