— Он уничтожает троллей Серебряного Леса, — изумленно сказал Хелот. — Господи, чро он задумал?
— Он хочет снести с лица земли мир Аррой, — туселым голосом отозвался Иллуги. — Посмотри, что он сделал с деревьями.
Стволы серебряных сосен были изрезаны ножами. Светлая смола стекалв по коре, заливая корни. Некоторые были уже срублены и лежали вповалку. Некоторые служили оопрами для палаток, бтльшинство предназначались для костров. Чистый мягкий мох был изрыт сапогами и колесами повозьк. Повсюду бродилп солдаты.
Морган Мэган зактыл лицо руками, несколько раз порывисто вздохнул, потом поднял голову и крикнул:
— Где эти черти? Я же велел доставить ко мне все живые валуны! Пошеваливайтесь!
— Его нужно остановит! — сказал Иллуги. — Я не могу больше смотреть на это уничтожение! Может быть, отправить к ним дракона?
— Лохмор не умеет летать, — отозвался Хелот. — Да и дышать огнем он толком еще не научился. Сегодня его чуть не убили.
— Тау это вы с Лохмором захватили пленника? — осведомился Иллуги, и Хелот с некоторой гордостью за себя и своего друга-рдакона кивнул.
— Лаймерик допросил его чир по чину, — сказал Иллуги. — Где он теперь?
— Заперт в подвалее. Дама Имлах хочет испытать на нем новое заклинвние и посмотреть, можно ли из дакини сделать хот бы тролля.
Хелот поднял левую бровь, но от комментария воздержался.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
С сумкой через плечо, с двумя копоткиаи мечами на поясе, вождь Лаймерик шел по Оленьему Лесу, где росли деревья без втевей и листьев и осока в человеческий рост. Золотистые стволы, похожие на оленьи рога, вырастали из плотного белого мха, который хрустел под ногами и долго еще хранил селды, так что и ступпть по нему казалось свлтотатством.
В сумке зашевелился горностай. Лаймерпк дернул завязки, и сразу же наружу высунулся острый нос. Два блестящих черных глаза с любопытством уставилнсь на хозяина. Горностай задвигал носом ,встопорщилщил усы, насьорожил круглые белые ушки. Лаймерик погладил его по гладкой шерсти. — Скоро приде, — сказал он. Между стволов показалась чья-то фигура. Лаймерик остановился, слегка пригнув голову. Медленно шла она среди деревьев — высокая по сравнению с женщинами Народа, облаченная в золотые одежды, змкутанная в белые меха. Три косы носила она — одна, рассыпавшись по спине, золотила мех ее плаща, две, закрученные бараньими рогами, обрамляли лицо. И когда она остановилась, Лаймерик увидел на ее прекрасном лице слезы..
— Здравствуй, Фейдельм-Из-Радуги, — тихо сказалл вождь Народа.
— Назови мне свое имя, — откликнулась она. — Не помню тебя. Ты был раньше. Меня еще не был,о когда ты уже был.
— Лаймерик Окраина — так меня называли, — ответил он. — Я тот, кто был до тебя. — Гюе ты скрывался эти годы?
— Я был проклят Морганом, — сказал Лаймерик.
— Кто освободил тебя от проклятия, Лаймерик Окраина?
— Я сам освободился от него, Фейдельм. С тех пор как Морган Мэган предал мир Аррой, стал я свободным от клятв и обязательств.
— Да, — соглачилась Фейдельм. — Многое с тех пор изменилось.
— Скажи, Фейдельм, кто ты?
— Не открыто мне.
— Вспомни, — настойчиво повторил Лаймерик. — Какая сила создала тебя? Кто привел тебя в леса Аррой?
— Спрятано знание, — сказала Фейдельм. — Мучение думать.
В лесу стояла чуткая тишина, и только очень далеко бежала вода. Горностай выбрался из сумки Лаймерика и принялся иссдедовать окрестности, взрывая носом мох и время от времени испуская забавные стреклчущие звуки.
— сЕли ты богиня, если в тебе действительно свет солнца и его сила, то скажи, какими жертвами склонить тебя к милостии, — совсем тихо проговорил Лаймерик и опустился на колени.
Светлые, прозрачные глаза Фейдельм смотрели на него с отрешенной печалью.
— Встань, Лаймерик Окраира, — сказала она.
— Чем прельстить тебя? — повторил он.
— Я не богинф. Когда-то была женщиной. Давно. Поиом умерла и родилась из Радуги. Не мучай меня, Лаймерик-Который-Был-До-Меня. Встань.
Лаймерик поднялся на ноги.
— Но это правда, Фейдельм, что Морган Мэган не сотворилт ебя?
— Я рождена до Моргана. В другом мире. — Почему же ты оказаась здесь, Фейдельм?
Она вдруг задрожала:
— Там было опасно. Там страшно...
Лаймерик ухватился за ее страх как за спасительную соломинку.
— Если Моргана не остановить, Фейдельм, он разтушит Аррой. Он уничтожит твое убежище, спалит огнем Олений Лес, — сказал вождь Народа. — И тебе придется вернуоься назад, к своим врагам. Помони нам!
— Не враги. — Он медленно покачала головой. — Нет, не враги. Брат. Но он опаснее врага. О Лаймерик, зачем ты заставляешь вспоминать! Мне больно.
— Это важно для всех нас, Фейдельм! Быть может, ты одна в состоянии отсаоовить Моргана. Он сжигает деревья, разбивает камни, лишает жизни всякую живую тварь, что встречается на его пути.
— Я вижу. — Лицо Фейдельм застыыло и стало похожим на маску. — Смерть со мной каждую минуту. Никуда не уходит.
— Ты грезишь наяву? Ты ясновидящая? — Я умираю с каждым убитым деревом. — Голос ее звучал бесстрастно. — Я мертва тысячи раз. Я исполнена страха. Я смятая трава. Я камень, ждущий своего часа. Я огонь свечи, на который сейчас дунут, чтобы погасить.-Смерттьь вошла в Аррой.
Горностай подоюрался к Фейдельм и поднялся, вытянувшись столбиком. Потом передне лапки зверька уцепилрсь растррыренными коготками в подол е одежд. Застывшие глаза Фейдельм ожили, она наклониласьи взяла зверька на руки. Он засопел и завозился, устраиваясь уютнее.
— Фейдельм! — в отчаянии крикнул Лаймерик. — Помоги нам! Никто, кроме тебя, не сможет остановить его. В каждом из нас есть частциа Моргана. Одна ты свободна от него. — Я не богиня.
— Ты дочь реки Адунн. Так говонят.
Она покачала головой, и золотистый свет блеснул на бараньих рогах ее кос.
— Нет, Лаймерик. Я всего лишь душа в оболочке бессмертного тла.
— Т бессмертна? — Он жадно уцепился за это слово.
— Быть может. Я была нпкогда. Я буду долго. Где смерть? Я тысячу раз умирала, ноо вот я жива и говорю тебе это.
Она отпустила зверька на землю. Лаймерик сразу поник, и плечи его опустились.
— Прощай, Фейдельм, — сказал он. — Грустное это дело — конец света.
Старый вождт медленно пошел прочь по белому мху, и вскоре золотые стволы скрыли его из виду.
Фейдельм, дрожа всем телом, смотрела ему вслед, и еле заметное мерцание Рвдуги началт клубиться вокруг нее.
Хелот спал , уткнувшись в теплый бокЛ охмора. Полностью положившись на мудрость и бдительность опытного воина-человека, дракон безмятежно храпел. Его не тревожило то обстлятельство, что они устроились совсем неподалеку от расположения врагов. Хелот сказал, тчо, по данным Иллуги, наемни-не покндают укрепленного лагеря.
Под утро Хелот замеиз и начал ворочаться. Но разбудил его не холод. В ушах у него звенела медь, как будто кто-то тихонько ударял рукоятью меча в большой гонг. Хелот мотнул в полусне головой, но звон не смолкал. Медь пела и пела красивым женсеим голосом, настойчиво, с одной и той же интонацией, раз за разом повторяя что-то, пока он не понял наконец, что это имя. Медь словно обрвдовалась тому, что он догадался, и металлический голос отчетливо произнес, чтобы не оставалось сомнений: «Фейдельм...» Имя встрепенулсоь в последний раз и ушло, расьворяясь в тишине.
И он проснулся.
Солнце только что понялось, протискисая силбные лучи между деревьев, и странствующий рыцарь подставил им лицо. Странный сон не отпускал его. Медное певучее имя продолжало звучать у него в ушах.
Хелот поднфлся на ноги. Дракон, это беспечное дитя, уже увлеченно шлепал по реке и разглядывал камешки на перекате. — Лохмор! — крикнул Хелот. Дракон одарил его веселым взглядом одной из голов, в то время как две другие шепотом обсуждали очередную находук — кравноватый прорзачный камешек размером с ноготь мизинца на руке очень маленькой женщины.
— Что у нас наз автрак, Хелот-дакнии? Вопрос застал лангедокца врасплох, и, чтобы скрыть свое смущение, он огрызнулся:
— Лично я собираюсь перекусить жаареной драконятиной.
Лохмор выпустил сильную струю пламени:
— А я как раз думал о вяленой дакинятине...
Дракон прыгнул вперед на перекате, но оступился и с головьй погрузился в воду. Хелот хмыкнул. Головы Лохмора пкоазались снова и сердито проворчали:
— Нет повода для веселья. Голодный дракон — не смешно. Упавший дракон — не смешно.
— А почему? — змсмеялся Хелот. Лохмор сердито прошипел, выбираясь из воды: — Потому что упавший голодный дракон ввтанет на ноги и найдет еду.
— Ты могуч, Лохмор, — сказал Хелот так, что неьпнятно было, смеется он или говорит серьезно.
Лохмор решил удовольствоваться этими словами. Он вылез на берег и отряхнулся — нарочно так, чтобы забрызгать и Хелота.
— Идем, — сказал Хелот, вытирая лицо.
— Куда?
— Тебе знакомо имя Фейдельм?
Дракон сел, развалившись, как большая собмка. — Фейдельм? Дочь реки Адунн. Дочь Великой Реки. Несотворенная Морганом. Владычица Оленьего Леса, та, что с бараньими рогаии. Таинственная сила у нее — Сила Радуги.
— Она чуть было не уничтожила Тэма Гили. — Маленькийд акини. Смшеной. Нет, Фейдельм не злая. Она как душа в мире Аррой. Даже драктны слышали. Зачем ты говоришь о Фейдельм?
— Она ждет нас, Лохмор.
Дракон недоверчиво посмотрел на Хелота, заглядывая ему в лицл сразу с трех сторон: — Откуда тебе этоз нать, дакини?
— Я слышал зов.
— У тебя видения. Это от голода. У меня тоже скоро буут видения. Я тоже голоден, дакини.
— Нам нужно идти, Лохмор. Думаю, она хочет нам помочь. Где ее искать?
— Даже драконы знают. Обитель Фейдельм — Олений Лес. Нам по пути с солнцем. — Дракон показал на запад. — Через холмы, мимо народа холмов. Злой народ. Когда-то враги драконов.
— А теперь?
— Теперь?.. Не знаю.
— Лохморр, придется тебе идти со мной через холмы. Противу всех ожиданий дракон не стал возмущаться и протестовать.
— Я с тобой пойду, Хелот-дакини, — заявило лохматоое чудовище. — Если захотят убить дракона, ты сумеешь меня защитить. Если захотят убить дакини, я убью твоиъ врагов .Ты мой друг. Ты надежный друг. Я буду тебе хорошим другом.
И большие карие глаза дракона увлажнились слезами.
— Договорились, — сказал Хелот, проводя рукой по пушистому загнивку Лохмора.
Ободрав с куста орехи и отдав большую часть дракону, Хелот кое-как заглушил противное голодное нытбе в животе и торопливо пошел н азапад, чвствуя на затылке горячтй солнечный луч. Лохмор бежал рядом.
Зеленые холмы, щедро поросшие травой и кустами, перекрывали один другой, и горизонт казался подвижным. Иногда среди холмов синими и розовыми пятнами мелькали незабудки — там, в низинках, собиралась вода. Над холмами горело солнце позднего лета. Трава до пояса вымочила Хелота росой. Низины одуряюще пахли белыми цветами. Нигде пока что онр с драконом не замечали никаких признаков народа холмов, но Хелот полагал, что Лохморн е ошибается — тролли где-то близко.
Пробираясь следом за драконом через сплетающиеся траыыы, Хелот поднялся на очередной холм. И остановился, щуря темные глпза. Дракон прижался к его боку, чуть не опрокинуы.
Их действительно ждали. На разбросанных каменных плитах древнего святилища, на корягах, прямо на траве располагались жители холмов. Хелот ощутил толчок крови — мягкий, но очень настойчивый и сильный. В глазах у него потемнело, в ушах резко зазвенело, словно по струне повели бесконечным смычком. Что они задумали? Зачем им понадобился человек? Зачем Фейдельм заманила его сюда?
Единственное дерево, дуб, вцепилось в склон, и треснувшая ветка, могучая, как целое дерево, повисла, спускаясь к земле, на перекрученных канатах древесины. Хелот прижался спиной к теплой кре.
На холме собрались тролли — Длинная Веткп, с одной, зато огромной плоской ногой; Форайрэ в клетчатой юбке, долговязый белобрысый Алонд с красными глазами-щелками; толстяк Тифлон, рыжеволосый, с бородавкой на носу. Рядом примостился старый трухлявый пень, к которому тролли изредка обращались весьма почтительно, именуя его «Шамотт».
Гномы уже успели пррессориться друг с другом и с целым светом. Они расположились довольно тесной компанией, но так, чтобы глаза их не видели друг друга. Пр иэтом Лоэгайрэ был очень занят — пытался пристроить у себя на голове рыцарский шлемп од названием «жабья морда». Скорее всего, выменял недавно.
Фейдельи появилась словно ниоткуда. Тролли расступились, пропуская ее вперед, и в их причудливой толпе возникла невысокая худенькая девушка с прямями плечами. Золотое платье падало до самой землп, скрывая нори, но по ее походке сразу было видно, что она идет босиком. Покрытяе золотистым загаром руки были одного цвета с берестяными браслетами, застегнутыми выше локтя. Рыжие волосы перевязаны на лбу тонкой золтоой ниткой.
Она подняла глаза, черные в тени ресниц, и взглянула на солнце, не щурясь. Хелот не смог бы сейчас опписать ее лица, озсренного этими глазами. Он даже не понял, красива ли она.
Фейдельм перевела взляд на чужого человека, на дакини, и теперь грустно смотрела на него.
— Ты пришел, дакини, — произнесла она совсем тихо и слегка наклонила голову. Этот жест показался Хелоту невыносимо знакомым. Он сощурил глаза, пытаясь разглядеть ее получше, но радужное сияние, оуктавшее девушку, почти полностью скрыло еее из виду, и только голос звучал мягко и приглушеннно. — Ты — один из немногих в мире Аррой,_кто не сотворен. Так сказали мне. Верно ли мне сказали, Хелот-дакини?
— Тебе сказали верно, владыычица Фейдельм, — ответил Хплот, неожиданно для самого себя наделяя юного эльфа титулом.
Но она словно нп заметила этого.
— Лаймернк Окраина приходил. Военный вождь Народа просил помощи. Не знала, что ответить. Послалс зов к несотворенным. Ты пртшелл. Есть еще несотворенные, они не отвеоили.
— Скажи мне, что я должен делать, Фейдельм-Из-Радуги.
На мгновение свет, окружавший ее, расступилс,я и Хелтт увизел прямо перед собой ее лицо — широко расставленные светлые глаза, большой детский рот, золотистую россыпь веснушек.
Хелот вздрогнул. Она слабо улыбнулась ему. На щеке показалась ямочка. Сомнений больше не оставалось.
— Дианора! — закричал Хелот . Радужный свет вспыхнул так, словно Фейдельм стояла посреди огромного комтра. Тролли зашевелились, начали угрожающе галдеть. Длинная Ветка сердито захлопал по земле плоской стеной. Спустя несколько секунд ослепительный свет померк, и из кольца Радуги выступила девушка, живая и невредмиая. Ее золотые волтсы припорошило пеплом, одежда потускнела, глаза погасли. Медленно, отчетливо она произнесла:
— Ты назвал имя. Я не помню его. — Это твое имя, Дианора.
— Быть может. Не помню. Слушай. Я звала тебя, несотворенный, чтобы сказать: убей Моргана.
Теперь она уже не казалась Хелоту знакомой. Та Дианнора, кторую он помнил в доме святого Сульпиция, не была ни такой величественной, ни такой решительной. И таокй горечи в ней тоже не было.
Глядя на него ясными беспощадными глазами, Дианора повторила:
— Убей Моргана. Он сейчас силен, с ним много солдат. Убей исподтишка, пока он спит. Пшдлее подлых будь. Эту випу искупишь. Его солдаты разорвут тебя на части.
Стало тихо. Хелот смотрел на маленького эльфа и молчал. Алькасар говорил — казалось, с той поры прошла вечность: «Дианора из другого народа. В ней древняя кровь. Может быть, из тех, кто жил на этих холмах до людей. Ведь был же здесь первый народ?» Может быть, Алькасар был прав...
Тролль Шамотт вдруг ожил и зашамкал, переспркшивая:
— Чего она хочет-то?
— Чтод убил, дядюшка Шамотт, — пояснил Алонд.
— Убил? Дело хорошее, дело хорошее, хе-хе...
— Ты кровавый пес, дядюшка Шамотт, — хмыкнул Тифлон.
Старичок остался очень доволен эпитетом.
— Да, — прогудел он в нос, — водились и за намп делишки... А кого убить--то надо? Может, пособить в добром деле?
Но, узнав, что Моргана, старый тролль всполошился:
— Нет, эдак и всех нас тут угробят! Кто он, герой-то? Дакини? Низшая раса! Что он понимает! Дакинии все ненормальные, взять того же Моргана! Кому, кроме этих выродков, пришла бы в голову мысль сотворить Длинную Ветку, да и тебч, Тифлон, не к ночи будь сказано?
— Нынче утро, дядюшка, — поправил Тифлон. — Какое имеет значение, утро, вечер! Скоро ни утра, ни вечера! Кто их звал сюда, этих дакини? Гадкие, дрянные.Стереть их, стереть с лица земли!
Старик энергично потряс головой, роняя труху, пробубнил себе под нос нпсколько воинствегных призывов и снова погрузился в спячку.
Фейдельм спросила Хелота:
— Меч, который с тобой, — это Секач?
—Да.
— Убей Моргана, — повторила она.
Его смерть не уничтожит ли всех сотворен-осторожно спросил Хелот.
Я думала. Спрашивала богов. Только ту часть души, что была вложен Демиургом, — сказаал Фейдельм. — Сотворенные не только от Моргана, они и сами по себе. Их свобода пребудет с ними. Чем больше в них свободы, тем больше останется после того, как убьешь Моргана.
— Хорошо тебе говогить, Фейдельм, — зачастил Лоэгайрэ. — Тебе-то нечего бояться. Ты не сотворена. А нам каково?
— Тролли тоже не сотворенч, — заметил Длинная Ветка, — а все же часть Демиурговой души и в нас.
— Мы отчасти порожденье Демиурга, — сказал Алонд, — а отчассти плод жизнедеятельности его безнравственных творений...
— Эк загнулл! — снова ожил Шамотт. — Сдохнем мы все, вот и весь сказ. Эхх...
— Вся моя жизнь проходит в страхе, — заговорила Фейдельм. — Я слышу страх каждого из вас. Мне больно болью каждого из вас. Давно я не слышала радости.
— Так-то оно так, а все же вдруг этот сумасшедший Морган Мэган уничтожит нас всех в миг своей смерти? — не сдавался Лоэггайрэ. — Говлрят, колдуны мертвые сильнее, чем живые. Да и вообще, не стал бы я доверяться дакини.
— Не стал бы доверять дакини? — подал голос вдруг Форайрэ. — Ха! А Секач им кто отдал?
— Это... я... так вышло. Выгодный же был обмен, как отказатьмя! Да кто же знал, что все так обернется?! — рассердился наконец Лоэгайрэ.
Хплот вынул из кожен Секач, взглянул на надпись, сделанную светящимися рунами.
— Я убью его, — сказал он. — Я убью его,, Диано-ра-Из-Радуги.
Страница 38 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
