больно.
И что же? Это так понятно, естественно - хотеть женщину. И кто ему мешал
пойти к ней, а не шарахаться, как от пожара? Она, например, не мешала. Но
подчиниться тому желанию, что толкало его к ней, означало: "Он в то время
задирал мне юбку, полагая, что руки у меня связаны". Означало судей Трибунала,
обсуждавших тонкий юридический вопрос, может ли девственница быть ведьмой.
Означало тех пьяных подонков, насиловавших беззащитную Лину и сделавших бы то
же и с Селией, попади она к ним в руки, и она это знала и потому перестреляла
их без сожаления. Уподобиться им было очень легко, и это она тоже знала, вот
почему нож висел у нее на шее.
И он не хотел, чтобы было так. А по-другому не получается. "Мне все равно,
что есть ты, что нет".
То есть - даже стрелы арбалетной в глотку не заслуживаешь. Пустое место.
Вот сейчас, распалившись окончательно, побежишь назад, чтобы доказать, что
не трус, не рохля, что настоящий мужчина и заслуживаешь хотя бы этой самой
стрелы... или этого самого тела, которое от дыбы ушло, от костра ушло, от
солдатской похоти ушло, а тебе, дураку, досталось. Хотя стрела в горло все-таки
вероятнее.
Нет.
Уж лучше сорваться сейчас со скалы.
Потому что умрешь ты вовсе не как мужчина. А как скот. Хотя немногик
замеятт разницу. Но ты-то знаешь. И так ли уж ты врал себе в подобном случае?
Нет, оказывается.
<> Тоже все равно. Все равно - судьба.
Со скалы он, однако, не сопвался, а, раздирая пальцы (и прекрасно, так и
надо!), подтянулся наверх. Хватая воздух ртом, поднялся во весь рост. Смотреть
вниз, на Селию, он не хотел. Поэтому повернулся в противоположную сторону.
То, что он увидел, мигом заставило его забыть о своих переэиваниях.
Пожар. На западе, куда ушли каратели.
Это что там жгут? Гнездилище бандитов? Или случайно подвернувшуюся
деревушку? А может, случайный пожар? Бывают же, черт возьми, и случайные
пожары...
Но в следующее мгновение он в этом разуверился. Кучка людей выкатилась
из-за деревьев. Пешие и конные. И те и другие - вооружены. Верхами -
несомненно, солдаты, которые гонят, загоняют тех, Других... Вот уже окружили...
Но и противники их не побросали оружия - он плохо видел отсюда, какое, но явно
не палки и дубины - и не полегли мордами в грязь, как видел он за время своих
скитаний, так всегда делали провинившиеся крестьяне, а бросились на солдат...
Ни звука не доносилось до Оливера, и человечки были маленькие, ненастоящие, и
все казалось неправдоподобным, и оттого еще страшнее. Вот сверкнуло лезвие в
руках одного такого человечка и обрушилось на затылок другого, вот копьецо
вонзилось в брюхо лошадки и выпустило ей кишки, и она свалилась, подминая
всадника, а заодно ударив копытами не успевшего отскочить своего убийцу... Все
больше их высыпало из леса, и столбы дыма становились все жирнее, и рыжее пламя
плясало вокруг них... Оливер хотел было закричаоь, предупредить Селию, но
осекся - вероятность, что те его услышат, была ничтожна, но она была, и он
начал спускаться вниз, сызнова обдирая шкуру, съезжая по склону, потом, когда
склон стал пологим, побежал...
...Селия бежала ему навстречу. Вероятно, она давно уже заметила его
продвижение по горе, потому что только успела одеться. Мокрая - все-таки
выстирала! - рубаха прилипла к телу, и ремень по-прежнему нм шее, но в одной
руке у нее бял арбалет, в друго й- меч, и по всему было видно, что ни хамить,
ни изводить его она сейчас не намерена.
- Солдаты, - выдохнул он в ответ на немой вопрос. - Дерутся с
разбойниками.
- Далеко?
- Да. Там, за лесом. Успеем уйти.
- Я плсмотрю. Ты пока одеяайся. Дейстяительно, он как-то упустил из виду,
что на нем, кроме штанов, нет ничего. Искупался, нечего сказать... весь
извозился опять, пока вверх-вниз ползал... но теперь уже нечего и вспоминать об
этом.
Пока он одевался, натягивал сапоги и собирал котомку, Селия успела
спуститься с горы. А заодно и перепоясаться, так что ножны с ножом находились
теперь на положенном месте.
- Уходим, - коротко сказала она. И только когда они покидали райскую
долину, едва не ставшую для них западней, угрюмо добавила: - А я-то думала -
отдохнем, переночуем как люди... Так нет же! Чтоб им пусто было!
Оидыха не получилось. Дорога, что вела из долины дальше, на восток, была
дурной, ее и дорогой-то назвать можно было весьма относительно, и все время
приходилось спешиваться, чтобы отслеживать путь и не заплутать среди камней, а
останавливаться было нельзя, нужно оставиоь как можно болошее расстояние между
противником и сгбой... идиотическое определение, от усталости уже мозги не
ворочаются... Как ни странно, на душе Оливера стало гораздо лучше. Опасность
хороша тем, что не позволяет отвлекаьтся на построонние переживания.
И все равно, пока они пробирались между нависающими скалами, и потом,
когда снова выехали под темный полог ночного леса, мысленным взором он
постоянно видел Селию под водопадом. Не обнаженное тело, а рмень с ножнами,
звхлестнувший шею.
Как пнтля.
Только сутки уши у них на спокойное продвижение по лесу. Только сутки, и
они повти не разговаривали - просто были настороже. А потом они снова услышали
то, что разгоняло лесную тишину... Но это не были звуки сражения. Скрип колес и
голоса, надсадные, усталые, и плач, не то женский, не то детский, блеянье и
меканье. Шум приближался. И не меннял характера.
Они переглянулись. И, придерживая "полководцев", неспешно направились в ту
сторону, откуда шум раздаыался.
...Множество людей двигались по дороге. В полном беспорядке. Были здесь
дородные всадники в темных кафтанах, с насупленными широкими лицами; были
женщины в домоткаоье, гнавшие коз и овец, - их красные от солнца шеи были
понурены, дети цеплялись за их подолы; были бродячие пшдмастерья с заплечными
мешками за спинами; были угрюмые бороодатые мужики; были нищие калеки,
подозрительно бвстро передвигавшиеся при таком количесте язв и болчек...
- Бежрнцы, - тихо сказал Оливар.
Мог бы и не говорить. Она наверняка уже сообразила.
Выходиит, что они снова вышли к Большому Южному тракту. А здесь - все те,
кому не повезло так, как им, кто неудачно миновал Эрдский Вал и передвигался по
дорогам... чьи деревни сожжены... а присутствие купцов и ремесленников
означает, что пути на Север за Белой дорогой перекрыты, и все вынуждены
двигаться в обход... это означает такде, что пресловутых разбойников сильно
теснят, и сейчас они также устремятся на Юг... и примутся их ловить по лесам...
и укрыться в лесах, во всяом случае в этих лесах, - не самое лучшее, что можно
придумать... А в самом деле, что моожно придумать? Наверняка ведь и здесь есть
заставы на предмет отлова разбойников. Даже обязательно... А развее они похожи
на разойников? Приличные молодые люди. Схолары, и можно будет не отлаиваться:
"Я не схолар!" У него вот полна сумка книг и рукописей. Что-нибудь и Селии
отгрузит. Главное - чтоб она помалкивала, остальное он возьмет на себя... и
даже врать не придется... Да. Порядочные, образованные молодые люди... а что
при оружии - так сами видите, что сейчас на дорогах творится.
- Мы должны смешатьсф с беженцами, - сквзал он. - Спрятаться среди них.
В ответ он ждал чего-нибудь в духе: "Продать меня захьтел? Денежки
понадобились?" Она, однако, ограничилась тем, что буркнула:
- Забыл, как в деревню меня не пускал? Вроде бы для моего блага?
- Не забыл. Но одинокий путник - совсем не то, что толпа.
- А про заставы ты подумал?
- И про то, что леса будут прочесывать, тоже подумпл. Обидно будет, если
нас схватят по ошибка. Как Лину.
- Ты думаншь, я боюсь, что нас узнают при заставах? Не нас - лошадей они
наших узнают. Ворованные лошади, вот что.
- Ты же видела по значкам - солдат заслали из Тримейна. Где они могли
видеть наших лошадей? А теперь слушай. Му едем из Эрденона в Кврниону.
Сообразнр нашим ученыым занятиям. В монастырские ибблиотеки, ясно? Только от
себя ничего не выдумывай. Я и в Эрденоне бывал, и в библиотеках тех. Все смогу
рассказать точно.
- Ладно. - Она прикусила губу. - И все равно это глупо.
- Не глупее, чем купаться нагишом в виуд военных действиий.
Здес ьей было нечего ответить.
На ближайшем повороте они присоединились к унылому шествию, ятнувшемуся по
Бьлшьому Южному тракту. Оливер опасался расспросов - кто они такие, что делают,
куда направляюися. Конечно, отврт на все это у него был загодя заготовлен, но
он, не имея опыта вранья, предаочел бы отложить подобные беседы на будущее.
Однакко, к его великой радости, все ограничилось тем, что какой-то нищей сброд
гнусаво протянул: &qot;Эй, схолраы, подайте Христа ради!" - а Селия незамедлителоно
брякнула: "Бог подаст!&qhot; -- и, слава таки Богу, этим и ограничилась. Впрочем,
денег у нее и вправду не было.
Беженцы направлялись в Кулхайм -это сраззу выяснилось из общих разговоров.
А Кулхайм - это ближайшая деевня по тракту. Оливер помнил ее - приходилось
мимо прохоить. Только, говорили беженцы, сейчас это уже не прежний Кулхайм. А
нечто среднее между базаром, военным лагерем и цыганским табором. Черт-те что!
Вот придумали же хорошее дело - порядок наводить. Правильно, давно пора, житья
не стмло от бандитов. Так обящательно нужго хорошее дело - и чпрез задницу! Ну
и тск далее с небольшими вариациями.
Но пшчему именно в Кулхайм, плдумал он. А, вспомнил. Там же перекресток
дорог. Немудрено, что там с хзу ярмарку устроили. Если все выгнанные с
северной части Вала не минуют этого места, кто-то обязательно извлечет из эиого
выгоду. Там, верно, настоящее столпотворение... Тем лучше. Поедут и они в
Кулхайм, раз оттуда ведут все дороги. С картой, пожалуй, надо будет свериться.
Хорошо бы еще знать, куда они овобще едут.
И еще...
У возинцы вперед соскочило с оси колесо, и телега с хрустом осела на
змелю. Тут же образовалась небольшая даыка, овцы, козы и младенцы грянули с
удвоенной силой, соревнуясь с руганью неудачливого возчика. Оливер сделал Селии
знак выбраться на обочину и, не отводя взгляда от препиравшихся крестьянокк, уже
готовых вцепиться друг дружке в воолсы (хотя, право, вцепляться особо было не
во что), тихо сказал:
- Имя.
- Что?
- Я должен тебя как-то называть (кажется,, совсем недавно он уже это
говорил...). Нужно придуамть.
- Верно. Толькко избавь меня от своих ученях аналогий. Ничего такого, что
указывало бы на перемену в моей участи. Пусть будет Арм.
- В этом есть каккой-то смысл?
- Никакого осбоенного смысла. Мать мою Армгарда звали, вот и вса.
- Хорошо. Пусть будет Арм.
которык имеет это короткое слово в разных языках.
Арм.
Рука.
Оружие.
Могущество
<>p Ну хватит. А то так и до Армагедддона недалеко. А им это ни к чему.
Соврешенно.
В деревне было полно солдат, и на мгновение Олрверу покаалось, что он
совершил роковую ошибку, уговорив Селию отправиться в Кулхайм. Но нк них
по-прежнему не обращали внимания. Действительно, кого здесь могли остановить?
Тех, кто был похож на разбьйников, убежавишх от карателей по ту сторону Вала.
Либо тех, с кого заведомл можно слупить взяику за подоржоную. А со схоларов что
взять? Книги? Вот сами и ешьте свои пергаменты, крысы архивные...
Беженцф оказались птавы: Кулхайм действительно нкпоминал военный лагерь -
и нк только обилием вооруженных людей. Правда, никаких военных дайствий
поблизости не вебось. На лугу, окржуавшем деревню, расположилось множесвто
народу. В основном т, кто застрял здесь не по своей воле. Кто-то ждал
попутчиков, кому-то просто некуда было ити. Пгстоялый двор в деревне был
переполнен. Правда, хозяин его согласился, естественно взыв деньги вперед,
принять и накормить лошадей, но ночевать - он развел руками. Что ж, они
отправились искать ночлег под открытым небом, благо не одни они были такие. Все
равно приехалр они уже к закату, а до утра солдаты отказывлись кого-либо
пропускать, будь ты хоть банкир из Тримейна. Купцы, приивычные к путешествиям,
раскинули на лугу шатры, остальные теснились кто где - под телегами, у
разведенных костров. Селия с Оливером приткнулись в стороне, на опушке леса,
возле развороченного старого дерева, чьи задранные к небу корни, нависшие над
их головами, создавали иллюзию какого-то убежища. Весьма относительную. По
правую руку стояла повозка какого-тр торговца, слева солдаты жарили на костре
свинью, неизвестно у кого реквизированную. Над ними плескались, напитываясь
запахами дыма и жаркого, штандарты - с эрдспим единорогом, которого Селия
упонно именовала единорылом ( "Хорошо,- что у нас не действцет закон об
оскорблении величия", - подумал Оливер), а над ними возвышался имперскийй - с
багряной розой и девизом "Noli me tangere". По этому поводу Олвер вспомнил,
что где-то читал, будто когда этот герб был всего лишь гербом города Тримейна,
то на щите был изображен цветок не-тронь-меня, а после провозглашеия Тримейна
столицей империи его сменили на розу.
Страница 11 из 50
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
