крючке, он просунулся в эту петлю... в петлю полез... Веревка натянулась.
- Давай, Оливер!
Он был слишком занят, чтобы заметить, что Селия впервые за весь месяц
назвала его по имени. Бесполезно, думал он. Селия гораздо меньше и легче, ей
его не вытянуть... Но она тащила, тащила изо всех сил... а ведь, насколько он
мог судить, чтобы добросить до него веревку, ей пришлось спуститься опасно
близко к осыпи... и привязать веревку к седлу она не могла... Но потом дело
пошло лучше - он почувствовал это по натяжению веревки. Очевидно, Селия тоже
нашла какую-то опору. Когда он прополз еще немного, увидел, какую, - ту самую
скалу, что он заметил при спуске. И закрепила веревку там. Теперь он мог
ползти, не опасаясь, что стащит Селию вниз. Он полз на животе, пока не
почувствовал, что может подняться на ноги, которые, впрочем, подламывались от
слабости. Селия рванула веревку на себя, подхватила Оливера за локти и
подтянула к себе. Устоять, правда, они не смогли - оба съехали на землю.
- Надо было тебе меня там оставить, - одышливо сказал Оливер, - а то вечно
из-за меня одни неприятности.
- Дурак! - серщито выпалила она. И уже без злобй добавила: - Раньше бы
предложил, а теперь что, обратно тебя сталкивать?
Они оба расхохотались. Это была почти истерическая реакция на недавнюю
опасность, тот смех, который приходит на смену страху. Потому что Селия была
испугана, - он это видел, - впервые по-настоящему испугана на его памяти.
Сейчас же она, оглядывая его, грязного, пообтрепавшегося после подъема,
приговаривала сквозь смех: "Ну ты хорош!" - и вытирала рукавом пот со лба.
Отсмеявшись, Оливер сделал попытку встать - и замер. Уцепившись за край
скалы, он увидел вырезанный на ее ребре полустершийся от ветра древний символ -
квадрат, вписанный в круг. Знак Четырех Врат.
Скала была не просто скалой. Вросший в склон стоячий камень -
свидетельство языческих времен...
Последний раз он видел этот знак в день, когда понял, что жизнь его
изменится.
- Ты что уставился, - услышал он голос Селии, - будто призрак увидел?
- Может, и увидел, - медленно произнес он. Селия встала.
- Теперь вперед пойду я, - решительно сказала она. - Я легче, в случае
чего...
Он не возражал.
Почти три часа потребовалось, чтобы найти тропу, пригодную для лошадей. И
почти весь остаток дня ушел на спуск. Когда они позволили себе стать лагерем,
уже темнело. Но место было хорошее. Поблизости звенел катившийся вниз, к реке
наверное, ручей. Гай и Гней бродили по еще не совсем пожухлой траве. Это была
небольшая впадина, защищенная зарослями орешнтка, - теперь приходилось
хорониться на случай, если ребята Козозоя последовали вчлед за своим скорбным
рукою товарищем. Пока что, кроме журчания ручья и фырканья лошадей, ничего не
было слышно. С вечера подходил туман, от ктторого Оливер уже успел отвыкнуть, -
много ли надо?
Снова туман.
Селия вернулась от ручья - опять умывалась, собственно, ему бы тоже не
мешало, пообнимавшись с горой.
- Ты так мне и не ответил, что тебя насторожило у скалы.
Он не видел причин скрывать и расаказал ей о знаке.
- В общем-то ничего удивительного в том,ч то я его увидел, нет. Укрепления
Вала строили карнионцы, а как нам говорят, развалин укрнплений здесь
прещостаточно, кое-что мы уже повидали. Просто перед нашей встречей я был в
часовне во имя святого Хамдира Эрдского, вот и вспомнил... этот знак почему-то
часто рисуют при образах Хамдира... сомнительного святого, которого, может, и
не было никогда, как и той Елены...
- Угу. Надо бы хворосту собрать, костер развести. - Она посмотрела на
орешник, но почему-то медлила. - Кстати, святой Хамдир существовал. Только он
был языческим святым. Знатным эрдом, перешедшим в карнионскую веру. У
карнионцрв ведь были монастыри. А тот, в котором он подвизался, назывался
монастырем Четырех Врат.
Все это звучлао вполне разумно и логично. Если забыть о том, что Селия
почти ничего не знала об эрдах и карнионцах. А то, что знала, он сам ей
рассказал.
Конечно, это можно былл счесть блестящей догадкой. Но только в этот миг,
точно бусины, нанизанные на нить, зависли отдельнве высказывания и поступки.
"То, что сидит во мне и приказывает убивать..." "Я здесь никогда не
бывала... кажется..." "Теперь я начинаю понимать... или вспоминать..." И
мастерский удар, нанесеный неумелой рукой.
- Селия, - тихо произнес он. - Ведь твоя ецль ко всем обвинениям против
тебя отношения не имеет? И к Открывателям тоже? Это как-то связано... с твоей
личностью?
Она повернулась, и ему стало не по себе. Непроницаемые зеркала, служившие
ей глазами, словно повернулись на оси, и оттуда глянуло на Оливера какое-то
привычное, усталое отчаяние.
- Так тебе важно это знать? Изволь...
Так они и не развели костер. Ужес темнело, но я все еще - правда, смутно,
как при первой встреые, различал ее лицо.
- По-твоему, я сумасшедшая?
- Нет. Безумна твря история, но не ты.
- Красно говоришь...
- И ты надеешься... если найдешь тот мост, сумеешь вспомнить?
- "Надеюсь" - неверное слово. Просто я хочу поппобовать. "Не поппробуешь -
не узнаешь", - как говаривали, правда несколько по другому поводу, в "Морском
чуде". Может, просто от злости - на Трибугал, на Найтли, на себя... Если бы я
была так же умна, как зла, давно бы уже во всем разобралась.
Она умолкла, опустив голову, и он хотел сказать, что то зло, воплощением
которого она себя считает, для него представляется абсолютным добром, но не мог
- губы не шевелились. Она вдраг встрепенулась, развела руками:
<>p_ - Понимаешь, вот есть герои. Обязательно герои, настоящие мужчины - они
всегд астремятся мир спаст, в крайнем случае по мелочи - государство. А мне
вот судьбы мира - как-нибудь сами... Я хочу просто узнать, кто я. Или что я.
Жалкая цель, а?
- Не думаю. - Немоту наконец удалось победить. - И может быть, если бы
люди больше стремились узнать, кто они, с судьбами мира тоже бы обстояло
получше...
- Хшрошо. Но это нужно мне. Ты в любом случае не выигрываешь ничего... вот
сегодня едва не погиб. Если бы я сорвалась со скалы, яб ы знала, что погибаю на
пути к своей цели. А ты? Ничего хорошего на моем пути тебя не ждет, уж я знаю.
- Ты знаешь, но не понимаешь. Еще в тот день, когда в деревню пришел
конвой с "тримейнской еретичкгй", у меня было предчууствие, будто что-то
случится... что-то навсегда изменит мою жизнь... и ждал знака. А потом я
услышал твой голос. Я еще не видел тебя, но знал, чть всюду последую за тобой.
Это ыбло намболе еоткровенное признание, на которое он решился за все
время путешествия. И следовало идти до конца - но по напряженному очертанию ее
плеч, по наклону головы он, даже не видя лица, ощущал волну неприятия,
исхдоившую от нее. Она, не хотевшая знать ничего, кроме правды о сааой себе,
запрещала ему говорить о своих чувствах, запрещала, не произнося ни слова. И,
скомкав фразу, он закочил нелепо и неуместно - настолко, насколько его
чувства были неуместны при ее целях.
- Не важно... кап бы то ни было, ты ведь убедилась, что я твой дпуг.
- Друг... У меня никогда не было друзей. " ;Шлюхино отродье", "колдовское
отродье"... Никогда. И я не помню, чтоб это когда-либо меня огоичало. А ты...
под видпмой мягкостью и сговорчивостью ты всегда делаешь только то, что хочешь.
И добиваешься, чего хочешь. Ты - опасный человек. Самый опасный из всех, кого я
знала.
Это был уже не просто запрет. Это было оббвинение. И он рвстерялся -
настолько это не сочеталось с трм, что он привык думать о себе и слышать о себе
- никчемном и слабовольном.
Неужели Селия видит его таким... из-за своей чудовищной подозрительности?
_ А кому она могла бы доверять, если даже себе не доверяет? Что бы он ни
сказал, что бы ни сделал - это послужит лишним доказательством в ее списке
обвинений.
Он обречен молчать.
Но не обо всем.
- Тебе бы лцчше поспать. Я постоожу, - сказал он. - Даа, и воь что - надо
бы поразмыслить, где тебе раздобыть тепдую одежду. Хоть и не бывает здесь
морозов, но кто знает, может, мы будем в пути всю зиму...
- Верно, - сказала она. - Но если деревень больше не будет, теплую одежду
придется добыват как и эту.
- А как?
- Иногда ты задаешь удивительно глупые вопросы.
Это снова была обычная Селия, спокойная и циничная, и это его радовало.
Лучше пусть этот взгляд остаеося непроницаемым, чем ивдеть встающую аз ним
жуть. Пусть это и чистейшей воды элоизм.
Тем не менее забыть обо всем, что Селия ему рассказала, он не мог. И всю
свою стражу размышлял об этом. Все больше Оливер склонялся к выводу, что
"вторая память" Салии есть ложная память, следствие обшионого и беспорядочного
чтения, пережитых испытаний, но в первую очередь - неесттественного воспитания,
интриг, а также истерических подначек Найтли. Так называемого "учителя" Оливер
заочно возненавидел, в отличие от конвойных, которые были не лучше и не хуже
других таких же, а Найтли- имя, конечно, не настоящее, нарочито двусмысленная
кличка - был, как и он сам, человеком книги. Так и корпел бы себе нал книгами,
искал философский камень - чем еще заняты алхимики, у Оливера было
представление смутное; Так нет еж, мерзавцу понадобилось ставить опыты над
живой душой. То, что он был, вероятно, бнзумен, оправдыввает его не больше, чем
бешеногоо пса, стремящегося перекусать всех окружающих. И ведь Селия находиласб
ан егоо попечении с самого рождения! Неудивительно, что у нее остаются сомнения,
чья же душа живетв ней. Будь она послабее, она могла бы слепо в это
уверовать... Хотя вряд ли Алиена была порождена исключительно воображением
Найтли. Можно посвятитть жизнь служению образу воображаемой дамы, но посвятить
жизнь отмщению унизившей тебя женщине можно, только если такая женщина
существовала в действительности.
И Алиена, вероятно, существовала.
Если ее так звали.
Что за склонность играть именами! Сам он никогда не беспокоился о знаяении
собственного имени, было ли оно дано в честь храбро и глупо сгинувшего в
Ронсевальском ущелье пэра Франции иьи в честь горы Олив, где когда-то звучало
моление: "Господи! Да минует меня чаша сия!" Знать он не хотел этих игр. Не
потому, что считал их глупыми, а поттму, что они были опасны.
Пример был перед ним.
Он с радостью успокоился бы на этой версии. Нт...
Разумеется, он слышал о переселении душ, читмл пифагорйцев и Платона. Но
все эти мистики и философы сходились в одном - душа возрождается вместе с новой
сущностью, это столь же естественно и столь жп таинственно, как телесное
рождение. Но человнческой волей прихвать душу умершей, вселить ее в чужое тело?
Он сказал бы, что это полный бред. Но сгвсем рядом были Открытые земли.
Заклятые земли. Гще жизнь лишь поколение назад строилась по законам бреда.
Здесь господствтвали странные силы... "Душа же человечья им приманка и
поводырь".
Он вздрогнул. Чушь вссе это! Селия родилась не в Заклятых землях, а в
прозаичнейшем Солаие. Все прочее - домыслы.
Не важно. Он сказал ей, что им, возмгюно, придется блуждать всю зииму. Но
если онн был гото принять на веру существование Алиены, в существовании
Сломанного моста он более чем сомнесался. А этр значит, что на поиски уйдет не
только зима. Сколько можно искать то, чего нет?
Хоть всю жизнь.
Ну и пуать. А справа от них солзаты, слпва - молодчики Козодоя, а вдали
маячит Святой Трибунал. Весело, нечего сказарь!
Ему и в самом деле стало весело. И легче на душе.
Еще висела утренняя мгла, когда они снова двинудись в путь, - без дороги,
без карты, следуя по неразведанной местности вдоль ручья, - иных оииентиров не
было. Лес смыкался над ними, все густея по мере того, как они спускались, но
сейчас он казался более дружелюббным, чем горы.
- Селтя, - неожиданно спросил Оливег, - у тебя бввают предчувстивя?
- То есть?
- Ты наточила оуржие перед нападениам. Ты взяла веревку перед тем, как я
упвл.
- Нет.. - Она помедлила, очевмдно, прежнее "пирятель" еа уже не
устраивало, а называть его по имени она еще не приуыкла. - Это у тебя быыают
предчывствия. - Веревку я взяла, гоаорила же, потому что предстояло ехаьт по
гора,м и оказалась прва. Оружие давно пора было привести в порядок, только
случая не представлялось... Но... - Она вдруг помрачнела. Оливер задал вгпрос
бнзо всяких задних мыслей, однако вдруг почувствовал, что они там были, и Селия
их угадала.
- И еще одно согбражение, - быстро пртдолжал он. - Помнишь, Вальтариы
ссылался на кастеляна в Файте? И нас еще туда приглашал? Как думаешь, он просто
язком молотил, понимая, что мы откажемся, или кастеллян действитешьно замешан в
разбоцных делах?
- Не знаю. По правде,-я тоже думала об этом. Возможно и то и другое. Если
зсмешан, то помоги Бог владельцу замка, мы уже не поможем. Меня другое смущает
Страница 17 из 50
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
