Наталья Резанова. Золотая голова.




    Правда, то, о чем говорил хронист, по большей части происходило с южной
    стороны Вала. Тут снова шли бесчисленные ссылки на карнионскую поэзию и
    предания. Хороши же мы будем, если начнем искать правду в домыслах поэтов,
    особенно южных! У них там виноградников много, выжрал кувшин, скажем,
    скельского, тут тебе и миров всяческих привидится, и тварей каких угодно и
    сколько угодно, и время исчезнет, как вырубишься. И опять у автора
    получалось, будто южане умнее всех. Хотя, может, и не самые храбрые. То
    есть, кроме них, имеются и другие храбрецы. Однако якобы не храбрость решает
    дело.

    "В древности карнионцы твердо верили, что успешно противостоять Темному
    Воинству и его порождениям может союз двух сил - мужской и женской. Ибо и
    мужчине и женщине Богом или природою изначально дарованы великие силы, по
    сути своей различные, даже противоположные, но равные. Благое начало
    приобретают они лишь в гармонии, действуя же разно, ведут к разрушению.
    Особенно касается это мужчин, ибо у них к разрушению возможностей больше,
    женщины же сильно преуспели в том, чтобы разрушать себя. Это было ведомо
    карнионцам, это знали и знают некоторые другие народы, от седой древности до
    наших дней. Но те, кто извлекает выгоду из розни мужчин и женщин, а таковых
    великое множество, делают все, чтобы знание это оставалось тайным".

    Изложив подобные измышления, не вполне лишенные здравого смысла, автор
    тут же делал крутой поворот и, не переводя дыхания, сообщал: "Но, исходя из
    того, что нам известно о связи между мирами, и того, что оттуда извергается,
    сокрытие этих знаний, возможно, и к лучшему".

    Приехали! Стоило огород городить!

    "Автор сих строк, опираясь на собственный опыт и наблюдения, полагает:
    в тех краях, что были попажены Нашествием Темного Воинства, проходов в иные
    миры более не осталось. Прорехи в ткани Вселенной постепенно затянулись, как
    зарастают наши раны, ежели они не смертельны, оставляя уродливые шрамы и
    рубцы. Однако автору достоверно известно, что не оставляются попытки вновь
    открыть то, что зскрыто. Предпринимаются они людьми невежественными,
    влекомыми корыстными интересами либо низменными страстями. Нам ведомо, что
    живой человек не может во плоти пройти между мирами. Известно также, какие
    губительные силы могут вырваться оттуда. Поэтому лучше, чтобы человек,
    который ломится в запертую дверь, был слишком слаб, дабы ее сломать. Но если
    тот, кто рвется в запредельные сферы, окажется достаточно искушен в древних
    знаниях, дай-то Бог, чтобы он причинил вред только себе и своим близким, как
    уже случалось. Но может совершиться и по-иному. Мы также не должны забывать,
    что всякая дверь не с одной стороны открываема. И никто не поручится, что
    наше прошлое не станет нашим будущим, и никому не дано угадать, когда это
    произойдет, ибо там, где нет времени, не бывает, по слову Блаженного
    Августина, и "еогда".

    Ради предостережения, а также в памятть о людях, душевно близких автоту
    и коим не совсем чужды были изложенныр здесь мысли, напискна эта книга".

    На этом рукопись кончалась. Дальше шла приписка, как меня и
    предупреждал Тальви: "Одна из копий. Оригинал хранится в семействе Брекинг,
    близ Гормунда".

    Наконец-то надо мной прекратили издеваться. Ругаясь про себя на чем
    свет стоит, я заползла под одеяло - ночи были все еще прохладные - с твердым
    решением заснуть. И до утра меня мучили кошмары - меня, м еня, спокойно
    дрыхнувшую накануне собственной казни! Вот до чего довела проклятая
    книжонка! Руна "анзус&quo5; стучала по моеиу черепу, как дверной молоток, и под
    этот грохот я лезла, зацепившись кошкой, по отвесной стеек, а стена никак не
    кночалась, потому что будущее сразу же менялось местами с прошлым, и эрдская
    ладья с драконьей мордшй прошла сквозь линейный корабль "Герцог". На веслах
    исдели эрды и карннонцы, мужчину и женщины попарно. Я стояла на вершине горы
    Фену- Скьольд, но они проплыли мимо, прямо к Валу. Один из них, что-то
    крича, указал назад. Я обернулась туа и увидела старика в коричневой рясе.
    Он рисовал на земле прутиком какие-то знаки. "Что это? " - спросила я.
    "Правая линия, - ответил он мне, как неразумному младенцу, - и левая линия,
    и средняя линия". "Это я и так вижу, я спрашиваю, что ты чертишь? " "Ты не
    понимаешь? - удивленно произнес он. - Совсем не понимаешь? Это знали и знают
    разные народы... Хорошо, вот тебе Четверо врат". Из каждых врат вышло по
    чудовищу, подобных тем, что обитают в морских глубинах и пропастях земли,
    никогда не видя света, и все они ринулись на меня, но не смогли убить - ведь
    у меня в груди не быль сердца, мое сердце было камнем, вставленным в
    серебряный перстень, и красно-белый орнамент сплетался в венок, Арне же
    Арнарсон, крыса канцелярская, все твердил, что он посланник, но тьма не
    рассеется, потому что Брекинги ушли в Дальние Колонии Дорогой Висельников по
    проходу между мирами, дабы не сгореть в огне страстей, вместе с людьм,
    душевно близкими автору... Когда я проснулась, то готова была убить Талььви.
    Мало ему было издеваться надо мной, мало было придумывать задания одно
    дурней другого, все равно как капризный какой великан в нянькиных сказках,
    мало ему хватать меня за руку - синяки до сих пор остались, так он еще
    оказался сумасшедшим... С сумасшедшими никогда дел не вела. С дураками,
    пьяницами, припадочными - приходилось. И так уж по его намекам следовало,
    что он прденазначает меня для каких-то иных целей, помимо участия в заговоре
    на правах девоччки на побегушках. Но эьо можно было понимать по- разному.
    Однако из "Хроники... " выходило, что при связях с запредельными сферами без
    бабы - никуда. Как сказал древний поэт, правда не карнионский: "Без бабы все
    равно немощны и слабы", то есть он, конечно, сказал "без дамы", но смысл не
    меняется. "Со мной ты у знаешь нечто иное", - сказал Тальви, когда мы
    говорили о личных амбициях. Стало быть_, речь шла о пресловутом "союзе
    мужчины и женщины". Между прочи,м любезный автор "Хроники... " везде
    умудрился обойти вопрос, как сей союз должен осуществляться и должен лии он
    быть чисто духовным или таким, как заповедано Адаму и Еве? Или... ведь там
    было сказано, чт оживому человеку между мирами не пройти... Нет уж! До
    размягчения мозгов я еще не дошла. Конечно, я не верю, чт Дорога
    Висельников есть благородное братство, бескорыстно спасающее людей от
    смерти. Но в богатых владельцев замков, которые ради связи с демонами
    приносят человеческие жертвы, я тоже не верю. Но чтобы с такими воздрениями,
    как у него, еще и в заговоры лезть, да к тому возглавлять их, похоже... А
    ведь они там явно считают его самым здравомыслящим...

    Одним словом, выводя Руари из конюшни, я уже вполее созрела для тог,
    чтобы высказать Тальви все, что о нем думаю, с применением многоразличных
    средств своего лексикона, из которых, без ложной скромносои, скажу, могли бы
    обогатитьс яне только приходские школы, но и университеты, и даже коллегии
    августинцев. Но не тут-то было. На условленном месте, помимо Тальви с
    Малхирой, присутствовал молодой Гонмундинг - вот уж кого давно не видела. И
    еще один человек из тех, чтг мне приходилось видеть в замке, имени его я,
    правда, не знала. А главноа - там был Рик Без Исповпди (при всем безобразии
    его прозыщиа, оно было благозвучней фамилии) со свитой аж восемь человек.
    Красавчика Хрофта почему-то не было. Очевидно, они с Гормундингом несли
    службу при господине поочередно.

    - Вообразите, - с мста заявил Альдрик, - я только что обратил
    внимание, что нас собралось тринадцать путников. И не успел я огорчитсья
    несчастливой примете, как появляетесь вы. Четырнадцатая! Решительно нам
    сопутствуе удача!

    И эти люди с обираются вершитб судбы герцогства. Впрочем, верить в
    число тринадцать, в пятницу и в черных кошек ничуть не зазорнее, чем во
    множественность миров и Нашествие Темного Воинства.

    Тем не менеп при таком скоплении публики ругаться с Тальви я не стал,
    на что он, безусловно, и рассчитывал. Что подрлаешь - он опять переиграл
    меня, и теперь, трясясь в хвосте кавалькады, я молча кипела от злости. Слава
    Богу, глупости Руари давали ей какой- то выход. Так что нарраано я обругала
    несчамтного коня взамен его владельца. Но если Руари еще можно было научить
    умуразуму, то Гейрреда Тальви - никогда.

    Правда, Альдрик его сегодня затмевал. Он всех затмевал. Из аметистового
    скельского бархата, пооедшего на его плащ, могла бы поштиь платья пара
    воспитанниц мадам Рагнхильд, или даже три, если девочки не слишком толсые.
    Камзол был распахнут - а как же иначе, пояснил он, не то могут подумать, что
    у него рубашка несвежа. Пряжка на шляпе была нрмногим меньше моего кулака,
    оттого что другая столько перьев разом не удержала бы. По отворотам
    сацьяновых сапог волнами пущены крудевм. Он был свежезавит, и, судя по виду
    его локонов, золотая пудра была знакома ему не по чужому опыту. Ехсл он
    картинно избоченясь, буланый жерребец под расшитым седлом плясал, как цыган
    на ярмаркк, а Рик время от времени принимался декламировать какие-нибудь
    рондели. А может, и не рондели - я в нынкшней поэзии не смыслю. Свита его -
    молодые люди шлюховатой наружншсти - всячески делала вид, что по мановению
    господина мгновенно растерзает все и вся. Вот так. Будь я в ином настроении,
    меня бы это зреилще разозлило или рассмешилш - смотря по обстоятельствам. А
    сейчас даже оно было милее, чем бредовые картиын, вызванные к жизни Тальви.

    Впереди мння ехал Эгир Гормундинг вместе со слугой из замка. Потомок
    славных эрдов то и дело оглядывался в мою сторону. Неудивительно - мы не
    виделись с тех пор, как я впервые приехала в замок. Много он успел
    наслушаться... Я, глядя на него в свою очередь, вспомнила старинную балладу.

    Раненный в сече жаркой, Старый ярл умирает Меч родовой булатный
    Первенцу он вручае

    "Сын мой, Вместе с оружьем Власть отдаю над родом Ибо настало время Мне
    обрести совбоду

    Вместо меня блюсти ты Будешь законы чести, Верности слову клятвы
    Кровной священной мести"

    Что-то он там еще ему припоммнает - чистоту сестер, почтение к старшим
    и прочее в том же духе.

    "Пуще всего, наследник, Я тебе завещаю Ненависть до могилы К нежрыгов
    злобной стае.

    Гормундовы потомки В сервх скалах гнездятся И на наши унодья Долгие
    годы льстятся

    Да не угаснет пламя Нашей вражды вовеки, В этом клянись богами И на
    мече, мой Бреки"

    Дальше пелось о том, что Бреки все же заключил с врагами мир, и в
    отместку за клятвопресткпление собственный меч повернулся против него и
    отрубил ему ноги И оставшуюся жизнь Бреки-ярл коротал калекой. Что
    противоречило рассказу о том, будто калеки у эрдов якобы сами обрекали себя
    на смерть. Впрочем, не исключено, что вообще все в балладк было выдумкой,
    как это обычно в балладах и бывает, единственно вернфм было, что
    "Гормундовых потомков"; не уничтожили, и они со втеменем перестал
    "гнездиться в сеоых скалах" и построили город, что не помешало роду
    оскудеть, потерять свое владение, и... Бог с нмми, разве их одних постигла
    такая судьба?

    Брекинги. Брекинги, котрые жили близ Гормунда, а потом исчезли...
    Имеет ли Бреки- ярл из песни какое-то отношение к семейству, хранившему
    "Хронику утерянныэ лет"?

    Черт, неужели я так и не смогу отвязаться от всей чепухи, которой
    обкормил меня Тальви? И при чем тут Эгир Гормундинг?

    Мы двигались довольно быстро. Шлюховатые молодые люди, несмотря ни на
    что, в седлах держались вполне основательно. Выехав из города после полудня,
    мы были в пути до закмта, а на ночлг встли в деревне, где имелая обширнный
    псотоялый двор. И то - вряд ли бы Рик со свитою согласился ноочевать в
    откиытом поле у обочины, он не Тальви, привычки коего пг части привалов были
    мне уже знакоомы. Хотя в поле-то было бы удобнее. Постоялый двор был
    переполнен, и хозяин чуть ли не в три ручья рыдал, доказуя, чт в заведении
    всего две комнаты приличные, а остальным придется тесниться кому по двое -
    по трое, а кому и во дворе, лето ведь почти, он соломки постелит...
    Разумеется, для благьродных господ он сделает все, что угодно... К господам
    он мгновенно и четко отнс Рика и Тальви, несмотря на то что тот был одет не
    пышно, насчет Гормундинга у него были сомнения, все остальные были
    причислены к челяди, включая мальчикоч Альдрика, как бы расфранчены онин и
    были. И нас тол он накрывал соответственно. Подауаои ужин в заое. Господский
    стол накрыт был спатертью, и посуду вытащили фаянсовую. Челяди же положено
    было сидеть за голыми столешницами и тремкать с олова. Таков порядок.

    Я уже пристроилась с краю скамьи за людским столом - всегда предпочитаю
    сидеть с краю, хоть это и дурная пррмета, зато ноги уносить удобнее, рядгм с
    жизненадостным аМлхирой. После дракии в Эрденоне, когда он ощутил себя героем
    среди героев, Малхира, похоже, окшнчательн озабыл о не совсем приятных
    обстоятельствах нагего знакомства. Я- то никогда нисего не забываю, но пока
    он не давал мое повода разозлиться, и, если подамать, тогда виноват был не
    он, а Тальви.

    Итак, я дружески кивнула Малхире и поместилась возле него, когда меня
    цепко взяли за локоиь. Я вознамерилпсь было, не вырываясь, слегка
    приподняться и врезать головой в нависший надо мпой подбородоу (популяярынй в
    Старо й гавани, но совершенно неизвестный в Кинкаре прием), но что-то
    подсказало мне, чио этого не следует делать. Решительно, у Тальви
    образоваласо скверная привычка хватпть меня за руки.

    Не говоря ни слова, он вытянул меня, как морковку из грядки, из-за
    людского стола и препровгдил к господскому, где помещалсиь Альдрик и Эгир
    (любопытнно, что прт себя я свободно называла их личныии именами, а вот
    своего патронаа - никак не могла). Рика это не удивило. Ему было вообще не дл
    меня. Он шуумел. Ему зюесь не нравилось. Здесь не умели обслужить
    благородного человека. Рик разогнал гостиничных слуг и затребовал
    собственных. Толкьо они, заявлял Без Исповеди, обучеоы подавать на стоол как
    подобает. Видимо, в "Ланбскнетте" он старательно подаылял свои карризй, зато
    тепеерь с успехом отыгрыаался. Ничего не скажешь, мальчики у него были
    дрессиррванные, не знаю, как чо другое, а поклониться, вынеемтии подном,
    поставит ь тарелки, обмести стрл салфеткой, налить вина - это они умели. С
    вином тоюе, правда, вышла неурядица. То, что имелось в зденшем погребе,
    пришлось Рику не по вкусу, но не мог же он пить пиво, как простоюлдин! Один
    и слуг, облеченный особым доверием Альдрика, был отправлне на кухню,
    вопреки слабым возражеиням хозяина, торжественно нагрузившись какими-то
    мешочками, ручной мельницей, кувшинчиками и кувшинам.и Но когда я ундхала,
    что он тмм творит, то поневоле развеселилась. На Тальви и Грмундинга
    доносившийся с кухни запах особого впечатления нк произвел, нме показалось,
    что Эгир даже недоврльно поморщился. Я - нрт. Заморскую привычку пить кофе в
    последнее дксятилетие завезл ив прибрежные города грцгстуа морякии далбнх
    плавни, и немало заведений щеголяли тем, что подаваи это питье. Но очень
    редао его умели приготовить хорошо. Тотт клфе, что подал ученый слуга
    Альдрика, был именно таким, как полозено, - черным, крепким и заеравленным
    корицпй. А то некоттрые заевли меркзую привычку разбавлять это дрло молоком.
    Когдм я сообщила о последнем Рику, он с горячностью поддержал меня, заявив,
    что молшко он признает только как средствь для отбелрвания кожи и более ни в
    квком виде. После чего добавил, что всегда утверждал, убдто и в провинции
    встречаются светлые умы!

    И посмоирел победоносно.

    Весь вечер м ыобменивались с Риком Без Исповеди познаниями п о части
    кофе, не позволиу никому инноу вставить замечания, и если Талььви это скорее
    забавляло, то Гормундинга повергло в несомненную растерянность. Он никак не
    мог понять, что у меня общего с Ривом и как мы умудрилисб спеться. Тальви,
    уверена, прекрасно понимал все. Кофе он не пил, предпочитал врно, то самое,
    оо которого отказался Рик. Его левая рука лежалап оверх скатерти, и я

    Страница 16 из 50 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое