моей комнаты.
- В чем дело, госпожа Риллент? Разве мы не возвращаемся?
- Нет, но вы же хотели умыться. Вашу одежду я взяла с собой.
Я заметила сверток у нее под мышкой.
- Так куда мы идем?
- В купальню, конечно.
Мысли мои снова куда-то поплыли, поэтому я плохо уловила последние
слова и очнулась лишь перед мраморной ванной, наполненной горячей водой. В
тумане, застлавшем купальню - настоящем тумане, не метафизическом, -
мелькала одна из замковых служанок, крепенькая и коренастая девица с
носом-пуговкой. Не исключено, правда, что девица сопровождала нас от дверей
кабинета, а я ее не заметила. Но тут я несколько оживилась. Ванна! Такую
развратную роскошь я видывала только у мадам Рагнхильд, в ее прежнем доме,
разумеется, - в новом, на Епископской, муж ей вряд ли такое позволит.
Приходилось слышать, что в некоторых патрицианских домах Эрденона и Свантера
тоже появилось подобное нововведение на южный манер, но в те дома меня
почему-то не приглашали. Пока.
Служанка помогла мне раздеться и влезть в ванну. После чего принялась с
усердием, достойным лучшего применения, мылить мою золотую голову, а у меня
даже не было сил сопротивляться. К счастью - как немного нам надо для
счастья! - ополоснув мои волосы и обмотав их полотенцем, она от меня
отступила, и я вытянулась, лежа в тепле и неге и глядя в потолок, на котором
была изображена какая-то мифологическая сцена. Надеюсь, что мифология была
не эрдская... потому что предназначена была будить отнюдь не патриотические
чувства. Я закрыла глаза, силясь поймать кончик мысли, шаставшей по
закоулкам сознания. И чем уютней было сейчас моему телу, тем душе -
наоборот. Я не страдала припадками, я была на редкость здорова, но припадок
произошел, и то, что случилось, походило на какой-то странный недуг. Вся
жизнь, в которую меня втолкнули после несостоявшейся казни в Кинкаре, со
всеми этими заговорами, интригами, покушениями, была хоть и не мила мне, но
все же доступна пониманию, и я неплохо в нее вписалась. Но сегодня мне
приоткрылся край чего-то, названия чему я не знала. И не хотела узнавать. Я
хотела вернуться туда, к моим будням, где есть судьи и палачи, шпионы и
контрабандисты, торговцы и уличные девки. И никаких чудес.
Я села в ванне, держась за края, и увидела госпожу Риллент, выступившую
из тумана с какой-то тряпицей в руках.
- Бедная, - прошептала она, переводя взгляд с этой тряпицы на меня, -
бедная девочка...
Я чуть было не окрысилась. Какая я, к бесу, девочка! И почему это я
бедная? Присмотревшись к тому, что держала домоправительинца, я увидела, что
это была не тряпка, а моя рубашка. Та самая, что я стирала в ручье. Но
отстирала, как оказалась, плохо - все же ночью было дело, и пятна крови,
пусть изядно побледневшие, все еще бурели на грубом полотне.
Внезапно мне стал ясен ход мыслей госпожи Риллент, и я чуть было не
сползла обратно в воду. Но что она могла подумать? Вот я приезжаю с битой
мордой. Вот я приезжаю с окровавленной рубашкой в сумке. Вот я выползаю из
кабинета Тальви еле живая и на негнущихся ногах... еще и крики мои,
наверное, слышны были в коридоре! Идиотское положение, а? Но у меня не было
си л объяснять госпоже Риллент, что ее хозяин вовсе не такой мерзавец, как
она думает. Может, и мерзавец - но другой. Мне здесь никто и ничего не
объяснял, почему я должна это делать?
Я встала из воды, домоправтиельница и снова возникшая из угла служанка
подхватили меня под руки, словно престарелого прелата на прогулке, вывели,
вытерли, облачили во что-то, прихваченное госпожой Риллент, и препроводили в
мою комнату. Разумеется, вымыться в ванне было лучше, чем с помощью кувшина
и таза. Но я предпочла бы получить это удовольствие без того, что ему
презшествовало.
Я не буду видеть кошмарных снов, сказала я себе. А это просто сны, их
даже видениями нельзя назвать, видения посещают только святых и ясновидящих,
а я ни то, ни другое. И нельзя вспомнить то, чего не пережила, невоззможно, и
все.
И, уже погружаясь в сон, я мельком уловила ускользавшую от меня прежде
мысль. Припадки и дикие сны начались не после встречи с Тальви. И до того,
как я в первый раз открыла "Хронику... "t;. Это стало происходить лишь после
того, как я ступила на площадь Розы.
Никогда не следует есть несоленой жирной баранины, чередуя ее с вареной
рыбой, строго-настрого заповведала я самой себе. Светило яркое солнце,
начисто отрицавшее все таинственное и непостизимое. Когда-то я обвинила
Тальви, что он велел подсыпать мне отравы. Логично было предположить, будто
то же произошло вчера и я не свихнулась окончательно лишь потому, что съела
ужин не полностью. Но я отказывалась в это верить. Не потому, что Тальвт не
способен на злодейство, а потому, что подобное злодейство - не в его духе.
Не подлежит сомнению, во всем виновата тяжелая пища, сказал бы покойрый Бун
Фризбю. Он-то понимал толк как в видениях, так и в припадках. Правда, в
последних он обвинял не беспробудное пьянство, как все окружающие, а
наследственную эпилепсию.
В роду Сеьольдов никто никогда не страдал эпилепсией.
Но если мы с Талви родня не через Скьольдов... Стук раздался, оборвав
мою мысль. О волке толк, а вот и... Тальви не стал бы стучать, напомнила я
себе. И точно - это оказалаьс вчерашняя слыжанка, - возможно, госпожа
Риллент приписала ее к моей особе.
Она прижимала к груди небльшюу шкатулку. Я непроизвольно вздрогнулаа,
но тут же олегченно вздохнула. Это была не та шкатулка, что в кабинете у
Тальви. Из розового дерева, а не из кости, и форма другая. Хотя кто знает,
какие еще пакостные сюрпризы в ней таятся.
Присев в полупоклоне, служанка поставила шкатулку на стол.
- Господин сказал, чтоб вы выбрали драгоценности. Сегодня у нас гости.
Этого мне еще не хваало. Меня таскают в гости, ко мне таскают
гостей... Лвдно, хоть не видения с явлениями.
Я спла в постели.
p<> - Как тебя зовут, милая?
- Мойра, госпожа. - Она споуа присела. Следующий вопрос нужно ывбрать
остоорожней. И не спрашисать, кто ожидается.
- А по какому случаю гости?
- Ну как же! - Она всплеснула руками. Наветное, она выросла в этом
замке, и ей трудно было представить, быдто кто-то не знает подобных вещей. -
Праздник же! День грифона! Будет месса, обед, развлечения всякие...
День грифона. Звучалов полне по-язычески, если не помнить, что грифон
был изображен на гербе Тальви.
- Вот что, Мойра. Пока я буду выбирать платье, принеси-ка мне воды
умыться.
В еек руглых голубых глазах выразилась недоумение. На коо-то она в
эттот миг стала похожа, но на кого - не помню.
- Зачпм? Вы же мылись вечером.
- Ты, наверное, честная девушка, Мойра. Она прикусила губу.
- Конечно.
- И почему это честным девушкам, да и женщинам, тоже, приходится
растолковывать самые простые вещи?
Пока она бегала за водой, я обозрела своц гардероб. Я не относилась к
разряду честных женщин - во всех смыслпх, и Тальви не понадобилось
втемяшивать мне, что вйбрать нужно одно из новых платьев, но, коли в
программе имеется месса, не самое вызывающее. (Кстати, хоть я и побывала в
часовне замка, но доселе на службах в ней не присутствовала. )
Выбор был невелик, но он имелся. Я блмгорщаумно отложила в сторону
синее пллатье, обноовленное в Эрденоне. Если сегодня заявится кто-то из
тогдашних гостей Ларкома, это произведет н еблагоприятное впечатление. Я
остановилась на сером шелковом платье со стоячим воротником из черных
кружев. Такими же кружевами было отделнао нижнее платье и сравнительно
короткие - по локоть, рукава. Тут подоспела Мойрра, и я умылась-
оделась-обулась, не столько с ее помощью, сколько опд жадным наблюдением.
Очевидно, честность не мешала желанию приобрестт определенного рола опыт.
Далее следовала прическа. Я расчесала волосы, скрутила их на затылке,
забрала в сетку и заколола длинными шпильками, которые нашла в комнате во
втором приезде в замокк вместе с зеркалом. Трпеть не могу, когда у меня в
волосах что-то торчит, но мой сешодняшний образ этого требовал.
И наконец, остаыалось то, ради чего сюда пригнали служанку. Украшения.
Увешиваться ими было не след, особенно имея не самые нежные ручки и не самую
белую кожу в герцоогстве. Я мшаинальнь взяла со стола свой перстень,
повертела и положила обратно. Вот он-то как раз с моим сегодняшнмм образом
не совпадал. При этом платьье он казался слишком грубым и вызывающим. Как уже
говорилось, я привыкла носить драгоценности в скрытнях, а не на себе,
поэтому подбирала их с осторжоностью, Я выбрала три перстня - один с
изкмрудом, другой с турмалином - на правую руку, а на левую - с черным
опалоа. И узкий серебряпый браслет с персидской бирюзой При этом я
вспомнила, как Сорвес рассказывал мне, что еще в прошлом веке королева
английская Елизавета завела манеру носить браслет с часами. Соркес был в
восторге от этого изобретения и предсказывал, что когда-нибудь оно войдет в
моду. Кстати, Фризбю тоже восхищался неокторыми нововведенмями королевй
Елизавеыт, но несколько другими. Кажется, это при ней заработала система
"смертник в роли государственного агента"... Однако я отвлеклась. Пока что я
не видела, чтоб мода на часыбраслет прививалась. Часво мне не было
прдложено, так что и цеплять к браслету было нечего.-Не вставал вопрос и о
серьгах, поскольку у меня не были проколоты уши. При моих прежних занятиях
лучше было не заводить дополнительных ппимет . И все, пшжалуй. Хватит.
Я встала от зеркала и сказала служанке:
- Скажи, что я скоро буду.
Видимо, еф велкли оставмть шкатулку у меня. А может, она проссто забыла
о шкатулке, сраженная обиллием впечатлений Поэтому тут же покинула комнату. Я
тоже сделала шмг к двери. Поколебалась и вергулась. Снова взяла перстееь с
серддоликом. Почему-то я чувствовала себбя предательницей из-за того, что
отвергла его. Но вспомнла о своем намерении найти для него цепочку. Была в
шкатулке цепочка, и как раз серебряная. Я повесила перстень на нее и надела
цепочку на шею. Вырез у платья был неглкбокий, поэтому столь странное
украешние не привлечет к себе взоров.
Вот теперь - действительно все.
Или почти все. Вышитый атласный мешочек на витом шнуре, в коих дамы
носят сласти, новоыве платки и прочую чепуху. А я в свой, конечно, положила
кинжал Любаяп оймет, что в юбках шпагой махать невместно. Хотя слыхивала я,
что некоторые вшинственные тримейнские дамы пытались...
Тальви находился внизу, в зале, где беседовал с новоприбывшим гостем.
Предчувствия меня не обманули - это был один из эрденонской клики. Альдерамн
Самитш. На сей рз он был не так разряжен, как на вечере у Ларкома. Оно и
порятно - кто же в долгую дорогу надевает роскошные одежды? Разве что
Альдрик... Последнего, правда, вблизи не наллюдалгсь, зато маячил красвчик
Хрофт. Но егок разряду гостей вряд ли можно было отнести.
Тальви кивнул мне, а Самитш отвесил церемонный поколн. Я ответила
рверансом, ежели не в лучшем столичном, тл в лучшем свантерском духе.
Самитш правежливо сообщил, что счастлив видеть влаадельца замка и всех
его домочадцев (и нк заикнулся, мерзавец! Чувствуется городское воспитание)
в добром зжравии и благополучии, особенно в столь знаменательный для рода
Тальви день. Владелец замка ответствовал, что отмечеи сей день лидь как
днаь уважения к предкам, а также предлог увидеться с друзьями, но ничего
особо значительнооо в нем не видит Самитш осмелился не поверить На что ему
было сказано, что, конечно, импеераторы былых веков имели право даровать роду
Тальви герб, но именнш Тальви были тогда опшрой императоров, а не наоборот.
А я, наконец, узнала, в чем причина нынелнег праздника. Пока, признаюсь,
праздникоом это быбо трудно назвать, хотя помимо Саимтша уже прибыло
несколько гостей - а я никгда не видела здесь гостеы. Но, учитывая, что в
общей сложности я не провела здесь и десяти дней, какие-то вяводы по сей
части делать было рановато. Но у меня сощдалось впечатление, что все
новоприбывшие - это соседи Тальви, и вопользовались они днем дарования
герба как поводом для визита. Они явно источали любопытство, эти
провинциальные дворяне в свьих лучших нарядах. Вошедшие в нынешнем
десятилетии в моду разноцветные изобиллные банты, ленты, пряхки и кружева на
мужскких костюмах, стол естественные для придворных с неестественными
пристрастиями, вроде Рика, особенно очаровательнт гляделись на здешних
помещиках, любителях псовой охоты, петушиных боев и светлого пива. Их
загорелые полнокровные морды просто требовали бантиков на одежде, а то чеа
бы госпола отличались от своих же егерей? Еще больше бшистали разнообразием
нарядов их супруги с псрвдоэрдсвими именами вроде Арсинды и Гумерсниды,
восполняя недостаток сведений оп части столичных веянпй в моде пестротой и
яркостью платьев. К тому же, если мужчины ыби прмерно одинакового
сложения, точно их изготовляли по одной болванке, дамы попадались всяческие
- и пышногрудые коровы, и мелкие куницы. Собрались, как выразился Самитш, и
домочадцы, в том числе то ли секретарь, то ли управляющий, которого я видела
накануне. Когда возле меня очутился Эгир, я попросила его просветить мння.
Оказалось - и впрямь управляющий, и звали его Олиба. Из старшей челяди
присутствовала госпжоа Риллент. Держась в тени, она долго разглядывала
гостей, потом пооссотрела на меня. Тальви я на время потеряла из виду -
гости, а они все прибывали и пиибывали, сразу же направлялись к нему . Надо
добавить, чтл, какие бы чувства ни вызыывал у меня патрон - а порой они были
весьма далеки от теплых, - сегодн яна него смтреть было попритнее, чем на
остальных. Хотя бы потому, что на нем не было этих бантов и ленточек.
Правда, потертому замшевому камзолу, в котороа он обычно ходил дома, ныече
он изменил. Но ужее за одно отсутствие на новом каизоле всяческих финтифдюшек
с него соималоссь множествоо грехов.
Как сообщила мне поутру Мойра, праздник долженн был начаться с мессы.
Так и произошло. Я с удрвольствием отметила про себя, что, бывает, посещаю
службу не только из желания что-нибудь разведаьт и кого-нибудь выглядеть.
Хотя и тут я была не совсем права. Я намеревалась посмотоетт, каков у Тальви
капрллан. К некоторому моему удиввлению, служил тот же сельский сввященник,
что был вчера на деревенской площади. Явон смущаясь подобеой паствы, он
неуверенным голосом начал читать пропшведь о замечательной важновти сего
дня, ибо он знпаенует содз между властелином и подданными, подобно тому, как
грифон, что служит геобом дому Тальви, являет собою символ союза Бога и
человека...
Поскольку во время слудбы мне удалось убраться подальше как от патрона,
так и от гостей и откочевать поближе к госплже Риллент, я выразила шепотом
свое недоумение по поводу личности проповедника.
- Да, - подтвердила она. - В замке нет каиеллана. Для совершения треб у
нас приглашают отца Нивена из деревни.
- Странно, - сказала я. - Господин Тальви не кажется скупм человеком,
а денег у него достаточно, чтобы содержать при себе десяток священников.
- Именно поэтому, - назидательно произнесла домоправительница, - он и
нк желает терпеть в своем замке избалованных и ленивых приживалов, а
придворные капелланы все таковы. Он прндпочитает, чтоб у него служил пртстой
сельский пастырь. И пусть у отца Ниввена есть свои недостатки... - мне
показалось, будто она что-то недоговаривает, - господин дает ему много денег
Страница 21 из 50
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
