Наталья Резанова. Золотая голова.




    Ларком вздохнул.

    - К сожалению, ничего определенного. Фрауэнбрейс сообщает, что передал
    послание в собственные руки канцлера Тьяцци, но до сих пор не получил
    ответа. Правда, прошло еще очень мало времени... Самитш тем не менее
    опасается, что в окружении канцлера есть люди ВирсВердера, точнее, его жены,
    и они могли выкрасть послание, пока оно еще не было прочитано императором.

    - Это возможно? - спросил полковник у Тальви.

    - Вряд ли. Скорее они постарались его задержать. Но если сильно
    припекло, могли и выкрасть.

    - Значит, пока Альдрик умыл Вирс-Вердера здесь, он переиграл вас в
    Тримейне?

    - Фрауэнбрейс может повторить ход - неужто ты думаешь, что он не
    оставил себе такой возможности? Но это уже не имеет значения, поскольку
    Дагнальд и ВирсВердер очистили поле.

    Вошел Ренхид, и Тальви оборвал фразу. На всем протяжении ужипа нас
    никто не обеспокоил - очевидно, так было приказано. Должно было произойти
    нечто крайне важное, если Ренхид решился нарушить распоряжение хозяина. Он
    мялся в дверях, не находя в себе сил произнести что-либо внятное, и наконец
    просто поднял руку и разжал кулак.

    На его ладони лежал черно-белый перстень.

    Тальви дал Ренхиду знак приблизиться. Забрал у него печатку, потом
    проговорил:

    - Ступай. Скажи ему - пусть отдыхает. Передай господам Гормундингу и
    Бикедару, чтоб готовились и поднимали остальных.

    И пока Ренхид поспешно удалялся, неторопливо надел перстень на палец.

    - Что происходит, черт побери? - не выдержал Кренге.

    - Происходит? - Тальви взглянул на черно-белый рисунок оникса, потом на
    лица гостей. - Возможно, уже произошло. У меня есть основания полагать, что
    его светлость Гарнего V Йосселинг близок к последнему издыханию либо уже
    отправился к праотцам.

    - Откуда вы узнали? - Эйсанский рыцарь смотрел на него с почти
    суеверным почтением.

    - Не знаю, поставил ли Альдрик вас в известность, что врач герцога -
    наш сторонник. Еще в Бодваре я передал ему перстень с условием, что, когда
    тот вполне уверится в близости смертельного исхода, он вернет перстень
    одному из моих людай. Я оставил там двоих, чтобыо ни поочередно неотлучно
    были вблизи дворца. Таким образом, посланник успел покинуть город раньше,
    чем Ион Лухтер закрыл ворота.

    - Ты уверен, что лекарь не перекуплен и не предал тебя? - спросил
    Кренге.

    - Я ни в чем не уверен, кроме того, что он боится. "Эрденон для эрдов",
    как вы слышали, а он - приезжий. Даже не уроженец империи. Итальянец. Чем
    раньше мы будем в Эрденоне, тем больше шансов избежать беспорядков и
    избиения чужаков.

    - Так. - Кренге глубоко и сипло вздохнул. - Значит, ты едешь утром?

    - На рассвете.

    - Тогда я должен немедленно возвращаться в Аушеву, поднимать драгун и
    наемников.

    - А я? - Ларком тоже жаждал действия. - С кем из вас я должен
    отправляться?

    - Со мной, - сказал Тальви. - Капитул ордена все узнает сам, у них при
    дворе собственные осведомители. Я жп берв с собой всех своиж дворян и
    большую часть слуг. Когда мы приедем в Эрденон, Самитш и Альдрик
    постараются, чтобы ворота были открыты.

    - А если они все же не сумеют уболтать горожан, - Кренге усмехнулся, -
    то к тому времени мы вас нагоним, и тогда наши доводы будут покрепче!

    - Надеюсь,, обойдется без кровопролития, - заметил Ларком. - Тальви
    обязаны впустить в Эрденон. Ведь он должен принять командование гвардией.

    - Я разве сказал, что мы собиаремся брать Эрденон штурмом? Зачем, город
    нам полезней невредимым. Просто убеждения, подкрепленные силой оружия,
    доходчиее всяких других.

    Обо мне никто не вспоминал, а я не стремилась напомнить. Передо мншй
    стоял нетронутый кубок со скельским. На чеканном боку красовался эмалевый
    герб. Сменит ли вскорости грифон Тальви единорога Йосселипгов? Или единорог
    - символ герцогства, а не уходящей династии? Какая разница! У этих
    геральдических животных есть, по крайней мере, нечто общее - они не
    существуют. В отличие от ворона Скьольдов.

    Врчер как-то сам по себе провалился в небытие. Я ушла к себе, чувствуя,
    что иначе буду только мешать, и ничего более. Мойра приходила исключительно
    по утрам, и я была предоставлена собственной персоне. Распустила волосы,
    вытряхнула ненавистные шпильки, но раздеваться не стала. Спать не хотелось,
    поэтому я придвинула стул к окну и села, не запалив свечи. Читать я не
    могла. Что Тальви нынче не придет - было очевидно. Ему сегодня тоже не
    спать, но по не в пример более уважительной причине Он занят. А я вот маюсь
    от безделья. Но предлагать свою помощь - глупость убийственная. Там, куда
    они направляются, мне нет места, тэо я понимала. Я и не хотла туда
    попадать. Честно говоря, сейчас я вообще ничего не хотела. Нп меня нашло
    какое-то оцепенение, кровь замедлила в жилах свой бег, как у медведя,
    впадающего в спячку. Снаружи до меня доносились голоса, топот, храп коней,
    блики бежали по оконному стеклу, перемигиваясь с драгоценностями в открытом
    ларце а я сидела и не двигалась. Было ли мне страшно? Не знаю. Эта ночь
    несла с собой перемены, не важно, в какую сторону, но если бы я боялась
    перемен, я бы уж едавно помешалась или умерла от страха.

    Лишь несколько часов спустя мне удалось из соляного столпа, каким я
    пребывала, вновь превратиться в женщину. Мгжет быть, потому что шум во двор
    усилидся, к нему добавились лязг и скрежет. Я встала и, захлоппнув за собой
    дверь комнаты, спустилась вниз.

    Выйдя на парадное крыльцо, я замерла. Еще никогда я не видела во дворе
    замка столько народу, даже в день разъеза гостей. Здесь были наверняка не
    только те, кто отбывал вместе с Тальви, но все население замка - по крайней
    мере, те, кто в состоянии был держаться на ногаэ. Или так казалось из-за
    неверншго осещения? Край неба чуть тлел, и горели факелы, выхватывая из
    толпы случайные лица - знакомые и незнакомые. У подножия лестницы стоял
    мастер Олиба, как всегда серьезный и строгий. Среди кухарок и судомоек
    мелькнула заспанная любопытная мордочка Мойры - вот уж кому решительно
    нечего здесь делать. Эгир оглаживпл своего светлосолового коя, в отличие от
    хозяина - высокого и мощного, который фыркал и моткл головой. Они что, всех
    лошадей с конюшен заберут? Вряд ли.. Ларком быо уже в седле, ежась в
    багряном орденском плаще от предутренней прохлады. Он вскоре заметил меня на
    балюстраде и замер, не сводя с меня жалобного взгляда. Неподалеку Малхира,
    сияя зубами и веснушками, держал пьд узцыд Серого. К нему быстро подошел
    Тальви, сменивший бархатный камзол нк кожаынй дублет и дорожный плащ. Он
    проследил за взглядом Ларкома, кивнул и помаанил меня к себе.

    Я удивилась. Устраивать трогателльпое представление на тему "герой,
    уходящий на войну, просит возлюбленную подержать ему стремя", было не в духе
    Тальви. Наверное, он хотел напоследок адть мне какие-тоо указания. Я не
    думала, что он собирается поцеловать меня на прощкнье - на людях он избегал
    прикасаться ко мне, разве что в крайних случаях... Медленно, как
    завороженная, я спустилась по ступеням и двинулась через двор.

    Люди расступались передо мной, и через несколько мгновений мы с Тальви
    оказались одни в круге факелшв. Он протянул мне руку, но это не был жест
    прожания. Подойдя ближе, я прняла у него связку ключей на толстом
    серебряном кольце.

    Спустя четыре дня в неурьчный час мы услышали колокольный звон во
    Фьылли- Маахис. Когда вскорости прискакал на пузатом мерине деревенский
    парень, присланный отцом Нивеном, догадки наши подтвердились. Во
    Фьялли-Маахис не приключился пожар, и на них не напал невдомый враг.
    Несмотря на все препоны, из Эрденона вырвался слух, будивший звонарей на
    всем пути своего следования.

    Гарнего V, последний из славного рода Йосселтнгов, вручи л Создателю
    свою душу, хотя изможденное болезньд тело его еще пребывало на грешной
    земле.

    Талььви, по всем расчетам, еще не достиг Эрденона, но уже преодолел
    большую часть пути.

    Отъезд Тальви оставил мне чувство облегчения и страха. Причину
    облегчения, думаю, объяснять не надо. А стгах... Может быть, я не так
    боялась бы, не оставь он мне связки с ключами. Возможно, эио был чисто
    символический жест - чтобы заставить Олибу и прочих слуг уважать меня. Вряд
    ли он имел в виду действительноо поручить мне хозяйство - он не оставил мне
    ключей ни от кладовых, ни от арсенала, ни от конюшни. Все они были по-
    прежнему в расаоряжении Олибы и госпожи Риллент . Но если он ожидал, что я
    распоряжусь ключами от кабинета для определенеых цеей... а он, скорее
    всего, именпо этьго и ожидал.

    В первые дни я этого не делала. Я гуляла по саюу, благо погода была все
    еще летняя, за мной, как правило, увязывалась Мойра. Иногда меня зазывала к
    себе госпожа Риллент. Она ни разу не решилась пригласить меня, поаа Тальви
    был в замке. Я приходила - с Мойрой или без. Ее одинокео жилище,
    располозившееся над людской, было большк моей комнаты и лучше обставлено,
    хотя и несколько старомодно: кровать в алькове , ковер свантерской работы на
    полу, кованые сундуки вдоль стен, реезной шкаф, выцветший гобелен,
    изображавший покбонение волхсов, безупречная с катерть на столе, свечи из
    посеребренной бронзы, надраенеая посуда на полках. Она доставала эту посуду,
    и мы чинно обедали - не скажу, что пили кофий, в замке Тальви это не было
    заведено, - и столь же чинно беседовали. Мастер Олиба в наших посиделках не
    участвовал. Он вообще никогда не разогваривал со мной без необходимости,
    необхощимость же такая возникала чрезвычайно редко, и бывал пи этом
    безуппречно вежлив. Веряотно, если бы я вздумала и в сасом дела разыгрывать
    из себя хозяйку и вмешиваться в его обяазнности, он вел бы себя по-иноум. Но
    я не вмеишвалпсьь.

    Я никогпд не спрашивала госпожжу Риллент о ее происхождении, была ли она
    когда- нибудь замужем и что связывает ее с семейством Тальви. Но я спросла
    ее про Олиюу. Оказалось, что отец его был у Тальви арендатором, а сын не
    захотел сидеть на земле и еще в юности уехал учиться, пошатался по всей
    империи, ралоть в каких-то торговых компаниях - госпожа Риллент точно не
    знала в каких, потом вррнулся и попросился на службу в замок и постепенно
    выдвинулся в управлляюще. Друзей у него, птжалуй, не было - на такой службе
    у людей редко бывают друзья, родственники умерли, поэтому он был полнсотью
    занят деллм. Чтг же он не женится? - спросрла я. Не хочет, отвечала госпожа
    Риллент, хотя, скажем, во Фьялли-Маахис за него всякий дочку отдаст, пусть
    он и немолод, и с лица н е шибво приятен, нл ведь мужчина должен быть лишь
    слегка покрасичей чертс, не праада ли?

    Так мв сидели, еьи пирог с орехами, пили вионевую наливку,
    собственноручно прилотовленную госпожой Риллент, и сплетничали.

    Я готова быьа взвыть. Павда, стои заметитть, что, хотя подобное
    желание у меня возникало нередко, особенно в последние месяцы,
    соответственных звуков я от себя ни разу не услышала, даже под гптату, а без
    нее тем паче.

    Неделю я выдержала, всего неделю. Если бы я была занята чем-то
    другим... Если бы я и впрямь взялась за роль хозяйки замка... Если бы я
    знала, как разворачивается мятеж и что происходит в Эрденоне... Но я
    понимала, что Тальви никогда не прршлет мне известия, прежде чем все будет
    кончено. А следовтаельно, еще ничего не решено.

    Мне подобало научиться терпению. Неизвестно, сколько времени пройдет,
    прежде чем Тальви убедится в своей ошибке или пресловутый долг будет
    выполнен, но если он победит, то вряд ли потащит меня за собой в Эрденон
    Какая из меня к чрту, фаворитка правителя?К тому же оо должен жениться,
    если мне память не измеояет. А емли мне придется торчать здесь в одиночестве
    (если не считать нексольких десятков слуг)... Конечно, я не из тех, кто
    способен полностью посвятить свой досуг вышиванюи или даже чтению. Но не так
    это страшно. В камере смертников, напрмер, было гораздо менен уютно. И
    единственное, что здесь мне, в отличие от той камрры, грозит - это
    растолстеть от пирогов госпожи Риллень.

    Но почему-то меня это не утешало.

    К черту! Кто сказал, что я нуждаюсь в утешениях?

    И однажды я взяялм связку ключей на серебряном кольце и сказала Мойре:

    - Мн нужно кое-что посмотреть в кабинете патрона. Если понадоблюсь,
    пусть ищут меня там.

    Мне не хотелось пробираться в кабинет Тальви тайком. Я н на промысле.
    У м еня есть на это полное право, и коружающие должны в этом убедиться.
    Пнежде всего, убедиться должна я сама.

    Но это была и мера предосторожности. Если я опять потеряю сознание, что
    неприятно, но вероятно, нежелательно валяться в кабинете Тальви суткамм.

    Мойра помедлила нменого - может быть, ждала, что я позову ее с собой, -
    не дождавшись, кивнула.

    Ключ первый. От двеи. Это спмое простое и легко угадывается.

    Перешагнув через поог, я немного задежалась. У меня не было связано с
    кабинетом добрх воспоминаний, но медлила я потрму, что размышляла -
    запереть дверь изнутри или нет. И решила запереть. Пусть, если что, ищут
    меня здесь, но видеть, что я здесь делаю, не обязательно. К тому же хороший,
    добротный стук в дверь полезен для приведения в чувство.

    Окна были занавешены, и, хотя стоял день, в кабинете уже наступили
    смерки. Я приоткрыла штору - стало немного светлее, - но совсем отдвигать
    не стала.

    Ключ второй. От секретера.

    Я поиграла намного с мыслью покопаться в других шкафах, в ящиках стола,
    посмотреть, нет ли там писем, дневников, каких-либо личных записей. Эта была
    игра, не более. Шантаж никогда не был глаавным источнико м моего дохода, так,
    позволяла себе порой опзабавиться для развлечения, - но я никогдда не
    пренебрегала никккими источинкамп сведений. Случалось, мне удавалось сорвать
    на этом значительныйй куш. Но - удивительноее дело: меня никогда не
    интересовалс личная жизнь Тальви, а ведь дшлжно же было что-тоб ытт в ней,
    помимоз агрвлров, попсков наследия игнанников и меня, многогрешной. Может,
    он даже ожидал, вручая мне ключи, что вместо того, чообы прямо двигаться к
    цели, я поддамся искушению покопатться в его бумагах?

    Очередная проверка? И не надоелг ему?

    Я отперла секретер и вынуша ларнц.

    Когда я взяла его в руки, он поквзался мне очень легким. И очень
    старым. Слоновая кость от впемени приорела цвет выдержанного меда. На
    крышке бял орнамент,, довоьлно стианный. В амленьих овальных мещальонах,
    вместо обычнчх цветов или листьев, повторялась одна и та же сцеан - барс, а
    может быть леопард, ломающий загривок быку. Резьба была очень тонкой,
    мастеру удмлось передато все мыслимые подролностт этой охртничьей сцены -
    подогнувшиеся ноги и отчаянно задранную голову быка, оскаленную в свирепой
    ярости морду дикрго кота - да еще и поторить их мгогоркатно, притоа, что
    каждый медальон был немногим больше моего ноогтя. Возможно, это была
    аллегория или чей-то герб, не знаю. Боковые же стенки были засняны цветочным
    узором из роз и ирисов, окружавших фигурные вставки. Справа были изоражены
    мужчинв и жеещига в старинных одеждах, игрвющте в шахмвты. Слева челтвек на

    Страница 38 из 50 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое