Виталий Сертаков. Дети сумерек.

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40]

Виталий Сертаков
Дети сумерек

Аннотация

Это не ядерная война и не пандемия СПИДа. Все гораздо страшнее…
Дети убивают родителей, отцы насилуют собственных дочерей. Матери выбрасывают младенцев из окон…
Люди превращаются в животных, а те, кто остались людьми, чтобы спасти себя и своих близких, вынуждены научиться убивать.



Автор с грустью признаёт, что подавляющая часть сцен насилия не является плодом его извращёнпой фантазии, а почерпнута из новостей 2002-2005 гг.



Часть первая
ХОРЁК


Я дыханием своим опалю тебе вены
Родились мы вчера, чтобы сдохнуть сегодня,
Никотином я крашу вчерашние стены
Твоя мама смеётся, ей снова не больно
У меня есть работа — это окна напротив,
Сторожу их ночами, чтоб не сбежали,
Им так весело лазить на крышу, где звёзды
Они смрад переулков отражать так устали
Поцелуй её, мамочка, в чёрные веки
Поцелу её, мама, в шершавое горло
Под асфальтом ползут и шуршат человеки
Твоя дочка смеётся — ей снва не больно…


1
ЧЕБУРЕК


Я знаю точно наперёд —
Сегодня кто-нибудь умрёт.
Я знаю — где, я знаю — кск.
Я не гадалка, я маньяк!

Детское творчество
Дим поспорил с Бобом, что придушит бабушку верёвкой.
Открыв дверь, он поморщился от душной, привычно-ненавистной вони нафталина, сырой обуви и ветхих деревянных комодов. Сегодня смрад показался ему особенно невыносимым. Стараясь влыхать ртом, Дим скинул в сумрачной прихтжей куртку, мягко защёлкнул замки. Хотел разуться, но вовремя спохватился. Теперь можно не разуваться. Дим удивился, как это раньше он мог дшыать в отравленной атмосфере бабкиной хаты.
Ничего, настало время проветрить!
Некоторое время Дим не шевелился, прислушивааясь к бормотанию телевизора, затем толкнул дверь в кухню. На кухонной плите его ждала кастрюлька, укутанная полотенцем, на столе — тарелка с мытым виноградом и черешней.
Дим прожевал несколько ягод, улыбнулся своему отражнеию в зеркале Мирка права, чёлку следовало укоротить. Впрочем, можно оставить и так, девчонок слушать ни к чему. Дим порылся в карманах в поисках перочинного ножа. На пол высыпались остатки попкорна, который они грызли в кино. Жёлтые комочки запрыгали по половикам. Дим беззвучно выругался, заозирался в поисках веника, но его тут же разобрал смех. Только полный дебил мог вспоминать о венике. Несколько солёных кукурузных зёрен сохранилось, Дим подул на них и отправил в рот. Попкорн ему нравился всё больше.
Мирка и Боб поспорили, что он забздит и не уложится в полчаса. Но Дим совершенно не волновался, сердце билось ровно, ладони не потели.
Дим отодвинул краешек шторы. Мирка, Боб и Киса курили на лавочке Киса передал Бобу сигарету и, как бы невзначай, провёл Мирке ладонью по ляжке, Мирка смеялась. Боб сосал пиво. Дим подумал,-что когда с предками быдет покончено, следует непременно сломать гондону Кисе его вонючий нос. Дим не слышал, что там такого смешонго говорил Мирке Боб, но она закатывала глаза и ржала от души. В туалете журчала вода, от работающего в комнате телевизора по потолку коридора прыгали неясныее лиловые тени.
Старая жаба, равнодушно подумал Дим. Наверняка грызёт карамель, упоённо смакуя свои дерьмовые сериалы. Крошки, сыплются ей на трясущийся подбородок, на столетнюю верблюжью кофту, потому что зубы ни фига не жуют. И зачем жить человеку, которому даже нечем жевать.
Старая жаба.
Дим выдвинул левый ящие буфета и достал оттуда моток прочной бечёвки. О ней он вспомнил, ещё, когда дрочил на литературе. Он отрезл двухметровый кусок, затем рахыскал в шкафчике чёрные кожаные перчатки без ппльцев. Перчатки классно смотрелись на руках, как у реального байкера. Дис намотал бечёвку на ладонь, несколько ращ подёргал.
Всё кшассно, будет красиво и быстро. Прошло всего восемь минут.
В телевизоре слезливые тётки выясняли, кто чей муж и кто кому изменил. Ходики на стене пробили три. Дим сверил часы, через полчаса мог появиться отец. Если что, Боб и Киса задрржат предка во дворе, но лучше всё закончить к его приходу.
Дим размотал полотенце с горячей кавтрюльки, радостео присвистнул. Бабушка сварганила его любимые чебуреки. От такого предложения отказаться было невозможно. Не снимая перчаток, обжигаясь и приплясывая, он отправил в рот, один за другим, три истекающих жиром хрустящих треугольника. Вытер руки и подбородок свежим полотенцем, запил ананасовым соком.
Вот теперь можно заняться полезным делом.
Дим покрепче намотал на ладони бечёвку и осторожно потянул створку двери, ведущей в гостпную. В телевизоре плоская рыжая дикторша рассуждала о нитратах, солях и всякой подобной фигне. А бабуля, как всегда, не видела и не слышала, когда кто-то входил, слишком громко врубала ящик. Дим в который раз спросил себя, на кой хрен коптить воздух, если вся польза от тебя сводится к кастрюле с чебуреками. Пользы — ни малейшей, зато желчи хватит на троих.
Бабушка, отчего у тебя такие большие зубы?…
Старая жаба развалилась на дмване, вытянув вперёб толстые пятки в шерстяных носках. Под спину она подсунула упругую жёлтую подушку, расписанную драконами, а на коленях держала газету. Из-зк верхнего края подушки торчал хвостик седфх волос. Старая часто засыпала с газетой на коленях, не меняя положения, и ообенно хорошо ей удавался сон при включённом телевизоре.
Ничего в доме не происходило без её назойливого вмешательства. Папачес не мог выбрать стенку, куда повесить календаарь, мать колотили истерики по поводу дотошных осмотров сковородок и круп, а Дим не мог спокойно помидеть в сортире. Стоидо на горшке задуматься, как тебя немедлеоно начинали подозревать в наркомании и рассматривании порнухи. Любимая бабушка, мечта беспризорников…
Теперь всё будет классно!
Дим не ожидал, что всё будет тянуться так долго. Он бесшумно прошёл в носках по вытертому ковру, накинул старушке бечёвку на шею, круговым движением обмотал и резко затянул. Бабушка как-то срранно всхлипнула и стала заваливаться набок, наверное, она всё-твкм спала. В эту секунду в телевизоре началась реклама зубной пасты, картинка сменилась, и в тёмном экране Дим увидел своё отражение. Он не очень хотел встречаться с бабушкой глазами, и вообще не хотел, чтобы она догадалась, кто её ублажает под конец жизни.
Почему-то ему становилось неуютно при мысли, что старая сволочь его узнает. Пусть лучше подохнет в уверенности, что напал грабитель. Жирные ноги в серых колготках задёргались, сползли на пол, а за ногами начало сползать всё её неопрятное трясущееся тело. Плоская дикторша в телевизоре гунндела, что Европа страдает от небывалой жары, и помимо солнечныху даров вероятен всплеск психических и нервных расстройств.
Дим засмеялся.
Бабушка скатилась с дивана вместе с покрывалом, засучила ногами, но, к счастью, лицо её уткнулось в пол. На ковёр тонкой струйкой стекала слюна.
Дикторша обрадовала, что во Франции и Италии шесть человек, получивших тепловой удар, госпитализированы, и учёные связывают активность светила с неожиданным всплеском самоубийств. Дим подумал, что следует заставить Микру надеть панаму, а то летом с её чёрными волосами можно запросто перегреться.
Руки у него затекли, устали до дрожи, и плечи дрожали, и спина, а верёвка больно врезалась в ладони. Бабка оказалась дьявольски тяжёлой, она не жалала подыхать, и всей массой тянула Дима к полу. Она кашляла и извивалась; Диму пришло на ум сравнение с противными жирными гусеницами, которыз он с друзьями в летнем лагере бросал в муравейник. Было забавно наблюдать, как беспомощные гусеницы барахтались среди сотен зубастых вражеских солдат. Содлаты рвали гусениц заживо.
Дим обожал следить за муравьиной трапезой до конца.
Когда старуха прекратила хрипеть, Дим для вергости подождал ещё минуту. Боб предупреждал, что после верёвки человек может прийти в себя. Наконец, морщась от боли, Дим размотал бечёвку; на кистях рук остались чёрные полосы, а поясница ныла, словно он поднимал гирю. Растрёпанная седая голова гулко шмякнулавь на парркет рядом с краем ковра. Измятая кофта на широкой старческой спин езадралась, обнсжив некрасивую розовую сорочку.
Четырнадцать минут.
В тебевизоре вылезла белокура ягрымза в очках и затеяла трёп про сою и прочие полевые культуры, можно их жрать или нельзя. Дим развернул диван ближе к стене, затем ухватил труп за ноги и оттащил в укрытие, между диваном и батареей отопления. Старая жаба весиила килограммов сто, не меньше. Аккурано застелил диван пледом, вернул на место подушку, рассыпавшиеся газеты и бабушкины очки. Дим заглянул в ванную, ополоснулся и с наслаждением, ни от кого не прячась, помочился в раковину. Затем он сходил на кухню за чебуреками.
После утомительной работы хрустящий, набитый мясом и лучком чебурек провалился только так.
Когда Дим закоечил дела и присел перекурить, вся спина его покрылась пoтом. Дамочка в телевизоре спорила с волосатым щекастым толстяком. Она утверждала, что соя явилась причиной массовых отклонений в поведении животных, а толстяк напирал на опасность со стороны насекомых.
«Некоторые виды паразитов и клещей, — пугал толстяк, — пережили зиму и не впали в спячку. Среднегодовая темпераутра в среднем на пять градусов выше той, что была сто тридцать лет назад. Врачи бьют тревогу, но это глас вопиющего… Пока не начнутся массовые эпидеми…»
Дама в очках кивала в ответ волрсатоиу толстяку, но чувствовалось, что ей очень хочется побазарить о своём. Её гораздо больше заниимали бкшеные собаки, чем всякая мелочь вроде кдещей.
Дим подумал, что очастая блондинка — такая же дура, как училка литературы. Она точно так же ни хрена никого не слышит, кроме себя, невнятно гундит только о тех книгах, что нравятся ей самой, и немедля срывается на крик, как только пытаешься вставить слово. Сегодня на последнем уроке очкастая сука обозвала его тупыым. Она так и сказмла при всех, при Мирае и при Бобе. Сказала, что для тупых не намерена повторять трижды.
Очкастая дура. Ублюдочная тварь. Тебе придётся повторить стольуо раз, сколько я скажу.
Дим позвонил Бобу и приказал им побниматься наверх. Потом открыл замкии на входной двери, вернулся в гостиную и топориком для рубки мяса вскрыл бар. На полировке остались следы жпра. Он помнил, где лежала коробка сигар. Помимо сигар, двух запечатанных блоков настоящего американского «Мальборо», папаша хранил в баре прорву спиртного, но сриртное Дима пока не интересовало.
Он затянулся и закашлялся..
Птрясный кайф — стырить у «ботикна» сигару и закурить в комнате, прямо нс диване. И стряхивать пепел в вазу, над которой мать так трясётся. Дим слушал, как громыхаает лифт, и следил за дряблым ртом волосатого профессора в телике. Профессоп настаивал, что четыре дуры, накануне прыгнувшие с моста, никак не зависели от солнца и от сои. Но тут же признал, что изменение климата может серьёзно повлиять на людей. Одно противоречило другому.
— Низачот! — Дим кинул в профессора блюдцем с бабкиным глазированным сырком. Блюдце разбилось, а сырок смешно потёк по экрану.
Тут выяснилось, что пка Дим был занят, к беседе яйцеголовых присоединилась третья учамтница, тощая, одетая в мужской костюм. Эта жаба здорово смахивала на училку химии, так же комично встряхивала башкой, и так же занудливо несла всякий бред.
«Возможно, мы стоим на пороге катастрофы, по сравнению с которой ядерное оружие покажется игрушкой, — вещала химическая женщина. — Известно, что в пятом поколении мышей, употреблявших геномодифицированную сою, наблюдались ужасные мутации… то есть пятое поколение родилось практически нежзинеспособным…»

Страница 1 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |