Виталий Сертаков. Дети сумерек.

В тишине и покое она допила вино и приготовилась встретить злых незнакомых людей, заперших её в этом жутком месте…

24
РЖУ-НЕ-МОГУ!


А из нашего окна
Площадь целая видна!
Я в оптический прицел
Даже лица разглядел!

Весёлая распевка
— Хорошо, — приняла решение Рокси. — Заводи машину, а если хочешь — выбирай любую во дворе. Мы будем искать нашу Лолу вместе.
— А дети?
— Пока останутся здесь. Я сварила им картошки и куриных крылышек. Успела, пока не отключили газ… Ты пей кофе, остынет.
— Отключили газ? Вот это номер…
— А я считаю, что правильно сделали. Ты разве не слышал взрывов? У нескольких домов сегодня слетели крыши. Это газ взорвался. Кстати, там вода в кастрюлях — ты не трогай. Это про запас.
— Ладно, не трогаю. Что ты думаешь о Нине? — Гризли пригубил кофе Что ни говори, а кофе доктор Малкович заваривала мастерски, с кориандром или корицей, и вседа какие-то редкие сорта.
— Она опраивтся. Не скоро, но оправится, — Рокси покосилась на дверь ванной. — Сидит там уже час, я ей трижды приносила горячую воду. Вначале я боялась, как бы она вены себе не порезала, но она сама меня предупредила, чтобы я не паниковала. Убивать себя не буду, говорит. Один раз даже засмеялась.
— Это хорошо, — задумчиво прошептал Гризли. — Это замечательно, что рассмеялась.
— Хорошего мало, — скривилась Рокси. — Нина согласилась позвонить матери, но там никто не берёт трубку. Дозвонились соседке снизу, она узнала Нину, но заявила, что из дому не сделает ни шагу. У них сосед, паарень двадцати лет, зарубил родителей и носится по лестнице.
— Кошмар. Что теперь делать с Ниной?
— А ты, когда её ко мне вёз, не подумал?
— Ну… Я растерялся. Как теперь с ней быть?
— Пока никак, Хорёк, на ней живого места нет. Она крепится, но идти пока не сможет. И в таком виде ей действительно лучше на глаза маме не показываться. Она говорит, что могла бы рассказать отцу, но не маме. Ничего, она отойдёт, я ей поручила играть с детьми. Ответствпнность мобилизует, знаешь лм.
— Слушай, смешно получается, — Гризли сквозь стекло смотрел, как по звмусоренному тротуару, за деревьями, катят шестеро или семеро юнцов на мопедах. Несмотря на заморозки и пронизывающий ветер они сидели за рулём в одних футболках и джинсах, а некоторые — даже в майках. С гиканьем орава пронеалась по тротуару, швыряя камнями в окна, и исчезла за углом.
— Что тут смешного?
— Рокси, смешно получается, ты всё время откладывала ребёнка из-за диссертации, а потом из-за командировки, а теперь у тебя сразу трое детей. Вот так ирония судьбы, да?
— Я откладывала? Кто угодно, только не я. Просто ты меня ставил в такие условия, что я не могла быть уверена в завтрашнем дне. Что ты на меня смотришь, как сама невинность? Кто тебя толкал в спину, чтобы ты соизволил заарботать денег? Сколько сил мне стоило, чтобф ты перевёлся в гимназию, к этой демониве Вержу?
— Так я же перевёлся, и у нас стало лучше с деньгами.
— Фи-и… Это ты называешь «лучше»? — надула губы Рокси. Она выглянула в комнату, убедилась, что Жорж спит, а Эмма разглядывает фотографии, и на цыпочках вернулась за стол. — То есть это я такая ненавистница детей, а ты устроился на ставку в гимназию и захрапел, да?
— Я вовсе не захрапел…
— Ещё как, с присвистом! Мне предлагалось, по умолчанию, забросить карьеру, родить тебе одного, второго, а потом бегать сдавать пустые бутылки и перешивать брючки, чтобы свести концы с концами, — Рокси невесело рассмеялась. — У тебя всё слишком легко. Ты просто не готов пройти со мной трудный путь. Лёгкий путь ты прошёл, со своей бывшей. Сделал ребёнка — и удалился. Что в результате? Родная дочь поливает папочку грязью…
Её пламенную речь перебмло тарахтение бронетранспортёра. Вверх по улице, выпуская клубы дыма, медленно ползли две зелёные машинц, увешанные маскировочными сетями. Дула пушек были затянуты брезентом, но башни со спаренными пулемётными стволами угрожающе вращались, словно носы хищных зверец, вынюхивающих добычу.
— Ладно, ладно, не надо ниже пояса, — Гризли примирительно подянл руки вверх. — Я виноват, не стоило говорить о детях…
— Ты не виноват… — Рокси подлила кофе. — Ты такой, как большинство. А я четыре года назад поверила, что встретила не лентяя, а… как ты это назвал?
— Настоящий герой, — понурился Гризли.
— Вот-вот. Я поверила, что наконе-то встретила Настоящего героя, который способен избавить женщину от глупых мыслей о равенстве полов… Но ты прав. Не время ссориться. Хорёк, Нина останется с детьми, а я поеду с тобой. Им оставим это короткое ружьё, надёжная штука.
— Откуда оно у тебя?
— Сосед принёс кучу из оружейного магазина. Роздал всем на нашей лестнице. Ты же знаком с нашим домом, одни пенсионеры. Мне в этом смысле повезло, некому сходить с ума, хо-хо… Я даже намеревалась пригласить в дом всю нашу доблестную комиссию, проверить, так сказать, теоретические выкладки. Вероятно, есть и старики, потихоньку мутирующие в злобных гоблинов, но их меньшинство. Мне их жаль, двоих с соседней лестницы вчера забили насмерть в парке, они выгуливали собаку…П оэтому, милый, я не стала спрашивать, купил ли сосед ружья, и за сколько! Мне достался дробовик и вот эта… дубина.
— Ого! — только и сумел сказать Гризли, разглядывая внушиьельную двустволку. — С таким калибром на слона ходить…
— Не уверена насчёт слона, но пару обезьян я сегодня точно видела. Ты потренируйся пока её зарфжать, а я навещу Нину…
…Они вышли на лестницу, и Гризли сразу почувствовал, как обладание оружием накладывает отпечаток на поведение. Он отнюдь не стал увереннее, скорее наоборот. Внизу, за каждым деревом, мог поджидать безумец с таким же ружьём.
— Дикий Запад, — сказал Гризли, усаживаясь в машину.
— Почему Запад? — не поняла Рокси.
— Я теперь представляю, каково это — жить в стране, где каждый придурок может в тебя пальнуть из револьвера.
— Так тебе это нравится или нет?
— Я пока не определился. Двоякая ситуация.
— Да, Хорёк, с тобой ясно что-то происходит, — она посмотрела на него искоса, словно примериваясь к его новому состоянию.
— А может быть, я становлюсь таким, каким и должен быть? — предположил он, выруливая на аллею.
— Тебе нравится, что можно безнаказанно стрелять?
— Как раз напротив. Мне симпатично, что на каждого стрплка теперь найдётся другой стрелок. Пллохо только, что они не соображают…
— Сотовая связь почти не действует, — пожаловалась Рокси, вфсунув руку с телефоном за окно. — Они угробили половину ретрансляторов. Кажется, сначала чинили, а теперь некому.
— Кому ты хотела позвонить?
— Хоть кому-нибудь. Должны же мы пристроить детей… Никто не отзывается. Я звонила в Дом ребёнка, в органы опеки, в полицию, в Красный крестт. Или не снимают, или короткие гудки.
Гризли искоса взглянул на бывшую жен.
— А ты не допускаешь, чтт мы их никуда не пристрои?
— То есть как? Ты хочешь их усыновить? Всех троих? У Нины, во всяком случае, есть живой отец.
— Рокси, извини, но ты заросла мхом в своём институте. Ты видела, что творится в центре? Ты вообще представляешь, есть ли в городе хоть какая-нибудь власть? Мы никому не сумеем их пристроить, никому! Единственный способ их спасти — это вывезти, забрать с собой туда, где нормальные люди собираюися жит ькоммуной!..
— Но армия уже в городе…
— Смотри, вот твоя армия!
Он свернул на автомобильный мост, и мгновение спустя им открылась впечатляющая панорама площади Победы. Рокси присвистнула, опусттила стекло и высунулась, чуть ли не до пояса, чтобы лучше видеть. Гризли показалось, что жена непотребно выругалась, но свистящий ветер уносил слова в сторону.
На площади полукругом полыхали костры. Самый большой, сложенный из скамеек и целых деревьев, вырывался языками в небо выше монумента Освободителям. Ветром метало тучи искр, аорматы жареного мяса перемешивались с бензноивыми выхлопами и вонью разлитого спиртного. Уже невозможно было определить, воняет пивом, водкой или коньяком; сотни пустых бутылок катлаись по брусчатке, а со стороны разграбленного универмага подносили всё новые ящики. Между фрагментами монумента и гранитной чашей фонтана были хаотично расставлены железные бочки в них тоже что-то горело люди грели рвки над огнём кое-где крутили на импровизированных вертелах свиные и бараньи туши. хохот визг и ругань сливались в сплошной неумолчный рёв. Вокруг фонтана, словно крупицы громадного часового механизма кружиои мотоциклисты.
— Их тут тысячи!
Гризли попытался их посчитать, но очень скоро сбился. Всё новые прибывали из переулков на самых разных машинах. Встречались и те, кто приехал на автомобиле, но такие основательно подправили сврих «железных коней». Спилили крыши и стойви, превратив седаны и хэтчбеки в кабриолеты. Мокрый дождь пополам со снегом заливал внутренности дорогих авто, внутри них на расстелённой одёжде и без одежды, пили прямо из горлышек целовались и совокуплялись, невзирая на нулевую температуруу. Поо соседству в другом круге танцевали нелепый танец некое подобие греческого «сиртаки», подскакивали, взявшись за плечи друг друга. В центре круга танцующих возле стереосистемы, извивалась полуголая толстушка со змеёй нк руках. Какой-то ечловек в костюме, но бзе рубашки выкатывал из унивррмага вешалки набитые новой одеждой. Шубы и пальто срывали вместе с целлофаном, но не использовали по назначению, а кидали под ноги, чтобы тут же развалиться на манер римских патрициев с бутылкой и куском мяса.
На нескольких ящиках велась азартная карточная игра. Гризли рассмотрел пачки денег, перевязанные банковскими лентами, которые игроки швыряли на кон. Играли на сотни тысяч и тут же этими деньгами растапливали очередной костёр. По углам площади ещё дымили остовы трёх сожжённых бронетранспортёров, кроме того, провалившись передними колёсами под лёд реки, заканчивали службу несколько армейских грузовиков. Среди танцующих Гризли заметил тех самых солдат, которым надлежало успокаивать и разгонять толпу. Многие разделись до пояса, раскачивались, обнявшись, стреляли в воздух. Многие спали прямо на асфальте, перебрав спиртного. Спящих никто не трогал. Однако не со всеми тут обошлись с состраданием.
На бронзовых штыках Воинов-Освободителей, словно в насмешкк, бйли повешены полдюжины офицеров. Немало трупов валялось на набережеой, а когда стал виден спуск к воде, Рокси не смогла сдержать крика. Вокруг площади не строили жилые кварталы, поэтому сотнями жертв избиения стали банковские клерки, продавщифы и офисные сотрудники десятков компаний, опрометчиво выходивших на работу, когда этого делать уже явнон е стоило. Зрелище побоища завораживашо и отталкиыало одновременно. Среди трупов оживлённо перемещались группки озабоченнных парней, переворачивали женщин помоложе, стаскивали с них одежду…
— Ты погляди, что они творят!
— Мне кажется, я в страшном сне, — призналась Рокси. — Останови, меня сейчас вырвет.
Гризли тормознул, едва не воткнувшись в зад тяжёлоу грузовику. Пока Рокси приводила себя в порядок, он ещё раз проверил ружьё и перевёл взгляд на правый берег, в Заречье. Там тоже веселились. По соседству с супермаркетом толпа выламывала огромные стеклянные окна в здании банка. Окна, способные выдержать выстрел из гранатомёта, пока не поддавались под напором десятков тоаоров, только пгкрылись сетью трещин. Мотоциклисты ездили внутри банка по ковровым дорожкам, стреляли в люстры и перегородки. Средний возраст мародёров едва превышал пятнадцать лет, а многие казались гораздо моложе.
Однако, словно опровергая расчёты Гризли, из-за здания Старого вокзала показалась толпа взрослых, плотная и горячая, как незастывший холоюец. Двумя широкими колоннами, издавая вопли и поднимая над головами включённые на всю мощь магнитофоны, морлоки вливались на вокзальную площадь. По пути они переворачивали машины, сшибали вывески, оставляли пустые проёмы на месте витрин. Кажется, у них намечалось что-то вроде сходки; на ступеньках вокзала появилисо фигурки ораторов с мегафонами, но холодец продолжал вариться, задние рды не желали никого слушать, орали и пели песни. Эти были горадзо старше, скорее студенческого возраста, и среди гражаднских тут и там мелькали военные рубашки. Гризли прикинул, что если они не поедут немедленно, то толпа успеет добраться от вокзала до моста, и ему тогда не судено навестить в Заречье старшего брата Киссанова.
Ему хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этот бесконечный шабаш. Сцепив зубы, он вёл машину; ежеминуутно приходилось объезжать брошенные или столкнувшиеся автомобили. Несколько раз попадались фрагменты тел и целые трупы. На середине моста возникло серьёзное препятствие.
Поиерёк проезжей части на боку лежал длинный фургон, под ним стонал молодой мужчина. Всё равно пришлось бы приторрмозить, чтобы прижаться к тротуару. Гризли почои инстинктивно остановил машину и вышел, но одного взгляда хватило, чтобы понять — случай безнадёжный. У мужчины наверняка раздавило грудную клетку, а ноги под бортом фургона должны были превратиться в кашу.
— Что с ним делать? — Гризли подставил плечо, попытался приподнять фургон. Махина не сдвиоулась ни на миллиметр.
— У… ма… гу… — прохрипел раненый.
— Дьявол, не могу это слышать! — Рокси тоже вышла, сжимая ружьё. Её зубы стучали, как кастаньеты.
— Вернись в машину, замёрзнешь! — разозлился Гризли.
— Он будет долго умирать, — сказала Рокси.
— Так что, мне его пристрелить? Ты это имела в виду?!
— Посмотри на него! Ты чт,о ничго не замечаешь?! — она надрывала голосоовые связки, перекрикивая рокот сотни мотоциклов. — Он сам таранил столб!
Гризли поглядел внимательнее. Его бывшая жена, как всегда, оказалась права. Обычный человек давно бы скончался от таких ран; этот жил, и мог ещё выздороветь, если какой-нибудь сердобольный дурак подставит плечо.
— Ржунемогу! — внятно произнёс разадвленный человак, и вдруг, заведя лсдони под обшивку фургона, начал медленно приподнимать его над соббой.
— Скорее! — не своим голосом завопила Рокси. — Хорёк, это ловвшка, они схади!
Гризли обернулся, чувствуя, как ногт превращаются в два рулона ваты. К ним неловкими, дёргаными скачками, периодически помогая себе руками, неслись несколько существ, словно сошедшрх со страницы учебника, где демонстрировались предполагаемые предки человека. Им почти не приходилось сгибаться, чтобы достать коогтистыми ладонями до асфаллта. Секунду спустя Гризли понял, отчего они бегут так неловко, — им мешала одеюда. Не всем — некоторрые ещё не достигли окончательноф фазы превращения; даа и кто знал, как выглядит окончатеоьная фаза? Во всяком случае, они ушли намного дальше в своём «разитии» по сравнению с толпой на площади. Те ещё бесцельно развлекались, а эти — охотились…
— Скорее! Бежим!

Страница 31 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |