Виталий Сертаков. Проснувшийся демон.

24. Начало большой политики

Буланый рысак переступил тонкими ногами и потянулся доверчивой мордой к человеку за шлагбаумом. Кобыла отвернулась и, натянув поводок, пощипывала молодую травку в расщелинах дороги.
— Путевая скотинка! — Человек в зеленой фуражке потрепал коня по холке. — Сколько хочешь за него, мужчина?
Бородатый дикарь в седле вежливо улыбнулся и отрицательно покачал головой:
— Лошади не продаются, стражник. Я могу бесплатно угостить тебя и твоих друзей чистой водой, вяленым мясом и фруктами, но я ничего не продаю. Я уже сказал, что не торговец.
— Тогда кто ты такой?
Человек за шлагбаумом быстро переглянулся с обоими подчиненными. Один солдат прятался в узкой бойнице цементного бункера, другой сидел, развалясь на коляске мотоцикла, и держался за приклад автомата. Стражнику не нравилось спокойствие дикаря. Конечно, всадник был дикарем, кожа его лица обветрилась до красноты, а ступни босых ног в стременах казались вырезанными из мореного дуба. К бокам коня были приторочены набитые кожаные баулы, но ни ружья, ни арбалета у гостя не имелось. По крайней мере, на виду. И это казалось очень странным.
— Откуда ты едешь? Ты отстал от каравана?
— Нет, я один. — Бородатый почесал коня за ухом, и у стражника вдруг екнуло сердце. За обшлагом рукава незнакомца блеснула сталь. — Я еду из... скажем так, из окрестностей Екатеринбурга.
— Что?! Ты смеешься над нами, мужчина? Где твое оружие? Ты один едешь верхом от Урала? Ты колдун?
— Не совсем один, и не колдун... — Дикарь опять улыбнулся, но улыбка его не была теплой. — Мои товарищи отстали немного. Они не хотят идти в Москву, а у меня там есть дела. Я ответил тебе, стражник? Пожалуйста, открой и пропусти меня...
— Я не стражник! — озлился обладатель военной формы. — Ты что, не видишь погон? Я капитан безопасности. Ну-ка, дыхни! — Он протянул уже знакомую дикарю розовую бумажку.
Тот послушно дыхнул. Цвет не изменился.
— Разве болезнь еще ходит? — удивился бородатый. — Мне говорилр, что последнего заразного забили камнями лет десять назад... А ты действительно капитан! — вгляделся босоногий наездник. — Послушай, капитан. Я мог объехать вашу заставу полем, но не хотел терять время. По пути я проехал десятки селений, где живут люди, и, как видишь, цел. Я стою здесь и разговариваю с тобой, хотя солнце садится, а мне хотелось бы до темноты достичь Москвы. Как ты думаешь, служивый, почему я добрался досюда скозь заставы?
Капитан кинул косой взгляд на напарника и подумал, не позвонить ли в гарнизон. Солдат на мотоцикле, одетый в железнодорожный китель и пятнистые штаны, навел оружие на конного. Капитан вдруг понял, что ему еще в этой истории не нравится. Собаки не лаяли. Все три волкодава должны были уже рваться с поводков, но ни один даже не появился из-под навеса.
— Мне плевать, как ты ехал раньше, — сплюнул старший пограничник, — но здесь положено платить. Заплати, я тебе дам жетон, по нему тебя пустят переночевать в нашем гарнизоне. Или у тебя нечем заплатить? Тогда мы вызовем патруль и сдадим тебя майору. Он проверит, кто ты такой и откуда взялся!
Капитан взял коня под уздцы. Теперь, если будет доказано, что он поймал колдуна, а скорее всего, так оно и есть, одна из лошадок ему гарантирована...
— У меня есть чем заплатить, — не меняя тона, ответил дикарь. — Но тебе я ничего не дам, потому что платить не за что. Если сумеешь, подойди и возьми сам. — С этими словами бородатый расстегнул висевший у седла подсумок, засунул туда руку и показал целую пригоршню драгоценных камней. Затем матерчатая крышка подсумка опустилась, а дикарь вернвл руку на седло.
Капитан беспомощно оглянулся на сержанта. Он не решался просто так выхватить револьвер и пристрелить наглеыа. Солдат в амбразуре присвистнул; он немножко разбирался в камнях. Если это не подделки, то на майских торгах за то количество, что небрежно таскал в сумке вшивый дикарь, можно было бы купить целое стадо! Последние годы камни снова пошли в цену...
— И возьму!
Капитан кивнул сержанту. Тот, уже не скрываясь, поднял автомат. Дикарь скрестил руки на гпуди и отвернулся, словно речь шла не о нем. Капитан пролез под шлагбаумм и запустил руку в глубину подсумка. Дальнейшее произошло настолько быстро, что боец в дзоте, которому судьба отпустила еще пятьдесят лет, всякий раз начинал задыхаться и махать руками, не в силах внятно описать события. У капитана кровь отхлынула от лица, он потерял фуражку и вытаращился на свою ладонь, на которой теперь не хватало трех пальцев. После этого он завопил тонким голосом, брызгая слюной, а сержант открыл стрельбу. Точнее, он передернул затвор и выпустил очередь в землю. После этого выронил оружие и схватился за левый глаз, из которого торчал метательный нож. Третий стражник располагал только арбалетами, причем последней модификации, сразу на три стрелы без перезарядки. Три стрелы он и выпустил, а затем еще три. Когда он снова поглядел в щелку, дикарь всё так же незыблемо сидел на коне, а капитан валялся в пыли, прижимая к груди изуродованную кисть. Босоногий колдун поднял голову и, глядя арбалетчику в глаза через темную прорезь бойницы, выпустил из ладони шесть сломанных стрел.
— Выйди и подними бревно! — приказал колдун.
Солдат, чувствуя, что его неудержимо тянет по-большому, семенящими шагами покинул укрытие. На стенке висел телефон, и он мог бы позвонить, и должен был позвонить, но не решился ослушаться жуткого гостя. А еще он мог бы спустить собак, достаточно было выдернуть крюк из железного кольца. Арбслеьчик спустился на три ступеньки из цементной башенки, увидел псов и понял, что отныне он сделает всё, о чем бы ни попросил пришелец. Клыкастые звери, каждый крупнее взрослого волка, повизгивали, как щенята, и, натягивая цепи, ловили кусочки мяса, которые швырял им колдун. Зажмурившись, стрелок крутанул ворот с противовесом. В руках у колдуна, как и прежде, не наблюдалось никакого оружия.
— Мои пальцы! — верещал капитан. — Эта сволочь откусила мне пальцы!
Шлагбаум поднялся, и дикарь тронул коня. Кобыла неохотно припустила следом. Арбалетчик не смел поднять взгляд, по спине его струился пот, он чувствовал, что еще немного, и он обделается, не сходя с места, на дороге. Прямо напротив его лица очутилась голая мускулистая лодыжка, вся в шрамах и ссадинах.
— Ты тоже хочешь плату? — Дикарь приоткрыл подсумок.
Боец задрожал всем телом, но любопытство пересилило. Он взглянул и, пошатнувшись, плюхнулся задом в апрельскую грязь. Из сияния драгоценностей торчала плоская треугольная голова с двойным рядом загнутых внутрь зубов в открытой пасти. В зубах монстр перекатывал безымянный палец капитана с надетым широким железным кольцом. Кольцо, видимо, и мешало обитателю сумки проглотить добычу.
— Я не убью тебя, — сказал голос сверху, — если ты мне пообещаешь, что не пошлешь по следу других. Если за мной будет погоня, я вернусь и отдам тебя крылатому. Он еще маленький, ему требуется много мяса, чтобы вырасти. Ты веришь, что я вернусь? — Солдат закивал, истерически всхлипывая.
— Теперь послушай, — бесстрастно продолжад колдун. — Слюна Мига не позволяет крови сворачиваться. Твой капитан, скорее всего, умрет. Если ты перевяжешь емур уку, он выживет и скажет майору, что это ты поднял шлагбаум и пропустил колдуна. Он подлый человек.
— Я... я... я не трору его.
— Эот твое дело. Что такое Гарнизон? Это коммуна?
— Нет... Здесь у нас три... — Арбалетчик все еще всхлипывал. — У нас три коммуны. Гарнизон подчиняется Кремлю.
— Вот как? — Кажется, впервые дикарь удивился. — Сколько солдат в гарнизоне?
— Во... восемьдесят.
— А в коммунах нет своих бойцов? Сами они не могут защитить город?
— Им запрещено. Указ президента...
— Надо же, у васс появился президент! Я три года не был в... Москве, солдат. Кто вас, в таком случае, кормит? Коммуны?
— Нет, это тоже запрещено... — Солдат размазывал по лицу слезы. — Не три года... Прости, господин, я не хотел сказать, что ты лжешь. Но такой порядок установлен уже больше пяти лет. Коммуны платят оброк в Кремль, а уже оттуда нам присылают жалованье и еду. Гарнизоны следят, чтобы оброк уходил вовремя...
— Экономичная схема, а главное — оригинальная... Я не понял, для чего тут стоит гарнизон, солдат. Я не вижу следов боев. Кто нападает на город, солдат?
— Никто... — Арбалетчик осмелился поднять глаза.
Колдун спустился на землю, чтобы забрать автоматы стражников. Вблизи он оказался совсем не таким высоким и страшным, как казалось раньше. Длинные русые волосы, связанные в две косицы, были заправлены за ворот свободной дерюжной хламиды. И боже мой! Арбалетчик ощутил тошноту. За спиной у демона висел длинный мешок, из которого, прорвав ткань в двух местах, торчали желтые когти.
— Я люблю животных! — не оборачрваясь, сообщил колдун. Он отрешенно посмотрел на корчащегося в луже крови капитана и легко запрыгнул в седло. — Значит, на город никто не напаает? Это я знаю и без тебя, солдат. На три дня пути от транспортного кольца дикарей нет уже много лет. Тогд азачем ты здесь? Тебе нравится отнимать деньги у тех, кто слабее? Отвечай!
— Не убивай меня, господин, прошу тебя!
— Отвечай, это важно! Откуда ты родом?
— Я из тульской общины оружейников. Папа послал меня в гарнизон в год Холодной смуты... Это всё отец, я не посмел ослушаться. Он сказал, что солдатом безопасности быть почетно и спокойно. Безопасность не дерется с дикарями, нас все слушаются...
— Это что за чертовщина — «холодная смута»?
— Но ты сказал, что не был в Москве всего три года!
— Черт возьми, приятель! Если хочешь знать, я вообще из Питера, но политикой интересовался мало. Говори!
— Что ты хочешь узнать? Когда семь лет назад президенты начали дележку земель за Кольцевой дорогой, они договорились,, что их люди будут драться на холодном оружии...
— Час от часу не лгече! Так у вас тут несколько президентов?
— Было четверо, теперь осталось двое. Наш гарнизон подчиняется кремлевскому папе Ивану. Есть еще президент большой Думы, но скоро его свалят... Папа Иван — настоящий президент России, потому что только у него есть огненные грибы. — Арбалетчик оущтил легкое дрожание почвы. Он сразу понял, что это такое: грузовик вез патрули на смену, двенадцтаь человек. Дикарь сидел, понурившись, в седле, и долю секунды солдат колебался. Но заьем он вспомнил про шесть пойманных в полете стрел:
— Господин, сюда едут. Теббе надо уходить...
— Я слышу, — отозвался колдун, зазумчиво почесывая бородку. — Как ты сказал: «огненные грибы»?
— Да, господин. Папа Иван дружит с колдунами со Старой площади. По слухам, такой колдун может пожать тебе руку, и через три дня наступит страшная смерть... А еще клдуны показали папе Ивану тайнуую комнату, где живет страж огненных грибов. Никто не знкет, что это такое, но колдуны никогда не врут...
— Всё ясно! — Колдун подобрал поводья. — Я проехал полстганы и не верил тому, что мне говорили друзья. Здесь невозможно дышать, солдат. Прощай, и прими совет — уходи в коммуну, пока тебя не засосало. В тебе еще есть честность.
— Спасибо тебе! — Стрелок облизнул пересохшие губы, провожая глазами маленький вьючный караван. — Спасибо, что не убил меня, господин!
У колдуна оказался превосходный слух. Он придержал коня и обернул к сидящему в грязи человеку неожидданно грустное лицо:
— Ты умрешь и без меня, приятель. И очень скоро, если не бросишь свое занятие.
— Я брошу! Я уйду, клянусь, господин!
— Вот и хорошо. — Колдун пришпорил жеребца босыми пятками.
Над столбе шлагбаума болтался щит с кривыми буквами: «Город Королев».

Страница 22 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |