Виталий Сертаков. Проснувшийся демон.




    Все четверо нарядились не по погоде и чем-то смахивали на кочаны с капустой. Скорее всего, спали, никогда не раздеваясь, в этом же сборном гардеробе выезжали на «промысел». А менять ночлег им приходилось частенько; лейтенант Порядок с большим удовольствием рассказывал Артуру, как обращается законная власть с бандами. Если разбойников находили, то квартал оцепляли с собаками или с волками, но в отличие от прежней милиции зверей отпускали с поводков.
    Рыжий косоглазый парень в кожаном пиджаке без рукавов нацелил на Артура ружье:
    — Винтаря сюды, жива!
    — Ну, лови! — Артур послушно кинул карабин. Кинул чересчур сильно, так что бандюги малость отшатнулись. Рыжий поймал карабин за ствол, прикладом попало по плечу кучерявому.
    Коваль синхронным движением выхватил из манжетных петель клинки. Разговаривать тут было не с кем.
    Рыжий упал на четвереньки, хватаясь обеими руками за горло. Атаман успел дернуться, лезвие пробило ему щеку и застряло в верхней десне. Самое интересное, что применять огнестрельное оружие никто не спешил. Третий разбойник выхватил турецкий ятаган и попытался отрубить Артуру ногу. Четвертый, заросший бородой кавказец, схватил Чернику под уздцы.
    Это была с его стороны непростительная ошибка. Артур шлепнул кобылу в бок, она прянула назад, готовясь встать на дыбы, и оставила на лбу и груди кавказца четкие следы от подков. После такого демарша темпераментный горец упал, и земные печали для него закончились. Карин тоненько взвизгнул и кубарем скатился на землю.
    Обладатель ятагана, промахнувшийся в первый раз, снова пошел в атаку. Он исполнял для устрашения несложный, но очень эффектный трюк; Артур когда-то видел подобные представления в цирке. Лезвие крутилось вокруг кисти с такой скоростью, что сливалось в сплошной блестящий круг. Атаман ревел, пытаясь извлечь из щеки нож, рыжий норовил встать и снова падал, фонтанируя кровью из распоротого горла, Карин что-то бубнил внизу...
    Коваль потянул из седельной сумки ни разу не опробованный «ремингтон» и запоздало осознал, что саблей крутили перед его носом совсем не для устрашения.
    На шее затянулась петля. И сразу же рванули с такой силой, что, будь его ноги в стременах, оторвали бы голову. Но стремена Артур уступил настоятелю; вылетая из седла, он успел сделать три вещи: щипнул летуна, разрезал веревку и спустил курок.
    Летун, словно того и ждал, вырвался из мешка и вцепился в харю кудрявого главаря. На свету зверь видел плохо и реагировал на кровь. Чувствуя, что ему заживо сдирают кожу с лица, кудрявый забился в истерике и получил два удара ядовитым хвостом.
    Коваль в этот момент пролетал над задыхающимся Кариным. Того тоже душили арканом, но отвлеклись на более занятные события.
    Любитель фехтования, увидев, что за пакость кромсает голову коллеге, попытался голыми руками схватить летуна за крылья, но это было неправильно. Потому что, в отличие от осы, парализующей жидкости у вампира хватало на шесть ударов. Кочаль кривил душой, пугая незабвенного лейтенанта Порядка медленным поеданием заживо. На самом деле паралич наступал очень быстро.
    Артур упал. Веревку он перерезал лезвием, вшитым в манжет, но эти сволочи делали арканы из какой-то синтетической бечевы. Петля настолько глубоко врезалась в кожу, что остановился кровоток в сосудах; еще немного — и конец.
    Он упал, но не на спину, как ожидали те четверо, а на ноги, как учил Бердер. Выстрел всех напугал, но никого не задело. Определенно, ребятишки привыкли заниматься своим ремеслом в тишине. Артур отшвырнул оружие, обеими ногами посылая тело в сторону, противоположное наклону головы. Гильза еще не успела упасть на землю, когда он раскрутил цепь с грузилом и, один за другим, послал два ножа. В ответ просвистел заряд дроби, но основная масса угодила в то место, где Коваль находился мигом раньше. Четыре дробины ужалили в бок, в ключицу и обожгли в двух местах плечо. Досталось и Чернике.
    Бедняжка жалобно заржала и метнулась в сторону, прихватив за собой хрипящего настоятеля. Его левая нога так и висела в стремени.
    Двое из оставшейся четверки съежились, как бумажные фантики над пламенем свечи, баюкая свио вспоротые животы. Третий, разглядев летуна, издал вопль на грани ультразвука и помчался наутек. Он успел сделать полтора шага, когда обвившаяся вокруг шеи цепь рванула его назад, спиной на острие кинжала.
    Лошадь брыкалась в тупичке, по ее глянцевой шкуре многочисленными ручейками стекала кровь, но навзничь лежащий Карин застрял между двух деревьев и не давал Чернике сбежать. Тот, что стрелял в Артура, высокий здоровяк с перебитым носом и абсолютно белыми безумными глазами, сделал еще один заход. Он отступил на шаг, переломил ствол и судорожно пытался подцепить ногтем горячий капсюль.
    — Уходи! — посоветовал Коваль и вытащил из-за обшлага очередное лезвие. — Брось ружье и уходи!
    Не послушав совета, грабитель одной левой защелкнул затвор, а в правой руке у него уже появился тяжелый длинноствольный пистолет. Так он и свалился, целясь из двух стволов в вечереющее, ослепительно чистое небо... Коваль подошел и, кривясь от запаха, при помощи кинжала ищвлек клинки. Его левый рукав стал горячим и мокпым, на боку тоже расплывалось пятно. Головой он мог двигать лишь с большой осторожностью. Срочно требовалось найти тихое место и залатать пробоины. Но не здесь...
    Как ни удивительно, косой рыжеволосый парень был еще жив. Артур знал, что стоит вытащить нож из его горла, и всё закончится. Смертельно раненный, рыжий смотрел на свою недавнюю жертву с такой мольбой в глазах, что у Артура не подднялась рука его трогать. Проверять остальных не возникало желания, тем более что летун не закончил трапезы.
    — Зачем... я тебе... нужен? — проскрипел настоятель, когда к нему вернулась речь. — Или... убей меня... сейчас, или нас... убьют вместе!
    — Нет уж! — возразил Артур, кое-как, наспех, накладывая шину на сшоманную ногу. — Мне нужно, чтобы с тобой, святой отец, пообщались мои друзья...
    — Мне нечего скрввать... Что ты хочешь, я и так расскажу, без пыток...
    — Вот и прекрасно!
    Артур смазывал раны Чернике. Большинство дробин он сумел «вытянуть» руками. В всоем организме он навел порядок довольно быстро, но принял решение два инородных тела пока не трогать. После, всё после...
    — Мне и надо, чтобы ты всё рассказал, святой отец.
    — Ты не вырвешься из Москвы... Это были бандиты, а не стража. Поэтому не стреляли, хотели продать нас дикарям... Совсем обнаглели, днем нападают! Но меня ищут и знают в лицо. Убьют лошадь, пешком не уйбешь...
    — А мы, святой отец дальше на лошади не поедем!
    Хоть бы подвернвлся навстречу приличный человек, горевал Артур, обнимая дрожащую кобылу за шею. Отдал бы тебя бесплатно, лишь бы не обижали. Еще одна подобная стычка, и Чернику застрелят. Да где тут найдешь приличных людей?..

    31. Байкер поневоле

    За поворотом в тени стоял обшарпанный до невозможности вездеход без крыши, армейский жесткий вариант. Артур так и не сумел угадать его марку; складывалось впечатление, что джип собирали не так давно. А за джипом Коваля ждал очерндной кусок преследующего его наваждения. Задрав, как сорочьи хвосты, самодельные глушители, там отдыхали два спортивных байка. Коваль перенес соборника в машину, туда же покидал мешки и всё пригодное оружие. Уложил Карина на заднее сиденье, закутал одеялом. Адепт малого круга выгбядел хуже некуда, по лицу его крупными каплями стекал пот, и без того нездоровая кожа потемнела. У Коваля даже мелькнуло сомнение, правильно ли он поступил, захватив столь хворого «языка»...
    Затем предстояло самое тфжелое. Хрипя от натуги, Артур втолкнул через заднюю откидную дверь тяжелую двухцилиндровую «ямаху». Модель была абсолютно незнакома, и некоторые детали компоновки наводили на мысль, что машина создана уже после того, как он «уснул». Бак мотоцикла разбойники заполнили по горловину, но, открыв его, Артур удивился, как двигатель до сих пор справлялся. Безусловно, в столице отыскался умник, восстановивший производство бензина, но пока научатся делать горючее требуемого качества, вся техника встанет. А вот переборкой движков вряд ли кто-то занимается.
    Аккумулятора и ключей зажигания он не нашел, зато обнаружил торчащую сбоку в капоте ручку с тросом, как в лодочных моторах. С четвертой попытки вездеход затрясся, выплюнул черное масляное облако, из всех щелей в салон хлынули отработанные газы, а скрежет и визг вентилятора оповестили прилегающие кварталы о начале автопробега. У Артура нашлись даже зрители, двое мальчишек лет двенадцати. Он всстретился с ними в третьем по счету переулке, куда пытался свернуть в поисках ровного асфальта. Когда Артур, налетая грудью на руль, сражался с подгоревшим сцеплением, дети проводили его огрызками яблок и дружеской матерщиной.
    При повороте на Басманную Артур освоился и промахивал рытвины, почти не снижая скорости. Видимо, эта трасса считалась стратегической. Поверх растворившейся мостовой в три наката лежали огромные бревна, стянутые костылями и проволокой, так что Артур отважился переключит ьна третью передачу. Черника послушно бежала следом. На дырявом пассажирском сиденье в мешке недовольно шипел обожравшийся крови летун. Артуи не позволил хищнику кусать никого, кроме главаря банды, который был заранее обречен. Настоятель подпрыгивал, скрипел зубами, но молчал.
    В том месте, где раньше зеленел сад Баумана, при свете костров валили деревья, тут же обрубали сучки и волоком доставляли к дгроге. Дальше, у станции подземки, улица сужалась. Здесь дорожники укладывали самую свежую мостовую, ярким пламенем в бочках горел мазут, и варились в котлах бараньи ребра. Коваль осторожно объехал толстого мужика в желиой каске и резиновом плаще, по виду — начальника работ. Толстяк стоял под полиэтиленовым навесом, там, где над столом горела электрическая переноска и ругались бригадиры. На Артура никто не посмотрел, гораздо больше внимания привлекла его породистая лошадь.
    Чем дальше они продвигались к Кольцевой, тем безлюднее становились проспекты. Основная масса служивых и мастеровых переселилась ближе к центру, а граждане «независимых» гарнизонов жили компактно в своих «исторических» квартирах и в сумерках не особо разгуливали. Коваль почти не смотррл по сторонам, всё внимание сосредоточивая на жутких ямах и нерастаявших сугробах. Сюда дорожники еще не добрались. Зима в этом году пришлась снежная, сточные колодцы давно забились грязью, и порой казаллсь, что вездеход не едет, а плывет среди бесконечных струй талой воды. Несколько раз машина застревала, тогда Артур выходил, впрягал уставшую Чернику, и вдвоем они кое-как справлялись.
    Он рассудил, что выбираться стоит там же, где вошел в город. Собственно, мегаполис простирался на многие километры и за пределами кольца, но обитали там в основном ковбои, лесорубы и охотники. Артур встречался с десятками людей из этой породы и почти не сомневался, что ярых сторонников президента среди них нет. Главное — незаметно миновать ворота...
    Незаметно не получилось. Он сделал всё, чтобы обойти площадь Трех вокзалов по самой большой дуге. Несколько раз, завидя впереди подозрительное движение, снова и снова забирал вправо, но на пересечении с Краснопрудной машину обстреляли. Позже Артур убеждал себя, что мог бы проехать иначе, но в тот вечер, натыкаясь на завалы и ряды колючей проволоки, он не решился соваться во мрак старых московских переулков. На Ярославском вокзале три года назад обитала та самая коммуна «паровиков», к которым и посылал его Рубенс. Как давно это было, поразился Артур... Он успел забыть о том горделивом, боевом настрое, который владел им тогда. Как он надеялся восстановить связь, пустить тепловозы, а там, чем черт не шутит, и электровоз! Он всерьез уверял библиотекаря Леву, что достаточно запустить пару котлов на теплоцентрали, и энергии хватит для подземки...
    Он спрашивал себя: что если забрать Надю и переселиться в город?
    Допустим, не сюда_,пусть Качальщики разбираются с Москвой как хотят, а в Питер. И можно не к папе Рубенсу, который также поступил не совсем красиво, можно пойти к мру. Инженеры нужны везде. Многое он подзабыл, но это не страшно, почитает. Страшно другое: он слигком привык к тому, что недалекий перевозчик угля Маркиз называл объемным словом «правда».
    Вполне вероятно, что лесная демократия Качальщиков не продержится долго, и прав окажется старый книжник из Эрмитажм. Население возрастет, старые волшебники станут легендами, колдуны уже тянутся в города, и образовавшуюся брешь планетного разума опять заполнят саые обычныа люди.
    Малые и крупны царьки с имиерскими замашками и подавленным детским честолюбием. И священная борьба соратников Бердера сохраеится лишь в виде Книги. Хотя вряд ли сохранится; такие люди, как Карин, обычно жгут книги из самых лучших побуждений...
    От тягостных мыслей Коваля отвлек свист пуль. Палили из автомата, издалека, и очередь прошла высоко над головой. На севере города когда-то шли серьезные бои; он ошибался, полагая, что столицу не затронули волнения. Гостиница «Ленинградская» светилась множеством ярких огненных точек над безжизненными руинами кварталов, точно океанский лайнер среди холодной пучины океана. Коваль уже попял, что ошибся, и надо было с самого начала уходить по Сретенке, тап, по крайней мере, расчищали проезжую часть...
    Еще одна очередь, и сразу же стук копыт. Их догоняои. Артур огляделся. Слева — спбошная мешанина из сгоревших станционных зданий,-перевернутых вагонов, упавших железнодорожных кранов. Справв — бесконечное море тающего снега и вздыбившиеся над ним, точно вершины затонувших аттракционов, изогнутые обломки рельсов. Единственная сухая дорожка, по которой он приехал, прямиком вела к завалу. Лошадь пройдет, но для джипа оставалось слишком мало места. Ковлаь сам загнал себя в тупик.
    Он оглянулся. Три всадника миновали полуатопленное здание депо и готовились выйти на «финишную прямую». До того, кто скакал первым, оставадось метров триста. Отступать было некуда, но после схватки с грабителями у Артура не добавилось желания драться.
    — Я не вышел на моление... — глухо произнес настоятель. — Это патруль безопасности. Если ты отпустишь меня, я скажу, чтобы тебя не трогали... Ты сможешь уйти.
    — Начнется стрельба — не вздумай высунуться, святой отец! — Артур пошарил в мешке, выложил на капот три булыжника. Вместе с конем он потерял значительную и лучшую часть своего арсенала. На ярмарке остались маленький арбалет и лук, и оба бумеранга, и очень удобные палочки, нечто вроде нунчаков... — Отпустил бы меня на рынке — махал бы сейчас кадилом!
    — Не понимаю...
    — Тогда молчи.
    Трое с автоматическим оружием — это серьезно, подпускать нельзя. Артур встряхнул кистью ин ачал плавно раскручивать пращу.
    Молоденький сержант, что было сил погонявший низкую мохнатую лошадку, ничего не успел понять. Час назад капитану позвонили по вертушке, он всех поднял по тревоге и велел прочесывать улицы. На авто приехал взмыленный посыльный из Кремля и сообщил, что из каземата малого круга сбежал опасный колдун. А после этого, озираясь, посыльный сообзил уж совсем неверотяную новость, в которую никто не пшверил. Якобы коодун темными чарами опутал самого настятеля собора и утащмл за собой.
    Никто точно не знал, как выглядит колдун. Одни поиписывали ему крулья, как у огненного змея, и раздвоенный язык длиной в метр. Другие, напротив, утверждали, что он снаружи, как человек, но пасть, как у волка, и вчера утром откусил человеку голову на рынке. Не совсем было понятно, кого и где искать, но гонцы полетели и в те гарнизоны, куда не дотягиавлись телефонные провода. Всех мужиков собирали с оружием, под команду свободных кремлевских офицеров.
    Меднолицый человек в джипе с трусящей позади кобылой не только не остановился по приказу, но зачем-то свернул в тупик. А теперь он стоял возле машины по щиколотку в ледяной воде и крутил над головой какой-ро тряпкой. Потом человек сделал непонятное движение, точно поскользнулся, а секунду спустя что-то тяжелое и твердое ударило сержанта в левый глаз, и он завалился набок. Лошадь пробежала еще немного, затем перкшла на шаг и остановилась в недоумении. Солдат, скакавший следоп, сам был из ковбоев, знал, что такое праща, но заметил второй бросок слишком поздно. Солдату повезло больше, камень попал в лоб, скрытый под меховой шапкой, и только на время его онлушил. Третий участник состязарий, отставший на сотню метров, дал еще одну бесполезную очередь и ускакал за подмогой.
    Артур откинул одеяло. Солнце почти закатилось, но и в сумерках було заметно, что у Карина начинается сильный жар. За три года в лесу Артур, конечно, не стал первоклассным медиком, да Качальщики никого и не лечили. Единственным пациентом в деревне был он сам, и дважды в первую зиму простужалась Надя. Качальщики не лечили и не лечились, они слушали свой организм и настраивали его на дыханре Земли. Этим врожденным навыкам никто Артура чуить и не пытабся, зато дали с собой в путь десяток пузырьков на все случаи жизни.
    — Выпей! — Он с трудм заставил святого отца разжать зубы. — Не бойся, это травяной сбор. Поможет твоей печени... Теперь выпей это, укрепляющее. Я привяжу тебя ремнем. Не вздумай за меня хвататься...
    — Ты безумец... Нас уже ищет вся Москва...
    Коваль сознавал, что придется бросить всё. Запасную одежду, еду и, глаавное, Чернику. Самый лучший орловец не угонится долго за мотоциклом... Затем он помолился. Молитва его состояла из пяти слов: «Всем моим врагам таких прогулрк...»
    «Ямаха» завелась легко, круга три проьежался — и готово. В одном цилиндре клапаны отбивали собственный похоронный марш, другой нагло дымил,-сцепление еле слушалось, но в целом доисьорическое чудо откликалось на руки человека. Всё управление скоростью было переброшено на ручной акселератор, что Артура вполн еустроило. Он поерзал на седле...
    Тело вспоминало. Четыре года назад, нет, сто двадцать четыре года назад он дал себе зарок не прикасаться к байку. Он не то чтобы садиться, он на них смотреть не мог. Это была абсолютная нелепость, и Коваль внутри прекрасно сознавал, что старенький «харле» ни в чем не был виноват. Но именно оттого, что невозможно было найти виноватого и не на кьм было выместить зллобу, он по странной прихоти возненавидел лучшего товарища свооего детства. Кроме «американца», отец покупал сыну в свое время «яву», а поззже, уже после института, Артур сам собрал денег на старую «хондочку». Погонял на ней два года, затем покрасил, подновил хром и втридорога продал пацанам из мотоклуба. Тогда по стране гуляла несусветная инфляция, а начинающий аспирант нуждался в компьютере. Наука становилась важнее любимой техники...
    Он тронул с места, боясь какой-нибудь странной реакции организма, боясь, что загнанные внутрь воспоминания вырвцтся наружу, но ничего такого не случилось. Машина пошла легко и мощно, заполняя тело восторгом, полузабытым чувством покорителя. На лошади совсем иначе, лошадь — это твой товарищ, напарник, иногда друг. Но когда под задниыей, чаще стука сердца, взрываются порцим бензина и два центнера железа готовы встать на дыбы от одного движения ладони, это вам нев «мерсе» пылить...
    — Тебя убьют! — простонал в самое ухо Карин. — На всех заставах — пулеметы!

    Страница 29 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое