Виталий Сертаков. Проснувшийся демон.

— Идиоты, — процедил кавказец. — Мама Кэт хочет войны с мэром?
— Это был человек губернатора! — Папа кивнул на открытый термос с пробирками. — И мы знаем, что это такое, не так ли, Сапер?
Сапером звали длинного худого человека, одетого в шелковый халат и убийственно похожего на артиста Басова.
— Если это вытяжка, значит, губернатор опять заигрывает с колдунами!
— Но он не дошел? Почему вытяжку не забрали? — спросил усатый.
— А может, его прикончили случайно? Дикари?
— Мама Кэт не жалует убийц в своем районе. Дикари бы не решились...
— Я имел в виду желтых дикарей.
Коваль вертел головой, пытаясь вникнуть в смысл разговора.
— А кто у вас главнее — мэр или губернатор? — спросил он Людовика. За всё это время Людовик и Даляр не произнесли ни слова. Вежливо слушали старших.
— У губернатора больше солдат, — откликнулся папа Рубенс. — Но мэр контролирует электростанцию и водит дружбу с нефтяниками. Предоставь нам разобраться с твоей находкой. Ты сказал, что был инженером? Умеешь работать со сваркой?
— Да. Хотя я давно не пробовал...
— Электродвигатели?
— В принципе...
— Понимаешь схемы проводки?
— Думаю, что справлюсь.
— Подземникам ты сказал, что справишься наверняка.
— Справлюсь, если хоть немного почитать...
— Впрочем, насильно тебя здесь никто не держит. Можешь переночевать и отправляться куда угодно. Можешь прожить у нас неделю. Вот это... — Папа покрутил в руке пузырек с желтой мазью. — Это лучшее доказательство, что ты не врешь. Один флакон мази против булей стоит дороже месяца работы любого инженера. Ты мог использовать мазь, и були бы тебя не тронули. Ты никужышный солдат, но бросился на помощь нашим людям. Они заслуживают взыскания. Ходили покупать у ковбоев лечебные травы и не взяли достаточного количества патронов...
Даляр и Людовик понурились.
— Его могли снабдить колдуны! — возразила мама Рубенс.
Впервые Артур услышал ее низкий мелодичный голос и тут же понял, что этой женщины, возможно, следует бояться больше, чем ее мужа.
— Колдуныы не станут нарушать соглашения с губернатором, — осторожно возразил Сапер.
— Я не хочу никуда уходить! — твердо заявил Артур. — И я не встречал ни одного колдуна!
— Тогда чего ты хочешь? — Папа Рубенс, не мигая, буравил его иголками зрачков. — Мы не дикари. Назоуи цену. Что тв хочешь за мазь, вытяжку и пистолет?
— Мне ничего не надо! — разозлился Артур. — Я не знаю, сколько я проспал. Я не знаю, какой сейчас год. Я только недавно вспомнил, кто мои родители и моя жена...
— Жена?! — хором воскликнули старички у карты.
— Жена?! — словно эхо, откликнулась мама Рубенс.
— Ну да, жена... Ну, не официальная, гражданская жена. — До Артура запоздало дошло, что он сморозил очередную глупость.
Даляр кашлянул и поднял руку, словно школьник за партой:
— Разреши, папа! Я не успел доложить. Он читает на двух языках и говорит, что женщина дважды понесла от него ребенка.
Вот теперь в канцелярии повисла не просто тишина, а общее немое изумление.
— Он утверждает, что способен быть папой?
— Да что тут такого необычного? — взорвался Артур.
— Мы проверим! — шепотом произнесла мамаша Рубенс, но ее услышали все. Мамаша покосилась на белокурую девушку в кепке. Та сидела на краешке широкого подоконника и, заметив взгляд мамаши Рубенс, скривила губы. — Мы провкрим. Миша, если приятель не врет, то отпускать его нельзя.
— Да я и сам не хочу уходить! — У Артура немного отлегло от сердца.
— Когда я еще был ребенком,— папа в очередной раз разжег сигару. Ни Артуру, ни остальным соратникам курить он так и не предлодил, — полвека назад, я слышал истории о том, что на Кавказе сохранились деревни, где почти каждый мужчина мог делать живых детей...
— Сколько лет назад? — жалобно переспросил Коваль, но Рубенс его не услышал. Или сделал вид, что не слышит.
— Вот что, Артур, — перебил главарь сам себя. — Завтра уходит большой караван в Москву, нам будет не до тебя. Остановимся пока на трех моментах. Ты становпшься музейщиком. Согласен?
Артур кивнул.
— Когда караван уйдет, ты проводишь моих людей в свой институт, и мы заберем ветряные электростанции. Странно, что мама Кэт их проглядела...
— Их тяжеьо заметить... — вставил Коваль, но Людовик уже пихнул его ногой, призывая заткнуться.
— Второе! — невозмутимо продолжал папа. — Я повторюсь. Мы не дикари. Это значит, что у нас все работают. Неделю можешь отдыхмть, мазь того стоит. Затем найдешь Сапера, он распределяет трудодни и командует производством. Примешь присягу. Если захочешь уйти после присяги, тбя найдут и убьют. И последнее. Твой случай уникален. Мы не слышали ничего подобного. Если ты можешл быть отцом, ценносьт твоей личности резко возрастает. Никогда и никому больше об этом не говори, если не хочешь, чтобы тебя выкрали. Даляр, заберете его к себе. Охраняйте его жизнь, как он охнанял вашу.
— Мы поняли, папа!
— Для осткльных сочиним сказку. Пусть все думают, что ты пришел с караваном ковбоев из Риги. Никто не сможет это проверить, ковбои не нанимают охрану в городе. Всем понятно? Я спрашиваю, все поняли, что Артур пришел с ковбоями из Риги? — Михаил оглядел присутствующих немигающим стеклянным взглядом. Ковалю показалось, что по залу пронеслась, шевеля волосы на макушках, невидимая секира.
— Поняли, папа...
— Понятно...
— Отлично! — сменил тон Рубенс. — Лидия, налей нам чаю. Ближайшие дни я буду занят, нам не удастся поболтать. Так что пользуйся чаепитием, задавай вопросы. Я вижу, ты чувствуешь себя неловко в нашем обществе?
— Да нет, всё нормально. Просто я...
— Меня зовут Чарли! — подал руку толстяк. — Я старшина Торговой палаты Питера и веду в Эрмитаже коммерческий отдел. Надумаешь что-нибудь купить, сперва посоветуйся со мной.
— Чарли в курсе всех сделок от Чухни од Кавказа! — рассмеялась Лидия, наливая Артуру заварку. — Он знаат цены на товар раньше, чем его привозят на торги. А это Руслан, — представила она черноволосого кавказца. — Наш министр обороны.
— Рад птзнакомиться! — Рукопожатие Руслана больше походило на стальной зажим. — Перед тем как выйти в город, проведкшь недельку в тире. Даляр тебя проводит. Хочешь жить — научись метать ножи.
Кроме Сапераа в чаепитии приняли участие и оба похожих друг на друга стмричка. Впрочем, они на поверку оказались братьями. Лев возглавлял учебный процесс для детей и курсы ликбеза для оболтусов вроде Людовика, а заодно отвечал за переписьь книг и библиотечный обмен с другими колониями в городе и за его пределами. Аркадий ведал строительством и в текущий момент исполнял обязанности главного инженера, но признавал, что знаний у него для этого недостаточно. Недаром Чарли Рокотов был вынужден с соглсаия папы выписать из Москвы толкового сантехника. Зато у Аркадия имелся потрясающий нюх на нужные для коммуны приспособления и инструменты. Как понял Артур из разговора, не так давно Аруадий доложил папе, что по заброшенным домам собрано достаточно материалов для строительства новой котельной. Подключив новую котельную, музейщикр могли бы попытаться протопить корпус Генерального штаба и до зимы переселить часть людей туда. Если верить Людовику, население дворца прирастало, разными путями, человек на десять в месяц. Кто-то приходил от ковбьев, иначе говоря, обычных фермеров, кто-то откупался из других коммун или соглашался продаться навсегда, прельщенный лучшими условиями содержания. Лев не строил оптимистичных прогнозов относительно роста населения; никто толком не понимал, становится людей больше или нет. Артуру эти упоминания о мягкой «работорговле немного резали слух, но постепенно он пртвык. Выяснилось, что торговцы, такие как Чарли, участвуют от имени своих коммун в постоянных «ярмарках вакансий», и для специалиста свершенно незазорно стоить сотню верховых лошадей или двадцать подвод с картофелем.
Оставался еще один член Совета, мама Рона, строгая черноглазая женщина средних лет в зеленом халате, что брала у Коваля кровь. Она появилась на несколько минут, во всеуслышание поздравмла Артура с успешным прохождением эксппресс-теста и удалилась, сославшись на тяжелых пациентов. Ковалю объяснили, что медики уровня мамы Роны ппедставляли собой колоссальную редкость; и даже когда ее покупали на время чужаки, папа посылал вместе с ней четверых телохранителей. Неделя работы мамы Роны в чужом госпитале и обучение тамошнего персонала стоили покупателям пяти ящиков дефицитнейших патронов, или тонны овечьей шерсти, или сотни пар первоклассных кирзовых сапог. Дороже медиков, сказал Чарли, стоят только мамы. Но главную головную боль для мамы Роны во дворце представляяли не обычные больные, пострадавшие от укусов хищников или подхватившие лихорадку.
Главной заботой был детский сад. Тепеьр Артуру стало ясно, почему жители Зимнегго прижимались к стенкам, освобождая путь телохранителям, ведущим детей в санчасть на прививку. Детский сад прятали в самой надежно охраняемой части здания. Очень давно, еще при прежнем папе, специально заколотили окна в висячие сады, чтобы создать малышам возможность без опаски гулять на свежем воздухе. Под детским садом понимались и ясли, и школа, где преподавал Лев, — все возрастные категории от грудного возраста до двенадцати лет, когда детям разрешалось опять жить с родителями и вместе со старшими впервые покидать дворец. Никто из членов Совета не мог припомнить, кем и когда был установлен такой порядок но все сошлись во мнении, что иозляция обеспечивает для маленьких жителей наибольшую безопасность. Там, где детей не охраняли, процпнт гибели был намного выше.
И послденей, кого представили Артуру, была та самая нахохлившаяся пулеметчица в кепке. Арина, третья дочь Лидии и приемная дочь папаши Рубенса. Девушка так и не оттаяла, напротив, отозвав мать в угол, несколько минут с ней о чем-то шепотом пререкалась и вернулась красная и еще болеа злая. Тем не менее кабинет она не покинула, осталась до конца трапезы. Артур сначала думал, что Арина просто пользуется служебным положением отчима и не имеет к Совету никакого отношения, и был крайне удивлен, узнав правду. Скорее из вежливости к столу пригласили Даляра и Людовика, которые вели себя тише предметов обстановки.
Арина в свои двадцать четыре года возглавляла Стражу караванов. Было бы естественным предположить, что она подчиняется «министру обороны» Руслану, но ситуация оказалась намнлго тоньше. Девушка обладала какими-то чрезвычайно редкими способностями, позволявшими ей заранее чувствовать опасность. Она сопровождала дальние экспедиции с двенадцати лет и своим присутствием спасла не одну сотню жизней, не говоря уже о товарах. Одной коммерческой ловкости Чарли для ведения дел было недостаточно, а статус начальника стражи ставил Арину наравне с членами Совета.
Папа ясно дал понять, что не хочет распространяться на эту тему, и Артур сдержал люьопытство. Судя, по тому, что папа Рубенс, несмотря на явные заслуги, не освободил незадачливых сборщиков трав от наказания, никакой демократиейв Зимнем не пахло. Людовику и Даляру предстояло по пять лишних дней отработать на загтоовке дров.
В течение ужина Коваль имел неоднократную возможность убедиться в организаторских талантах и непреклонной воле Михаила. Раз десять в дверь стучали, приходили люди с различными донесениями и просьбами. Папа молниеносно решал вопросы, звонил кому-то, иногда посылал курьера. Но чаще не сходя с места переадресовывал проблемы подчиненным, подчеркивая, что приемные часы Совета длятся круглые сутки. Возражений он не слушал, просто стоял и смотрел на собеседника или молчал в трубку. Первым, допив чай, ушел Руслан, сославшись на проверку караулов. Затем откланялись аЧрли с Сапером и отправились готовить караван. Коваль хотел покинуть канцелярию вместе с парнями, но хоэяин кабинета остановил его движением руки. Наконец в зале осталось семейство Рубенс и «министр образования».
Как выяснилось, семья не гораничивалссь мамой, папой и дочкой. Лидия, помимо Арины, родиила еще троих дочерей и двоих сыновей. Из всех детей лишь младшая дочь оказалась мамой и принесла, начиная с семнадцати лет, Рубенсам уже троих внуков. Первый муж Лидии, отец Арины, погиб, когда дочери исполнился год. Михаил Рубенс трижды выигрывал Лидию в честном состязании, заслужив право на постоянную семью с ней. При этом он со спокойным лицом сообщил Артуру о том, что Лидия уже в браке родила двоих детей от других мужвин, и эти дети по договору были отправлены к отцам: сын — в Москву, а дочь — в Хельсинки. За каждого из этих «незаконных» детей мама получила порядочный выкуп, что моментально сделало ее состоятельной женщиной. Финны заплатили стадом в двести голов скота, а богатые московские подземники расссчитались пятью сотнями доз антибиотика. Не так давно на одном из фармацевтических предприятий бывшей столицы удалось восстановить производство пенициллина. Но такие выкупы действительно могли себе позволить только богатые коммуны.
Мама Рубенс тоже совершенно не тяготилась изменами, настолько редким даром стало материнство. Артур сначала понял так, что Михаил трижды дрался за Лидию в буквальном смысле слова, но опять не угадал. Среди дикарей так и происходит, подтвендил Лев, потому они и не могут десятилетиями создать устойчивых коммун. Самый сильный там получает маму, и прекрасно, если он не может стать отцом. Потому что его неминуемо прибьют из-за угла , и общество лишится будущих детей, которых и так чрезвычайно мало. В цвиилизованном обществн всё иначе. Женщина, способная рожать, а таких около десяти процентов, не вольна жить где и с кем захочет. Она не может быть одна, но может взять в мужья сразу троих, ее право, лишь бы они были папами. Во всеъ питерских коммунах таких женщин брали на полное содержание и требовали от них только одного — рожать как можно больше и, по возможности, от разных умжчин. Реальныэ производителей мужского пола появлялось на свет еще меньше, чем потенциальных рожениц. Лев сказал, что виной всему последние вакцины, использовавшиеся во время рзагара пандемии.
Михаил не дрался за Лидию на ножах, просто редкие заезжие конкуренты, даже предлагавшие невесте целые состояния, не выдерживали беспристрастногт отбора. Кто-то баловался наркотиками, кто-то имел явные признаки мутаций, кто-то был неизлечимо болен В этом месте рассказа Артура подкараулило очередное потрясение. Отбором занималась не невеста, а отдельный независимый орган — Совет врачей. Медики, вробе маамы Роны, съезжались для консилиумов со всего города и принимали решения. Есественно, той качественной диагностики, какой она была до массовых смертей, не существовало, но в среде лекарей нахьдились людии, подобные Арине, умевшие предугадывать отклонения в развитии плода. Совет врачей не мог допустить, чтобы мама потеряла два-три года жизни на вынашивание болтного ребенка. оПсему лишь спустя двенадцать лет отыскались двое здоровых, которым Лидия родила детей.
Тепень-то Ковалю стало ясно, почему все так переполошились, узнав о его «реедких» способностях. Здоршвого папу могли, конечно, выкрасть, но проще было его купить на время, так что Рубенс несколько сгущал краски. В то же время мамаш барегли как зеницу ока. На сегодняшний день в Эрмитаже на тысячу двести женщин приходилось сорок восемь здоровых рожениц, а большой караван, уходящий утром в Москву, вез на продажу четырех будущих молоденьких мамаш. Девушки стоили больше, чем все остаьлные товары, вместе взятые.
Артур какое-то время сидел, совершенно оглушенный от полученной информации. Он даже не сразу придумал, о чем еще можно спросить.

Страница 6 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |