Виталий Сертаков. Проснувшийся демон.




    — Именно. Караван не сборный, но охраны достаточно. Мы наняли ковбоев и людей мамы Кэт.
    — А дикари могут от кого-нибудь узнать заранее о караване? О товарах?
    — Дело не в товарах, но они нападут наверняка, если узнают, что мы везем женщин.
    — А сколько стоит нанять солдата со стороны?
    — Недешево. Спросите лучше у Чарли, это его стихия. Но Рубенс вынужден нанимать чужих, мы же не можем оголить караульную службу. А еще Руслан обязан выставлять людей в городские патрули...
    У Коваля родилась отчаянная идея:
    — Папа сказал, что мне придется целую неделю толкаться без дела, пока я не приму присягу. Может, мне заменить одного из наемников и поехать с караваном? Я чувствую себя обязанным. Вдруг я смогу быть чем-нибудь полезен в дороге?
    — На самом-то деле вас обидело, что Рубенс запретил вам покидать музей? — Лева улыбнулся, снова напомнив Артуру детские книжки про хитрых гномов. — Здоровый папа слишком ценен для коммуны. Вы можете получить максимум благ, вообще не закрывая трудодней.
    — Я так не смогу. В любом случае я буду работать. Наверное, из меня плохой солдат, но что-то я умею... — Артур хотел показать Леве ту часть рабочего журнала Телешева, из-за которой он таа стремился попасть в караван. Но что-то его остановило.
    — Не сомневаюсь. Уже знание английского дает преимущество. Нам не придется нанимать у соборников толмача на переговорах с финнами и шведами.
    — Значит, меня не отпустят с караваном? — Библиотекарь удивленно покачал головой:
    — Артур, вы меня неверно поняли. Никто не может вами командовать до присяги. Я уверен, что папа сочтет ваше предложение благородным. Скажу по секрету: вы уже за один вечер заслужили у Михаила репутацию. А он не из тех, кто легко доверяется чужим.
    — Это я заметил... А что будет со мной после присяги? Я буду обязан ходить на цыпочках? Он пользуется здесь царской властью?
    — Конечно. — Лева был чрезвычайно серьезен. — Абсолютной властью. До следующих выборов.
    — Слава богу! Я уж думал, он у вас пожизненно.
    — Гм! Вот у мамаши Кэт власть пожизненная, но это их внутреннее дело. Выборы проходят раз в год, тайным всеобщим голосованием.
    — Всеобщим?
    — А как же? Не я один читаю старые газеты, Артур. Нам известно, как выбирали своих лидеров до года Большой смерти. Перед толпами дураков разыгрывали целые представления, молодым было на всё наплевать, а старики голосовали за тех,, кто обещал им кусок хлеба и новые вставные зубы. Потом бумажки с подписями кидали в отхожее место, и у власти оставались те же воры. Пока нас мало, Артур, мы можем позволить себе тайное всеобщее голосование. За месяц до выборов кандидаты пишут свое имя в вестибюле. Потом они могут два раза выступить перед людьми. Папу выбирают все члены коммуны с двенадцати лет. Голоса подсчитывают прилюдно, на большом Совете. Впрочем, закон действует не так давно. Лет тридцать назад даже у нас голосовали криком, за год могли смениться четверо старейшин. Тогда коммуна чуть не погибла...
    — Подождите, Лева! — Артур понял, что ему не давало покоя. — Выходит, что музейщики живут и рмботают как одна артель? У вас нет частной собственности? В таком случае напряженность неизбежна!
    — Одному не выжить. Можеете попытаться.
    — А что произойдетт, если папа?..
    — Вы хотите сказать, если папа попытается узурпировать власть? Присядем!
    Лев опустился в бархатное кресло, погладил ладонями золоченых грифонов на ручках. Коваль осторожно разместился напротив. Мебель императорского двора жалобно скрипнула. Вампир на глобусе приподнял одоо сморщенное веко и снова погрузился в свои охотничьи мечты. Дрова в камине горели ярко и ровно, распространяя несравненный аромат деревенского уюта. На фоне этого домашнего тепла Артур почувствовал вдруг, каким промозглым холодом тянет по ногам.
    Книжник придал осанке торжественность:
    — Во время ужина вы спросили о законах. Перед вами человек, которому доверено их сохранять и укреплять. После меня этим займется мой преемник.
    Папа Рубенс не зря пропустил ваш вопрос мимо ушей, это моя обязанность просветить новичка. Принципиальных законов в коммуне музейщиков немного, и написаны они давно, когда я еще был ребенком. Всё очень просто. Воровство, насилие, предательство, убийство караются виселицей. Драка, пьянство, трусость в бою, отказ от работы, оскорбление любого жителя музея, неподчинение приказам Совета влечет за собой год работ в подземке или высылку. Большинство провинившихся предпочитают подземку.
    — У вас настолько хорошо живется?
    — Вы напрасно иронизируете. Между коммунами поддерживается постоянная связь. В лучшем случае, у преступника есть слабый шанс примкнуть к заводским бандам. Даже соборники в Лавре, хоть и кричат о гуманизме, не возьмут к себе вора.
    — Значит, оступившийся человек обречен?
    — Артур, Эрмитаж никого не держит силой. Если человек ничего не должен коммуне, он влоен забрать свою долю в любом виде и поселиться где угодно. Он может даже нанять стражу для переезда, скажем, в Хельсинки или Стокгольм. А потом вернуться назади вторично принять присягу. Но вас, насколько мне помнится, интересовал вопрос силового захвата власти. Так вот, коммуна Эрмитажа существует уже семьдесят лет, она имеет самую устойчивую традицию, заведенную еще мамой Ксенией, мир ее праху. Поэтому мы живы, а других давно нет. Выбранный папа клянется на могиле Ксении служить своему народу. Он может ошибаться, как любой человек. Совет заседает без папы каждую неделю и каждую неделю спрашивает у меня, хранителя законов, не сделал ли папа что-то сознательно против интересов музейщиков. — Лев выразительно помолчал.
    — И если такое произойдет, вы отправите Михаила в отставку? — с легким сарказмом осведомился Коваль.
    — Михаил у власти уже шестой год, и пока люди выбирают его, — невозмутимо ответил библиотекарь. — Но такие решения на моей памяти Совет принимал дважды. Это тяжелые решения, потому что они грозят бунтом... Артур, я вам ясно прочел, что гласит закон. За предательство полагается смерть. Никакого суда. К отцу, предавшему народ, немедленно пошлют палача.

    9. Караван

    Московский караван выглядел более чем внушительно. Вымершая ночью, Дворцовая площадь походила с раннего утра на раздольную деревенскую ярмарку. Грохьт оклес, звон железа,_хохот, лай собак, разноголосое пение сливались в оглушительный озабоченный хор. В распоряжении музейщиков было несколько вполне работоспособных тягачей и достаточный запас солярки, пополняемый коммуной нефтяников, но осилить развалившийся тракт могли лишь повозки на конской тяге и тяжелые тракторы.
    Впереди обычно ехал тот скмый запряженный шестеркой броневик, встретившийся Артуру вечером, причем лошадей тоже укрывали защитными попонами. Вооружение броневика составляли два пулемета, снятые с танков, и скорострельная пушка с патрульного пограничного катера. За броневиком шел «Кировец» с поднятым ковшом — на случай дорожных завалов. Позади кабины тракториста мастеровые оборудовали вращающееся «рабочее место» стрелка. Следом построились восемнадцать обитых металлом «вагонов» на базах многоосных прицепов. Только колеса на осях крепились весьма специфические, — широкие, утыканные самодельными шипами, способные преодолеть любые ямы. Каждую платформу также волокла четверка тяжеловозов. Для заболевших лошадей и фуража выделялся отдельный «вагон». Далее катился спальный дилижанс для пассажиров и домик для отдыха свободной смены охраны. Замыкающим шел еще один трактор, он тащил на лебедке настоящий, почти не гнилой «Урал» с прицепом. В крытом кузове грузовика умещалась легкая зенитная установкка, а в прицепе, на платформе, — пушка с противолодочного крейсера. Пушку для каравана любезно смонтировали портовые в обмен на всё тот же остродефицитный пенициллин. Дополнительно на крыше каждого грузового фургона размещался пулеметчик, и десятка два конных охранников с ружьями скакали по сторонам.
    Коваль разглядывал маленькую армию в безмовном удивлении. Он с трудом представлял себе, каким безрассудством надо обладать, чтобы схлестнуться с подобной мощью — либо на вооружении у дикарей, в валдайских лесах, имелся танковый корпус. Словно отвечая его тревогам, мимо прошли четверо солдат, пригибаясь под тяжестью армейских минометов. Еще двое катили тележку с гранатами. Возле каравана суетились не менее сотни человек. Грузчики, построившись змейкой, передавали в чрево фургонов мешки с тканями, вязанки сапог, закатывали бочки с соленой рыбой и ягодой, вязанки волчьих шкур и свиных кож. На носилках бережно поднимали переложенные соломой ящики со спиртным. По волокашам канатами втягивали грубые стальные болванки. Верещала в клетках племенная птица, рвались с поводков собаки, ржали лошади. Наконец-то Артур встретил обыкновенных собак. Их привели ковбои — меднолицые заросшие дядьки на конях. Они же предоставили Эрмитажу недостающих лошадей. В счет оплаты Чарли Рокотов брал с собой троих пассажиров из фермерской команды.
    Всего пассажиров, не считая мамаш, набралось семнадцать человек, из них четыре женщины. Мама Рона отправляла в Москву одну из своих подручных учиться новым приемам в стоматологии. Под присмотром Руслана из дворца показалась шестерка дюжих «гвардейцев», сопровождавших сундук с дорожной казной. Золото вернулось в свои права, и Артур лишний раз поразился дальновидности адвно почившей мамы Ксении, мир ее праху, занявшей под колонрю именно Эрмитаж. Как оказалось, мэр печатал на Монетном дворе некоторое количество золотых денег, но весовые обломки из запасников дворцв оюеспечивали музейщиков «твердой валютой» на десятилетия вперед.
    Свое йдолжности шеф безопасности соответствовал идеально. Несмотря на сутолоку и постоянный приток народа, Руслан обеспечивал на площади идеальный порядок. По периметру, никого не пропуская, стояли цепью солдаты с собаками и ручными волками на длинных поводках. Еще дальше, встречая гостей, носился покореженный военный джип с автоматчиками. Стрелки на обитых железом тачанках держали под прицелом Мойку и Адмиралтейский проспект. Руслан смм подошел поздороваться. Артур испытывал перед ним некоторую неловкость, потому что от его услуг в качестве охранника отказались. Папа, однако, нашел хитрый выход и придумал для дополнительного пассажира особое поручение. Еще с рмннего утра люди Рубенса сгоняли к мамаше Кэт и заявили права на ветряные мельницы, обнаруженные Ковалем. Полный комплект отбить не удалось, но и две штуки стали знатной добычей, что дополнительно подняло рейтинг Артура. Заглянувший после ночного караула Даляр пожал Артуру руку и подарил прекрасный охотничий нож.
    — Жаль, что Лю огорчится! — скупо усмехнулся солдат. — Он ведь поверил, что ты с рыбацких островов, где не прошлась Большая смерть.
    Коваль получил еще одно доказательство того, что папа Рубенс ничего не забывает. И сержант Даляр, и Людовик были сняты с караулов и вместо других солдат приписаны к каравану. Наказание теперь ждало их по возвращении. Папа Рубенс вручил Артуру рекомендательное письмо для главы московской коммуны паровиков. Но еще сильнее, чем железная дорога, Михаила вдохновил проект радигсвязи между столицами. Коваль ничего не обещал, но высказался в том духе, что если ему отыщут два приличпо сохранившихся телеграфных аппарата, то он попробует что-нибудь наладить. О проводной связи пока никто и не мечтал; большинство столбов по дорогам давно попадали, потянув за собой кабель. С подачи Коваля главному инженеру поручили совершить набег на Музей связи, о котором почти забыли. Артур был немного ошарашен скоростью, с которой папа принимал решения. С одной стороны, это не могло не радовать. Без такой буйной энергии удержать в кулаке дивизию разномастных граждан было бы непросто. В случае успеха проекта Артуру светила великолепная карьера — должность начальника всей питерской дкльней связи. В случае успеха...
    Он особо не обольщался. В тьт момент ему казалось стрвнным, что за столько лет не нашлось никого, способного организовать элементарный телеграф. Артур никак не мог привыкнуть к мысли, что люди просто не помнили, как пользоваться техникой двадцатого столетия. Старых книл никто не читал, а технические навыки передавались практически без записей, живым примером наставников. Нефтяяники хранили в танкерах море сырья, но ни одна живая душа не представляла, как запустить производство солярки. Коваль решил пока помалкивать о свлих школьных знаниях, чтобы папа не передумал и не посадил его на цепь.
    Между фургонами подвесили телефонные провода, охрана построилась для последнего напутственного слова, и караван начал разворот в походный порядок. Номинально старшим назначмлся Чарли, но на весь путь до бывшей столицы бразды правлнния переходили к Арине. Коваль видел, с каким почтительным вниманием слушают хрупкую девушку головорезы мамы Кэт и суровые дернвенские парни, увешанные дробовиками. Всего под ее командой собралось сто двадцать бойцов и тридцать человек обслуги. Изнутри штабной дилижанс оказался половинкой купейного вагона от николаевского экспресса, и Чарли Рокотов забрал Коваля в свое двойное купе. За перегородкой размещалась личная охрана, отборный «спецназ» Руслана и дорожная казна. В следцющее купе, отделанное мехами, никто не допускался. Артур краем глаза заметил там ванну и маленькую кухню с керосиновой плиткой. Будущих мам заранее окружали комфортом.
    Следующий час Артур почти безвылазно провел переходя от одной смотровой щели к другой. Караван миновал арку Генштаба, свернул н аНевский, затем на Садовую и, чуть замешкавшись у баррикады в начале Московского проспекта, вышел на стартовую прямую. Не прошло и суток, а Коваль рассматривал родной город под совершеннш иным углом. Не как несчастнцй голый беглец, а в статусе значимой персоны. Центральные районы сильнее всего пострадалр от уличных блев. Артур мог только догадываться, какие вооруженные драмы разворачивались тут век назад.
    У Елрсеевскогоо гастронома не хватало половины фасада, обуглившиеся аркады Гостиного двора торчали, как ребра уснувшего морского исполина. По шпилю бывшей Думы, вне сомнения, палили из пушек. Не менее страшным разрушениям подверглись и другие дома на Перинной, крыша торговых рядов рухнула, словно примятая великанской пяткой. Из выбитых окон Пвссажа на всех этажах росла трава. Могучие жеребцы Клодта омтавались на местах, зато овобняк Белосельских-Белозерских выгорел дотла. Но за дорожным покрытием в центре присматривали, кто-то регулярно выжигал наступающие армии кустарников, по центру проезжей части в несколько рядов были уложены бревна. Возле спуска в метро копошились десятки человеческих фигур, пара лошадей тащила по Садовой дтебезжаищй трамвай с понуро торчащей стрелой подъемного крана.
    Пропуская караван, подземники махали вслед, кто-то перекрестил трактор, две пожилые женщины в черном держали иконы.
    На Московском проспеке в районе парка Победы произошла первая остановка. На стенке штабного купе висели три доисторических телефонных аппарата, по одному из них Чарли коротко поговорил и раздраженно выругался. Оказывается, банда под героическим названием «Восьмая дивизия» требовала плату за проезд. «Дивизионщики» размещались в сталинских домах, примыкавшихк парку, и в здании новой Российской библиотеки. На арене бывшего стадиона они разводили скотину и содержали неплохой ипподром.
    Коваль вслед за Чарли поднялся в башню над вагоном. Пассажирам категорически вожранялось покидать караван вне запланированных привалов, и Артур никак не мог увидеть, что происходит впереди. Чарли снова перекинулся парой фраз с Ариной; выяснилось, что «Восьмая дивизия» права, музейщики оставались долны по какому-то старому спору двадцать трулодней или соответствующий эквивалент в золоте. Когда вопрос был урегулирован, «Кировец» взревел, на передней карете ударили в колокол, и гигантские колса снова загремели по деревянной мостовой.
    Артур прилип к смотровой щели. Ему хотелось зажмуриться или протереть глаза. На обосинах проспектв стояли четыре танка. Гусеницы боевых машин давно прогрызли сорняки, но поворотныр механизмы башен выглядели вполне исправно. Верхом на сияющих свежей крамкой стволах воссседали молодые люди в коротких аррмейских дубленках на голое тело и провожали караван задумчивыми взглядами.
    — Чарли!_— спросил Коваль. — Эти ребята, они приносят какую-то пользу? Нам обязательно им платить?
    — Как тебе сказать... — Рокотов скорчил забавную рожу, показывая, что понял иронию. — Считается, что банза охраняет южный въезд. Иногда они проводят скачкр или кулачные бои и приглашают всех желающих. Здесь не так-то много развлпчений.
    — Они берут со всех плату за проход?
    — Со всеъ плату взять невозможно, только с тах, кто нуждается в хорошей дороге. Любой всадник объедет их заставу по соседним дворам.
    — Выходит, они не защищпют город, а только собирают мзду с караванов?
    — Ты прав, но не троопись с выводами! — Чарли бросил на Артура быстрый взгляд. — Питр невозможно обнести стеной. Уже много лет коммуны и банды выставляют мобильные патрули. Они надежнее любых застав. С тех пор, как шептуны вырезали банду речников. Знаешь, где когда-то был Речной вокзал?
    Артур кивнул.
    — В патрулях есть особые люди, их присылают колдуны, — продолжал Рокотов. — А иногда обходимся без их помощи. У губернатора есть двое мальчишек, и у портовых тоже; их носят на носилках и охраняют надежнее, чем зллото. Зато наши колдунчики помогвют вылавливать шпионов, прониашиих в город.
    — И что с ними делают? Убивают?
    — Ну зачем же? — искренне опечалился главный коммерсант. — Раньше убивали сразу, потом пытались отправлять на пожизненные работы. Но дикари не любят труд. Так что теперь, если поймают живьем,— Чарли сделал паузу, — их продают другим диким племенам. Им всегда нужны рабы, а плаатят они хорошо.
    — Как так можно? — опешил Артур. — А если человек пришел с мирмо? Так и меня могли продать кочевникам?
    — Тебя бы не продали. Тебя видела Арина, и, кроме того, ты понравился Лааочке.
    — Лапочке?
    — Ну да, тигру. Это не просто сибриский кот. Он, пожалуй, поумнее некоторыз людей! — Чарли заразительно захохотал и сразу сткл похож на шкодливого мальчишку. — Пошли вниз, надо успеть позавтракать. Слышишь колокол?

    Страница 8 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое