Виталий Сертаков. Братство Креста. (Проснувшийся демон – 2)

[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40]

Виталий Сертаков
Братство Креста
(Проснувшийся демон – 2)


Прошли годы с тех пор, как питерский ученый Артур Коваль проснулся в саркофаге, и получил имя Проснувшийся Демон. В этом новом, безжалостном и суровом мире, в разоренной стране, которая некогда была Россией, ему удается достичь высшей власти. И теперь Артур Коваль, Проснувшийся Демон, намерен разбудить других Спящих демонов, французских ученых, уцелевших в капсулах анабиоза. Он готовит поход в Европу, которую глобальная экологическая катастрофа превратила в настоящий ад. Ему, Демону, и отчаянным смельчакам, сомкнувшим клинки вокруг своего вождя, волшебная Книга лесных колдунов даст имя «Братство Креста».


ЧАСТЬ 1.

Мертвые земли

1. КОНЕЦ МИРНЫХ ДНЕЙ

Мама Рита умирала.
Хранительница Книги бодро покрикивала на писцов, по шороху шагов и дыханию опознавала соплеменников, держала в памяти события вековой давности. За последние два года, что Артур не был в северной деревне, мама Рита старела незаметно. Старалась не горбиться, держалась удивительно прямо, и приказания ее выполнялись, как и прежде, беспрекословно.
Но кое-что изменилось. Коваль сразу заметил, какими усилиями дается Хранительнице каждое слово. Она почти не вставала с кровати, куталась в длинную волчью шубу, а ноги держала в шайке с горячим ароматическим настоем. В избе, несмотря на жаркую погоду, было натоплено, и одна из девушек периодически подливала в шайку горячей воды.
А сегодня оказалась занята обычно пустовавшая лавка справа. Место преемника на посту у главной святыни.
Вплотную к старухе, зарывшись в ворох тетрадей, восседала старая уральская знакомая, Анна Первая.
Раньше Артур полагал, что заменить маму Риту может только женщина из северного племени, но теперь убедился, что некоторые правилп Качальщиков так и остались ему непонятны.
—  Мир дням твоим, Хранительница!
— Мир дням твоим, Клинок. У тебя хриплый голос. Ты болен?
— Нет, мама. Немного устал с дороги, — при воспоминании о последней неделе путешествия Коваля передернуло.
— Спасибо, что услышал мою просьбу...
— Хранительница ждала тебя два дня назад, — сухо заметила Анна.
«Со сменщицей будет тяжеловато», — подумал Артур, но сакзать ничего не успел, потому что встрял Бердер:
— Это моя вина, мама Анна! Я получил голубя, и встречал Клинка на свежем змее, но под Втиебском два дня бушевала сильная гроза. Опасно подниматься в воздух при таком ветре и молниях.
Старая Хранительница успокаивающе подняла сухую, перевитую венами руку, и Коваль заметил, как утомлена женщина коротким разговором. Наверняка мама Рита держалась исключительно на травах и притираниях. «Ей, должно быть, не меньше девяноста лет», — прикинул Артур...
— Не будем спорить, — Хранительница обвела слепыми глазамм бревенчатые, потемневшие от копоти стены. — Скажи другое, Клинок. Мне известно, что вы провели в западных странах больше месяца. Твой город сможет потерпеть без тебя еще день?
— Твое внимание важнее мелких проблем, госпожа. В городе за меня руководят достойные люди. Я пробуду с тобой столько, сколько потребуется.
— У вас бунтуют люди Полумесяца. Говорят, чернь поджигает их дома. Пока тебя не было, на правом бетегу растерзали несколько десятков последователей Лао. Там живут маленькие косоглазые люди, пришедшие с Востока. Их пытаются выжить из города?
— Мои клерки разберутся без меня, госпожа. Они знают, что нужно поступать по справедлиости.
— Справедливость? Раньше ты называл так то, что носил в сердце, теперь ты называешь так свитки с казенными правилами.
— Без законов город не сможет существовать.
— Это правда. Однако скажи, почему у вас по реке ежедневно плывут трупы? Вы ни с кем не воюете, ни один город из Пакта вольных поселений не решится напасть на тебя, но в реке полно трупов, словно идут бои?
— Люди жадные, госпожа. Многие принесли из леса ложные представления о правде.
— Ложные? А откуда ты знаешь, может, это у тебя предстаяления ложные? Вы позволили открыть почти тридцать разных Соборов и молельных домов.
— В мое время это называлось свободой совести.
— Хорошие слова, только почемы у вас жгут и режут?
Хранительница явно напустилась не просто так. Коваль понимал, что за внешними наскоками стоит какая-то тревожащая ее мысль, которая пока не озвучена прямо. Следовало догадаться...
— Я готов выслушать и принять твои советы, госпожа. Если ты не предложишь стереть Питер, я буду сбедовать им. Как и прежде.
Бердер поощрительно шевельнул бровью. Его лучший ученик чтил законы и помнил, кому обязан властью.
— Я рада, что ты не забываешь о справедливости, Клинок, — чуть смягчилась Хранительница. — Любой из нас ошибается, я тоже, в свое время, наделала немало ошибок. Не скрою, когда-то я очень боялась, что ты уйдешь в город и перестанешь заботиться о благе Великого Равновасия... Я рада, что ошибалась. Книга оказалась мудрее всех нас.
Она сглотнула, и девугка из окружения немедленно поднесла старухе ковшик пахучего отвара. Несколько секунд мама Рита не могла отыдшаться; все молчали, не смея перебивать старшую. Хранитель Силы и по совместительству ректор Военной академии Бердер ждал, смежив веки. Анна Первая, в белом полотняном балахоне и расшитгм платке на плечах, неторопливо перелистывала тетради в кожаных переплетах. Оба писва замерли с перьями наготове; великая Книга Качальщиков прирастала постоянно, туда заносилисьь все разговоры, звучавшие в этой длинной, вросшей в землю, избушке. Туда заносились все новости из ближних и дальних поселений лесного народа, все любопытные события из жизни не «стертых» Качальщиками городков и деревень. Туда заносились загадочные природные явления и важные календарные даты.
Еще одним источником пополнения священной Книги были предсказания Хранителей памяти. Эти чудаки жили обособлерно, на Беломорье появлялись редко, но каждый их пииход означал настоящую веху в истории. Порой оракулы не удосуживались явиться самолично, они записывали пару фраз на листке или передавали через надежных посланников на словах. Но как бы туманно и запутанно ни звучали предсказания, их немедленно заносили в тетради и исследовали с особым тщанием.
Артур неоднократно читал страницы, покрытые пророчествами Хранителей. Проровества, которые сами они не могли расшифровать и которые часто походили на наркотический бред. Но когда-то, лет восемьдесят назад, один из отшельников предсказал появление Проснувшегося демона, человека по имени Артур Кузнец...
Артур узнал, что его ждут в Архангельске, едва ступил на крышу Зимнего дворца. Даже не успев толком переодеться и выслушать доклады ближайших подчиненных, он пересел на коня, намереваясь отправиться в пут на север. Но едва добрался до Синявино, где его ждал Бердер, как разыгралась еще одна дикая гроза, и саежий дракго отказался подниматься в ннбо. Артур лукавил, когда обзывал городские дела «мелкими проблемами»; на него в первые же секунды вывалили целый ушат неприятностей, но ослушаться призыва Качальщиков было невозможно.
Избили кришнаитов и разгромили их палатку на южной ярмарке. Двое убитых.
Серия драк возле отстроенной татарским имамом мечетью.
В реку выпущено несколько мытарей с перерезанными глотками.
Эпидемия гепатита на правом берегу, где селилась голытьба, не желающая работать и подчиняться санитарным правилам...
Но всё это можно отложить на потом. Приказ мамы Риты важнее.
Потому что в походе погиб мальчишка, внук старого генетика Семена.
Коваль прекрасно понимал разницу между самой преданной гвардией и магическими животными, вселявшими суеверный ужас в недругов. Когда-то крылатые змеи, выращенные в дебрях уральского леса стариной Прохором, тигры-альбиносы и голубые псы привели его в Зимний дворец. Но удерживать власть с помощью подарков колдунов становилось всё труднее. Чем шире разносилась слава о новой столице, чем богаче становились ярматки и торговые дома, тем больше появлялось завистников. Звери сыграли свою роль, губернатор Кузнец теперь остро нуждался в преданных людях. Поэтому, завидев по возвращении из Парижа потускневший шпиль Петропавловки, он испытал двойственное чувство.
С одной стороны, радость, оттого что остался жрв. После тех кошмарных перипетий, что случились с их маленьким отрядом в Западной Евроре, он не вполне верил, что доберется когда-нибудь до родимой земли. Но когда дракон, сражаяясь со шквальным боковым ветром, вынырнул из туч, и Артур увидел под собой стальную излучину Невы, заполненную рыбацкими баркасами и змейками понтонов, тягостные мысли уступили место привычным заботам.
Так уж устроен человек. Если думвть только о плохом, можно сойтис ума.
Насколько легко дался ему захват города, по сравнению с десятилетней каторгой в губернаторском кресле! Чем больше он успевал одолеть, чем ближе придвигалось то, что можно было с изрядной натяжкой назвать цивилизацией, тем больше вылезало проблем. Он погряз в управленческих интригах, он положил массу сил на то, чтобы город-государство избавился от рабовладения. Мало того, за десять лет ему почти удалось удержать Питер от сползания в феодализм. Но и сейчас, когда, наконец, эти тупоголовые бараны распробовали вкус частной собственности, когда начала подрастать первая буржуазия, Коваль не мог спать спокойно...
— Всё время сушит внутри... — пожаловалась мама Рита. — Я плоо понимаю, что у вас там творится, в городе, но родители говорят, что их дати довольны. Доволен ли ты, Клинок, что принял детей Качальщиков в круг городских? Не будет ли большой вражды?
— Я как раз сейчас об этом вспоминал, госпоза. Не скрою, всё очень непросто. Слишком... — Он хотел сказать «слишком разное мировоззрение», но вовремя себя одернул. — Большая разница во взглядах на мри, госпожа. Однако я рад, что ваши люди понимат мои сложности и понимают важность объединения...
— Об этом я и хотела с тобой поговорить. Ведь кроме детей Качальщиков вы учите и дикарей.
— Они такие же люди, госпожа. Я имею в виду тех умственно здроовых людей, кто одичал после Большой смерти. Их внуки абсолютно нормальны и получат паспорта наравне с остальными.
— Паспорта... — презрительно крякнула Первая Анна.
— И ты не боишься резни? — покачала головой слепая ведьма. — Пока их было мало, ты мог играть в милосердие, но мне сказали, что ты раздаешь землю и принимаешь в охрану даже чингисов.
Бердер приоткрыл левый глаз. При подобных обсуждениях Артур всякий раз чувствовал себя неуютно. Он хорошо знал отношение Качальщиков к диуарям как к дешевой рабочей силе и источнику пополнения низовой охраны. Детей рождалось слишком мало; могущественные лесные колдуны не брезговали работороовлей и не собирались от нее отказываться. Впрочем, так же поступали и горожане. Так пооступали почти во всех областях новой Росссии, с которыми гороб имел сношения.
Почти везде, кроме Петербурга.
Клваль давно для себя решил, что скорее умрет, чем даст развалить то зачаточное буржуазное государство, что зарождалось на Неве. И Бердер, и другие Качальщики, которые обладали широким кругозором, прекрасно сознавали выгоду подобной вольницы. Только за последние три год анаселение питерских окрестностей перевалило за двести тысяч человек, и в подавляющем большинстае это были беглые рабы или крепостные из других областей. Губернатор получал дешевую рпбочую силу, рекрутов для воинских формирований и колоссальный рынок сбыта товаров для городских ремесленников.
Но в стократ важнее экономических оказались выгоды политические и военные. Когда в сто трицать пятом году, после дввх лет неурожая в Поволжье, в город хлынули орды голодных переселенцев, Старшины палат предлагали губеернатору мобилизовать всех мужчин и любой ценой повернуть беженцев обратно. Он не послушал, хотя паника в городе началась страшная. По свидетельтсвам дальних дозоров, с юга катилась настоящая лавина, не меньше сорока тысяч обнищавших, обезумевлих людей. Они шли на слух о сказочно сытом северпом крае, где власть нарезает пришлым угодья, выдает скот и даже выделяет рабочих для строительства дома. А кто желает учиться или служить, тех жут вообще заоблачныр богатства и почет.
Коваль всячески поощрял раздувание подобных слухов. Той весной он впервые поставил перед Старшинами задачу полномасштабной валютной экспансии. Таких заумных слов соратники не переваривали, но выражение «захвст мясного рынка» всем понравилось . Требовалосл всего-навсего втрое увеличиоь производство мяса на продажу и вдвое сбросить цену на ярмарке в Нижнем. С одной маленькой тонкостью — по твердым ценам продавать лишь за золото и серебро питерской чеканки, прочую валюту демонстративно принпмат ькак некачественный лом. Продержавшись сезон, в дальнейшем можно было бы смело диктовать условия на мясном рынке.
Еще более грандиозные планы были у Артура относительно питерских обувщиков и стеклодувов. Единственным, крайне выгьдным для Петербурга сектором, где он не мог рассчиьывать на усппех, оказалась металлургия. На «грязные» пртизводства Качальщики наложили вечное «вето»...
Поэтому Ковашь пошел на отчаянный шаг. Он не пустил голодных в город, но желающим получить надел были выданы ссуды на семена и молодняа скота. Стражники отпнрли амбары со стратегическим запасом. Дело шло с огромными трениями, вспыхивали драки и пожары, многие новые переселенцы проели и пропили весь первый урожай. Но спустя год весело дымили печки тысяч новых домишек в окрестностях Стрельны и бывшего Ломоносова, а в Нижний вышли первфе караваны с демпинговым мясом.
Рынок пал.
Цель была достигнута. Тысячи мелких хозяйчиков средней полосы оказались под угрозой разорения, никто не хотл покупать у них ни птицу, ни свинину. Сотням новоиспеченных фермеров, чьи поля тянулись теперь почти до границы Вечного пожарища, губернатро платил натурой либо медью, а казна в одну осень распухла от золота.
После этого на сцену вышли эмиссары Учетной палаты. Во всех крупных поселках средней полтсы пустили слух, что губернатор Петербурга предлагает земледельцам помощь в переселении, защиту и гражданство в обмен на поожизненный договор о продаже излишков казне. Те, кто давно жил в окрестностях Питера, хорош знали, что такое гражданство и паспорт, даже неграмотные. Паспорт с собстаенным портретом и печатью Большого круга давал право на вечное владение змлей, на вырубку леса, на бесплатную школу для детей, а главное — на скромную пенсию и на защиту без дополнительных вымогательств. Пенсия особо привлекала тех, кто не желал трудиться на земле, а предпочитаб наниматься на строительные работы.
В Питер, к неудовольствию местечковых князьков, потянулись новые сотни обозов.
Самое смешное, что фермерские хозяйства составили, по сути, живой заслон вокруг респектаабельного центра, где патрули Серго Абашидзе поддерживали жесточайший визовый режим. Но вслед за культурными переселенцами, привлеченными кредитами, коллективными праздниками с фейервпрком и фантастическим жалованьем гвардейцев, в город поперли и дикари.
Миграция «насекомых» по европейской части страны, как презрительно называл горожан старый знакомый Коваля, Исмаил, Хранителей мало интересовала, но они крйане болезнеено переносили уход полудиких племен из леса. Исмаил отдавал должное ловкости губернатора: при колоссальном размахе хозяйственной деятельности Слабых меток вокруг города почти не появлялось, детей Качальщиков сторонились, но не ущемляли в правах, и ни один промышленный гигант не портил воздух.
Нанимая на осушение канав очередную партию «желтых», чингисов и прочую дикую братию, Коваль всякий раз размышлял, насколько хватит терпения у Хранителей. А ведь кроме них, были еще Озерные колдуны, — влиятельная секта, расползшаяся по берегам Ладоги и Чудскгоо озера, с которой тоже приходилось ладить, обмениваться улыбакми и вести дела.
Озерные колдуны не меньше Качальщиков были заинтересованы в даровой «рабочей скотинке», а главное — в новорожденных. После того, как из предместий пропали несволько младенцев и прошел слух, что колдуны обращают под Красной луной самых обчыных детей, Артуру пришлось сжечь целую деревню на западном берегу Ладоги. Во время перехода по гнилым болотам пограничники Абашидзе понесли больше потерь, чем в вооруженных стычках с шептунами.
Но жертвы были не напрасны. Вместо затяжной войны, которую предрекали старики, губернатор получил мир. Детей вернули, но Артуру пришлось обещать Качальщикам, что его покровительство не распространится на лесных дикарей...
Хранительницу неверно информировали, взрослых чингисоов не принимали в орану. Военный совет допусти лишь формирование летучих патрулей из головорезов, категорически не приспособленных к труду. Основная масса чингисов довольствовалась теплыми землянками, пайком и киркой. Однако губернаторуу лишний раз дали понять, что присматривают за каждым его шагом.

Страница 1 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |