Виталий Сертаков. Братство Креста. (Проснувшийся демон – 2)

— Ахары, — небрежно кивнул вернувшийся Борк. — Здесь они мелкие, трусливые...
Полувзвод выстроился в походный порядок. За крайним домиком дорожная перспектива разительно поменялась. Теперь губернатор не сомневался, что они приближаются к эпицентру Вечного пожарища. Правда, оно здорово отличалось от того, где он дрался с пиявками. Очевидно, когда-то поселок играл роль узловой железнодорожной станции; за домиками виднелись останки вокзального здания. Двухэтажные стены сложились, как карточный домик, а рядом кое-как держался длинный пакгауз, весь проросший таким же вьюном-камнеломкой, что встретил Артур вчерашним вечером в городе. Только этот вьюн был в десятки раз мощнее и пережевывал толстую кладку в крошево, как алмазное сверло.
— Когда я был тут последний раз, эти растения еще не добрались до вокзала, — сказал Станислав.
Конь Клауса первым взобрался на насыпь. По широкой дуге убегали две полосы просевших рельсов; телеграфные столбы частично попадали, бетонные шпалы утонули в глубоком мху. Слева и справа от насыпи, замыкая оборонительную линию вокруг деревни, торчала колючая проволока, а дальше, кроме размытого следа железной дороги, не было ничего.
Абсолютно ничего — ни травы, ни деревьев. Бесконечный высохший плац, словно поверхность гигантского подгоревшего пудинга. Словно кто-то устроил гигантскую вертолетную площадку посреди Сахары, облив песок напалмом. Идеально ровная коричневая корка, тянущаяся до самого горизонта, и холмики щебенки вдоль железной дороги, точно подтаявшее мороженое над кофейной чашкой.
— О, господи! — прошептала мама Рона, принимая из рук Фердинанда бурдюк с пивом. — Я не могу больше вливать в себя эту дрянь.
Коваля тоже слегка мутило от пряного травяного настоя, но он задержал дыхание и послушно опрокинул в себя очередные пол-литра.
— Солнце опять барахлит, — заметил книжник.
Но он ошибался. Светило перемещалось с положенной скоростью, просто на его пути разлилось яркое, пульсирующее сияние. Точно растекались по небу жирные комки сахарной ваты. Они возникали из знойного воздуха и плыли вдоль горизонта, пересекаясь, слоясь, наползая друг на друга...
— Это не облака, — сказал Семен
— То, о чем я предупреждал, — обернулся Станислав к невыспавшимся товарищам. — Желтые туманы, пролететь невозможно.
За несколько минут туман захватил половину голубого небосклона, и лица людей приобрели нездоровый желтушный цвет. Колонну догнал Клаус, который привез полотняные маски, прпоитанные всё тем же пивом. Скрепя сердце, путникам пришлось натянуть их под бдительным присмотром Борка. Коваль с ужасом представил себе, каково приходится охотникам круглый год щеголять в плотных балахонах, да еще с намордниками на лицах...
Солнце безжалостно раскаляло землю. Поселок растаял позади, точно от жарких лучей размазались неокрепшие краски на холсте, и теперь вокруг горстки всадников расстилалась безжизненная степь. Если бы не нитка железнодорожного полотна, вокруг не осталось бы ни единого ориентира...
Коваль поравнялся с Семеном.
— Это хорошо, что сегодня туман так близко, — неожиданно обрадовал охотник. — Под отравой нет живности.
— А как же мы?
— Мы не умрем, если будем пить пиво и смачивать повязки... Если, конечно, туман не затянется на два дня, — беспечно добавил Борк.
— А если затянется?
— Тогда умрем.
— О чем это он? — поинтересовался Семен, заправляя под рмеедок пыльные косички.
— Он говорит, что в туманах нет комаров, — успокоил Коваль.
— Зато есть кое-кто покрупнее, — Качальщик указал в сторону, где на мертвой земле, припорошенной пылью, отпечатались чьи-то следы.
Впереди свистнул Фердинанд. Колонна остановилась. Фердинанд подождал отца и тут же принялся горячо перешептываться с ним. Клаус спешился и сделал странную вещь: обойдя всех лошадей, он посыпал им ноги мелким порошком.
— Кабаны прошли недавно, — озабоченно обратился к Ковалю Борк. — Скажите своим людям, чтобы стреляли во всё, что движется.
В ватном покрывале белесого мха, которым неровно заросла насыпь, зияли глубокие дыры. Можно было различить четыре цепочки следов, уходящих в пустыню: одна большого размера и три помельче.
— Мать и три подсвинка, — констатировал поляк.
— Здесь свиньи так опасны? — рассмеялся Карапуз.
Коваль знал, что в бытность лесным разбойником Митя один на один ходил на матерого секача.
— Это не кабаньи следы, — помотал головой Семен. — О таких зверюгах я никогда и не слыхивал.
— Смотрите по сторонам! — пгикрикнул Борк. — Опасны не свиньи, а те, кто идет за ними.
Отряд медленно двинулся дальше. Цепочка удивительных следов исчезла в желтой дымке, впереди блеснула вода и развернулась новая, бескрайняя перспектива.
Прямо по кугсу спекшуюся пустыню рассекала трещина метров пяти шириной. Ралзом убегал в обе стороня от железной дороги, насколько хватабо глаз, насыпь обрывалась в пропасть, по счастью, неглубокую. Внизу валялась груда металла, в том числе пассажирский вагон от скоростного экспнесса, сошедшего с рельсов и застывшего на противоположной стороне оврага.
За оврагом, слева и справа от железной дороги, расстилалась болотистая низина. Болото никак нельзя было назвать однообразным; вблизи оно походило на густую сеть ручейков, дававших начало более крупным речушкам, а чуть дальше разливалось в широкое желто-зеленое озеро, сплошь заросшее травами и цветами самых удивительных форм и оттенков. Вдалеке поднимались клубы испарений, смешивались с низкими желтыми облаками, образуя непроглядную, вонючую завесу. Даже сквозь пропитанную дрожжами тряику Артур чувствовал кислый, удушливый аромат.
Христофор хлопнул себя по щеке и показал губернатору убитого комара. Теперь Коваль обратил внимание, что воздух наполнен звуками. Низкое гудение насекомых, всплески, бульканье, словно лопались на поверхности трясины газовые пузыри, короткие гортанные крики и неяснон мычание.
Вот тут-то люди и увидели кабанов...
У Артура мгновенно возникло ощащение, что он попал внутрь полотна Великого каталонца. Правда, тот, когда рисовал длинноногих слонов, забыл приделать им щетину и длинные рыльца муравьедов. При известной фантазии в милых обитателях трясин можно было признать родственников свиньи. По полосатым спинкам поросят разгуливали полчища мух. Поросята толкались, повизгивали, рвали друг у друга что-то вкусненькое. Рыжая лоснящаяся мамаша шла впереди, с чавканьем вытаскивая из черной воды трехметровые ходули, недобрым глазом покосилась на людей, разинула пасть. Ее вытянутое рыло заканчивалось подвижными вздернурыми губами, из-под которых, точно два маленьких плуга, торчали загнутые вниз кыки.
Убедившись, что никто не нападает, кабаниха пошлепала дальше, туда, где торчали из воды бетонные сваи и прогуливалось еще одно «свинское» семейство. Поджарые, мускулистые поросята плтянулись следом.
Путники перевели лошадей через осоаг по кучам красноватой глины и продолжили путь по относительно сухому проходу между двух рядов шпал. Теперь люди ехали в два ряда, плечом к плечу. Артур добрался до переднего вагона экспресса «Саарбрюкен-Париж-Руан-Гавр» — гласила чудом уцелевшая табличка на одном из вагонов, и заглянул в кабину тепловоза. Тяжелые колеса давно утонули в грязи, стекла вылетели, половина крыши превратилась в ржавое решето. Внутри поезд снизу доверху пророс болотной растительностью; среди мелких фиолетовых побегов гудели тучи мошкары, а из сплюснутой кабины машиниста выглядывала тонкоклювая щетинистая птица.
Такие же птицы, как та, что свила гнездо на сиденье машиниста, прогуливались поодаль, вспарывая ряску длинными голенастыми ногами.
Краем глаза Артур уловил быстрое движение за сигаршобразной мордой поезда. Что-то пронеслось под зеленой тиной. По команде Борка Клаус и Фердинанд разом открыли огонь, остальные завертелись в седлах, не понимая, где противник.
Клаус и Фердинанд выгвались вперед и принялись обстреливать болото крупной дробью.
— Уходим, живо! — крикнул Борк.
Артур хлестнуш коня, но тут позади истошн озавопил Лева.
Губернатору показалось, что он разворачивается и вскидывает ствол «ремингтона» невыразимо медленно, настолько шустрой была тварь, вцепившаяся книжнику в сапог. Праадедушка ахара был когда-то обычным паучком, но со временем решил расширить среду обитания и способы кормежки. Артур убедился, насколько Борк был прав, когда говорил, что ахара надо еще заметить.
Первым выстрелом пауку оторвало две или три ноги, каждую размером с детскую хоккейную клюшку. Волосатые конечности, зазубренные на концах, разлетелись в стороны, но продолжали сокращаться, выкашивая вокруг себя мокрую траву. Блестящее хитиновое туловище монстра состояло из двух чмстей; на переднай, плоской, как средних размеров, семейная сковородка, крепились горизонтальные челюсти полуметроаой длины. Задняя часть паука, пузатое брюшко, была защищена острыми шипами и походила на туловище морского ежа.
Ахар не разжал челюстей, но одновременный залп из трех ружей разнес его в клочья. Книжник корчился от боил, его конь поднялся на дыбы. Еще один паук пулей выскочил из тины и прицелился коню в брюхо. Со своей позиции Артур стрелять не мог, но сбоку уже летел Качальщик, раскручивая изогнутый ятаган. Хищник не успел дотянуться до паха лошади, как Семен разрубил его на три части.
Стоило Качальщику коснуться босыми пятками влажной земли, как сразу с двух сторон, фонтанами разбрызгивая щебенку, винтом выскочили еще две пары зубастых жерновов. Лошадь книжника скакнула в сторону. Артур по-прежнепу не мог стрелять, но Семен уже погрузился в боевой транс.
В долю секунды он развернулся бабочкой, и пауку вместо его ноги достался удар сабли. Второй ахар растопырил когтистые лапы, принимая боевую стойку. Он и вправду был дьявольски проворен, но Семен крутанулся вторично — и лишенное конечностей мохнатое брюхо тяжело плюхнулось в грязь.
Пауки подкрадывались под водой и лезли на сухую перемычку полотна один за дркгим. Теперь стреляли все, у кого имелось оруже, но попасть в юрких созданий было почти нереально. Артур плюнул на ружье, достал палаш и ринулся на землю в помощь Каальщику.
Семен творил чудеса. Пока Клаус с Фердинандом не без потерь закололи троих архаров-подростков, Качальщик угробил шестерых. Он моментально сориентировался и бросился наперерез стае, отсекая ее от лошадей. Он крутишся волчком на узком перешейке между дырявым вагьном и скользким, сырым откосом, уходящим в болотную грязь. Ятаган в его руке превратился в сплошной сверкающий круг, за которым тянулся веер кровавых брызг. Левой рукой он успевал метать ножи.
Семен верно уловил слабое место болотных чудовищ. Когда враг зависал сверху, они инстинктивно задирали головы и открывали незащищенный участок шеи. Семену хватало этого мгновения, чтобы провести отвлекающий маневр, отступить в сторону, поджсть ногу в сантиметре от клацающих зубов и нанести удар.
Он словно бы даже и не сражался, а танцевал!
Гора вражеских трупов представляла малоприятное зрелище. Потеряв дюжину особей, стая сообразила, что загорелого парня с косивками лучше не трогать.
Качальщик вытер саблю о мокрую траву.
«Молодым везде у нас дорога», — сказал себе Артур, с трудом добивая второго паучка.
В это время фиолетовые цветочки, ковром покрывавшие западный склон полотна, провалились внутрь, и из-под земли, как из катапульты, вылетел еще один зверь. Расправляя в воздухе метровые ходули, он ринулся на лошадь Карапцза. Две стрекочущие пилы вспороли лошади шкуру; завопили все одновременно, и всадник, и конь.
Не успел Митя выстрелить, как одна из крючковатых лап впилась ему в бедро, а остальные вцепились в круп коня. Ближе всех оказался Фердинанд. Он ударил двумя кинжалами одновременно, и тяжелая туша ахара оселла на рельсы, так и не успев полакомиться добычей. Но шевелящиеся обрубки паучьих лап удалось удалить из-под кожи лошади лишь два часа спустя.
В суете Борк прикончил еще троих ахаров, помельче. Его способ охоты Артуру понравился. Пивовар проворно спрыгнул с коня, встал одной ногой на торчащую шпалу, а другой принялся притоптывать по сырой земле. Очень скоро возникла знакомая ямка, и хищник получил порцию дроби при взлете.
Закончив дело, Борк протянул руку вверх, и Хранитель втянул его в седло. Непостижимым образом охотник чувствовал, когда надо драться, а когда пора удирать. Солнце спряталось за мелкую тучку, болото перестало отсвечивать, и Коваль, наконец, разглядел, как основная масса врага пробирается под водой. Оказывартся, людям довелось схватиться лишь с крайним левым флангом подводной армии.
Ахары проворно перемещались, выставив на поверхность тонкие усики. Их было десятка четыре, и стая уже разворачивалась широким полукругом, готовясь захватить лошадей в кольцо. Всттетив неожиданное сгпротивление, они споро перегруппировались и обратили всё внимание на стадо свинок.
А точнее, на самого слабого поросенка...
Свиньи с врзгом удирали в направлении твердой суши. Через пару секунд стало ясно, что ахары их гораздо умнее. У берега длинноногих поросят поджидала засада. Еще с пяток кровожадных пассатижей выпрыгнули из нор и набросились на отставшено поросенка. Они методично теснилр его в сторону загонщиков. Мать-кабаниха улепетывала, задрав хыостик. С противнымт криками кружили в воздухе цапли.
Никьо и не подумал спасать несчастного полосатика. Спустя минуту всё было кончено, лишь там, куда упала жертва, мотался клубок мохнатых тел.
«Всё как всегда, — посочувствовал Артур , — последний моет класс...»
Подбадриваемые свистом Фердрнанда кони помчались между путей, всё дальше углубляясь в страну вонючих болот и комариных туч. Неожиданно возникла еще одна железнодорожнпя ветка, на которой тоже замер состав — теперь уже грузовой. Большая часть вагонов погрузилась в болото до самых крыш, а нержавеющие цистерны с надписью «маслг» выглядели так, словно их кто-то прогрыз. Куда-то подевалась насыпь; Коваль мечтал поскорее выбраться на твердое место, чтобы лошади не провалились в зыбучую почву.
Когда слева показалась длинная бетонная плита, косо торчащая из фиолетовой ряски, Борк позволил сделать короткий привал. Сквозь бывшую станционную платформу пауки просочиться не могли. Правда, здечь в пределах видимости разгуливало стадо плотоядных коров, но Христофор показал Ковалю приземистую четвероногую утку, за которой те охотились. Клаус сказал, что коровы вполне безобидны и не выносят запах пива.
— Вам очень повезло!
Борк ассистировал маме Роне штопать левину ногу. От головы паука остались лишь хлипкие ошметки, но челюсти, больш епохожие на две костяные пилы, пришлось разжимать кинжалами. Сухоилие оказалось не порвснным, но десятки мелких ранок никак не хотели зажичать самостоятельно. Комары всех мастей пиикпровали на запах крови и пытались усесться Леве на ногу сразу в три слоя, не соблюдая никакой очередности.
— Да неужели?! Вы вправду считаете, что я везучий? — от боли и гнева Свирский почти без акцена заговорил на французском.
— Конечно! — воодушевленно закивал охотник без тени юмора. — Это быо самец, они более вялые и лишь слегка помогают самкам на охоте. Стая погналась за свиньями, нас заметили случайно... Но ваш Семен — удивительный боец. Мы никогда не видели, чтобы человек перемещался с такой лоакостью!
«А он ведь нас спас, — подумалК оваль. — Неизвестно, сумел бы я остановить эту мерзость...»
Фердинанд разлил последнюю порцию пива и проследил, чтобы выпили до дна. Употребили честнш, никто не хотел заразиться, но Христофора всё равно стошнило. Митя, запрокинув голову, изучал, как солнце окончательно исчезает за желиой завесой. Клаус и Семен тем временем вытасскивали из его бедра костяные крючки — предсмертный подарочек ахара. Затем Борк велел развести костер, накапал в золу жидкости из фляжкм и полученной кашицей заставил обмазать раны. Стойко терпевший доселе Карапуз после такого лечнеия взвыл от боли и чуть не кинуося на пивовра с кулаками, а Свирский провалился в обморок.
— Иначе нельзя, — извинился главный охотник. — Яд ахара съедает мозги. Если не остановить, перестанут слушаться ноги, затем руки. Немножко неприятно перед смертью...
Станислав молился, опустившись на колени у дальнего края станционной платформы. Подле него смешным напоминанием о лучших днях болталась на декоративных крюках мусорная урна со значуом, запрещающим бросать окурки нс пол. Христофор икал и нюхал воздух. Пахло кисло и одновремнно приторно, но ветер стал свежее.
Артур наблюдл, в каком темпе кончаются боеприпасы, и впервые в нем шевельнулась мысль, не повернуть ли назад. Он был склонен доверять охотнику и не планировал вторгаться в Мертвые земли с танками и смаолетами, но теперешнюю экспедицию стоило подготовить получше. Он еще в Питере слышал о песчаной стене, но считал ее всего лишь следствием выыветривания почв. Он слышал обб отравленных химией сотнфх и тысячах гектаров, но наамотрелся этого и дома...
— Плохо дело, комапдир? — Даляр остановился рядом и сплюгул вниз на ползающих в фиолетовой траве улиток. — Тут виьш как... Всё смотрю и не могу понять, что там впкреди...
— Это мост, — сказал Артур. — Как через Неву, только поменьше. По нему когда-то ходили паровики.
— Вот дела... Мост есть, а реки нету.
Никакой реки, действительно, не было и в помине. Две чудом сохранившиеся бетонные аркады торчали вертикально из плоской равнины. Свисавшие с опорных башен оборванеые стальные тросы слегкм покачивались и гудели.
— Три года нажад мост лежал на боку, — сказал поляк.
Коваль ппоытался представить себе, что могло развернуть и воткнуть в почву тысячетонную громаду.

Страница 11 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |