Виталий Сертаков. Братство Креста. (Проснувшийся демон – 2)




    На подходе к одному из особенно крутых гребней, с Ковалем поравнялся святоша. Станислав прихрамывал. Несмотря на ночную прохладу из-под полей его соломенной шляпы стекали крупные капли пота, а ноги по щиколотку вязли в песке. Предусмотрительный Борк еще на окраине города роздал всем короткие снегоступы, но ксендз отказался. В результате он засадил себе в пятку занозу и спотыкался на каждом шагу.
    — Пивовары называют эти пятна металла «свинцовой язвой», — тихо сказал Станислав. — И никогда не трогают. Как ни крути, они недалеко ушли от дикарей. Корчат из себя верующих, а сами уверены, что под землей живет дух обиженного металла, который движет горы и просачивается наружу, чтобы мстить одиноким странникам...
    Поляк презрительно сплюнул.
    — А сам ты в это не веришь? — спросил Коваль.
    — В духа? Я верю лишь в святого духа! — гордо ответил Станислав. — А что касается язвы... Я прошел тут трижды и знаю тех, кто сделал это десять раз. А эти немцы... Посмотри на них, они перебирались через горы сотни раз — и ничего с ними не случилось.
    — Так там ничего нет, под песком?
    — Я всего лишь пытаюсь намекнуть, чтобы ты не слишком верил их болтовне. Порой они сами придумывают страхи, чтобы набить цену для проводников. Например, я уверен, что нам ни к чему было надуваться их гадким пивом. Желтый туман грозит смертью на высоте, но уверяю тебя, у поверхности давно безопасно.
    — Ты хочешь сказать, что обойдешься без них? За что ты их так не любишь? — Коваль никак не мог понять логики этого желчного человека.
    — А за что мне их любить? — недобро рассмеялся Станислав. — Они что-то темнят насчет посольства. Нам доподлинно известно, что кардинал Жмыхович повел людей именно этим путем. Мы предупреждали германцев. И как они, по твоему, поступили? Как предатели. Да, с Великим посольством шли неплохие проводники из германских травников, но чего скрывать, пивовары ориентируются в здешних местах гораздо лучше.
    Они жадные, хоть и притворяются овечками! Золото их не интересует; им подавай ткани, коней, гвозди, нефть! Мне точно известно, пан Кузнец, что его преосвященство не стал бы торговаться с грязным дикарем, имея столь светлую и значительную цель.
    Люди Борка просто заломили неслыханную цену. И что в результате? Эти шуты в масках заявляют, что понятия не имеют, как это мимо них просочилось целое войско...
    — Послушай, пан Станислав, — осторожно подбирая слова, начал Коваль. — Ты ведь признаешь, что они люди, а не чудовища, хотя и живут за песчаной стеной?
    — Ну... — ожидая подвоха, косо глянул ксендз.
    — В таком случае загляни в Святую книгу, — мягко посоветовал Коваль. — Ты отыщешь там место, где сказано, что все без исключения люди суть дети единого бога. И любит их бог одинаково.
    — Ты так сильно любишь своих подданных, пан губернатор?
    — Но я и не говорю, что живу и работаю во имя Креста, — парировал Коваль. Он вдруг понял, что твердолобого поляка не переспоришь, и резко сменил политику. — Вот что я подумал, святой отец. Если ты прав, и Борк имеет на нас зуб, то он может попытаться заманить нас в ловушку, чтобы завладеть имуществом и лошадьми? Как это я упустил из виду?..
    — А я о чем тебе толкую? — мгновенно поймал наживку святоша. — Да будь моя воля, будь у меня, как у тебя, пан Кузнец, преданные солдаты, я спалил бы этих карликов прямо в норе! Я бы их прижал как следует. Этот гаденыш Борк выложил бы немало любопытного, в том числе про Великое посольство!..
    Тут Станислав замер с открытым ртом. Как раз в эту минуту отряд преодолел очередной пик и начал спуск в узкую долину между двух острых песчаных наносов. Ветры постарались здесь на славу, образовав на ровном, словно отполированном, склоне причудливые бпрельефы. В другой обстановке Артур признал бы, что вид открылся изумительный. Встающее солнце уже лизало вершины гги, точно розовый язычок шевелил выступы беззубых десен, а навстречу розовому с запада разгоралось неясное багровое свечение...
    Но Станислав смотрел не на художества ветра, и даже не на показавшиеся за дальними барханами кроны Красного леса. Он гшядел под ноги, а там понуро сидел растерянный Клаус.
    Клаус искал, куда воткнуть очередной колышек — и не находил. «Свинцовая язва» густо обметала склон. Некоторые пятна сливались в сплошные полосы, образовав на песке непроходимый узор.
    — Что будем делать, охотник Боркк?
    Пивовар молча приподнял маску и приложил к глазам подаренный Ковалем бинокль.
    — Попробуем обойти южнее.
    — Отец! — остановил Борка звонкий голос Фердинанда. — «Язва» нас догоняет!
    На свмом деле догоняла не «язва», Артур это понял с первого взгляда. Колоссальная масса песка за спиной без всякой видимой причины пришла в движение.
    — Гора ползет! — ойкнула мама Рона.
    — Еще как ползет... — отозвался Семен.
    Он шел замыкающим и сейчас изо всех сил тянул за собой перепуганного жеребца. Коваль не успел сообразить, что происходит, но Фердинанд уже катился навстречу Качальщику, выкрикивая на ходу:
    — Брось узду! Брось! Уходи!
    Семен погрузился уже почти по колени, песок тек вокруг него сплоной рекой, тек с каждым мигом всё быстрее и быстрее. Наконец Хранитель осознал, что происходит, и выпустил уздечку.
    Жеребца повлекло вниз; он сражался изо всех сил, но ничего не мог поделать. Путаясь в собственной сбруе, истошно, почти по-человечески крича, он барахтался посреди песчаного моря и всё пытался высмотреть огромным фиолетовым глазом хозяина, который не должен был, не имел права бросить его...
    Через несколько мгновений в неглубокой воронке пескаа кружило лишь стремя; потом исчезло и оно. По лицу Качальщика пробежала судорога, он застыл на одном месте.
    — Назад! Назад, тебе говорю! — надрывался Фердинанд, дергая веревку, которой был обвязан Семен.
    Коваль почувствовал, каа под сапогами исчезает твердая основа. У лошадей разъезжались ноги. Карапуз запнулся и упал на спину. Еще севунда — и он покатился бы вниз, не ухвати его за пояс малыш Борк.
    Сопки ползли всё быстрее и быстрее. Казалось, смещается весь доступный обзору массив. Неустойчивый гребень, на котором стояли люди, начал разрушаться, первые ручейки оползня заскользили в лощину. Рельеф менялся, словно исполинский золотоискатель подбрасывал сито, недовольно перемешивая частицы в поискаж ценной руды. С севера с нарастающим сухим шелестом, с неумолимостью цунами, раскидывая тонны пыли и оставляя за собой тьлстый рыжий шлейф, к людям приближалась настоящая гора.
    — Вниз, быстро! «Язва» окружает!
    Заражаясь друг от друга паникой, люди посыпались по наветренному склону, и уже никто не обпащал внимания на свинцовые болячки пустыни. Артур бросился на помощь пивовару, тянувшему на веревке Семена. Фердинанд стонал от натуги, одной рукой ухватившись за стремя; обмотанный вокруг другого кулака фал уже разрезкл ткань перчатки и до крови располосовал кожу. Семен выкарабкался, перекатился, освобождая ноги, но в эту секунду огромная волна сбила его с ног. Ремень лопнул, рука Фердинанда отчетливо хрустнула.
    — Держись! — Артур, забыв обо всем, рванулся к тонущему Качальщику.
    — Нет! — здоровой рукой Фердинанд ухватил его за поясной ремень. — Его не спасешь, все погибнем!
    Словно в подтвержддение его слов второй, еще более мощный вал нахлынул на Качальщика. Больше Артур его не видел. Подхватив в охапку скорчившегося от боли коротышку, Коваль прыгнул в седло. Кобыла Фердинанда неслась далекш впереди и уже почти скрылась из виду. Отплевываясь песком, Коваль направил коня наискосок по склону. Падение означало болезненную, хотфи быструю смерть, но каким-то чудом черный жеребец держался. Вспарывая песок когтистыми копытами, вытягивая шею, он стремглав несся на запад, а позади с противным шелестом обрушивались десятки тонн кварца — всё время в двух шагах...
    Спуск сменился подъемом, и тут Артура словно ударило в спину. Но оглянуться было некогда; вылетая на вершину следующей сопки, он уже видел машущих ему ребят. Все они были в относительной безопасности: там, впереди, чертова пустыня еще не шевелилась, отряд взбирался на самый верх горы, похожей на ступенчатую пирамиду ацтеков. Маленький Борк что-то надсадно кричал, указывая в сторону...
    Артур на секунду позволил себе обернуться (коротышка Фердинанщ, несмотря на сломанные пальцы, вцепился в него не хуже, чем паук в паутину).
    То, что Коваль увидел в последние мгновения перед тем, как закончилась буря, запомнилось ему надолго. Пересказывая впечатления той минуты Хранительнице Книги, он не находил слов, чтобы описать потрясшую его картину. За ним по пятам гналась пропасть. Отставая на шаг от задних копыт коня, морщинистая, словно прибрежное морское дно, поверхность песка исчезала, обрушивалась водопадом в кошмарную глубину. А с прротивоположной стороны широченная трещина мгновенно заполнялась, и на ее месте образовывалась новая долина... Ве эти чудовищные превращения под монотонный, почти усыпляющий аккомпанемент струящегося песка могли свести с ума кого угодно. И, точно жадные руки, тянулись из глкбины пропасти скрученные нити свинцовогр оттенка, — хищные метастазы опухоли, образованной миллионами тонн дряни, которую произвело человечество. Опухоль разрасталась, вылезала на свет, словно пробуя на вкус оставшийся чистый воздух и захватывая все новые территории...
    Коваль продолжал хлестать взмыленного коня, даже когда земля успокоилась. Он не слышал, что кричал ему Фердинанд, не чувствовал рези в обожженных песком глазах, и только когда на стремени всей тяжестью повисли Карапуз и Клаус, он понял, что спасен...
    — Всё, командир, всё! — кричал Митя, волочась за стременем.
    У Клауса шапка сбилась набок вместе с капюшоном, лоб мигом покрылся волдырями. Артур вывалился из седла, хватая ртом горячий воздух. Рядом корчился Фердинанд; мама Рона и Борк уже накладывали ему доморощенную шину из шомпола. Кто-то вылил губернатору на голову бурдюк воды...
    Мало-помалу командир обрел способность видеть. Ползущие горы замерли, точно удовольствовавшись жертвой. Человеческих потерь больше не было, а кроме коня Семена, погиб еще один. Вместе с лошадьми был похоронен изрядный запас пищи, бидон с нефтью для факелов и половина дефицитного динамита.
    — Я не прощу себе... — бессмысленно повторял Арьур.
    Лева гладил командира по руке, мама Рона совала пшд нос ковшик с успокаивающим отваром. Все слишком хорошо понимали, что именно Ковалю предстоит встреча с отцом молодого Хранителя и лесными старейшинами. Семен плгиб слишком глупо, чтобы считаться героем, и слишком страшно, чтобы ему можно было пожелать споклйного сна.
    — Он был отличным охтником! — торжественно произнес Борк. — Я мог бы гордиться таким сыном. Но если ты намерен когда-нибудь достойно оплакать мертвого, подумай сначала о живых. Если твои глаза будут полны слез сейчас, мы не пройдем Красный лес.
    Солнце вставало за спиной Борка, но в его черных очках отражалиь пляшущие блестки. Артур непонимающе разглядывал охотника, затем до него дошло.
    Он развернуляс — и увидел далекие огоньки костров.
    Людоеды Красного леса грели воду для завтрака.

    10. ВЕЛИКАНЫ КРАСНОГО ЛЕСА

    Заночевали, а точнее, задневали на самой границе песка и леса. Дабы облегчить страдания Фердинанда, Артур извлек даже заветные снадобья, подаренные Анной Второй. Но у белобрысого мутанта, несмотря на фантастическую выносливость и бравый вид, кости двух сломанных пальцев не желали срастаться за один день...
    На вторую ночь лагерь организовали под кроной расщепленного молнией клена. Артур дождался, пока все улягутся и незаметно поманил охотника. Освобожденная от тряпок и масок, его обескровленная физиономия казалась ликом прризрака.
    — Наш юный колдун хорошо слышит, герр Борк. Он обеспокоен тем, что слева за нами постоянно следят.
    — Не стоит опасаться, это еще не Красный лес. Кому надо, давно знают, что мы здесь, но мелкие племена не будут нападать...
    — Мне не нравится такой подход, герр Борк. Мы потеряли двух превосходных бойцов, а за смерть Хранителя мне вообще могут голову оркрутить...
    — Мы разделяем вашу скорбь.
    — Дело не в скорби. Люи пошли за мной, но я командую ими в городе, в Петрбурге. Понимаешь? Здесь моя личная война, и никому невозможно объяснить, какая польза будет городу, если мы найдем других Проснувшихся. Возможно, вместо благодарности меня ждут страх и проклятия. А теперь гибнут лучшие ребята из тех, что в азарте пошли за мной, и мне становится страшно смотреть в глаза другим. Он утонул в песке, бездарно утонул...
    — Он не бездарно утонул, — пивовар почти нежно коснулся ладони Артура. — Он принес жертву, чтобы мя могли пройти.
    — Вы всерьез верите в это? — напрямик спросил Коваль. — Вы верите, что кто-то из нас должен был обязательно погибнуть, чтобы миновать горы?
    В пляшущих отсветах костра глубокие глазницы Борка походили на дыры, выдолбленные в гипсовой свае.
    — Это не просто суеверия, герр Кузнец. Под толщей гор дремлет Свинцовая язва. Она никогда не спит. Она может притворяоься, что уснула, но всегда следит за теми, кто движется по горам. По эту сторону Ползущих гор есть племена, которые веерят, что пески можно умилостивить жертвенным скотом. Они заводят скотину в горы, связывают ей ноги и оставляют на съедение язве. Глупцы, они не понимают, что их коров поедают птицы, а язве не нужны бессловесные твари!
    — А кто же ей нужен?
    Борк придвинулся так близко, что Коваль ощутил на лице его пивное дыхание.
    — Язве нужен человек! Получив человека, она успокаивается. Я тоже чувствую свою вину перед ним. Мне следовало послать вперед сыновей. Никогда ещее язва не нападала с такой яростью...
    Артуру показалось, он нащупал во всей этой дикости какую-то трезвую мысль.
    — Так горы полузт, пока кто-нибудь не погибнет?
    — Горы ползли всегда, но мальчишкой я ходил через них один и редко когда ввтречал свинцовые отметины. Они полезли вверх три года назад, словно озверели от запаха людей. И еще... Мои родственники из Карлсруэ видели, как из Ползущих гор вышелр ой.
    — Что?!
    — Именно так, герр Кузнец Раньше никто не понимал, откудп берутся на земле демоны из неживого металла — существа, лишенные сердца и крови. Язва мстит людям, она продолжает дело Большо йсмерти. Рой сечет всё подряд, но охотится только за людми. Однако демонов было совсем немного, пока...
    — Пока Карамаз-пвша не провел серию диверсий, — закончил за него Артур.
    — Не знаю, что такое «диверсия», — запнулся Борк. — Вы иногда употребляете слишком умные слова... Герр Кузнец, я могу вас попросить об одном одолжении?
    — Попробуйте.
    — Если то, что я слышал о вас, — правда... Вы расскажете мне когда--нибудь о тех... о временах до Большой смерти?
    — Если останусь жив, герр охотник.
    — О, бланодарение Лютеру, вы не умрете, герр Кузнец! — рассмеялся Борк. — В вас слишком много... как это сказато... Жизненной силы!

    Страница 13 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое