Отпущенный на волю тигр показал себя во всей красе. Бедная кобыла, к которой он на протяжении схватки был привязан, наверное, возвела глаза к небу и воздала молитву своему лошадиному богу за то, что этот белобрысый придурок наконец прекратил метаться и оставил ее в покое. Христофор попытался удержать короткий поводок, но запутался в петле и в результате едва не убился, когда его поволокло животом по броневой древесине.
Лапочка бесшумно напал на людей, атаковавших Борка, и за несколько секунд оторвал головы семерым. Почти два года его в паре с братцем тренировали как личного телохранителя губернатора. Он умел раскатисто мурлыкать, когда его гладили по шерстке, но еще лучше он умел убивать. Одним ударом когтистой лапы тигр вспарывал брюхо быку, легко противостоял в бою десятку булей и пяти болотным котам.
А коты гораздо опаснее неповоротливых людишек...
К моменту, когда Христофор, потирая шишки, добрался до Борка, на фланге всё было кончено. Те из Когтей, кто успел заметить тигра, попрыгали в кроны нижнего яруса самостоятельно.
Пивовар, к его чести, не остался помогать раненым сыновьям, а заспешил, прихрамывая, на помощь Карапузу.
Лева, окончательно севшим голосом, продолжал выкрикивать французские ругательства.
Мама Рона застрелила еще двоих.
К основательно поредевшему авангарду дикарей сразу по двум мостам спешило свежее подкрепление. Ближний мост, подожженный Христофором, полыхал вовсю. И, словно по команде, загорелись сотни огоньков в окошках и десятки костров. Где-то в низкой утробной тональности на две ноты пропела труба.
Лес превращался в разворошенный термитник.
Артур свистом приманил тигра. Лапочка выпустил из пасти ногу туземца и стрелой кинулся к хозяину. Зверь прихрамывал, по серебряной шкуре, израненной стрелами, стекала кровь.
Борк, сложив ладони рупором, орал одну и ту же фразу, точно звал кого-то. Клаус тащил на себе стонущего Фердинанда.
Даляр упал на одно колено, отбиваясь любимой саблей последнего императора.
Станислава, пойманного в сеть, усердно молотили дубинками.
Карапуз разогнал вокруг себя всех и теперь приглашал ребят на мосту, чтобы не стеснялись, подходили познакомиться поближе. Ребят было человек сорок, они сбились в кучу и совещались, как понадежней совершить самоубийство.
Коваль прикрыл глаза. Сосредоточился, поглаживая Лапочку между ушей. Прежде чем кидаться в бой, следовало как следует взвесить обстановку.
Он увидел десятка два лучников, рассевшихся в ветвях на пределе полета стрелы. Но у некоторых были арбалеты. А потом Артур приметил и несколько допотопных ружей.
Стрелки ждали сигнала, чтобы бить на поражение.
Главари Когтей сомневались. Им очень хотелось захватить караван живьем.
Поступать, согласно основам тактики, следовало вопреки ожиданиям врага. И спустя три секунды Коваль знал, как поступит.
Он свистом послал тигра в атаку на левый фланг, крикнул Мите, что пора браться за оружие, и объяснил Христофору, что ему надлежит делать.
А затем, вскинув пулемет Даляра, плавно повел слева направо, освобождая ветки от стрелков. На пристрелку ушло несколько десятков драгоценных патронов, но тут в шесть стволов заговорила пушка Карапуза, на которую посягать никто не смел.
Уничтожались остатки боезапаса...
Христофор с помощью книжника водрузил на плечо гранатомет и произвел пробный залп. Получилось коряво, но цель была достигнута. Коваль просил лишь попасть в людей, крадущихся по левому мосту; но мнткий колдун угодил в опору, и переход, по которому еще предстояло им всем пройти, развалился на части. Дикари с визгом посыпались вниз, на вершины молодых деревьев. Средняя часть моста кое-как держалась на канатах, но путьь был отрезан.
— Этот недотепа в собственный зад шприцем не попадет! — прокомментировала мама Рона, лихо вставляя в магазин очередную обойму.
Лапочка осввободил Даляра и ксендза, и уцелевшие дикари оказались сами в окружении. Пробиться ко второму мосту им мешал Миья с пулеметом; назад отступать было просто некуда. Ощетинившись копьями и ножами, людоеды шаг за шагом отодвигались к пологому краю дерева, а на них, улыбаясь окровавленной мордой, выгибая длинную морщинистую шею, наступал их последний кошмар.
Большинство лучников Артур прикончил, остальные лихорадочно спасались бегством. Коваль передал почтип устой пулемет ксендзу и велел держать под прицелом поверхность двух ближайших дубов, а Даляру приказал забрать у колдуна гранатомет.
Пока полковник целился, мама Рона перевязывала ему пробитую ногу. Станислав, как истинный стоик, затыкал пробоины тряпками. Ему порвали щеку, в двух местах разбили голову, сломали палец... От потери крвои поляк побелел, почти как пивовары, но держался.
Граната, пущенная опытной рукой, ушла в сторону жилых келий. Тугая волна пламени мигом охватила внутренности древесных домиков. В околках замелькали фигурки, истошно заорали женщины, несколько человек, объятых огнем, выскочили на мостки и принялись кататься, сбивая пламя...
— Их много, — сказал Христофор. — Внутри и снаружи. Смелые и трусливые. Хотят нас убить, но хотят мира...
«Вот так всегда, — усмехнулся Артур. — Вечно все норовят поубивать окружающих, а помле удивляются, почему их не оставят в покое?»
Митя с хохотом нажал на курок. Армию аборигенов, наступавших по правому мосту, искрошило в куски. Они даже не успели убежать, так и застыли между перил плотно спрессованной, мертвой массой. Сквозь доски ручьями стекала кровь...
Коваль помнил, что у чингиса осталось всего три полные ленты.
Третьей гранатой разнесло жилой дом, разммещавшийся в неохватном пне.
А у Даляра осталось не больше десятка гранат.
Карапуз развернулся и добил дикарей, безуспешно пытавшихся укныться от тигра. Лапочка подошел, понюхал и, сразу потеряв к покойникам интерес, заспешил к хозяину жаловаться на боль.
И в эту секунду дикари ответили. Пивовар сначала не поверил своим ушам, но оказалось, что отвечают не ему, а Леве. Потрепанные путешественники жадно прислушивались к чужой, мелодичной речи.
— А ну, тихо! — рявкнул Артур. — Что ты им сказал?
— Ну... Как ты просил, — потупился книжник. — Вежливо, но скромно. Я всё время повторял, что мы хотим мирно пройти, а если нам не позволят, то всех перебьем.
— А они что?
— Не рвзобрал...
— Они кричат, что с нами будет говорить Железный коготь Проспер. — перевел Борк. — Чтобы мы не стреляли огнем по гнездам.
— Что за херня? — выпучился Карапуз. — У них имена, как у обкурившихся шептунов.
— Насколько я понимаю, сначала идет Ореховый коготь, потом Дубовый, потом Костяной, и только главным вождям присваивают звание Железного, — пояснил Борк. — Кстати, у них встречаются еще Каменные когти, это привилегия мудрейших стариков.
— Самых активных людоедов? — утточнил Артур.
— Значит, к нам идет не самый главный вождь... — разочаровагно протянул полковник. — Жаль, хороший был бы пленник.
«Не самый главный вождь» выглядел впечатляюще. Удостоверившись, что кошка-убийца на привязи, через мост, ппямо по трупам, прошли четверо дюжих парней в домотканых штанах и рубахах. Холодного оружия на них бряцало стольео, словно они задались целью занять в районе первое место по сбору металлолома. При этом было очесидно, что такое количество железа им просто мешает. За телохранителями появился и сам Железный Проспер.
Воин был стар, худ и лыс, исцарапан во многих битвах, но энергичен, как капля ртути. Ковалю он моментально напомнил персонажей незабвенного комика Фюнеса, но, не в пример бравым киношным полицейским, француз будущего отличался завидной предусмотрительностью. Из-за спин молодых охраннпков он не показывалая до тех пор, пока ему не пообещали, что охотник Борк выйдет для переговоров один и без оружия.
Левое предплечье вождя охватывали несколько тонких медных цепочек, украшенных зубами животных, на груди болталось ожерелье из десятка изогнутых, пожелтпвших когтей самого устрашающаго вида. Под глазами и вокруг носа змеилась сложная татуировка, но в темноте Артур не мог рассмотреть, что она изображает. Одет Проспер был просто, но со вкусом, как и положено соотечествпннику великих кутюрье.
На запястьях и лодыжках местного патриция красовалось несколько золотых браслетов с дорогими часами, голый торс обтягивала парадная полицейская портупея, а вокруг тощих ног элегантно развевались синтетические спортивные трусы с эмблемой фирмы «Найк». Ансамбль дополняла роскошная, усыпанная алмазами, перевязь, на которой висел длинный, зазубренный нож.
Борк, прихрамывая, вышел, и переговоры начались.
Телохранители Проспера очумело разглядывали последствия побоища. По самым скромным подссчетам, Когти потерялли убитыми около тридцати человек. Раненых оказалось примерно столько же.
Железный коготь подпрыгивал и нервно жестикулировал. Борк тихонько возражал.
— Я боюсь, дурит он нас, командир, — процедил Даляр. — Время тянет, сволочь! Может, пока не очухались, двинем напролом? Вон, и Митя не против.
— Никаких «напролом»! — шикнул Коваль. — Эрот Красный лес на три дня пути. Либо договоримся полюбовно, либо придется отступать в пески. Мы живы тглько потому, что они сами этого хотели.
— А сеть у них прочная, — ксендз ощупал дырку от выбитого зуба. — Каленый нож не берет. Если бы не ваш кот, уволокли бы, гады! Видели, что они задумали? Засунули меня в сеть, подцепили ее крюком и хотели спустить на веревке. Так и висел бы, как окорок, на крюке...
— Ты же ходил здесь раньше, пан Станислав? — поддел ксендза Артур. Он напрягал все рецепторы, обшаривая пространство.
Никто к ним не подкрадывался. Толпы разбуженных дикарей были заняты тушением пожаров, тащили бадьи с водой, раздавались удары топьров, скрипели лебедки.
— Я сам ничего не понимаю, — устало закряхтел святоша. — Яычников много, но те, которые поют у гробниц, не подчиняются одпому воеводе. И даже когда у них идут междоусобицы, на восточном краю Красного леса всегда горят костры. Правило очень простое, и Борку оно отлично известно. Подходишь к огню открыто, снимаешь оружие, садишься и ждешь. Потом к тебе выходят, спрашивают, кто такой, куда идешь, чем заплатишь за проход по мостам...
— А ты чем платил?
— Отдавал живую курицу и мешочек соли. Этого достаточно.
— А есби нет курицы?
— Если ничего нет... — Станислав задрал штанину, подставляя маме Роне рану от удара булавой. — Если пусто, к костру ходить нельзя. Посадят в сеть — и готовл. Навсегда попадешь в рабство, будешь выколачивать новые гнезда. Никто и не найдет в лесу... Или сожрут, если птицы потребуют жертву. Если ничего нет, лучше сразу идти по низу. Но внизу такое... уБрелом, пиявки, гнус, трясина... И, опять же, поймают, подвесят в сетке...
— Так они людоеды или нет? — проявил неожиданную дотошность Лева.
— Что ты раскудахтался? — осадила мама Рона. — Лучше нож прокали! Тебя, стпрого, и с бульоном побрезгуют. Провонял весь своей махоркой!
— Они не едят друг дружку ежедневно... — Станислав замычал от боли, когда мама Рона приложила раскаленный нож к ране. — Ох!.. Они вынимают печепь, когда... О, матерь божья! Когда птицы требуют жертву. Но я не встречал ни одного живого свидетеля...
Внезапно вернулся повеселевший Борк.
— Железный коготь Проспер говорит, что мы можем пройти через лес. В уплату надо оставить двух коней, четыре винтовки с патронами и всю соль, какая имеется.
— Да он сдурел...
— Что хочет эта лысая обезьяна, командир?
— Железный коготь говорит, что мы убили много его людей, — сохраняя тгржественную интонаци, продолжал пивовар, а стоявший неподалеку и внимательно прислушивающийся к разговору дикарь величественно кивал посл каждого слова. Было ясно, что немецкую речь он понимаетт. — Мы показали себя хнабрыми воинами, и Железный коготь приносит извинения, что сразу не узнал друзей из Кайзерславтерна...
— Ни хрена себе друзья! — заметил Карапуз.
— Железный коготь говорит, что чужеземцы с вотока напали на его соседей из развалин и обллии лес дьявольской водой. Там погибло много народу. Чужеземцы тоже хотели пройти к хрустальным гробницам, но договариваться не пожелали. Когти из Зеленого леса вышли к ним навстречу, но восточные люди не сняли железо и не сели у костра, как принято среди друзе.й Они вытащили огневое оружие и облили землю дьявольской водой...
— Что за ерунда, командир? О чем он бормояет?
— Погодите! — отмахнулся Артур. — У самого крыша едет. Похоже, нас опередили...
— Теперь Когти Красного леса не жгут костров дружбы и не ждут добра от пришельцев. Из уважения к пивоварам они не будут убивать друзей Борка, но если мы хотим пройти к развалинам, мы должны подарить клану всех оставшихся конйе, еще два ружья, и всё, что есть из металла.
Последние слова перевел книжник, ухвативший суть мирных инициатив. У командира не хватило духа озвучить подобную идею. На несколько секунд воцарилась полная тишина, бойцы пережевывали ситвацию.
— Железный коготь Пртспер говорит, что вместо своих коней вы получите обычных. Он сам проводит нас к развалинам и представит Каменным когтям, которые сторожат гробницы. Если вам удастся поднять из гробниц четверых демонов, вас отпустят, но с условием...
«Четверо! — обрадовался Артур. — Четверо спящих...»
— По преданию, пока Хрустальные когти спят, народы леса поклоняются птицам и каждый месяц приносят им жертву. Сейчас птицы сытые, иначе пришельцев убили бу сразу...
— Очень приятно, — поежился Лева.
— Раньше Хрустальных когтей было шестеро, но трдцать лет назаз один умер в гробниве. Огненные глада на морде его саркофага погасли, он стаал песком... А пять лет назад умер еще один, и это быо день великой скорби, потому что предание гласит: «Хрусральные когти призваны прогнать Железных птиц в птеисподнюю и освободить народы леса от вечной дани...»
Страница 15 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
