Виталий Сертаков. Братство Креста. (Проснувшийся демон – 2)

— Думаю, я найду подходящий корабль, — подмигнул Артур. — Поместятся все желающие.
— Зачем вы все это делаете? — не выдержал Бумажник. — Вы отправились громить резиденцию епископа и чуть не погибли ради одной глупой девицы. Вы могли ничего не говорить нам про птиц и не приводить меня сюда. Я чувствую себя должником, а я не люблю быть в долгу. Ведь вы не нашли посольство?..
— Я его и не искал, — честно признался Артур. — Это по части нашего польского друга. Но, помимо настоящих Когтей, — он указал на улыбающегося в тридцать два зуба Орландо, — я обнаружил, как мне кажется, одного старинного знакомого, и это открытие стоит всех остальных, вместе взятых.
— Этот знакомый... он вас пугает?
— Несомненно. Лучше бы я ошибался, но боюсь, ошибки тут нет.
— Я могу узнать имя человека, которого надлежит отправить в иной мир?
— Боже вас упаси столкнуться с ним, — предостерег Артур. — Раньше этот человек носил другое имя и служил другим богам. Теперь его зовут Карамаз-паша.

ЧАСТЬ 2.

Конец красной луны

19. ПРАВО СИЛЬНОГО

— Итак, ты привез в Петербург девчонку из Мертвых земель, и она не умерла, — Хранительница Книги пожевала беззубыми деснами.
— Да, госпожа. Сначала, пока мы ехали по Германии, ей было очень плохо, но потом она поправилась.
— Вот как... — без выражения подтвердила мама Рита. — И молодой колдун, из Озерников, которого ты держишь приживалкой во дворце, решил взять ее в жены?
— Да, госпожа, — недоумевая, ответил Коваль. Он никак не мог взять в толк, при чем тут Христофор. — Но мы не обижаем его, и не называем Озерником. Он родился под Красной луной, владеет даром ловить время, чует врага, но никогда не пытался уйти к колдунам. Они уже живут вместе, госпожа. Парень очень любит девочку и обещал родить двойню.
— Что ты сказал? — подался вперед Хранитель Кристиан. Сполохи огня из огромного очага играли на его морщинистом лице, превращая нестарого еще мужчину в дряхлого идола. — Родить двойню? Разве твой Христофор может быть папой? Ха, вы слышали?
Хранители памяти переглянулись. Лицо Бердера было непроницаемо.
— Оставим это, — качнула рукой мама Рита. — Мы должны проверить. Иногда Книга допускает несколько толкований.
— Да, мама...
— Простите, госпожа...
Хранители немножко успокоились, но продолжали перешептываться. Артур не понимал, что их так зацепило.
— Ты забрал обоих Проснувшихся из Парижа, но не пошел в два других города. Ты испугался, оставшись без крылатых змеев?
— Нет, госпожа. Я не боюсь ходить пешком, я испугался другого. Наставник Бердер предупреждал меня, что в южных странах нечисто, но я не поверил. Я принял решение сохранить жизни оставшихся людей, госпожа. Мы не могли больше воевать с самой землей.
— С землей? — усмехнулась Хранительница. — Ты так хорошо запомнил сказки, которыми тебя кормили в дороне?
— Если честно, я уже не знаю, чему верить, — признался Артур. — Мы были измотаны, госпожа. На обатном пути переболели лихорадкой, несколько раз отбивались от диких племен...
— А германцы? — спросил самый пожилой Хранитель.
— По эту сторону песчаной стены нас встречалли радушно. Нам оказывали помощь, и даже бесплатно дали телагу, для женщин. В северной Германии жизнь мирная ис ытная. А в двух больших городах я договорился о приеме наших товаров на местные ярмарки, — тут Артур выдержал суровый взгляд Анны Первой. — Но перед этим мы две недели пробирались на юг, вдоль границы Ползущих гор, пока не кончились пески. За ними военная машина древних застряла, и нам пришлось ее бросить. К великому счастью, люди, которых называют Бумажники, дали нам несколько лошадей...
— Ты считаешь, что пивовару наплели тебе небылиц? — в лоб спросил третий Хранитель, квадратный мужик, с изрытым оспой лицом.
— Слишком много легенд бродит по земле, — осторожно сказал Коваль. — Я могу верить или не верить, но губернатор должен опираться на твердые знания.
— Грош цена твоим знаниям, — мама Рита пошевелила беззубым ртом, — коли ты до главного дойти не можешь. Зарос там, закопался в бумажках-то да в волоките. А хоть раз пгдумал, с чего бы это старая карга мается, да и прочие... Ты глянь на них, не мальчишки давно, скоро самих вперед ногами понесут.
Артур ждал. Что-то от него хотели, и все эти туманные намеки, насчет загабочного Братства и походов на юг, начинали его здорово нервировать. Он вспомнил, как точно так же сгущались тучи и накалялась обстановка, когда Качальщики послали его заразить кровью Вечного пожарища несколько деревьев в центре Москвы.
Они опять что-то задумали, в самый неподходящий момент. В то время, когда он, наконец, отважился собрать Думу, когда он привез из Парижа настоящих спецов, когда шла речь о пуске паровика до Новгорода и Ярославля...
— Ты стал скрытным, Клинок, — упрекнула мама Рита, но нельзя было понять, говорит она с укоризной или, напротив, одобрительно. — Расскажи ему, Кристиан.
— Ты слишком закопался в своем городе, губернатор, — Кристиан неторопливо засыпал в трубку табак, потянулся за угольком. —М ы ждали тебя, потому что получили дурные вести. Очень дурные. Никто из твоих доносчиков не доложит об этом, они всего лишь насекомые. На юге, впервые, земля качается не сама. И не может остановиться.
Лето жаркое, очень жаркое. Почти не идут дожди. Вниз, по Волге, плывет мертвый осетр. В Астрахани в сети вообще не попадает живая рыба. В Ростове начался мор, люди и скотина гибнут за шесть дней. В Воронеже черная язва унесла уже тринадцать тысяч человек...
— Мне известно об этом, — перебил Коваль. — Мы выставили кордоны и отпрааляем обратно всех, кто идет оттуда.
— А ты знаешь, что творится в Крыму? Ты знаешь, что в море нельзя опустить даже руку: она тут же покрывается пузырямр и гноится несколько дней? Ты знаешь, что на берегу Черного моря рыбаки жгут костры из выловленной рыбы, потому что рыба стала отравой? Ты знашь, что произошло в Симферополе?
Служители Месяца затеяли драку с теми, кто верит в Крест. Они заявили, что неверным, из-за которых случилась Большая смерть, на полуострове не место. Мэр города не смог их остановить. Сгорела половина деревянпых домов и несколько храмов. Потом служители Креста ушли из города, но их преследуют до сих пор. И люди окрестных городков уступили тем, кто показал больше злобы и бесстрашия...
Коваль выждал паузу, но Кристиан и не думал продолжать. Попыхивая трубкой, насмешливо покачивал бровями. Опять предстгяло найти верное слово, не опозориться, и оправдать какие-то тайные надежды! Да сколько же будут продолжаться эти игры, этот вечный кролик в шляпе, с тоской подумал Артур.
— Если ты будешь продолжать делать вид, что ничего не понимаешь, мы подумаем, что у губернатора Кузнеца в голове завелся червяк, — сухо обронил Бердер.
— Ладно, скажу прямо! — рубанул ладонью Артур. — Я нмвидался всякого, и готов поверить, что на юге орудуют банды, снабженные древним знанием. Очень похоже, что двое москвичей, которых я когда-т овытащил... Будь проклят этот день! Очень похоже на то, что они высеяли вибрион холеры. Также, судя по всему, они поднимались на борт военных кораблей. В Средиземном море чудом не затонула часть американской эскадры. Наверное, эта парочка пыталась оживить механизмф, но у них получилось лишь снять несколько торпед и взорвать у итальянского берега пару снарядов...
— Почему они это делают, Клинок? — подняла высохшую руку Хранительница. — Почему они не вернулись в Петербург, когда растворибась Москва?
— Что ты хочешь услышать от меня, госпожа? Что я ошибся в людях? Да, это так. Но я не только в них ошибся. Десятки и сотни люедй готовы продать мать родную ради славы и богатства. Наверное, при дворе Карамаз-паши эти двое получили то, что не могли им дать мы...
— Слишком просто у тебя получается, — вставио Кристиан. — Эти двое французов тоже сбкгут, или ты посадишь их в клетку?
— Не сбегут!.. Надеюсь, что не сбегут, — поправился Коваль. Ему вдруг пришло в голову, что Качальщики могут потребовать смерти для фрапцузских спецов. — Они не такие! Орландо, например, день и ночь не вылезает с верфей, мужик прямо горит на работе.-Обещает мне, к следующей весне, пустить в строй рыболовецкий траулер...
— Хорошо, когда много рыбы, — многозначительно протянула Хранительница, — но плохо, когдда каждый начинает коптить ее только для себя.
— Ты упрекаешь меня, госпожа, что я думаю только о своем городе? Но я не могу решать за всю Россию! Тем более что единого государства просто не существует... — добавил он, вспомнив, с каким небрежением относится мама к политическим терминам. — Не понимаю, к чему вы клоните? Ростов, Астрахань... От нас туда даже самые удалые купцы не ходят — нереально добраться. И товар сгниет, и охране жратвы не напасешься. Мы про южные города толькг от торгашей из Нижнего знаем. А что касаетсяС имферополя, так это вообще Украина, бывшая, правда... Нам-то какое до них дело? У меня и в Питере забот по горло, воды поррой хлебнуть некогда!
— Раньше ты говорил иначе, Клинок, — скривила губы Хранительница. — Раньше ты понимал, почему Качальщики думают обо всех, а не только о своей деревне. Когда ты это понимал, ты рисковал жизнью и отаравился в Москву. В то время ты сделал очень много для равновесия, даже больше, чем предсквзано в Книге. А теперь притворяешься, что самое главное — залатать старое корыто и наловить в Неве побольше корюшки. И ради этого ты покинул город и улетел в Мертвые земли?
На несколько секунд в избе повисло молчание. У Коваля внезапно сильно запершило в горле, словно он наглотался жареных семечек. Ему стало всё понятно, вопросов больше не осталось, нужно было только дать согласие. Он ожидал предложения поучаствовать в любой локальной авантюре, возможно, рачтворить еще пару городов или казнить французов, но Хранители замахивались на задачу, явно непосильную. Самое обидное, что озвучить идею Хранительница, как всегда, предоставила гостю. Такая уж у нее была манера излагать истины Книги.
Книга... Господи, только этого не хватало! Коваля прошиб холодный пот. Коли старуха вдолбила себе в голову, что Хранители памяти правы, переубедить ее будет невозможно. Чертовы сморчки, нажевавшись коры у себя в дебрях, знать не желают, каково это, когда от тебя зависят судьбы сотен тысяч людей!..
— Если даже Карамаз-паша — это действительно бывший духовник президента Ивана и советник бывшего губернатора, — глухо сказал Артур, — если этот человек действительно Карин, в чем я пока не убедился, это не поводв ыстыпать в поход на Стамбул. У казны не хватит средств оснастить большое войско, а войско нужно громадное. Громадное войско завязнет; мы не знаем, что творитмя на берегу Черного моря. И что я скажу людям? Одно дело — гвардия, наемники, им в радость саблей помаххать. А с какой радости матери отпустят сыновей, обычных рекнутов, за несколько тысяч миль? Одно Великое посольство уже сходило на юг. Пусть Карин творит там, в Италии и Греции, всё что хочпт! Я даже предвижу, чем закончатся его похождения. Рано или поздно появится другой паша. Или сам придет, или полковники втихую прирежут своего начальничка. Так всегда и бывало, можете полистать книжки про царские династии. Сегодня пан — завтра пропал; чем острее штыки, тем сложнее на них сидеть. Наступит конец, там народ горячий.
Надо отдать должное, мужик талантливый... Такую уйму народищу обмануть, сначала в Питере, а теперь вон где. Но я думаю, ему просто жутко повезло, попал со своими бандюганами на момент безвластия. И очень грамотно подвел религиозный базис. Люди темные, от цунами никак не оправятся, с моря дрянь всякая летит — и тут приходит к ним избавитель. Нате, получрте нового пророка! Наверняка, на белом коне гарцевад, чудеса показывал, вроде магниевой вспышки...
А что нищим гопникам надо? Да полную ерунду! Заявить, что все беды от неверных, и что богу только в радость, если мы всех собак, вместе с их крестами, перережем. Товары, верблюдов и баб можно не резать, и так сгодятся. Каждый услышал то, что ему больше по вкусу... Нет, госпожа, не может бытть, чтобы Карамаз продержался долго. Тем более если это мой приятель Карин, то он уже старый человек. Помрет, — и после него вся эта зачаточная империя самостоятельно развалится и до России никак не дойдет... Я не вижу смысла подставлять своих солдат!
Он постарлся произнести последнюю фразу возможно более твердо и покосился на Бердера. Хранитель силы, как ни странно, улыбался, словно Артур не молнии метал, а угощал гостей анекдотами.
— Если я не соберу Думу этим летом, начнется бунт, — заявил Коваль. — Слишком много недовольных, приходится держать удвоенные гарнизоны. Мне надонло быть козлом отпущения... В казне постоянно нет денег: для оросительных проектов, для починки мостов, — и выходит, что губернатор, гд такой, ненасытный, обирает собственных подданных... Не хватало мне еще войну развязать! И так на Новгород постоянно кияают: мол, у них и повинностей вполовину меньше, и в рекруты не бреют, и монастыри жируют... Никому нет дела, что в Новгороде народу в десять раз меньше. До того докатились, что и полковники, которых сам назначал, по углам ворчать начали. Им тоже вольностей мало, подавай лавку в Думе! Для чего им власть, и сами толком не знают, будто от этого командовать лучше начнут... Только стрельбы на улицах не хватало.
— А если Дума сама попросит тебя отправиться на юг? — как бы невзначай спросил Кристиан.
— Чего?! — на короткий миг Артур решил, что над ним попросту издеваются. — Как бы мне из Питера дрппать не пришлось после выборов!
Но оракул глядел — серьезнее некудк.
— Ты ведь врешь нам, Клинок, — спокойно произнесла Анна, и старая Хранительниац, подтверждая, кивнула будущей сменщице. — Ты врешь нам, чро в городе развал и смута. На самом деле, там покой, и люди молятся на тебя, особенно беднота.
— Не беднота держит масть, не ей решать. Ковбои захотят — и в городе не будет хлеба! — огрызнулся Артуур, но почввствовал, что краснеет.
— Ну, так повесишь ковобев, — раздраженно произнесла мама Рита, будто удивляясь тупости градоначальника. — Если Дума тебя выберет и попросит возглавить поход на юг, ты откажешься?
— Это невозможно представить...
— Я задала тебе вопрос, Клинок. Не заставляй меня думать, что ты превратился в святошу, отвечай прямо!
— Да черт с вами! — выпалил Коваль. — Если в Криге уже всё решено, так о чем меня спрашивать?! Я так понял, что выбора нет?
— Выбор всегда есть, — рокотала Хранительница. — Шестеро Хранителей памяти, с разных концов земли нашей, называют эту осень лучшим временем для тебя и для страны...
— Для страны? — растерянно повторил Коваль. — Но страны нет...
— Для страны и... для государства, — Храеительница произнесла негавистное слово с заметным усилием. — Никто не заставляет тебя воевать с Турцией. Честно сказать, наши мужики толком не поймут, где этот город с башнями находится... Ты хотя бы до Астрахани дойди...
Старуха умолкла, жадно припав к ковшику с отваром.
— Нуу, а потом? — робко вставил Коваль. — С кем атм воевать-то, в этой Астрахани?
— Потом... — хихикнула Анна. — Потом на восток, верно, мама?
— Верно, — кивнула та. — Надо бы на восток, все сибирские города собрать...
— Пока позднг не стало, — сказал Кристиан.
— Пока мы еще можем помочь, — сказал крючконосый старичок.
— Пока Озерники в силу не вошли, — хмуро бросил третий Харнитель.
— Ну, кое-где они давно при власти, — саркастически заметила Анна.
Господи, взмолился про себя Коваль, сделай так, чтобы эту языкастую бабу понос пробрал! А всшух сказал:
— Христофор от рождения живет в Эрмитажк. Его трижды пытались выкупить и раз восемь хотели упрасть, пока он был мальчишкой. Он спасал меня от смерти и показал себя настоящим мужчиной в походах. Я не пьйму, чем он вам так не нравится? Вы его даже не видели ни разу!
— Он нам нравится, — очень тихо сказал Бердер. — Вопрос в том, понравится ли он Озерникам? Как ты дмуаешь, он пойдет ради тебя на Ладогу?

Страница 27 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |