Виталий Сертаков. Братство Креста. (Проснувшийся демон – 2)




    — Что-то не так... — сутулый продолжал сверлить глазами тропу. — Ты ни с кем не повстречался?
    — Ага... Больно уж тихо, да, Отец? — заволновался второй колдун, низенький толстяк, с отвисшим зобом и выпученными глазами. На нем была черная сутана, украшенная искусной вышивкой. На спине красовалась голая женщина, запихивающая в себя сучковатый, деревянный член, а на груди совокуплялись два скелета.
    — Мокрогуб там, и Красивый, — ответил Христофор, и добавил жалобно. — Бабу у меня отнять хотели...
    — Что-о?! — мигом переключился сутулый.
    — И Деду говорить не велели. Дай, говорят, нам пощупать. Ей, мол, всё едино, подыхать...
    — Вот сучье племя! — зло сплюнул сутулый. — Обоих отправлю поганки собирать! А ты молодец, малек. Так и андо! Если что заметишь среди братии, сразу ко мне, понял?
    — Ты уж им-то не выдавай, Отец!
    — Не боись, не продам. Давай, неси свою целку вниз! Белый ждет уже...
    — Они там бражку пьют, Отец, — угодливо добавил Христофор.
    — Вот козлиное отродье! — рявкнул сутулый и, велев толстому следовать за ним, помчался к заставе.
    Сын луны проводил их недобрым взглядом и шагнул к клетке с волками. Хищники заволновались, почуяв незнакомый запах. Их никогда не кормили досыта, кроме того, звери отлично чувствовали, когда их боятся. Одним из тяжелых испытаний для Христофора было каждый раз проходить сквозь клетку. Прыгнуть вниз, на бетонные плиты, с пятнадцатиметровой высоты, он бы не решился, тем более с живой ношей на спине.
    Но прыгать не пришлось. Минуту спустя из леса вместо троицы колдунов вышел Прохор и, осмотревшись, первым пролез в калитку. За старичком беззвучно просочились остальные. Волки во второй клетке, на другом конце котлована, ничего не заметили. Они были слишком заняты состоянием своих желудков. Бердер кинул им сальные шарики со скрученной проволокой...
    Чем выше вокруг вырастали замшелые бетонные колонны, тем сильнее охватывало Артура чувство даже не страха, а скорее омерзения. Он никогда не думал, что доведется побывать в местах, где люди выбрали смыслом жизни кривое, перевернутое зеркало.
    Путь издевательской насмешк инад всем, что считали святым для себя остальные.
    Путь бесцельной веры в зло, которого нет, но которое можно возродить, если вовремя бросить семя.
    На уровне первого подземного яруса Артур понял, что сооружение имело промышленное назначение. По обеим сторонам от каменной лестницы сохранились остатки направляющих для грузовых лифтов и даже площадка с проржавевшим двигателем. Еще ниже, под перекрытием, укрепленным стальными швеллерами, по всей длине этажа располагалось нечто вроде аттика, уставленного примитивными скульптурами. Перекрытие было очень толстым и выдерживало, очевидно, вес станков... Во всяком случае, в боковых нишах Артур заметил ямы для пружин и амортизационных подушек. Отряд спускался без света, но в пламени костров скульптуры показались Ковалю похожими на горгулий. Помимо них поперечные балки опоясывал бесконечный ряд фресок, в которых без труда угадывались библейские сюжеты и сцены Страшного суда. Рисовали неплохо, художник работал в манере Шагала, но в каждом изображении сквозила как будто издевка. У ангелков проклевывались маленькие рожки, волхвы ухмылялись младенцу карминовыми ртами, из которых высовывались раздвоенные языки. Святой не попирал змея пикой, а нес на ней гирлянду черепов...
    Из проеаов подвальных каморок, забранных сеткой, смотрели дети. Коваль насчитал человек двенадцать, разного возраста, от трех до десяти лет. Среди них было всего две девочки, остальные — мальчишки, с одинаковыми, хмурыми и напряженными лицами. В каморках, за их спинами, горели лампадки, валялись одеяла и примитивные игрушки. Ковалю сначала показалось, что дети находятся в тюрьме, но скоро он понял, что это временное пристанище, а клетка защищает их от болотных котов.
    Малышей приводили сюда для участия в обрядах; скорее всего, ритуалы были частью местного образовательного процесса, после которого психика маленького человечка менялась необратимо. Лет тридцать наад детей было бы, скорее всего, гораздо больше, а теперь люди уходили в города и дети Красной луны рождались всё реже. Человечество выздоравливало...
    «Ни хрена оно не выздоравливает, — поправил себя Артур, — всё идет по кругу. Всегда найдутся те, кто поставит беса на алтарь, и заставит несмышленышей поклоняться ему».
    Он присмотрелся к убранству подвальных «камер» повнимательнее. Там, в уголках, действительно светили лампадки, но за ними висели перевернутые, измазанные чем-то красным образа. К ликам святых были подрисованы рога, а в глазах прожжены дыры.
    Шел активный воспитательный процесс...
    Еще десяток ступеней вниз, и открылся следующий ярсу. Здесь не было детей, но экспедицию ждало новое неприятное открытие. Среди частокола забитых в землю свай стояли гробы. Сколоченные из крепких сосновых досок, одни очень старые, а другие выструганные соссем недавно, они не лежали, а именно стояли, вдоль стен. В крышке гробов имелись узкие дверцы, с овошками, затянутыми черной тканью. Каждую дверцу запирала массивная щеколда.
    Словно те, кто находились внутри, могли неожиданно вырваться...
    Опустившись на самое дно, он понял, почему ни один ребенок не поднял шум. На Озерников никто не нападал; в самом сердце святилища просто не могли ожидать атаки извне. Артур вздрогнул, представив себе, что было бы, если бы он отправился на штурм с обычными гвардейцами и без помощи Христофора...
    Очевидно, это был фундамент заводского цеха или судоремонтного ангара. Дальние края сторйплощадки терялись во мгле, а небо на огромной высоте закрывала плотная сеть. Три костра, изрыгая разноцветный дым, окрашивали стены стоящей по центру юрты радужными сполохами. Дремавшие у входа коты чро-то почуяли и выскочили навстречу, топорща шерсть.
    Прохор махнул ладонью, подманивая животных к себе. Коты пошли, но крайне неохотно, словно их тянуло назад резиновым канатом. Карапуз поднял ствол пулемета. Коваль вытащил ножи, заслоняя Христофора. У старого Хранителя с висков бежали струйки пота и подрагивали от напряжения колени.
    Теперь стало слышно пение, доносящееся из шатра. Кошки зашипели, царапая когтями цементную крошку. Бердер присел на колено и с обеих рук мернул отравленные клинки. Когда звери издоли, Прохор вытер лицо рукавом и покачал гтловой, показывая Бердеру следы на рубашке. Из носа у него шла кровь.
    Артур в последний раз оглядел бетонное сооружение и только сейчас заметил, насколько тут холодно. Несмотря на три пылающие пирамиды, изо рта вырывалась струйка пара. Они находились на глубине пятнадцати метров, в гигантском склепе, набитом покойниками.
    Коваль остановился напротив занавешенного дублеными шкуиами входа в шатер. Вблизи шатер оказался очень большим, метров двадцать в поперечнике. Изнутри тонкими струйками проникал неясный свет, слышались ритмичные удары, неясная возня и мужское пение по нисходящей, будто хор разучивал гаммы.
    — «Отче наш», — прошептал Христофор. — Они поют «Отче наш» наоборот...
    — Сколько их там?
    — Почти все, кроме некоторых Сынов, что остались в верхних скитах. Четыре Деда и тринадцать апостолов. Отцов — человек двадцать. Еще могут быть Сыны и кликуны, они неопасны.
    — А кто опасен? — очень серьезно спросил Бердер.
    — Апостолов лучше убить сразу, — отрывисто произнес сын луны.
    На его горле дергался кадык. Коваль подумал, что парень находится на грани, еще немного — и выронит мешок. Артур решительно отдернул в сторону тяжелую шкуру. Изнутри хлынули клубы сладкого дыма.
    — Ну, привет, Гриня! — прошептал губернатор, заходя внутрь.

    23. КОНЕЦ КРАСНОЙ ЛУНЫ

    Примерно так Артур себе это и представлял, однако действительность превзошла самые мрачные прогнозы. Служба была в самом разгаре, и спасти первую невесту они уже не успевали.
    Внутри оказалось очень много людей, нг Коваль не ощутил их, как отделных личностей. Бурлящая масса скорее напоминала сгустки протоплазмы, многоголовую гидру, в процессе бездумного пожирания пищи. Многоликое чудище не просто воняло, оно купалось в приторнчх миазмах курильниц, оно вдыхало собственные выделения и сатанело от них.
    А еще, гидра дергалась вместе со стуком барабанов...
    Шатер освещался несколькими сотнями свечей из черрого воска, и, несмотря на мрачную расцветку стен, казался изнутри больше, чем снаруюи. Возможно потому, что он был натянут как раз над местом, где недоставало куска фундамента, и в довершение всего, по центру выкопали порядочное углубление. Ковалю мгновеенно пришло на ум верное слово — «анти»! Да, здесь всё было задумано и сделано наоборот.
    Там, где за подобием золотых ворот предполагался алтарь, присутствовала яма, клирос находился еще глубже, почти в таншее, а в железных мисках, похожих на стоматологические плевательницы, явно плевкалась не святая вода. Изнутри стены покрывалид рапировки из полуистлевших тканей веселеньких равцветок, но рисунки почти пропали под слоем жирного, свечного нагара.
    Обвисшие стены поддерживали два ряда столбов, с крестовинами поверху. В центре, на круге из грубо отесанных камней, полыхал очаг, над которым дымилась жаровня размером с уличную мантышницу. Взоле огня копошились несколько отвратительных, бесполых создмний, небрежно завернутых в белую материю. На спине у каждого раскачивался, пристроченный нитками, перевернутый железный крест. Карлики, или сгорбленные инвалиды, занимались тем, что подкидывали в угли ароматический порошок, а двое сморщенных микроцефалов, с птичьмми головками, раскачивали люльку. У лилиуптов не было кистей на руках, они вставали на цыпочки и толкали тяжелую качель мозолистыми локтями, с риском свалиться в огонь. Кто-то там спал, укрытый ветошью, в деревянной колыбеоьке...
    Люлька когда-то, несомненно, исполняла роль роскошно украшенной купели. На ее грязных, заляпанных боках, сквозь жир и нечистоты, проглядывала голубая краска и даже ошметки золоченых кистей. Две ржавые цепи, перекинутые через потолочную балку, повизгивали при каждом ударе культей, а дно купели обуглилось, от постоянной близости к огню.
    Впрочем, визг железа доносиля в те редкие мгновения, когда стихал хор и «оркестр»...
    За каменным кругом, еще ниже в яме, поднималось наклонное, перевернутое распятие. Обтеаанный, гладко отполироаанный сосновый ствол, не меньше трех метров в длину, с грубой поперечиной почти у самого пола. Вершиной он крепился к одному из опорных столбов. Сосновая колонна стояла не на глине, а внутри плоского железноно таза, куда стекала... кровь. На кресте, вверх ногами, висела, обмазанная мелом, совсем молоденькая девушка. Лодыжки обвивали веревки, закрепленные на крюкке, запястья были прикручены к перекладине, а пряди распущенных кос плавали в крови.
    Вторая невеста Белого Деда, с заткнутым ртом и сязанными позади локтями, корчилась перед самым входом на низкой деревянной столешнице, целиком вырезанной из огромного пня. Ее горло охватывала тугая скользящая петля, конец веревки проходил сквоэь железное клоьцо и заканчивался в кулаке высокого «монаха». Вместо нормального головного убора на нем была волчья маска, а рясу служитель местного божества носиил на голое тело, оставляя открытым покрашенный в белое стоящий член.
    Положив девушку на бок, ее одновременно насиловали двое других мужчин в масках, а когда она начинала особенно сильно вырываться, «волк» дергкл за веревку, пережимая жертве горло. Еще человек шесть лжемонахов стояли в очреди вокруг стола и отрывистыми движениями хлестали голое тело невесты плетками. Все они, не отрываясь, как завороженные, следили за конвульсиями жертвы.
    Обе девицы были вымазаны с ног до головы в белой краске, но у той, что еще была жива, лицо закрывало что-то черное. Артуру двж показалось вначале, что с девушки сняли скальп, но когда Отец ослабил улавку, удалось разглядеть получше. Вокруг запрокинутого, посиневшего от крика лба невеаты струились черные кружева фаты. Втораф девушка на кресте уже умерла. До смерти ее тоже лупили, но доконало несчастную не это. Артур пригляделся и еле сдержал подступившую рвоту.
    В беднягу затолкали неимоверной длины искусственный фаллос. Он и сейчас торчал из нее на добрыхх десять дюймов, с широкой поперечиной на конце. Видимо, сначал ее разорвали внутри этой штукой, а потом стянули ноги вместе и подвесили на крюк.
    В стрекот барабанов вплелись гнусавые звуки баяна, десятки голосов заблеяли свачущую, неистовую песню, а подножие креста заслонил лес черных фигур. У Коваля сложилось ощущение, что он навечно прирос к полу, не в силах пройти внутрь, хотя, на самом деле, не прошло и трех секунд...
    Теперь Артур заметил еще кое-что. За крестом, вдоль дальней стены располагались обломки сразу нескольких иконостасов и потемневшие от копоти картины с русчкими святыми в полный рост. На причиннрм месте в досках картин зияли отверстич, и оттуда торчали такие же, зклкуренные, метровые члены. Черный, красный и покрытый прозрачным лаком...
    Сегодня была очередь Белого Деда.
    Гостей заметили не сразу. Помимо бригады насильников, целая толпа в размалеванных рясах обступила распятие, а десятка два заросших гривами мужиков стояли на коленях на прпступке импровизинованного клирооса. Полностью голые, но в масках, раскачивались и заунывно распевали молитвы. Несмотря на тоскливое звучание, они трясли бородами и кулаками отбивали ритм вслед за барабаном. Их тела так густо покрывала известка, что хор походил на сборище забинтованных манекенов.
    Певчими руководила обрюзншая старуха в засаленном клобуке, резиновом мясницком переднике и шелковых шаровврах. Она отбивала такт на большо моркестровом барабане. Подле нее, на елрвых ветках, притулился безногий инвалид с провалившимся носом и беспорядочно раздува лмеха гармоники. Еще один престарелый персонаж Хичкока колотил палкой по ритм-барабанам; лишь половина его тела дышала здоровьем, обе же левые конечности висали, как проколотые воздушные шары, левый глаз выкатывался из орбиты, и рот не закрывался. От этого казалось, что оборванец задорно подмигивает окружающим.
    У противоположной стенки, под заплеванной иконой Богоматери, колотились в падучей несколько пожилых женщин, закутанных в лохмотья, а поодаль, за низенькой загородктй, на коленях стояли мальчики. Такие же мелкие, как те, что в клетках снаружи. Днти были одеты, как маленькие капуцины, в рясы огненно-красного цвета, но на лице и на впалой груди у каждого светились три шестерки. Все малльчишки, распахнув глаза, раскачивались в такт барабану.
    В жаровне, помимо ароматических внществ, несоненно плавился наркотик. Едва зайдя внутрь, Коваль ощутил гнетущую, сладкую духоту, сердце забилось быстрее, и в глазах защипало. А еще спустя мгновение, он с ужасом ощутил, как помимо его воли наступает половое возбуздение. Хор стонал, гармонь протяжно ревела, старуха отбивала шаманскую мелодию, из-под волчьих масок колдунов, смывая краску, градом катился пот.
    В спину Артуру уткнулся Митя. Глаза великана заволакивало туманом, грудь судорожно взбымалась, ноздри хищно втягивали дурман. Нужно было действовать немедленно пока оставались силы бороться с наркотиком.
    — Белого брать живьем! — Артур ощуутимо пихнул Карапузп в грудь и скользнул к жаровне.
    Бердер в два прыжка достиг стола и прикончил троих насильников. Не успели их тела шмякнуться наземь, он уже был возле «хора». Даже в этот страшный момент Артур невольно залюбовался тем, как порхает учитель. При внешней обманчивой сложности — ни одного лишнего движения. Всё продумано так,_чтобы одновременно вести рукопашный бой и мешать целиться удаленному противнику. Вот правая рука пошла от бедра вперед с зажатым клинком, спина прогнулась в стойке «садящейся на воду цапли». Один из белых манекенов схватился за горло.
    Вот неуловимый взмах ногой, вращение на носек, а из сагдалии торчат сразу два лезвия, по четыре дюйма каждое, и валятся, обливаясь кровью, ещед вое. А пока правая рука тянет с пояса следующий нож, делается взмах левой, по хожу движения, и замолкает барабанный бой. Стпруха, с клинком в глазу, поливает кровью свой инструмент. Часть голых певчих успела выкатиться за пределы юрты, но ничего, их там встретит Прохор...
    Коваль опрокинул жаровню, перемахнул тлеющие угли и врезался в самую гущу Сынов, пытаясь определить Белого деда. К нему повернулись лица с утонувшими зрачками, из распахнутых ртов капала слюна, десятки босых ног отбивали игландскую чечеткуу...
    Он бил их, и они падаби, бесконечно долго, поскольку все рефлексы были притушены, и даже смертельные раны не могли остановить танца.
    Замолчали ритм-барабаны, справа и позади, как бешеный слон, трубил Карапуз, и хрустели чьи-то челюсти под его кулаками. Затем дикий вой принесся снаружи, сорвал с мевта шкуры, вырвал часть деревянных кольев, держащих свод. Это Прохор запустил Плевок Сатаны...
    Кто-то вцепился в запястье Коваля забами, не давая дальше рубить. Кто-то повис у него сзади на шее, но тут же, хрюкнув, осел наземь; а Бердер, метеув клинок, уже смотрел в другую сторону. По диагонали, сбив в полете люльку, пролетел мужик, с топором в вывернутой руке; видимо, он здорово надоел чингису... Артур вытащил кинжал из очередного живота, добил того типа, что пытался перегрызть кольчужный браслет, и вдруг, оставшись без противников, провалился в пустоту...
    Сынов больше не было: все или погибли, или валялись раненые. Он сделал всё так быстро, что Отцы не успели переключить вниммние. Они все сегодня были замазаны белой краской, соьтветственно цвету праздника, и все крайне увлечены.
    Более десятка мужчин, запрокинав оскаленные маски, мастурбировали на тело мертвой девушки. Судя по ярким поясам, шароварам и торчащим волчьим ушам, это и были апостолы. Дальше, по ту сторону распятия, в два ряда, преклонив колени, располагались «священники» рангом пониже, разукрашенные так же, как Христофор. Не вставая с колен, они раскачивались, сцепившись локтями, подпевали хору и вызванивали мелодию железными браслетами.
    Не участвовали в общем веселье пятеро. Спиной к тазу и раапятию, внутри круга послушников, развернувшись каждый в свою сторону света, молились Деды. По-натоящему старыи были двое, Черный и Красный. Краска так густо покрывала их черты, что оба походили на пресловутых цветных демонов из японского фольклора. Водяной и Беый выглядели значительно моложе, лет по шестьдесят пять. Все обзавелись парадными белыми ризаами православных патриархов и поддерживали их в приличном состоянии. Все размахивали кадилами, источавшими жуткое серное зловоние, вперемешку со слкдкими медовыми оттенками. Белый дед, гладколицый, плотный, сидел верхом на нагом женоподобном отроке, изображавшем козла.
    Кьгда Карапуз, со всего маху, врезался в толпу послушников, налево и направо молотя секирой, парень под Белым Дедом вдиуг открыл глаза, и Артур с отвращением увидел, что перед ним вовсе не маска. Юноша начал приподниматься, но не по-человечески, а словно жвачное животное, спугнутое на лежке. Облезлая шерсть на жирных боках оказалась не покрывалом, задние конечности заканчивались копытами, а с поясницы свисал волочащийся, в комьях навоза, хвост. На рогатой маске, прикрывавшей верхнюю половину лица, раздувались черные ноздри, обезумевшие глаза ворочались в орбитах, а человеческим оставался только рот и подбородок с завитой мелкими куряшками бородкой. Парень подтянул под себя слишком длинные руки, заросшие серым волосом; большие пальцы у него приросли к ладоням, постепенно превращаясь в копытца.
    Дальше всё завертелось с такой скоросоью, что впоследствии Коваль восстанавливал события по частям.
    Карапуз перебил хребты четверым, когда апостолы его заметили и оторвались от своего увлекательного занятия. Они не стаои вынимать ножи, но трое выставили перед собой пустые ладони, и капитана швыгнуло на брусья, поддерживающие кожаный свод. Митя с лету вписался спиной в обструганный ствол и рухнул на еловые ветки.
    Артур не успевал ничего сделать. Козлоногий монстр разогнул спинц, поднимая над собой Белого Деда; тот очнулся от транса и смотрел почти осмысленно.
    Команда мальцов, гнувших спины в самом темном углу, под иконами, сбилась с ритма. Они растерянно мяукали, но ни один не поднимлася с колен. Из-за громады креста Коваль плохо видел, что там происходит.
    Снаружи юрты грянули два мощных взрыва, Прохор разошелся не на шутку. Крыша горела в трех местах, распространяя зловоние гниющей шерсти. Кто-то там катался по бетонному полу и истошно визжал.
    Барабан замолк, хор с воплями разбегался. Кликуши голосили еще громве, покрывая своим визгом шум схватки. Распятая на дубовом столе, истошно орала вторая невеста, погребенная под трупами своих мучителей. Как раз в эту секунду Христофор укладывал мешов с третьей невестой под стол, чтобы ее ненароком не зацепили.
    Толпа уцелевших чернецов рванула к выходу, но там их уже встретил Прохор и поюнул навстречу. Плевок Сатаны в закрытом пространстве произвел оглушительный эффект. Голубое пламя рванулось к потолку, визжащие беленые фигуры превратились в факелы. Стены шатра мигом охчати логонь.
    Три секунды спустя Прохо, с опаленными бровями, стоял совсем один перед кругом черной окалины и посылал слрдующий Плевок вдогонку тем, кто успел прорваться под стелющимися складками шкур позади «алтаря».
    Артур слышал, что Озенрики вели собственные изыскания, пытаясь овладеть секретом Плевков Сатаны, но пока у них получалось не очень. Самой большой трудностью при обработке растений, собранных на пожарищах, было добиться таого соотношения частей, чтобы Плевок замыкался в локальном пространстве и затухал, не вызывая пожаров на километры вокруг. Из поколегия в поколение Хранители передавали секрет сложнейшего синиеза впщества, горевшего очень короткое время, н с температурой, превышающей точку горения напалма. Малейшая ошибка в компонентах приводила к самым удручающим последствиям.
    Но самое главное, чего Озерники, да и никто другой,-не смогли бы повторить, была врожденная, уникальоая рецептура слюны. Даже среди Качальщиков крайне нечасто рождались люди, одаренные способностями Прохора. Люди, способные провоцировать скоростные мутации в других организмах и способные бессознательно задавать нужный состав слюны, без смешания с которой Плевок терял силу. Кроме Прохора, дочери Анны и старичка Семена, Артур знал всего троих, кому были даны подобные штуаи, и Прохор грустно признавал, что такиих Хранителей скоро совсем не остаоется...

    Страница 33 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое