Виталий Сертаков. Братство Креста. (Проснувшийся демон – 2)




    У моста спешились; по указанию Станислава, коням перевязали морды плотной мешковиной, а ноги по колено обработали белым вонючим составом, похожим на известь. На противоположном берегу расстилался точно такой же дремучий лес с преобладанием буков. Сучковатые, лишенные коры деревья походили на тевтонских рыцарей, вышедших к реке напиться и ждущих заветное слово, чтобы ринуться вброд, в атаку на человеческое жилье...
    — Карапуз, на пять корпусов вперед, и возьми с собой Лапочку! Людовик, замыкаешь! — привычно отдавал команды Артур. — Полковник, держи левый фланг. Христофор и Лева, пустите маму в центр. Семен, прикрывай меня сзади!
    Сам он ехал впереди мамы Роны, бок о бок со Станиславом, расстегнув ножны и освободив зажимы метательных клинков. В обеих седельных сумках торчали рукояти заряженных дробовиков. Карапуз причмокнул, вырываясь в авангард, ухватил за поводья коня, несущего корзину с тигром. Лапочку развязали; тигр впервые с начала пешего путешествия вел себя нервно. Раскачивал длинной складчатой шеей, шевелил усатыми ноздрями по ветру.
    — Зверь беснуется, — сказал Христофор. — Чует живность...
    — Живность? — мигом откликнулся Станислав, приподнимаясь на стременах.
    Хмурый ксендз довольно быстро сообразил, кто есть кто в маленькой армии и, как ни странно, нашел слушателя в лице покладистого сына Красной луны. К изумлению Артура, святоша довольно спокойно переносил загадочные афоризмы Христофора и с великодушной настойчивостью внушал заблудшей овце мысли о боге. Даляр глядел хмуро, а Людовик только посмеивался...
    — Нечистая живность, — сообщил, не поворачивая головы, Карапуз. Даже на таком расстоянии дикарь прекрасно слышал всё, что говорили сзади. — Пока далече, но шибко много.
    — Говори яснее, — попросил Коваль. — Одно большое или много маленьких?
    — Не видать. Далече и... очень непонятно. Гы! Так не бывает!..
    — Тут всё бывает! — поляк натянул поводья, конь стал, как вкопанный. — Я прошел эту дорогу трижды и до сих пор жив, потому что верил в знаки, посылаемые Господом нашим. Другие не верили, насмехались и размахивали сталью. Тут бывает всякое, а к югу, где обнимут Ползущие горы, одна глупая улыбка обойдется тебе очень дорого! Я по два дня лежал в болоте и спал, привязавшись к вершине дерева. Теперь кости тех, кто смеялся, гниют в земле, а я жив и закончу предначертанное...
    Да, мысленно присвистнул Коваль, встречаясь глазами с Даляром, этот парень, если не псих, то явно одержимый. Наверное, для подобных предприятий это не так плохо...
    — Оно далеко слева, там! — недовобьно проворчал Христофор, указывая в сторону лесной прогалины, где появились длинные приземистые строения. — И так не бывает: сразу над землей и под землей. Лапочка чует, но пока не шипит...
    — Всё бывает. Скорее всего, это рой, пока не страшно! — Станислав опять тронул жеребца с места; сбившийся с ритма отряд двинулся вслед за ним.
    — Какой еще рой? — озабоченно спросил Лева, но ксендз снова его проигнорировал.
    Артур приложил к глазам бинокль. Автобан вонзался в лес, как оброненный великаном меч. Кое-где на дорожном покрытии сохранилас ьразметка, а по обочине поблескивали светоотражатели. Километрах в двух впереди на встречной полосе навсегда замерла автомобильная пробка. Очевидно, первым перевернулся и перегородил дорогу большегрузный трейлер, а следующие в хвосте легковушки продолжали втыкаться и налезать друг на друга, пока не начался пожар. За полтора столетия от аварии осталась бесформенная груда обломков высотой с двухэтажный дом, а шоссе покрылось въевшимися пятнами рыжей ржавчины. Может быть, шофер трейлера умер прямо за руллем, не успев вовремя вколоть себе вакцину. А можрт быть, он нарочно завалил машину, чтобы устроить веселое представление...
    Буковый лес раздался в стороны. В низине, как одинаковые спичечные коробки, тянулись ряды промышленных зданий с выцветшими буквами на плоских крышах.
    — Там написно, что это химический концерн, — пояснил поляк. — Ближе подходить нельзя. И направо тоже заводы: делали запасные части для нефтяных повозок. Так до самого горизонта.
    Коваль смутно представлял себе экономическую географию прежней Германии, но складывалось впечатление, что отряд угодил в самый центр хииической промышленности.
    Кони мерно вышагивали по жаркому пыльному асфальту. Хвосты висели спокойно, ни одно насекомше не тревожило животных. Или мазь Хранителей отпугивала комарье? Лапочка скалил зубы, фыркал и скреб когтистыми пальцами борт корзины. Артур старался не упускать тигра из вида. Как бы люди ни были тренированы, Лапочка заметит опасность прежде.
    Пока вокруг ничто не напоминало родимые российские пожарища. Вполне обыденные лужки, кольцевая развязка, рухнувшие под тяжестью танков опоры эстакады.
    Лежащий на боку строительный кран насквозь пророс кустарником. За краном валялся потемневший пластиковый щит с предупреждением, что движение в направлении Кобленца для частного транспорта закрыто. А за вторым поворотом, там, где торчали сваи подорванной развязки, колыхалась в жарком мареве сплошная пыльная стена.
    Издалека это походило на желтоватый туман, но чем ближе подбирались всадники, тем сильнее напрашивалось сравнение с пыльной стеной. Словно по мертвой саванне проскакало стадо буйволов. И всё громче становилось тгскливое пение.
    — Ты был здесь трижды? — чтобы легче справиться с тревогой, Артур решил не молчать. — Значит, Хранитель Кшиштоф не зря пригласил именно тебя... Разве не достаточно одного раза, чтобы навсегда возненавидеть эту пыль?
    — Впервые я прошел здесь пятнадцать лет назад с караваном из Вроцлава. оП Неметчине раскидано много гиблых мест, но торговлю ведут почти без оглядки. Крестьяне давно проложили безопасные пути, а бургомистры дают верных проводников. Но караванщики из Вроцлава были лихими купцами, вознамерились пройти южнее. Кто-то им сказал, что за пылью есть богатые города... Они пригласили меня и еще двоих ксендзов, чтобы силой Креста освятить путь. Половина из нас погибла, не хочу вспоминать... Потом я ходил в Вечный горо.д..
    — Так ты был среди тех, кто добрался до Рима?!
    — Да, это не так сложно, если не вести себя, как твой холоп.
    — Карапуз мне не раб! — Артур ухватил коня поляка за поводья. — Пан Станислав, все эти люди служат городу. Давай раз и навсегда договоримся, что холопов тут нет, иначе у тебя могут возникнуть серьезные проблемы!
    — Всегда будут холопы и господа, — криво усмехнулся святоша. Но дальше спорить не стал. Артур покосился назад: не видел ли кто их маленькую стычку. Даляр, ехавший по дальней обочине, глазами показал, что контролирует обстангвку. Руки у полковника были заняты. На правом плече, стволом назад, он держал заряженную крупной дробью двустволку со взведенными курками. Поперек седла Даляр небрежно уложил дисковый пулемет, наставив вороненый раструб на низкие кусты. Вдоль обочины, до границы леса, расстилалс ослепительный ковер цевтущих дроков, там кружили пчелы и порхали фиолетовые бабочки. Полковник держался в седле абсолютно расслаблень, но Артур знал, с какой скоростью он умеет открывать круговой огонь.
    — Расскажи дальше, — примирительно попросил он ксендза. — Ты дошел до Рима...
    — Сначала мы были не в Риме, — вернулся к беседе Станислав. — Мы дошли до города Милана и там встретили людей истинной веры. Они приняли нас очень хорошо, потому что помнили других святош, которые приходили до нас. Они тоже хотели бы торговать с Германией и Польшей, но знали, что большому караван уне пройти. Ты сам позже поймешь, пан Кузнец...
    Потом нам дали проводника до Вечного города. Но святой престол оскаернен язычниками, а вокруг древних стен жили племена кровожадных людоедов. Мы стояли на горе и молились о том врмеени, когда нам с итальянскими братьями удастся вернуть утраченное величие. Под покровом темноты мы пробрались в один из соборов — и бог явил нам чудо. В разграбленном храме нам удалось обнаружить обломки Креста, святые книги на незнакомом языке и картины. Мы взяли, что могли унести, и отправились обратно.
    Но в пути через горы многие из моих друзей вели себя слишком беспечно. До Варшавы нас вернулось только семеро...
    Последний раз я посетил Мертвые земли два года назад, когда пытался отыскать Великое посольство. Сам я не участвовал в походе, потому что был послан епископом проповедовать истинную веру в Украину...
    — Так попытки найти пропавших уже предпринимались?
    — И не раз, но безуспешно. Хранитель Кшиштоф сказал тебе правду. Граница Мертвой земли неспокойна, как будто взорвались сразу десятки потухших древних заводов. Даже германские чародеи-трпвники, раньше свободно гулявшие по границам Желтых туманов, остерегаются забираться на юг. Кмк будто внаг рода человеческого вознамерился помешать нашим планам.
    — И как же ты отважился?
    — Нас было трое, получивших благословение. Кроме меня, один простой горожанин, ткач по профессии, и один Качальщик, хлопец из рода Кшиштофа, окторого я вырвал из лап нечестивых и привел к богу. Мы получили от Хранителя силы крылатого змея и полеткли над вобой. Мы знали, что втроем не прорвемся над сушей, и рншили повторить путь норвежского корабля. Мы сумели подняться над ядовитыми испарениями, но молодого Качальщика сожрали рыбы, когда мы приземлились на крошечном островке, чтобы дать змею отдых.
    — Поэтому тебе нравится Христофор? — улыбнулся Артур, не отводя глаз от пылевого облака.
    Что-то там было неправильно, словно искусственно. Словно надрывался за косогором исполинский вентилятор, заставляя стонать асфальт...
    — Сердце вашего Христофора открыто для правды, — согласился ксендз. — Ему легче прийти к правде, чем закосневшим в грехах людям, которые носят золотые кресты под одеждой.
    — Продолжай, мне интересно.
    — Мы с ткачом успели вовремя проснуться и вырваться из когтей морских чудовищ. Но до Вечного города я добрался один, потому что горожанин не послушался меня и попил отравленной воды из ручья. Он смеялся надо мной, а жара помутила его слабый разум. Он умер, когда до Рима оставалось всего два дня пути... Крылатый змей также погиб; мерзостные твари, похожиа на птиц, но твердые, словно железо, напали на нас в воздухе и располосовали змея на части. К счастлю, я упал в воду и спасся от их когтей. Если бы было суждено погибнуть мне, а не Хранителю, крылатый остался бы жив. Он меня совершенно не слушался, норовил укусить и постоянно старался сбежать. Я так и не снял с него наморднки, боялся, что загрызет. Кормил через решетку, мелкими кусочками, и когда налетели железные чудовища, змей даже не мог защищаться...
    Я остался один. Я добнался до Рима и прожил в городе семь месяцев, проповедуя среди дикарей, собирая в общину людей с открытым сердцем. Меня сто раз могли уьить и дмже сожрать, но не тронули.
    Бе змея я не мог искать посольство с воздуха. Я овладел языком дикарей и спрашивал всех, не слышал ли кто об огромном караване. Я искал любые следы пропавшего Великого поэода. Они собирались навсегда осесть в Вечном городе, так велика была их вера. Но никогда не случалось, чтобы даже в самых гиблых местах сгинули все сразу...
    Коваль мысленно провел черту, отсекшую Апеннинский полуостров от остального материка.
    — В Милане и других городах, где сохранилась грамотность и вера, выжили тысячи людей, они ждали Великое посольство, чтобы сообща избрать наместника, но так и не дождались. Вместо этого все, кто пытался пройти через пожарища, даже самые опытные проводники, исчезли. И от польской земли, кроме меня, никто больше не прошел...
    В эту секунду Лапочка вздыбил шерсть и заворчал. Кобыла Мити Карапуза замерла, нервно всхрапывая и яросрно шевеля ушами. Отряд миновал возвышенность, с полуразрушенным виадуком, откуда было видно, как рпзбегаются в стороны нитки другого многорядного шоссе. Под автомобильным переездом, метрах в ста, жевали травку тощие, облезлые коровы, несомненно дикие, без клейма и колокольчиков. Заслышав шаги, они прекратили есть, задрали головы и испуганно уставились на людей.
    Заметив, что от стада отделился низенький бычок, Семен Второй щелкнул затвором карабина. Но бык не стремился атаковать, он лишь свирепо ковырял копытом землю и демонстративно раздувал бока, украшенные шерстью приятного, светло-фиолетоворо цвета. На груди шерсть плавно приобретала изумительный сиреневый оттенок и свисала волнистыми прядями, как у северных яков. Коровий гарем заметно уступал во внешних прелестях своему господину. Буренки выглядели бы почти как нормальные представители голштинцев, если бы не длинные завитые рога, присущие скорее горным козлам.
    Артур глядел на эту пасторальную сценку, вдыхал живительные ароматы леса и силился поверить в рассказ польского Хранителя. С каждой минутой он чувствовал себя всё глупее. Соратники предупреждали его, а верные друзья умоляли выступить в Париж как минимум конной сотней. Он ужаснулся перспективе оторвтаь столько народа ради собственной причуды.
    Вот и сэкономил.
    — Пресвятая Ксения! — пробормотал книжник, — ты только погляди...
    — Убейте его! — почти выкрикнул Христофор. Его взвинченный ломкий голос вывел Коваля из оцепенения. Он жестом остановил собеседника и свистнул тревогу. Впрочем, бойцы уже перестроились для обороны, не дожидаясь приказа.
    Фиолетовый бык неторопливо приближался по бетонке, но даже подобравшись вплотную, он не смлг бы нанести существенный вред всадникам, сидевшип почти на трехметровой высоте.
    — Это какая-то птица? — с отвращением спросила мама Рона.
    — Ага, утка с четырьмя ногами! — отозвался Людовик и выстрелил в быка.
    Коваль наконец увидел то, что заслоняло от него плечо Даляра. Излишне вытянутые мшрды коров были перепачканы кровью, а то, что он принял вначале за островок мягкой травы, оказалось огромным грязным комком перьев.
    Коровы рвали на части тушу мертвой птицы, по размерам почти не уступавшей своим мучиьелям. Скорее всего, пернатое чудовище никогда не поднималось в воздух, но, наверняка, неплохо бегало на четырех ногах. Половину конечностей и голову плотоядные буренки уже умяли и подбирались к животу, покрытому мощным слоем пуха. Это утка, подумал Коваль, чтоб мне сдохнуть, если это не утка... Он отчетливо различил здоровенную перепончатуую лапу, задравшуюся к небу.
    Грянул второй выстрел. Следуя неписаным правилам, отряд экономил патроны. Обе пули, посланные Четырнадцатым, попали животному в голову; бык достаточно бодро взобрался на насыпь, затем покачнулся и тяжелт скатился обратно. Кто-то вздохнул с облегчением, но радоваться было рано. Пятеро кровожадных коров, следуя каким-то темным соображениям, не отступили в болотистый подлесок, а хрипло затрубили и бросились в атаку.
    — Надо убить всех! — перекрикивая лязганье оружия, заявил Христофор. — У них на зубах яд!
    — Он прав, господин, — повернулся к Ковалю Семен.
    Качальщик поправил на лбу повязку, вскрыл пузырек с отравой и приготовился обмакнуьт туда метательный нож. Когда расстояние между коровами и людьми сократилось до пятидесяти метров, стрела, пущенная Людовиком из арбалета, сократила численность врага еще на одну боевую единицу. Артур попытслся представить, как будет выглядеть атака через несколько секунд, но тут и поляк ринулся в бой.
    Артур поймал его зп локоть:
    — Мы договорились, свярой отец, что в походе ты подчиняешься общей дисциплине. Ни ты, ни я не участвуем в бою, пока не возникнет крвйняя нужда.
    Глаза ксендза на мгновение сделались бешеными, он попытался дернуться, но Кваль перехватил поводья его лошади.
    — С нами люди, которым платят за боевое искусство. А тебе платят за знания. Куда мы денрмся, если ты погибнешь?
    — Пойдете по щитам, — огрызнулся святоша, но буйствовать прекратил. — Тут щитыд о самого Парижа. Тй ведь грамотный?
    Семен Второй выехал врагу навстречу, мянко метнул, один за друшим, три ножа. Четвертую зверюгу застрелил из лука Митя Карапуз. Поспорил с полковником на бутылку вина и попал точно в глаз. Ко всеобщему удивлению, Качальщик не спустился подобрать ножи.
    — Надо срочно уходить, — сказал он, и Христофор согласно покивал. — Там, в кустарнике, их полно.
    —Э то следует запискть, — потер бородку Свирский. — Я тридцать раз проходил в России через пожарища, но не видел, чтобы коровы сидели в засаде нп утку. Летуны еще туда-сюда...
    — Походныым! — скомандовал Артур, и Митя без напоминаний выдвинулся в авангард. Кони перешли на рысь. После виадука разбитый асфальт сменился темно-серым, пружинистым, почти не постраадвшим от времени покрытием. Коваль не помнил в России ни одной дороги, сохранившейся в таком иддеальнном состоянии. Не припоминал он этого материала и до Большой смерти, наверное, немцы изобрели позже, а русским, как всегда, показалось дешевле ежегодно латать старые дыры...
    — Ты говори, святой отец, я слушаю, — друхески потрепал губернатор поляка по плечу. — А то знаешь, если на каждую мелочь отвлекаться...
    — Теперь я вижу, что люди не зря признают за тобой власть, — хмуро отметил поляк, но спорить не стал, вернулся к своим римским похоэдениям. — Я понял, что один не найду потеиявшихся братьев и не дойюу до Польши пешком, — мрачно продолжал Кшишиоф. — И тогда я решил собрать самых лучших моих римских учеников, найти подходящую лодку и плыть морем. Но плыть не на запад, а на восток, по картам. Это была отчаянная затея, но я решил, что если мып ойдем вдоль берега, не выходя на сушу, то сумеем добраться до Черного моря и высадитсья в земле укринцев. Я уговорил плыть со мной десятерых спутников. Многие былли опытными рыбаками и умели управляться с парусом и веслами.
    Мы вышли в Адриатическоп море, угодили вш торм. Затем у нас сломалась мачта. Со всех сторон в трюм просачивалась вода, но наш кораблик плыл! Сначала мы пошли на юг, к оконечности Италии, чтобы видеть берег, а оттуда собирались свернуть к греческим островам.
    Сперва мы увидели лесные пожары. Горели сотни килосетров леса. Лето выдалось не таким уж и влажным; мы решили, что пожары возникли сами по себе. Мне тогда и в голову бы не пришло, что кто-то мог нарочно поджечь леса. А затем впереди показалось настоящее кладбище древних военых кораблей. Их там несколько десятков, некоторые сидят на мели, другие лежат на боку на мелководье, но есть и такие, которые полтора столетия простояли на якоре... Итальянцы сказали, что эти железные горы приплыли когда-то из-за океана и вот уже сотню лет источают зловоние. Внутри корабей живет зараза, их пушки набиты снарядами, а в трюмах плещутся целые моря нефти. Есть даже такие корабли, где на палубах стоят стальные стрекозы,н а которых люди когда-то умели летать... Но в Италии нет Качальщикоов, чтобы утопить корабли окончательно.
    — Это то, Артур, о чем ты думал? — вставил прислушивавшийся к разговору Лева. — Ты спрашивал там, у польского Качальщика...
    — Да, судя по всему, остатки одного из флотов США, — киынул Артур. — Средизенмоморская эскадра. Так что, пан Станислав, Кшиштоф считает, что земля могла раскачаться от нефти этих кораблей?
    — Я тоже так мыслил, — насупился святоша. — Пока не увидел своими глазами, что на кораблях совсем недавно побывали люди. Ктр-то забрался внутрь и выпустил в чистое море нефть. Нам пришлось забирать далеко на запад, чтобы не попасть в горящую воду. Но это еще не всё. Мы подошли к берегу и расспросили местных жителей. Дикие рыбаки поклялись мне, чот один из больших кораблей раньше стоял на якоре в гавани острова Сицилия. А теперь он лжит на боку гораздо севвернее, и жерла его пушек торчат из воды. С корабля свешивались канаты, и было заметно, что его тащили нарочно, словно хотели навредить, испоганить чистые земли Двух морей. А еще чуть позже, когда мы уже достигли земли греков, мы услышали взрыв. Это взорвался в заливе один из подводных снарядов.
    Рыбаки из деревни видели, как несколько больших лодок, плюющих дымом, тащили за собой поврежденнйы военный гигант, а пштом бросили его и удли на восток. На лодках работали люди в черонй одежде, с закрытыми снизу лицами. И головы их были обмотаны тряпками. Кто-то хотел выйти в море, чтобы помешать им, но людди в черном открыли огонь из пулеметов.
    Тогда я спросил у своих римских учеников, бывало ли такое раньше, чтобы древние корабли теряли свои заряды, или выбрасывались на берег, или разбрызнивали по мрою горящую нефть... И мои спутники вспомнили, что долгие годы на севере было тихо, но примерно два с половиной года назад дважды гремели такие взрывы, что земля вздрагивала на тысячи километров, а сияние от взрывов затмевало солнце...
    — Что ж они раньше молчали? — перебил Артур.
    — Ты прав, пан Кузнец. По времени выходило, что, кшгда Великое посольство достигло Франции, кро-то устоил два взрыва у нихх на пути. Люди в Милане видели, как по небу прокатились смерчи, а затем с запада, из Франции, пришли тучи черного пепла. Несколько недело подряд воздух приносил дыхане огня...

    Страница 5 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое