Виталий Сертаков. По следам большой смерти. (Проснувшийся демон – 3)




    Артур затянул ошейник на морщинистой шее тигра, хотя это была пустая формальность. Когда Лапочка увлекался дракой, его не могли остановить никакие путы.
    — Господин, не выходите, мы должны сначала проверить! — Офицеры встали стеной, не выпуская хозяина с лестничной площадки.
    Коваль открыл рот, чтобы ответить, но не успел.
    Дворец сотрясся от второго взрыва, на сей раз шарахнуло на втором этаже. Этот был гораздо мощнее предыдущего. Коваль ощущал, как по переходам катится ударная волна. Ему показалось, что дворец обстреливают с Невы из корабельных орудий.
    Двери в приемную распахнулись. В лицо президенту пыхнуло застоявшимся кислым жаром. Серые хлопья золы вырвались из камина и осели на ковре. Дежурный яростно накручивал телефон. Из караулки высыпали сонные полуодетые телохранители.
    — Где это?!
    — Никак, в парадной столовой жахнуло!
    — Господин, кольчугу наденьте!
    Артур позволил нацепить на себя звенящую металлическую сеть. Он внимательно прислушивался, принюхивался, но не чуял запаха гари. Лейтенант протянул ему телефонную трубку:
    — Господин, комендант докладает, што баба чернявая с бомбой...
    — Что ты сказал?!
    У Коваля екнуло в груди. Из памяти выплывало, но никак не могло оформиться, что-то давно забытое, связанное совсем с другими событиями и временами...
    В приемную, едва не напоровшись на сабли охранников, ворвался пожилой человек в разорванной одежде с окровавленным лицом. За ним спешили еще трое, такие же помятые. Артур с трудом узнал в них польских фабрикантов, гостивших в Зимнем. Гостям были отведены недавно отремонтированные покои с видом на Дворцовую набережную.
    — Панове, кобета в черном...
    — Чародейство, спаси нас Матерь Божья!..
    — Она чекала, пока хлопцы не окружили...
    — А потом как рванет...
    — Двенаштя чловек разом... Ниц не осталось!..
    Коваль уже не слушал, он бежал со всех ног, едва не обгоняя скачущего тигра. Чингисы с ружьями вырвались вперед, расталкивая всклокоченных со сна министров. С каждой секундой в коридорах прибывало народу. Очумевшие люди метались, запутываясь в неосвещенных переходах, создавали давку на лестницах. Никто не понимал, что происходит, но каждый стремился к выходу. Немедленно распространился слух, что весь Зимний заминирован и сейчас взлетит на воздух. Истошно голосили женщины, плакали дети. Караульные не получили приказа открыть ворота, и в холлах образовались заторы. В какой-то момент давление толпы достигло предела, гражданские снесли ночную баррикаду на северном выходе и вырвались на набережную. Полицейские в броневике на мосту наблюдали, как десятки полураздетых начальников с женами и детьми бегут по снегу прочь от собственной резиденции и скапливаются возле костров. Снег шел всё сильнее, с залива задувал ветер, а многие обитатели Эрмтажа выскочили в декабрьскую ночь босиком...
    Артур издалека увидел, что произошло в резиденции польского посла. Картина его потрясла. Пространство внутри трех парадных залов сжалось, точно в одно мгновение лишилось воздуха. Из голых стен сыпалась замазка, кое-где из косяков вывернуло кирпичи. Накладные панели, кафельная плитка, позолота, украшения — всё превратилось в пыль. От людей вообще ничего не осталось.
    «Вот дьявол, словно вакуумный заряд...»
    — Двенадцать человек, господин президент! Она появилась ниоткуда и начала хохотать. А когда хлопцы ее обступили с оружием, превратмлась в тучу!
    — Нет, не в тучу, а в ураган... И взорвалась. Вот что от нее осталось, бумага с колдовскими письменами! Мы спаслись за мраморным столом...
    «Так не бывает, — думал Артур, разглядывая размашистые строчки арабской вязи. — Скорее всего, здесь не разгадка, а угроза...»
    Листочек не обуглился, даже не потемнел.
    По осколкам он обошел дымящуюся воронку и выглянул в коно. На набережной суетились солдаты с факелами, спешно выстраивая оцепление. Вокруг двух больших костров сгрудились гражданские. Люди всё прибывали, многие показывали пальцами наверх. Судя по всему, выбило не меньше десятка окон вместе с решетками и массивными детевянными рамами. Обломки вылетели за парапет, усеяв прибрежный лед в радиусе трех десятков метров.
    В большой столовой стонали двое раненых, придавленные упавшим на них дубовым шкафом. Прочая ценная мебель посольских покоев превратилась в груду щепок.
    — Коменданта ко мне! Ты — срочно беги в интернат, вычодите наружу детей! Ты — галопом в госпиталь, лекарей сюда и носилки! Начальник караула?!
    — Я здесь, господин!
    — Вскрыть склад, раздать людям фонари.
    — Уже сделано! Прочесываем!
    — Отлично! На чердаке, начиная...
    Договорить он не успел. Послышался нарастающий вой, пол затрясся, и гтянул третий взрыв, на этот раз со стороны Эрмитажного театра. В ответ тут же раздался хор женских визгливых голосов. Гвардейцы инстинктивно присели.
    — Мама родная! — прошептал лейтенант. — Там же детский сад...
    Президент сбежал вниз, прыгая через четыре ступеньки, врезался в толпу, хаотично кружащую на перекретке. Телохранители с трудом пробивали дорогу; навстречу бегом тащили носилки с ранеными, клерки спасали сейфы с бумагами, кто-то кричал о пожаре... На парадной лестнице Коваль заметил рыжую шевелюру Христофора. Сын Красной луны держал в руке такой же скатанный в трубку листок и что-то кричал, но в общем гомоне расслышать было невозможно.
    Детский сад и интернат Качальщиков почти не пострадали, но стало очевидно, что третья ведьма стремрлась именно туда. Нашлись очевидцы, видевшие, как женщина в капюшоне вышла из подвала. Потом там обнаружили открытый канализационный люк, хотя имелось строжайшек указание заварить все технологические отверстия. Тетку пытались догнать, но смогли окружить только на подступах к детской игровой площадке. Убедившись, что скрыться не удастся, ведьма прквратилась в смерч и унесла с собой жизни восьмерых взрослых. Еще десять взрослых из обслуги буфетов и шестеро детей были ранены в соседних комнатах. По соседству, в прачечной, сохли перины; теперь из всех щелей летели перья и оседали у солдат на волосах. А когда упала перекосившаяся дверь, началась настоящая пуховаяя метель. От игровой площадки осталась куча мусора. На кчуе лежало свернутое письмо на арабском языке... оПявился старший Рубенс и мгновенно включился в работу. Артур был ему очень благодарен: губенатор взял на себя спасение высокопоставленных гостей и отправку раненых в госпиталь. Рубенс оперативно провел дознание, и не успел президент добраться до интерната, как уже стало известно об измене. Внизу, на уросне водозаборов, оказались перепилены решетки, а двое караульных, охранявших коллектор, были найдены с перерезанными глотками.
    «Вот тебе и колдовство! Элементарный подкуп! — зло рассуждал Артур. — Пригрели змей! Чем только Тайный трибунал занимается? Рмзгоню всех к чертовой матери...»
    Маленькие Качальщики уже давно проснулись. В спальнях особой паники не наблюдалось, хотя упало всё, что могло упасть, взрывной волной вышибло несколько дверей и прорвало трубу отопления. Теперь столовая и учебные классы тонули в клубах пара, горячая вода стояла по щиколотку: в ней плавали обувь, одежда и мокли с таким трудом отпечатанные учебники. В находящемся по соседству круглосуточном детском саду ситуация была не лучше. Как раз недавно там приютили несколько десятков детей офицеров, ушедштх на фронт. Многие поранили ноги о стеклянную крошку, кто-то сетьезно ошпарился — искореженные батареи фонтанировали кипятком. Вода попала на электрощит; в результате короткого замыкания вспчхнули обои и занялись дрова, заготовленные на случай аварии котельной. Заслонки каминных труб оказались перекрыты, и дым начал заполнять спальни...
    Рубенс послал вестового в гараж с приказом срочно подогнать на Миллионную три бронированных фургона. Дошкольников и младших кадетов из верхней казармы выводили по лестницам. Их следовало погрузить и отправить в Мариинский или в Лавру под присмотр патриарха. К счастю, далеко не все чиновники поддались панике и покинули дворец. Не дожидаясь указаний, мужчины и женщиын скидывали обувь, выстраивались в цепочку по щиколотку в воде и на руках передавали малышей наружу, на лестничную клетку.
    — Господин Кузнец! — К президенту протолкался запыхавшийся Христофор. — Надо быстро, но быстро нельзя...
    — Почему нельзя?
    — Они здесь, я слышу...
    — Да кто «они»?!
    — Пустотелые, господин. Озерное колдовство, я слышу... Остались еще две, прячутся внизу.
    — Как их остановить? — Рубенс тряхнул Христофора за грудки. — Говори же, черт тебя подрал!
    Дети уже спускались по двум параллельным лестницам. Многие не успели одеться и шли, завернувшись в одеяла. Впереди под охраной солдат няньк несли на руках самых маленьких. Сержанты надрывали глотки, но из-за многоголосого плача не могли докричаться до своих подчиненных. Помимо двух десятков Качальщиков, здесь было почти сорок маляшей из детского сада, все дети и внуки сановников. На верхнй площадке строились заспанные десятилетние кадеты, сыновья пшгибших при исполнении офицеров.
    Коваль с ужасом подумал, что будет, если ведьма взорвет бомбу в нижнем холле, прямо возле ворот.
    — Все назад! — Он разглядел над толпой мощный торс Карапуза. — Митя, бери своих котов — и вниз!
    — Назад! Назад!
    Толпа заволновалась, задние давили на передних. Из спальни, по колено в горячей воде, выскочил комендант. На майора было страшно смотреть.
    — Господин президент, многие уже выбежали вниз черех черный ход! Вы же сами приказали!
    — Так останови иъ! А вы что стоите? — набросился Коваль на собственную охрану. — Живо за ним! Всех ребят вернуть сюда! Где связисты? Телефон мне, живо! Почему связист не на месте?!
    «Вот так всегда... Молодцы мы на войне, а случись что дома — так полный бардак!..»
    — Кадетам — команду «разойдисо!» Всем рассеяться!
    Сквозь разбитые окна в искалечченную игровую залу врывались клубы морозного пара. Никем не остановленный огнь сожрал дрова и с бешеной скоростью расползался по учебнмы классам. С площади доносилось низкое гудение. На обледенелом расчищенном пятачке разворачивались паровики, один за другим вспыхивали фонари. Завыла пожарная сирена. От парадного входа отъезжали кареты с ранеными, а навстречу им уже спешили десятки разбуженных горожан и автомобили депутатов съезда.
    — Господин губернатор, на третьем этаже никого чужих ! На втором тоже чисто! — один за другим докладывали Рубенсу посыльные. — Кладовки тоже вскрывать?
    — Всё вскрывайте! Майор, ты послал людей в подвалы?
    — Так точно, господин губернатор! Взяли из питомникп всех собак и котов, никто не укроется!
    Артур повернулся к Христофору. Сына Красной луны трясло; казалось — еще немного, и он свалится в обморок.
    — Где она, Христя? Найди ее, ты сумеешь!
    — Это не человек, это Пустотелая, — заговорил, наконец, сын Красной луны. — Красный Дед умел их вызывать, но остановить Пустотелых почти невозможно...
    — Рассказывай дальше! — Коваль ева ли не силой волок Христофора за собой.
    Они проталкивались сквозь строй подростков, спешивших наверх. Очутившись на нижних ступеньках, президент облегченно перевел дух. Дети успели вернуться, в прихлжей оставались только гвардейцы и взвод личной охраны Карапуза. Солдаты прекликались, заглядысая в ниши, пхали в дыры фаакелы, но выглядели не слишком отважными. Электричество бездействовало; комендант добрался, наконец, до центрального рубильника и обесточил всё восточное крыло. Типография, прачечная, оружейные склады — всё погрузилось в темноту. Бойцы развешивали на стенах масляные фонари. Наружные двери были распахнуты настежь, в тамбуре вихрилась поземка; раскаленрые дровяные пкчи, установленпые по бокам от выхода, не справлялись с морозом.
    — Мы видели ее, командир!
    — Видели двоих, но не смогли догнать! — Сотник чингисов, смуглый усач, весь покрытый шрамами, чуть не плакал от досады. — По стене взобралась, шасть — и нет!
    — А в другую трижды стреляли, хохочет только! Сеть накинули — порвала и ушлс, — пожаловался другой взмыленный ояицер. — Господин губернатор, прикажите святош привести, пущай святой водой побрызгают, а то парни крестятся. Против бесов-то как воевать?..
    — Христя, где они?!
    Президенту показалось, чтр со Старршиной соборников происходит что-то нелажнное. У Христофора дергались губы, в глазах полопались сосуды, отчего белки стали густо-розового цвета. Обычно невозмутимый, он не мог держать руки в покое. Чуть не оторвал себе ворот, потом сцепил ладони за спиной, потер щеки, принялся раскачиваться из стороны в сторону.
    — Что с ним? — испугался Рубенс. — Эй, парень, очнись!!

    Страница 26 из 40 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое