Виталий Сертаков. По следам большой смерти. (Проснувшийся демон – 3)

— Видимо, осталось, хотя твои друзья Хранители сделали всё, чтобы туда никто не добрался. Ты до сих пор веришь, что Исмаил стирал древнюю столицу из-за грязных заводов? Может быть, и так, но я слышал от чудских стариков другое... Там остались подземные склады, такие же, как под Оренбургом. Очень глубокие и надежно защищенные, никакой Звенящий узел не смог бы их разрушить.
— Оружие?
— Не только. Там осталась хорошая вакцина, которой Качальщики так боятся. Если вакцина попадет в воздух, рано или поздно кто-нибудь из лесных колдунов подхватит и разнесет заразу.
— Вот так радость... — Артур опустился в кресло, лихорадочно обдумывая новость. — Можно подумать, что пятнадцать лет назад ты сам не громил аптеки?
— Я же не говорю, что кавказникам можно верить, — мягко вывернулся губернатор. — Они убеждали колдунов, что вакцина им нужна не для потравы полей и не для убийства. Там, в ледниках под Москвой, можно найти неиспорченное лекарство. Оно годится, чтобы успокаивать землю и убивать нечисть. Кавказники говорили, что малое количество доброй вакцины может успокоить землю гораздо лучше, чем это делают Хранители. Может быть, это всё неправда. Может быть, они обманывали, но я тогда призадумался, Артур... Я стал вспоминать и кое-что припомнил. Много раз, еще до того, как ты проснулся, мои бойцы охотились на булей. Мы занимались этим вместе с другими коммунами. В город забредали стаи лесных зверей, нападали на людей прямо на улицах, но лысые псы всегда были самыми опасными. Еще опаснее, чем крысы. И как-то случилось, что парни мамы Кэт набрели за Всеволожском на склады лекарств. Это случилось на чужой территории, маме Кэт не захотелось делиться, произошла большая драка... Но это всё неважно. Важно другое, Артур. Там, на складах, булей не было. Жили крысы, кошки, птицы. Забредали волки, лоси, даже медведя видели. Но не было ни булей, ни летунов, ни прочей мелкой нечисти. Понимаешь, о чем я? А потом заметили, что там вокруг нет и нечистых растений. Не росли поганки, не светился мох, не прыгала рыба из ручья. Кто-то из Лавры даже сказал тогда, что мама Кэт нашла святое место, и надлежит там поставить часовню...
— Там были медикаменты?
— Да, Артур. Там нашли целое озеро разлитой вакцины. Сначала боялись, что все погибнут, и мама Кэт просила меня срочно отправить голубя к Кристиану. Все ведь хорошо помнили, как раньше люди умирали, случайно порезавшись об одну лишь ампулу. Как больные заражали здоровых...
— А Качальщики пришли и всё уничтожили?
— Они ведь никогда не заходят в город. После их работы остался громадный Плевок Сатаны, круг на тысячу шагов... Остальные склады они велели сжечь, а потом посадить там лес.
— Так вы сами сажали лес?!
— Сажали люди мамаши Кэт. Ты уже понял, да? Там не было никакой Слабой метки, Качальщики не могли заставить землю зарасти лесом. Они всё спалили на километр вокруг и потребовали за это большую плату. Они сказали, что спасли город, все им поверили...
— Ты тоже поверил?
— Я им верил. Как и ты, Артур. Но оказывается, вакцина бывает разной. Больше всего оставалось мутной, где слова на коробках были написаны не по-нашему. Эта несла Большую смерть. Не найдется человека, который опроверг бы мои слова. Но была и другая, чистая. Та самая, которой ты травил Желтое болото в железной бочке...
— Откудк ты знаешь? Я вроде тебе не докладывал?
— Опять ты ищешь предательство, Артур? Никто тебя не предавал, но невозможно сохранить в тайне, что за тысячи километров везут под охраной бочку. Я даже знаю, что болото чуть не вырвалось...
— Эта сволочь прогрызла металл...
— И я знаю, что твои химики сбились с ног, пока отыскали нужное снадобье. Ты тогда страшно рисковал, привезя эту желтую гадость в город.
— Необходимо было ее исследовать. Это не просто болото, а хищник! Моника надеялась синтезировать кислоту, но...
— Но ничего не вышло, пока госпожа Арро не вскрыла те три ящика с голубой вакциной, что хранились в бункере Восьмой дивизии?
— Ты и об этом знаешь?
— Тут нет никакой тайны. Бывший армейский запас. Все папы коммун подозревали, что Восьмая дивизия придерживает отраву. Остальные медицинские склады были давно разгромлены. Только лекарство с русскими надписями не для всех было отравой, Артур!
— Для Хранителей... — ахнул Коваль. Внезапно для него многое встало на свои места.
Неожиданная злость лесных братьев, когда он попросил их помочь в поиске качественной вакциы, их нежелание появляться в городах.
— Так они боялись погибнуть, как лысые псы?
— Я не увеиен, — устало пожал плечами Рубенс. — Но они не всегда говорят правду. И они скорее предпочтут, чтобы вся Сибирь покрылась болотом, чем помогут тебе в поисках. Для Хранителей это медленная смерть. Это всё, что я хотел тебе сказать. Каждому нужно что-то свое, кпждый борется за жизнь, Артур. Карамазу нужны московские склады, чтобы победить Песчаную стену и нечисть, расплодившуюся в южных морях. Озерники хотели собрать по стране чародеев. Хранители хотят безбедно жить, и для этого посадили на трон президента Кузнеца. А что хочешь ты, Артур? Чем ты занят? Подумай, ты только тем и занимаешься, что клянчишь в лесу право на запуск очередной грязной фабрики. Они соглашаются в обмен на привилегии для своих детей, в обмен на обозы продовольствия, которые мы посылаем на Урал. Они давно не пашут, не сеют, давно не оотятся и не заставляют дикарей рыбачить! Северный клан озабочен своей великой Книгой, а уральские носятся в поисках Звенящих узлов... Они использовали тебя, Артур! Раньше они принуждали работать дикарей, а теперь живут за наш счет. Ты даже не можешь проверить, правду лп они говорят насчет Слабых меток. Может быть, уже давно нечего бояться? Женщины рожают здоровых детей, земля не светится. Может быть, давно пора лить металл и запускать заводы, пока это не сделали наши враги? Разве в том равновесие, чтобы бегать в лес на поклон каждый раз, паред тем как срубить елку?.. Я никого не защищаю, Артур, но ладожские Озерники хотели добиться равновесия иным путем...
— Не хитри со мной, папа! Сейчас-то ты говоришь не о ладожских, а о своих дружках, о чудских Дедах!
— Ну и что... — Рубенс замялся. — Они боятся, Артур. Боятся, что сегодня ты добрый, а заатра послушаешься Качальщиков и велишь разорить все озерные деревни... Почему ты позволил Халитову иметь свое царство, а другим нельзя? Их там слишком много в Казани, да? Ты не хочешь с ними связываться, ты знаешь, что начнется еще одна война. Ты провел с Халитовым границу, которой нет даже на старых картах...
— Ты прав, с ханом нам нужен мир...
— А тех, когь мало, можно вырезать, да? Твоип ограничники перебили карелов, почти всех чувашей, я уже не говорю про шептунов. Ты жалуешь немцев и армян, но почему-то считаешь своей вотчиной Витебск и Нальчик...
Президент вскочил с места и заходил из угла в угол.
«Успокоиться, сдержаться, не наговорить ему кучу глупостей, иначе... Иначе я потеряю не только Христофора...»
— Миша, ты не сможешь уговорить свою дочь помогать нам?
— Спасать Питер от семян Пустоетлых? Нет, Артур! И не потому, что я хочу так поступить назло тебе. Я давно вычеркнул ее из памяти. Эта чертова девка чуть не погубила меня...
— Ну, хорошо... — У Коваля мелькнула новая мысль. — Тогда кто нам сможет помочь? Сегодня мы спасли детей, а что будет завтра?
— Не хоыу тебя обидеть, Артур, но... Но ты сам развязал эту войну. И у Карамаза теперь всегда будут союзники среди малых племен. Ты обидел слишком многих...
— Но я хочу возродить государство!
— Ты так любишь это слово... Что может сделать кучка обиженных против десяти тысяч штыков? Белорусы, наверное, будут молчать, а Рада уже отказывается продавать нам уголь, разве ты не слышал? На Украине боятся аппетитов президента Кузнеца! Я уже не говорю о племена Кавказа. Они не будут противостоять нам открыто, но самые отчаянные пойдут на всё. Они пойдут на сговор с сааим чертом, чтобы насолить нам! Боюсь, что настоящая война только начинается...
— Ты сказал, что Озерники знают, как пройти в Москву?
— Ты хочешь, чтобф я поговорил с чудскими Дедами? — изумленно поднял брови губернатор.
— Пускай просят чего угодно, но мы должны добраться до вакцины первыми.
— А если они потребуют слишком многого? Если ты не сможешь выполнить своих обещаний? Ты обманешь их, кк обманывал других?
Какое-то время старый губернатор терпел металлический взгляд хозяина, затем не выдержал и отвел глаза.
— Я никого не обманываю, — трхо сказал Коваль. — Просто я буду делать всё, чтобы нас уважали.

24. ЗЕЛЕНАЯ СТОЛИЦА

Обоз Озерников подобрали в двадцати километрах от Гдова. Скорость движения сразу упала.
Артура это невероятно раздтажало, но он ничего не мог поделать, потому чтт этих людей нельзя было ни торопить, ни, Боже упасп, на них прикрикнуть. Оставалось скрипеть зубами и ждать, пока неторопливые лошадки колдунов преодолеют очередное препятствие.
А препятствий на пути встречалось больше чем достаточно. Из опасения попасть в поле зрения валдайского отшельника Коваль повел отряд намного западнее, сделав изрядный крюк вокруо озера Ильмень.-Однако даже здесь приходилось двигаться крайне осторожно.
Дно, Порхов, Новоржев... Совсем недавно безлюдные городки издалека оповещали о себе колокольным звоном и светом сотен окошек. Артур уже и позабыл, сколько тысяч семей переселилось на савер за послежние десять лет. Еще совсем недавно эта поросшая лесами равнина видела лишь редкие костры чингисов и стада одичавших свиней, а теперь повсюду змеились троппки, белели на развилках свежие указатели, за километры несло запахами горячей пищи.
Проблема еще усугублялась тем, чо двигаться пришлось на санях. Большую часть дорог никто не расчищал, несмотря на строгие указания сверху. С одной стороны, это было неплохо: не приходилось оаасаться слежки...
Коваль хмурился и делал записи в блокноте, чтобы позже вздуть нерадивых местных начальников. Он видел десятки гектаров укрытой под снегом пашни, новенькие мосты через замерзшие речки и дымки над отстроенными избами. Тут же обнаруживались настоящие завалы из нераспиленного леса. Там, где следовало вести плановые порубки, зияли провалы пожарищ. Лес использовался варварски, селяне валили для своих нужд самое ценное, нисколько не заботясь о будущем, и оставляли догнивать в снегу тысячи кубов древесины. По берегам речушек гнили не закопанные туши павших коров, отходы со скотных дворов сливались прямо в воду. Встречались места, где ветер раскидал стога, их никто не удосужился собрать, сено разлеталось по полям...
Примостившийся сбоку Рубенс, сам ярый хозяйственник, злорадно подсказывал президенту фамилии ахлтурщиков. На четвертые сутки у Артура появился список из сорока человек, которых следовало бы отдать под суд. Коваля так и подмывало нагрянуть внезапно в расположение блпжайшего гарнизона и отправить начальничков на фронт. Множество раз на пути каравана встречались груженые подводы охотников и лесорубов. Завидев вооруженных людей, крестьяен разбегались, бросая на дороге лошадей и поклажу. То ли везли ворованное, то ли не имели нужных бумаг на товар...
Озерники выдвинули обязательное требование, чтобы старший Рубенс поехал вмест с президентом. Михаил был единственным в Питере человеком, которому они доверяли. Колдуны размещались в двух затянутых шкурами экипажах. В переднем ехал Черный Дед Савва с двумя Сынами и двумя женщинами. Артур так и не понял, были это настоящие сыновья или нет, и кем приходились стмрику молодухи, которые выходили размяться только в присутствии своих мужчин.
Определить возраст Саввы не представлялось влзможным. Ему в равной степени можно было дать и полтинник с хвостиком, и семьдесят. Колдун кутался в волчью шубу, на ногах носил меховые унты, а короткие седые волосы украшало нескольок цветных повязок с подвешенными монетками и амулетами. На шее у всех троих Озерников болтались бусы из сушеных волчьих ушей.
Во вторых санях везли волков и летунов, их полог постоянно был задернут. Там же везли фураж и какие-то неведомые инструменты, завернутые в грубую ткань. На остановках Сыны по очереди ухаживали за лошадьми, женщины разогревали пищу, а Дед молча курил трубку, отказываясь вступать в разговоры с чужаками. Когда он хотел что-то сообщить президенту, то использовал в качестве переводчика Рубенса.
Поев, Сыны относили чашки с мясом в зашторенный фургонвик. Кваль прислушивался к поведению собак. Волкодавы обходили вторые сани с заметной робостью.
Запах от хищников шел такой, что кони чингисов порывались свернуть в сторону...
Летом Артур рискнул бы отправиться по трачсе на паровиках или даже на дизельных грузовиках. Орландо более-менее привел в порядок уже пять «супермазов» и больше пятнадцати легковушек. Ттплива хватало, но в эту пору колеса наверняка завязли бы в сугробах. Пришлось спешно снарядить десяток саней и прокрутить эту операцию от имени Рубенса: якобы губернатор собрался с вищитом в Минск.
Хуже всего дело обстояло с охранениамм. Коваль не мог взять с собой целый полк, это сразу вызвало бы переауды. Кроме того, Дед Савва предупредил, что через московские чащобы сможет провести максимум пятнадцать человек. Коней и прочих зверушек — пожалуйста, а вонючих человеков — строго ограниченнш...
Когда карвван пересек Волоколамское шоссе, Артур предположил, что Озерники собрались наматывать круги вокруг заброшенной столицы. Однако Савва твердо держал направление, пока не выбрались к разрушенному мосту под Можайском. Последние часы продвигались шагом: древнее шоссе лежало под снегом, лошади вязли по грудь, и приходибось постоянно орудовать лопатами, расчищая дорогу. Москва-река не закрылась окогчательно, по центру оставалась пошоса черно йводы, в которой плавала ледяная крошка. К вечеру поднялся нешуточный буран, и Савва решил отложить переправу до рассвета. Лошадей не распрягали, только укрыли попонами, расположили сани по кругу и разожгли три больших костра.
Чингисы со своими лохматыми овчарками несли вахту. К ночи буран усилился, в трех шагах ничего нельзя было разглядеть. Пропали из виду огни Можайска, пропали версотвые столбы, река превратилась в белую змею. Под неумолчный вой ветра опустилась темнота.
Рубенс тронул президента за рукав и показал на восток. Над дикими лесами, выросшими на месте столицы, трепетало розоватое зарев.
Коваль раньше счиал рассказы о жарких лесах сказками, но теперь сам убедился в искренности путешественников. Даже на расстоянии в тридцать километров от границы раскачавшейся земли распространялось едва заметное тепло.
Среди русской затяжной зимы, откуда ни возьмись, появился тропический оазис.
Он не хотелл ничего знать о том, что здесь происходит. Не испытывал ни малейшего желания сюда возвращаться, тем более теперь. Этот отвратительный розовый свет и жар, идущиф из заколдованных дебрей, его нисколько не манили. Однако отступать было поздно.
Озерники подписали договор...
Утро началось с раскопок. Сани заметало до верхних деревянных бортиков, полозья намертво прилипли ко льду, лошади походили на сугробы. Когда справились с заносами, оказалось, что по мосту всё-таки можно проеххать, если срубить парочку деревьев. Часа за два соорудили приличный настил и осторожно перебрались на южный берег.
Еще чарез час караван бодро полз на восток по старому Минскому шоссе. Здесь местные ковбои раскатали приличный санный путь, а под Кубинкой отряду встретиося допотопный угольный паровиик, переделапный из трактора. Паровик тащил за собой полозья со свежесрубленными елями, и Коваль сразу отметил, что вид у деревьпв непривычный. Только подъехав вплотную, он понял, в чем дешо.

Страница 29 из 40 Следующая страница

Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |