— Ты лжешь, имам! Первые Хранители погибали, сдерживая бешенство земли!
— Конечно, погибали. Те, кто был поглупее. А другие внушали наивным горожанам, чтобы те поджигали аптеки. И никто не слушал мудрых Озерников... Но теперь это неважно. Во всей Европе не сыскать прозрачного лекарства. Всё мутное... Мои люди в каждом городе первым делом отправляются на поиски аптек, а мои джинны пытаются создать новую вакцину, но пока не получается. Нужны сложные аппараты, которых у нас нет... Кстати, какие они для тебя джинны? Хо-хо! Тебе поклон от Дробиченков. До сих пор не забыли, как ты их разбудил в Москве...
— Попадутся они мне в руки...
— Какой ты злопамятный, Кузнец! А ведь тебе не на что обижаться. Они имели право выбрать свою дорогу, и они ее выбрали.
— Они делают для тебя бомбы и наркотики!
— Что такое наркотики? Ты имеешь в виду веселящую водичку, которая помогает солдатам пережить дальние походы? А сколько народу ты загубил, Кузнец, на строительстве дорог, на оросительных траншеях? Ты меня ничем не лучше, не забывай об этом!
— Я не предавал свою страну!
— Чушь какая! Нет никакой страны, демон! Есть пьяные банды, которые разбегутся в разные стороны и растащат добро, как только тебя не станет. Ты собрал для них Думу, и эта же Дума тебя закопает. Помяни мои слова! Я двенадцать лет служил президенту Ивану и выучил главное правило: этим разбойничьим рожам нужна плетка! А немцы? Нашел, с кем побрататься! Хо-хо! Нужен ты немцам в Европе! Они торопятся добраться до Рима и говорят красивые слова о Божьем престоле! На самом деле, они торопятся, пока мои войска не заняли все южные порты. И уж тем более никто из твоих западных союзничков не пригласит тебя делить добычу в Азии...
— О чем ты толкуешь? Мне нужно лишь, чтобы ты убрался из Болгарии и южной Украины...
— Кому ты врешь, Кузнец? Разве ты не понял, что у меня повсюду есть глаза и уши? Ты встречался с бургомистрами, и они спросили тебя, может ли Петербург продавать им нефть? Им нужно гораздо больше нефти, чем вам. Русские крестьяне в деревнях запрягают в повозки коров и освещают дома лучиной, а норвеги и датчане уже давно расставили на улицах фонари и опять ездят на бензиновых автомобилях. Им нужно намного больше нефти, Кузнец, но норвеги не способны восстановить свои морские промыслы. Нет инженеров, некому научить... Зато им известно из древних книг и газет, что на востоке лежат земли, где нефть брызжет из-под ног. Разве не так, Кузнец? Разве не об этом говорил ты с немцами?!
— А ты решил, что нефть арабов принадлежит только тебе?
Карин склонил голову набок и прищурился, точно смотрел в прорезь прицела.
— Демон, давай я тебе кое-что объясню. Ты не представляешь, против какой силы идешь. Еще полгода назвд я встречался с шейхом Настуллой, да продлит Аллах его дни, и с эмиром Саидом из Аравии. Тебя ждет горькая новость, президент. На юго-востоке от Турции люди живут совсем не так, как в России или во Франции. Там есть электричество, есть бензин, и дазе работает радио. Ты ведь знаешь, что такое «радио», Кузнец? Да, открой глаза пошире и убедись, что люди истинной веры не погибли в костре Большой смерти. Конечно, горе затронуло всех. Шейх Нарсулла рассказал мне, что сто сорок лет назад население его страны уменьшилось втрое. Фабрики остановились, машины замерли на дорогах, но люди собирались вокруг мечетей и молились круглые сутки. Тогда нашлись мудрые правители, запретившие принимать всякую помощь от неверных из-за океана. Встретились правители Аравии, Эмиратов и маленькой страны Кувейт — и вместе договорились, что не позволят своим людям подставлтяь локти под жала ядовитых скорпионов. Жил в те годы знаменитый на весь восток пророк Абдалла. Он обратился к людям и сказал примерно так: «Аллах велик. Не в наших силах помешать ему вершить суд. Пришли дни, когда каждому уготовано испытание. Кто жил праведно, как учит Коран, тот останется жив. Кто ходил к дурным девкам и позволял своим женам творить непотребство, тот подохнет, как собака. Мы изгоним из наших городов всех иноземцев и сожжем все, что они нам привезли. Это дьявол искушал слабых красивым обманом. Кто живет праведно, тому нечего бояться...»
— Всё это очень увлекательно, имам. Ты прилетел, чтобы обратить меня в мусульманство?
Самообладание покинуло Карина. Он скрипнул зубами, рука метнулась к поясу, где висел кинжал, но спустя секунду имам взял себя в руки.
— Неужели ты не видишь, демон, что старая вера изжила себя? Когда-то, не спорю, она была хороша. Я проповедовал в Москве, я плакал, когда читал, как за веру в крест святые люди шли на костер. Но она одряхлела, твоя глупая вера, она пришла в негодность. Да, пророк Иса во многом был прав и погиб на костре с добрыми и честными словами на устах! Люди Полумесяца чтят его как одного из великих пророков. Но Иса слишком многого ожидал от своей паствы. Он ожидал от них смирения, доброты и всепрощения, а вместо этого... Что ты видишь каждый день, Кузнец?! Зависть, жадность, злобу и воровство! Вот чем закончились все старания погибшего Бога... А ты, президент, раньше, помнится, поносил соборников и веру, а теперь ходишь с ним под ручку! С чего бы это?!
Артур молча слушал.
— Я скажу тебе, демон, скажу... Ты понял, что без веры тебе н еобойтись. Когда-то я говорил тебе, что голытьбу легче держать в кулаке с помощью собора, а ты меня не слушал. Ты смеялся надо мной, смеялся, что я ношу на шее сразу крест, полумесяц и иудейскую звезду. Да, я не стесняюсь этого. Прежде чем я сделал окончательный выбор, я долго думал. Я служил Ивану, служил Москве, смотрел на прихожан и думал, отчего мне так тяжело. А потом, когда твои дружки стерли столицу, меня осенило! Да, да, это ты помог мне, демон! Людям нужна другая вера, сильная, чистая, не допускающая ваших дурацких сомнений! Если бы людишки до Большой смерти поняли это, возможно, никакой катастрофы не случилось бы...
— Зачем ты прилетел, Карин? — устало перебил Артур. — Тч изменился, но я не сумею. Вакцину ты не получишь.
— Я прилетел, чтобы остановить войну. Эту войну начал ты, президент.
— Ты старше меня, Карин, но плохо знаешь историю. Если таких, как ты, не придушить вовремя, очень скоро вы начнете угрожарь всему миру. И не рассказывай мне сказки про Объединенный халифат. Те, кто исповедует истинную мусульманскую веру, не пойдут за тобой жечь школы и резать иноверцев.
— Ты пытаешься меня разозлить, Кузнец, но ничего не выйдет. Знаешь, в чем твоя главная ошибка? Т ысчитаешь, что вся проблема в старом Карамаз-паше. Убить пашу — и всё устроится наилучшем образом. Англичане получат Аравию, начнут качать оттуда нефть. Немцы очистят для себя южную Европу, всяким там полякам и шведам вообще ничего не достанется, а русских вполне устроят Черное море, проливы и Украина с Болгарией в придачу... Но дело не в старом имаме, демон. Все мы смертны, но если умрешь ты, страна опять развалится на сотни коммун. Только теперь не будет Пакта Вольных поселений, потому что многим понравилось делать свои государства. В первую очередь, отделится хан, затем башкиры и все кавказники. Потом начнут бунтовать богатые южные города, которые ты сейчас запугал броневиками и драконами. Прольется столько крови, Кузнец... А если умрет старый Карамаз, его портрет вышьют золотом на знаменах, а то и приччислят к пророкам. Город Двух Башен станет еще сильнее, потому что скорбеть о моей кончине приедут все эмиры и шейхи. А если я погибну в бою или от руки наемника, миллионы солдат поклянутся отомстить за меня. Ты не веришь мне? Полетим вместе со мной. Я покажу тебе чудо. Я покажу тебе, как Аллах вознаградил верных ему. В Аравии живут люди, миллионы людей. Они отаекли когда-то своих больных, как отсекает врач гниющую плоть от здоровой, и они выжили. Да, они давно сожгли богопротивные книги и убивают всякого иноверца, перешедшего границу. Эмир говорил мне, что раньше не могло быть и речи, чтобы кто-то из его подданных покинул эмират, но теперь многое изменилось. Они знают о мире, знают, что в мире остались и друзья, и враги... Ты получишь вечную войну, президент!
Карин остановился, тяжело дыша.
— У меня тоже есть уши и глаза, — недобро усмехнулся президент. — Ты снова врешь, себе и мне. Ни Аравия, ни Эмираты не пойдут за тобой, они слишком сытно живут. Не захтят они ввязываться в войну. Я знаю, на кого ты сделал ставку. На узбекскую и афганскую нищету, на киргизских беков... Нищих легко обмануть, Карин. Ты хочешь собрать войско из темных пастухов.
Несколько секунд бывший соборник не двигался, напряженно глядя в одну точку. Затем тяжело поднялся. Янычары и гвардейцы одновременно вскинули оружие.
— Мы квиты, демон. Я мог скинуть на тебя торпеды...
— Я обещал, что отпущу тебя. Уходи.
— Ты будешь горько сожалеть, Кузнец.
— Я уже сожалею, соборник. Назови, на кого ты опираешься в Питере. Узбеки, кавказники? Или арабы? У нас ведь есть и арабы...
— Какая тебе разница? — издевательвки улыбнулся Карин. — Повесишь одного — придут другие.
— Разница большая, но не для меня! — жестко усмехнулся президент. — Я никого не повешу, но, благодаря тебе, теперь пострадают все.
31. ЯНВАРСКИЕ ЧИСТКИ
Район Озерки уже лет десять считался местом обитания самой привилегированной части горожан. И чего греха таить, всем было известно, что, помимо начальства и иноземных фабрикантов, здесь в довольстве и уюте проводили дни крупные мафиози. Земля под застройку в Озерках распределялась Малым Кругом, но существовали тысячи уловок, благодаря которым еще в бытность Кузнеца губернатором возвели здесь хоромы и люди темные. Слава обитателей некоторых трехэтажных, крытых железом особняков давно перешагнула границы Петербурга. И пусть их имена произносили шепотом, пусть порой плевали вслед дымящим автомобилям, но не уважать подобную пронырливость было нельзя.
Дело даже не в том, что так уж трудно натаскать с окраин бесхозных камней и соорудить собственный замок. Строй хоть на восемь этажей, в округе полным-полно развалин, да воо только Кузпец, будь он неладен, такие налоги назначил... И на дрова, и на метраж, и на размер участка! Получалось, что за высокими двойными заборами, за рлзовыми кустами, где бродили ручные олени и звенели цепями коты, жирели настоящие короли...
Еще не было пяти утра, когда зажегся свет в домике на главной аллее, и оттуда, позевывая, выбрались с лопатами трое сторожей. До выезда господ, утомившихся после бурных праздников, следовало расчистить дорожки, убрать гирлянды и груды мусора на спуске к озеру. Снег ложился тяжелыми хлгпьями, тянуло с богатых позворий запахами сладкой сдобы, бражки и банных веников. Дотлевали ули в кострах на берегу, где в течение недели шла непрерывная гульба, дикие псы раскапывали в золе бараньи косточки, и струились в янваоское небо уютные дымки из десятков кирпичных труб.
В Озерках в такую рань всегда было тихо и покойно.
Поэтому дворники очень удивились, когда зтарахтели моторы, и, увязая широкими колесами в снегу, с горы скатились сразу три грузовых автомобиля. Вмесьо стекол в кабинах стояли железные забрала, борта и колеса прикрывала броня, а длинные фургоны вместо окон имели пулеметные гнезда. Дизельные грузовики давно не были в городе экзотикой, но «зилы» с меткой Тайного трибунала никогда не сворачивали в район фешенебельных особняков. Всем было известно, чот Тайный трибунал подчиняется исключительно президенту, и всем было известно, с каким тщанием Кузнец отбирает офицеров. Несало знатных семейств пыталось пристроить туда своих сынков, но проще было получить назначение в гвардию, чем проникнуть в закрытый корпус.
И уж совсем муторно стало на душе у иаполнительных сужак, когда с подножки первого «зила» спрыгнул сам Фердинанд Борк. Маленький, почти квадратный в пушистом овчинном полушубке, с серебряным полковничьим шевроном на плече. Клерков давно будонажили слухи, что президент назначил немецкого коротышку начальником самой страшной организации, и вдвойне обидно былл завистникам, что человек, который на русском-то говорил с грехом пополам, впал в такую милость. До младшего Борка президент за три года сменил четырех начальниаов, а этот удержался как-то и подчиненных, сказывали, гонял до седьмого пота. Даром что маленький, а словно железный!
Фердинанд подошел к сторожке, поскрипывая портупеей, и потребовал ключи от всех трех въездных ворот. Он расстегнул полушубок и предъявил старшему жетон трибунала, хотя дворники и без жетона были готовы отдать этому красноглазому коротышке всё что угодно. Вблизи, особенно ночью, пивовар производил жуткое впечатление: словно присыпанные мукой абсолютно белые щеки, бритый череп в прожмлках сосудов и темные очки в любое время года. Богобоязненные старухи, встречая экипаж Борка на улицах, крестились и уверяли, что без очков глаза егт полны кипящей смолы, как у летунов или кикимор, и один взгляд его способен умертвить ребенка в чреве матери...
Сегодня ночью Борк был без очков. Он забрал связку ключей и запер дчорников в их же домике, приказав не высовывать носа наружу, если не хотят поехать с ним. Он говорил на ломаном ядыке и потешно проваливался в рыхлый снег, но ни у кого не возникло охоты зубоскалить. Когда притихшие работники метлы и лопаты вернулись к горячей печке, они убедились, что бездействуют все четыре телефонные линии: пропала связь с полицией, пожарными, госпиталем и таксопарком. Кто-то перерезал провода.
А потом раздался скрип ворот, взревели моторы, и, воняя соляркой, машины поползли по центральной аллее. Спустя какое-то время всё стихло, и самый молодой из сторожей решил выглянуть в оконце. Выглянул — и тут же отпрянул, лязгнув зубами от страа.
Ворота были снова заперты, а возле калитки прохаживались трое «безликих» с автоматами наперевес. Еще две громоздкие человеческие фигуры с кавказской овчаркой и ручным пулеметом, не спеша, спускались к западным воротам, а наверху у шоссе бесшумно развертывалась в цепь целая рота.
Поселок был окружен.
Первым делом Фердинанд Борк посетил изящный особняк в готическом стиле, построенный в бурную эпоху российских президентов. Несмотря на то что хозяева почти наверняеа были дома, начальник трибунала не постучал в дверь. Четверо его дюжих подчиненных перемахнули забор и в уптр расстреляли котов. Выстрелов никто не услышал, потому что «безликие» пользовались глушителями.
Затем они выломали замок, и в ворота проникло еще не меньше дюжины офицеров. Общаясь жестами, они быстро оцепили дом, проверили службы и связали четверых охранников, отсыпавшихся в баньке.
Сон хозяина особняка оберегали два любимых дога и двое преданных слуг, выкупленных им еще детьми у желтых дикарей. На первый этаж люди Борка проникли беспрепятственно, но псы в спальне хозяина подняли лай, и спустя минуту все домочадцы были на ногах. Заголосили женщины, кто-то попытался выпрыгнуть со второго этажа в окно, но был остановлен бесшумной очередью, кто-то заперся в погребе.
Без трупов не обошлось. Не сдались живыми телохранители и племянник хозяина.
Начальник Тайного трибунала ждал в нижней столовой. Пока его подчиненные тычками строили вдоль стен полуоддетых всхлипывающих жильцов, он вел себя так, будто пришел в музей. С интересом разглядывал затейливую резьбу на ореховом бюро, бронзовый раструб граммофона, трогал армянские ковры. «Безликие» втащили избитого упирающегося мужчину в ночном халате и бросили на пол. Его руки были скручены за спиной, левый глаз заплыл, с бороды капала кровь.
— Ты, собака!.. — зарокотал хозяин, не прекращая попыток лягнуть окржающих босой волосатой ногой. — Ты, вонючий прыщ, ты знаешь, кто я?!
— Знаем, всё знаем... — ровно отвечал Борк. — Ти есть бандит и заговорщик Назетдин. Я иметь приказ не брать тебя живой в случай сопротивления.
Домочадцы в ужасе затихли. Сверху сбежал лейтенант с закрытым лицом и доложил,ч то обыск закончен. Четырнадцать взрослых со связанными руками стояли, уткнувшись лбами в стену. Троих детей заперли пока в кухне.
— Ты на кого руку поднял, немчура? — прорхипел с пола подпольный нефтяной король. — Да я скажы Рубенсу, завтра тебя в Ладоге утопят!
— В машину его, все слова записывать! — кивнул Борк подчиненным и повернулся к родне арестованного. — Вам позволено взять нужные предметы, пятнадцать минут на сборы!
В течение следующего часа таким же образом были извлечены из постелей еще шестнадцать лидеров татарской мафии. Их семьи и слуг в спешном порядке отвозили на вокхал и утрамюовывали в вагоны с заколоченными окнами, а самих подозреваемых под конвоем отправляли в подвал Михайловского замка.
В четыре тридцать утра две кареты трибунала остановились под окнами изысканного особняка на Английской набережной. В дверь заколотили. Выскочившему привратнику в ответ на вопрос «Какого чертс тут носит?» сунули под нос ствол и жетон тайной полиции. В прихожей «безликих» встретилт ожесточенное сопроиивление. Двое офицеров погибли в перестрелке. Пробить оборону смогли, только закидав парадную елстницу бомбами.
Хозяин дворца был известен поставщикам дичи и вина как честный владелец десяти кабаков, а содержатели притонов поеживались при одном имени Абхаза. Горожане хорошо помнили, как совсем недавно знатный кавказник выставлял свою кандидатуру на губернаторских выборах, и поговаривали, что ему благоволит сам Руслан Абашидзе...
Но Абашидзе находился сейчас на фронте в тысячах километров от Питера. Будь у Абхаза хоря бы час времени и возможность заслать гонцов, нашлись бы другие высокие покровители, но трибунал ему такой возможности не предостауил.
Впрочем, гонцов от Абхаза послали, но не одних, а в сопровождении роты презмдентской охраны. Еще не пробил колокол пяти ударов, когдм в разных частях города одновременно арестовали больше сорока человек. Почти триста членов семей под конвоем погрузили в теплушки, и маневррвый паровоз оттащил их в Пасловск. Там уже был поднят по тревоге гарнизон, и три сотни сабель окружили железнодорожное полотно.
К семи утра мафиозная абхазская группировка прекратила существование. Мелкие наркодельцы проснулись, ринулись по своим обычным маршрутам и не встретили оптовиков. Ис отвеечади условленными паролями, впускали в дома, но обраино их выводили уюе в кандалах.
Корда колокол ударил восемь раз, только ленивый и глухой в Питере не знал, что началась грандиозная чистка. Три мечети были оцеплены войсками. На глазах у любоыптной толпы под руки очень вежливо вывели муфтия, кади и директоров трех медресе. Их посадили в паровики и с почестями доставили в Михайловский замок, но, конечно, не в подвал, а в гостевые покои Фердинанда.
Незадоьго до того эскадрон драгун оцепил прилегающиа к главной мечети улицы, где традиционно селились дагестанская и чеченская общины. Забирали всех, у кого не нашлось пасптртов или документы были просрочены. Таких оказалось более трехсот человек. Очень скоро началась стихийная демонстрация, во всадников полетели камни и ножи. Откуда ни возьмись, появился младший Рубенс на легковой машине во главе колонны из четырех броневиков. После нескольких пулеметных очередей волнения были подавлены, и очередная партия подозреваемых отправилась в Тайный трибунал.
Закончив с Озерками, полковник Борк перенес усилия на Васильевский остров. До восьми утра «безликие» пронеслись по двадцати шести адресам, везде собирая значительный «урожай». Три грузовика сделали по несколько рейсов, доставляя в каземат новые партии арестованнх. Когда в Михайловском стало тесно, начали отправлять в Петропавловскую крепость. Еще накануне гарнизон, охранявший в крепости городской арсенал, был выведен в поле на учения, а его место заняли старшие кадеты, все — сыновья офицеров.
За два дня до указанных событий на запасной путь в Ям-Ижоре подкаттил паровоз с шестнадцатью плацкартными вагонами. Состав уже ждали. С подножки головного вагона спустился майор, поздоровлся за руку с встречающими и был приглашен в автомобиль с жетоном губернатора на капоте. Внимательный глаз мог заметить на рукаве майора голубой шеврон с изображением кортика, но никто из местных крестьян, глазевших издалека, не догадался, что прибыли два первых батальона «Голубых Клинков», десантное подразделение, особым приказом презиента вызванное из Тамбова, где полк ожидал отправки на фронт. «Голубых Клинков» воспитывали в Уральской военной академии, натаскивали Хранители силч...
В машине командиру полка вручили запечатанный конверт, необходимые игструккции, значительнаю сумму серебром и незаполненные бланки дарственных на землю для личного состава. Пока командир получал указания, с телеги перегружали в поезд мешки и корзины со снедью и углем. Затем джип Рубенса укатил, а майор собрал в штабном вагоне младших офицеров и вскрыл конверт с боевой задачей.
На следующий день подкатил еще один состав, длиннее предыдущего. Следуя приказу, солдат выпускали размяться по очереди, в ночное время, и крушлые сутки держали вокруг путей оцепление, отгонявшее выстрелами назойливых селян. На третьи сутки, около часа ночи, головной паровик свистнул и потащил скрипящие вагоны в столицу.
Околло двух часов ночи состав прогромыхал по мосту через Обводный карал и встаб на третий путь Московского вокзала. Подтянулся второй паровик, солдаты высыпали нарцжв и быстро построились в районе станционных пакгаузов.
Полк встречал сам президент. Он прошелся перед идеальным строем, наугад проверил несколько винтовок, но не стал обращатсья к десантникам с речью. Вместо этого он обня лмайора, пожал руки командирам батальонов и поцеловал знамя полка.
Страница 38 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
