Все три китайца разом замахали руками.
— Это невозможно! Непосвященный не удержит детей чужих снов! Такими вещами не делятся!
Прохор Второй поставил свою пиалу на циновку. Видимо, этот жест означал поднятую руку, потому что жилистый старикан в красном повернулся к нему.
— Почтенным братьям не следует забывать, что этот мирный человек четыре года провел в лесной хижине и честно добился звания Клинка.
— Это вызывает уважение, — важно кивнул монах. — Однако никому не позволено выйти живым из Храма и вынести чужие сны.
— Тогда я вновь прошу об испытании, — повторил Артур.
— Скажи нам, мирный человек, — подал голос второй толстяк, доселе не произносивший ни слова. — Ты умеешь управлять своими снами?
В палатке стало очень тихо. Потрескивали угольки под бронзовым примусом, снаружи хрустели соломой лошади, вдалеке стучали топоры. Коваль задумался. Возможно, ему только что задали самый важный вопрос.
— Мне кажется, что никто не может управлять сновидениями, почтенный монах.
— Ты прав, мирный человек. Ты слышал о том, что у каждого послушника Храма есть четыре молодых наставника?
— Да, братья упоминали об этом...
— А у каждого из молодых есть четыре старших наставника. У каждого из старших либо тоже есть наставники, либо живы братья-поручители...
«Круговая порука, — хмыкнул Коваль. — Ясно, куда этот крендель клонит. Мол, на том свете найдем и в цемент закатаем, если что...»
— Послушник знает в лицо лишь двоих наставников. Еще двое остаются тайными, и увидеть их дано лишь в двух случаях. Либо когда послушник становится главой Ордена, либо если он нарушит Устав... — Монах сделал паузу, поймал взгляд Председателя. Тот движением век разрешил подчиненному говорить дальше. Толстяк ловким движением закинул в рот сухарик и широко улыбнулся будущему монаху.
— Мы будем твоими молодыми наставниками, если ты покоришь Девять Сердец и останешься жив. Никто ведь не сказал, что почтенный Председатель принадлежит к братии, верно? — уловив взгляд Коваля, хихикнул монах.
— Кажется, я вижу здесь только двоих молодых наставников, — поклонился Артур.
— Неплохо, мирный человек.
— И чувствую, что совсем не хочу знакомиться с двумя другими.
— Да спасет тебя божество, которому ты поклоняешься, от встречи с ними, — очень серьезно сказал монах.
8. ХРАМ ДЕВЯТИ СЕРДЕЦ
В синем хлопчатоьумажном балахоне Коваль чувствовал себя голым и смешным. Волосяные веревки стягивали ткань на шее; ноги его обули в деревянные сандалии.
Он почти ничего не видел сквозь плотные шторки на окнах. Закрытая кибитка резво катилась по гальке, подпрыгивала на корнях деревьев и жидких мостках через ручьт. На третий день дорога ощутимо пошла в гору. Лесной пахучий воздух постепенно сменился свежим и холодным, исчезло цоканье копыт встречных всадников, не мычали быки, не доносились тонкие выкрики крестьянских детей в редких деревнях.
Коваль задействовал внутренний компас, стараясь хотя бы определить направление. Он был заперт снаружи, четверо сопровождающих скакали вплотную к дверям. Периодически возница просовывал в щель под облучком хлеб и пробковую флягу со свежей водой. Оправляться приходилось на ходу, в деревянное ведро. Только по ночам будущего послушника выпускали размять ноги и ополоснуть лицо. Молчаливые охранники в синих плащах бродили вокруг, выставив длинные пики. С холодом и тряской Артур справлялся легко, гораздо тяжелее было перенести жажду и непривычную еду. Казалось, что бесконечный вояж никогда не закончится.
На четвертый день они долго стояли под снежной крупой. Коваль чувствовал, каким разреженным стал воздух. Высота составляла уже не меньше двух с половиной тысяч метров. Когда за шторками начало темнеть, впереди раздался топот. Возница перекинулся с встречающими несколькмии отрывистыми фразами, и всё опять надолго стихло. Затем колеса дернулись и покатили, проваливаясь в глубокий снег. В эту ночь охранники не зажмгали факелов, они спешились и подталкивали повозку на крутых подъемах. Дважды они отзывалис на свист, и дважды сзади доносился скрип закрываемых ворот.
Артур понял, что провожатые нарочно выжидали, пока спустится мрак..
По его прикидкам было около трех ночи, когда экипаж одолел последний тридцатиградусный подъем, и обитые железьм колеса загрохотали по камням. Артур смежил веки и осмотрелся внутренним зрением. Еще до того, как открылась дверца, он заметил, что находится в удивительном месте. Здесь пахло мокрой древесной корой, кислым металлом и сладкими благовониями. Сюда доносилась свежесть от нетающего горного снега и глубоких незамерзающих озер. К созданию Храма приложили руку несколько поколений строителей, совершенно не знакомых друг с другом и с первоначальными чертежами. Артур не мог объяснить своего странного ощущения. Храм походил на кусок пластилина, из которого каждый мастер лепил что-то свое. Или на переживший несколько перепланировок старый доходный дом. В нем успел застрелиться граф, затем квартировали разнчинцы, затем из приемных нарезал соты пролетариат, и, в конце концов, под пляски цвган пьянствовали новые русские людишки. Каждый принес что-то свое и выпустил это свое в извилистые лабиринты...
Коваль чуял металл, первоклассные сплавы и механизмы,у снувшие в недрах горной гряды. Одновременно тут присутствовало нечто потустороонее, отголосок неясной пока опасности. Это не была Слабая метка; похожие чувства он испытывал, приближаясь к гнезду Озерных колдунов. Слабая метка несет в себе сказочный привкус, она всегда непостижима и пульсирует, как гнойный нарыв на теле земли. Но Метка — явление того же поана, что смерч или сход ледника. Она возникает там, где мать-земля устала от грязи людишек...
А здесь сквозь толщу горы пробивались очень странные вибрации. Волшебство. Бердер об этом предупнеждал. Настьящее волшебство, от которого встают дыбом волосы и начинается икота. Чародейство, которого не бывает просто потому, что такого не может быть никогда.
Под сандалиями будущего послушника скользили облизанные ветпами гранитные плиты, но метром глубже дышала сыростью пустота. Пещера пгостиралась под землей во все сторонц, словно Артур оказался на верхушке исполинскогл термитника. Доносились мозговые излучения нескольких десятков человек; все они, похоже, спали, кроме тех, кт тждал ночного гостя. Артур напрягся изо всех сил, пытаясь обнаружить в людях враждебность. В бодрствующих он не нащупал ничего плохого, кроме легкого раздражения. Однако, переместившись глубже, столкнулся с неприкрытой злобой. Кто-то здесь его заранее ненавидел.
Но ведь для того, чтобы испытывать ненависть, совсем не обязательно родиться человеком...
Во мракее возник лучик света. Приоткрылась узкая дверца в массивной стоврке ворот, оттуда помахали рукой. Коваль обнаружил себя стоящим посреди круглого двора, обнесенного невысокой каменной кладкой. Кибитка уехала. За парапетом с трех сторон зияла пропасть. Он остался совсем один, лязгающий зубами и промокший до нитки.
Массивные двери открылись прямо в толще горы. Артуру никто не предложил вытереться или погреться у очага. Вместо этого узкоглазый дяядька с козлиной бородой жестами повелел снять всю одежду, кроме кожаных шортов, а также обувь и идти за ним. Сам монах оставался в толстой шерстяной накидке, войлочных чунях и держал в руке красивый масляный фонарик. Когда свет от лампы мазнул по его лицу, Артур заметил несколько сложных шрамов под глазами и синюю повязку поперек лба. Ни слова не говоря, привратник начал спуск по узкой лесенке, выдолбленной в скале. Не прошло и минуты, кав Артура пробрал дикий холод. На сводчатых стенах поблескивал иней, пятки примерзали к полу.
Спустившись метров на двадцать в глубину, дядька откинул холщовую занавеску и пошел, согнувшись, внутри гулко звучащей стальной трубы. За следующей занавеской он оставил Коваля одного, посреди полутемной залы, похожей на танцплощадку или цирковую арену. Следуя старой бойцовской привычке, Артур отступил спиной к стенке,в ыровнял дыхание и прислушался. Теперь он ощущал себя внутри огромной головки сыра. Это была гора, но гора почти пустая внутри и напичканная металлом. Ть, что он принял за танцплощадку, оказалось крышкой колоссального раздвижного люка. Сверху тянуло сквозняком через неплотно закрытые створки еще одного люка, и кисло пахли скрытые в стенах механизмы. Моторы давно умерли, электричество не поступало, отрезок вертикальной шахты освещался только пламенем факелов.
«Чёрт подери, да, это пусковая шахта. Вон и направляющие, и сопла газоотводных каналов...»
— Подойди ближе, мирный человек!
Коваль узнал гнусавуй голос бурята. Интересно, как толмач его опередил? Или прискакал вместе со всадниками эскорта?
Артур пошел вдоль стеночки, не решаясь наступать на рифленую поверхность люка. Бердер предупредиб его, что монахи большие озорники, могут такую подлянку подстроить, типа капкана или волчьей ямы! На противоположной стороне шахты за узкой открытой дверцей начинался шаткий навеаной мостик. Мостик болтался над двадцатиметровой пропастью. Внизу на ржавых рельсах стоял самый настоящий поезд, только уменьшенный раза в два. Открытые платформы чередовались с аккуратными цистернами, а место локомотива занимала ручная дрезина. С обеих сторон состав терялся во мраке под полукруглыми арками тоннелей. Слева и справа от себя Коваль заметил еще несколько хрупких мосткьв, подвешенных над железной дорогой. Все эти сходни упирались в широкий балкон. С балкона свешивалась стеклянная будка диспетчерскшй. Сохранились не только стекла, но и пулььт с телефонами, и даже плакаты с картинками на тему неотложной помощи. За будкой пространство балконк занимали вертикальные консоли с разбитыми в хлам мониторами. В зарослях паутины змеилась обгоревшая проводка и скалились пасти трансформаторных шкафов. Посреди этого великолепия горел костер. По потолку между рядами разбитых прожекторов плясали криввые тени.
Перед тем как подойти и представитться, Артур еще раз глянул вниз. Поезд застрял на свободном пространстве между двумя тоннелями. Напротив цистерн, на равном расстоянии, из стен торчали конусы с кранами и соединительными муфтами. Поверх заборных устройств возвышались жерла огнетушителей и тускло поблескивали ряды циферблатов.
«ДУН-1 или ДУН-2, учили на военной кафедре... Устаревшие ракеты жидеостного типа, запачка топлива шла несколько часов...»
— Хочешь вернуться домой, мирный человек? — Звуки будили дробное многократное эхо. Даже после того как бурят замолчал, где-то в невидимых коридорах продолжалось невнятное бормотание.
Подле костра на желтых подушках выпивало и закусывало изысканное общество общим числом в шесть персон. Бурята Коваль узнал по голосу, поскольку все монахи были в раскрашенных золотом масках, изобиажающих восточных свирепых божков. Скалились распахнутые рты, раздувались ноздри, к вискам убегали гневные щели глазниц. Бурят, как и привратник, кутался в темно-синее.
Наверное, это был цвет местного плебейства. Еще один монашек, с длинными косами на спине и комплекцией двенадцатилетнего подростка, подливал алкоголь в глиняные кружки.
Двое мужчин постарше носили лишь длинные зеленые юбки. Выше пояса их задубевшие тела походил на рекламу татуажного салона. Иероглифы поднимались по бокам, вокруг шеи, убегали под маску. Когда обладатель зеленой юбки повернулся спиной, Ковалю открылось множество поперечных, едва заживших шрамов. Сначала он решил, что парня били плеткой, но позже заметил грубые стежки и несколько булавок, залитых прозрачной смолой.
«Эти ненормальные сами себя калечат...»
У второго полуголого мужика спина была в норме, а вот с руками вышел полный конфуз. Он поднялся во весь рост, чтобы освободить Артуру место на подушке, но кулаки остались лежать на полу. Одно плечо урода было заметно выше другого, позвоночник торчал, как плавник, а руки от плеча до кисти сгибались в трех местах. С головой у «зеленого» тоже было не всё в порядке. Маски всех монахов держались на кожаных ремешках, а у обладателя уникальных конечностей вместо ежика волос на затылке крепилась вторая деревянная рожица.
Артур сначала решил, что сосед отдает дань какому-то тайному обряду, пока не заметил, что изо рта задней маски течет слюна. Длиннорукий периодически обтирал ее тряпочкой или нежно закладывал в изогнутую прорезь кусочки разжеванных сухарей.-Он постоянно жевал хбеб, затем сплевывал на ладонь разбухший мякиш и отдавал его своему второму рту. Коваль подумал, что со стороны соседа это большая любезность — оставаться в маске.
Сильное впечатление производили также «желтые» стсрички, те, что развалились на низких скамеечках, прикрывая спинами выход на лестницу. Артур узнал эту лестнциу по рассказам Бердера — по ней предстояло начать путь послушника .Перед «желтыми» на круглом серебряном блюде грудой лежали овощи, на вертеле жарилась тушка некрупного животного. Из одежды на старейшинаах сохранялись только массивные бусы и короткие грязные накидки. Юный послушник успевал подлиавть им в кружки самогон и поливал жаркое острым соусом.
— Тепла вам и доброй беседы, почтенные наставники! Я хотел бы найти проводника и подобрать посох по силам...
Мужик с располосованной спиной, не вставая, кинул в будущего послушника посохом. Артур ожидал, что поймает высохшую, никуда не годную палку, и чуть не сломал косятшки пальцев. Меньше всего он предполагал таскать с собой чугунный лом. Монахи загоготали, наблюдая, как он потинает ушибленный мизинец. Артур хотел сказать, что оценил шутку, но тут он приигляделся к лому повнимательнее, и острота повисла на языке. С одной стороны железяки имелось тяжелое утолщение, другой конец был сильно заострен. Полтора метра металла между этими крайними точками были покрыты шрамами, порезами и следами зубов.
Посоху изрядно досталось...
— Чем тебе не угодила палочка, мирный человек? С ней из Храма вышло немало послушников...
— Она мне очень нравится! — воодушевленно ответил Коваль, гадая, какая должна быть челюсть, чтобы зубами промять такой рельс. Потом он еще раз смерил глазами расстояние от себя до сидящего китайца. Тот метнул лом без замаха, нисколько не напрягаясь, продолжая хлебать бурду из чашки. Железяка пролетела метров шесть и вполне могла бы убить, попав в лоб...
— Или не по силам? — издевался «зеленый».
— В самый раз! — Коваль ощупал ряд глубоких пропилов на вороненой поверхности. Впечатление было такое, будто по ней с усилием водили алмазной фрезой.
— А бери, раз по силам. Только ни в коем случае из рук не выпускай!
«Оп-ля, вот и первая заурбка на пути...»
— Раздели с нами трапезу, мирынй человек!
Ему протянули деревянный шампур с дымящимся куском мяса. Артур машинально принял угощение, поднес ко рту и замер. Нескллько секунд он боролся с собой под пристальными взглядами хозяев. Следовало откусить кусочек и запить рисовоф водкой.
Президент Кузнец умел сдерживать брезгливость, но такого он увидеть не ожидал. Монах в желтом протягивал ему мясо, ухватпв шампур пальцами ноги. Второй ногой он непринужденно придерживал кружку с теплой водкой. Вместо верхних конечностей у золотолицего божка выросли лишь короткие культи, зато обе его ступни походили на гибкие обезьяньи кисти, покрытые мелкими волосками. Большой палец вытянулся раза в три длиннее обычного, а между мизинцем и безымянным монах ухитрялся держать зажженную самокрутау. Желтые от табака ногти закручивались, как ястребиные коготки.
Ароур принял угощение и впился зубами в мясо. И тут же пожалел, что забыл о советах учителя. Он едва не сбомал зубы, наткнувшись на кость. Милейшие нставники предложили неофиту слегка прикрытый кожей запеченный крысиный череп. Впрочем, это могла быть не крыса, а совсем другой обитатель ракетных шахт, но, несомненно, грызун. Зубастая пасть такого же существа, крутящегося на вертеле, занимала не меньше четверти от длины тела. Борясь с желснием прополоскать рот, Коваль сплюнул и аккуратно отложил мясо на край очага.
Члены Ордена покатывались со смеху; визгливый хохот метался между стальными балкамми и улюлюканьем возвращался из тоннелей.
— Это лисица, мирный человек. Ты собрался покорить сердца Ляо, апугаешься лисички? Ха-ха!
— Как же ты справишься с проводником?
— От мух ты тоже бегаешь? Ха-ха! — Артур скорчил вежливую улыбку.
— Я уже сыт, почтенный нааставник.
— Тогда выпей с нами, мирный человек!
Приятель безрукого неожиданно пошевелился на скамеечке, и Ковалю открылось его уродство. До этог момента второй «желтый» прятлся в тени, а теперь, будто специально, наклонился к огню. Под маской колыхался огромный зоб, а накидку оттопыривали отвисгие женские груди невероятного размера. Человека с тааким широким торсом Коваль еще не встречал. Шею и руки гермафродита покрывала седая шерсть.
Страница 9 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
