— Тебя пока поклялись удочерить, но клятву надо выполнить, — строго сказала тетя Берта. — Ты просто не понимаешь, милая, насколько все серьезно. Если тебя удочеряют, ты получаешь права на титул, долю имущества и вассальных долгов. Но на тебя ляжет и огромная ответственность. Женщины в роду круитни ведут торговлю, финансы и долговые дела. Женщины выбирают мужей, назначают опекунов и сообща творят обряды. Колдовские обряды, к которым тебя не хотели бы подпускать. Об этом сейчас и идет спор с родственниками. Все эти соседи — ближняя родня.
— Но я не собираюсь с ними колдовать!
— В этом и пытается их убедить тетя Берта, — пояснил Бернар. — Что ты не намерена вызывать грозы, наводнения и коровье бешенство.
— Боже упаси! А что, разве можно вызвать наводнение?
— Для них — раз плюнуть. Но женщины баронских родов контролируют друг друга, всегда поддерживается равновесие. А ты уйдешь. Вот они и боятся, что кто-то передаст силу.
— Ой... Бернар, спроси, а если не удочерять?
— Тогда ты не станешь взрослой.
— Я совсем запуталась, — сквозь рокот голосов пожаловалась Анка. — Как это я не стану взрослой? Все вырастают, и я вырасту! Я далее за последний месяц вытянулась, вон — рукава короткими стали!
— Вырасти в длину — это не значит стать взрослым! — философски заметила тетя Берта. Баронесса Ке тем временем поднялась из-за стола и совещалась с другими сановными родственницами в тесном женском кругу.
Анка подумала, что еще парочка таких неопрееделенных угроз, и у нее точно расколется голова. Тетя Берта прихлебывала стаут, кивала и смеялась, слуги обносили гостей чистыми тарелками, барон Ке усердно подливал женщинам из пузатого кувшина. Двое его сыновей почтительно стояли за спинками кресел, готовые услужить матери и бабушке. Старая баронесса, пуская слюни, дремала у камина и, кажется, не вполне соображала, где находится. Возле нее непрерывно дежурил лакей, похожий на татуированного лысого бульдога. Мария, несколько ошалев от подобострастного мужского внимания, вгрызалась в жареную куропатку. Ей прислуживал младший сын барона, точнее — бестолково топтался за спиной и мешал спокойно жевать. Дети у барона Ке ввглядели еще страшнее, чем он сам, а младший сынок свирепым выражением лица превзошел всех остальных, вместе взятых. Анка представила, каково было бы встретить размалеванное чудовище в железной рубашке где-нибудь наверху, в Измененном мире. Когда парнишка моргал или щурился на пламя свечей, на его верхних веках вспыхивали еще одни, желтые, тигриные глаза.
— Не пугайся, дочка, — подмигнул Анке сибиряк. — Так уж тут принято. В нашей фине тоже без Ритуала никак. Либо ты ребенок, и все вокруг тебя прыгают с сосками и носовыми платочками, либо ты человек. Верь-не-верь, третьего не дано.
— А в нашей семье ничего такого не было, — шмыгнула носом Анка. — И в школе тоже.
— Поэтому вы до старости совершаете детские поступки, — засмеялся дядя Саня.
Как и прежде, гвалт внезпано и резко сменился молчанием. Оказалось, что баронесса Ке тихонько стукнула посохом.
— Мы птлагаемся на благородство фэйри Светлого двора, мы полагаемся на честность девочки, принявшей покровительство пастуха Капельтуайта. Семья Ке удочерит обычную. Семья Ке надеется, что ее участие в будущем великом договоре не будет забыто.
Тетя Берта что-то пошептала Марии.
— Я клянусь вам, что щедрость и благое расположение семьи Ке и всего народа круитни будет определяющим при состаалении договора, — с торжественной миной провозгласила наездница. — Люди Атласа будут счастливы разместить выпас черепах в землях баронессы.
При этих словах магистр Уг нэн Наат завозился и засопел, а пикси не смог скрыть разочарования. Саня тут же кинулся их успокаивать, поясняя, что младшая советница Коллегии, несомненно, употребила неудачный оборот, и что все реанимационные Эхусы, без сомнения, будут поделены между пикси, королевством отрядных и Капитулом фоморов.
Барон Ке поднялся, снял с себя еще одну цепь и торжественно нацепил новоиспеченной дочери на шею. Анка затаила дыхание, с ужасом ожидая отцовского поцелуя, но барон до нежностей не опустился. Он поскреб рыжую щетину, потрепал Анку по щеке шершавой ладонью и как-то вдруг погрустнел. Пока свидетели гусиными перьями расписывались в мятом кожаном журнале, баронесса через Бернара и Саню втолковывала Анке, почему она не человек, а недоделанный ребенок. Анка все с большим трудом переносила запахи сгрудившихся — не слишком чистых — тел, поэтому большую часть речи пропустила мимо ушей.
— Аня, ты согласна? — спросила тетя Берта. — Если ты откажешься, никто не станет тебя принуждать.
— Тогда мы пойдем в обход Серых пустошей и попробуем попросить коней у фоморов, — добавил Саня.
— Капитул, несомненно, предоставит вам коней, — важно кивнул огромный магистр. — Но мои коллеги, несомненно, выразят удивление, что кровники Неблагого двоиа отказали вам в продаже.
Десятки глаз смотрели на Младшую. Замерли даже поварята, разносившие третью перемену блюд . Дрожал спертый воздух на остриях свечей, до потолочных балок взмывали искры из камина, шипел жир на сковородах. Женщины народа круитни обступили Младшую плотным кругом. Их татуированные лица в свете желтых свечей казались плотоядными африканскими масками.
— Согласна, — вздохнула Анка. — А что они будут со мной делать? — Анка уцепилась за русского фэйри.
— Они покажут тебе смерть.
— А без этого... без смерти, никак нельзя?
— Но без встречи со смертью не имеет смысла входить в жизнь, — баронесса разглядывала Анку, как уродца в кунсткамере. — Я прошу прощения, но, разве обычные, по слухам, захватившие весь Измененный мир, не готовят детей к жизни?
— Они только думают, что готовят, — печально покивала тетя Берта.
— Но... но как же? Как же они передают тайные имена?
— Они давно забыли имена, премноголюбезная баронесса.
— Невероятно... страшно... дико... — залепетали кровники семьи Ке.
— Почтенная Берта, они позволяют детям заводить семью и носить оружие, не передав им законов чести? — Глаза хозяйки броха широко раскрылись в неподдельном изумлении. — Н как могут продолжать род те, кто живет как бабочка, кто не помнит вчерашний день?
Тетя Берта только развела руками. У Анки было много что сказать этой напыщенной татуированной корове, но она догадывалась, что верно ее речь все равно не переведут.
— Я хочу стать взрослой и получить коня, — зачвила она.
— Певосходно, — краем рта улыбнулась баронесса. От ее улыбки по коже Анки пробкжал озноб. — В таком случае, мы приступим к ритуалу прямо сейчас.
Служанки привели Младшую в сводчатый подвал. Младшая насчитала сорок четыре ступеньки по спиральной лестнице и три промежуточные площадки. На каждой площадке приходилось преодолевать массивную железную дверь. Двери отпирали не служанки, а благородные представительницы правящих домов. Отворив дверь, они шепотом творили молитвы, вытирали с пола и со стен начертанные цветными мелками письмена, снимали с косяков гирлянды волчьих челюстей. Анке показали знаками, что ступать следует только по узкой циновке, котогую впереди раскатывали н каменных ступенях. На голый камень наступать категорически запрещалось. После того, как миновали очередной рубеж, процессия останавливалась, пожилые матроны уже изнутри запирали двери, развешивали кости и рисовали магические узоры. Младшая могла тошько догадываться, кого держит семейство Ке в подвале родового броха.
Однако внизу оказалось лишь пустое крестообразное помещение. Подвал броха содержался в гораздо более приличном состоянии, чем Младшая могла ожидать. Центральная его часть с высоким сводчатым потолком имела четыре боковых ответвления, тонувших в полной темноте.
Там ее заставили выпить кубок с горько-сладким нпаитком, похожим по вкусу на черничный сок. Затем расшнуровали консет, сняли платье, башмаки и чулки. Анка словно опьянела, хотя ей не показалось, что в напитке содержался алкоголь. Ее оставили босиком, в нижнем шерстяном платье, колдчем, но теплом, на соломенной подстилке. Служанки сноровисто задули лампы, прихватили факелы и сбежали.
Младшая осталасьо дна в темноте.
Наверное, час или около того она честно ждала, что придет тетя Берта, или баронесса, или еще кто-нибудь. Потом она начала притоптывать от холода. Потом рискнула подать голос, но ответом было только сухое, шепчущее эхо. Младшая не смогла бы точно сказать, сколько часов провела она на соломенной подстилке без еды и питья. В какой-то момент заскрипела дверь, появились две крепкие девушки, с фонарем и очередной порцией «черничного сока». Девушки знаками показали Анке, что следует выпить до дна, затем ее взяли за руку и отвели в уборную. Оказалось, что уборная находится совсем рядом, это была просто дырка в полу, за широкой колонной. Служанка застрекотала на чудовищном языке круитни, Младшая тупо кивала, слушая нарастающий гул в ушах и раздумывая, как скоро и насколько высоко придется ампутировать отмерзшие ноги.
Однако после второй порции напитка ей стало теплее. Анке даже показалось, что сердце бьется все быстрее, толчками наполняя сосуды. Она чувствовала не только сердечную мышцу, она до последнего капилляра чувствовала всю кровеносную систему, чувствовала, как расправляются легкие и сосуды наполняются кислородом. У нее словно появлось внутреннее осязание. Она слышала, как темно-синий сироп плещется в желудке, стекает по стенкам, быстор проникает в кровь. Естественно, Младшая не понимала трескучей речи раскрашенных бритых девушек, но достаточно быстно уловила смысл их объяснений.
Подвал очень большой. Следует быть осторожной, неподалеку — незакрытые колодцы. Ей предстоит пробыть здесь одной до тех пор, пока она не отважится сама прыгнуть в колодец. Впрочем, она остается не совсем одна. Компанию ей составят крысы, здоровуие, злобные крысы, которых давно не подкармливали. Кроме крыс здесь полно мокриц, пауков и прочей пакости. А еще... еще в подвал протоптали дорожку демоны. Служанка подвела Анку к запертой дверце и показала на письмена, украшающие косяки и порог. Кроме надписей изнутри на косяках были прибиты волчьи уши и целые черепа с окрашенными в красный цвет клыками. Анка уже знала, что просто так в Изнанке косяки и подоконники не разрисовывают. И волчьи челюсти развешивают там, где нужно удержать нечистую силу.
Служанки ушли, захватив фонарь. Эхо от захлопнувшейся двери еще долго металось по аркам и переходам, Анка собрала солому в кучу, кое-как угнездилась в центре и приготовилась ждать. Крысы шуршали, перебирали лапками и попискивали в норах, но Анка их не боялась. Крыс она с детства приыыкла лупить палкой и натравливать на них кошек. Маманя даже посылала Младшую к своей подруге за специально обученной кошкой. Киску пришлось зимой везти на автобусе в лукошке, завернутую в одеяло, и подкармливать колбасой, чтобы не так ормла от страха. Зато потом кошка освоилась на новом месте и выбрала Анкину постель местом своих жертвоприношений. Она таскала из сарая и коровника теплые трупы задушееных крыс и гордо складывала у хозяйки в ногах. Пришлось запирать от нее двери, а потом наступила весна, и кошка куда-то потерялась.
Анка пропустилам омент, когда крысы затихли.
Возможно, в ней все еще играл чудесный напиток или чувства обострились из-за темноты. Так или иначе, в подвале появился кто-то еще. Она была не одна. Младшая невольно поджала ноги к груди, закуталась в платье и съежилась. Но ей тут же пришла в голову страшная мысль, что Тот, кто материализовался среди сырых коридоров, подберется сзади и положит мерзкую трехпалую руку ей на голову.
Такого ей не пережить. Лучше самой сразу броситься в колодец, как намекала тетя Берта. Младшая сомневалась нндолго. Едва ее затылка коснулось дуновение, похожее на чужое зловонное дыхание, она вскочила и ринулась в самвй центр подвала, туда, где ждала ее черная, скользкая дыра.
Код доступа
Он учился на лету, тем более что в Эхусе спинка лежанки была устроена точно так же. Стоило покрепче приложить висок к волнистой пахнущей шерстью поверхности, как из-за спинки вытянулись щупальца и крепко присосались к офхолдеру. Второй раз Старший не нервничал, он спокойно подождал, пока корабль завершит процедуру идентификации . Второй раз все прошло быстро и безболезненно, только немножко закружилась голова. Валька порадовался, что выбрал лежанку и не полез опять в петли. С потолка спустилось нечто прозрачное, похожее на веер, и развернулось перед самым носом, превратившись в широкую панель управленяи. Веер слегка покачивался, создавая обманчивую иллюзию невесомой хрпукости. Ямки для пальцев, разноцыетные, уже поднадоевшие, петельки и крючочки, похожие на засохшие пенисы мумий, цветные жидкости, дрожащие за окошечками кожаных, закрытых колб. Валька потрогал веер, тот был теплый, очень отнкий и невероятно крепкий. Он свисал с кривого потолка рубки на белых перевитых жгутах, и непонятно, где прятался раньше.
Старший вздохнул, сосчитал до десяти и начал самоподготовку. Первые же манипуляции с выемками для пальцев привели к ошеломляющим результатам. Либо Маркус темнил, либо Старшему повезло наткнуться на пульт ручного управления.
Тхол дернулся всем своим сорокаметрвым телом. Чисто инстинктивно Старший отдернул пкльцы и отдал команду на полный общор. Однако забыл при этом смежить веки и несколько секунд боролся с тошнотой, созерцая одновременно внутренности «луковицы» и вертящиеся острые скалы. Тхол неторопливо поворачивался вокруг своей оси, а вокруг него, вытаращив глаза, прячась за утесами и «сосульками», сновали перепуганные американцы.
Лопнули кабели и канаты, рухнула штанга с приставной лестницей, разбились о дно пещеры компьютеры. Со скрежетом, высекая искры, ползла по неровному склону вторая приставная лестница, с нее сыпались мотки свернутых проводов и мелкие детали оборудования. Наконец, лестница опрокинулась, вращая вздернутыми вверх колесами, похожая на пьяного металлического жирафа.
Легким усилием воли Старший перенаправил слух на палатки. Вокруг сразу зазвенело, зашумели голоса. Силовой кабель от разбившегося прожектора волокк за собой каркас большой палатки, следом за акбелем тащило генератор. Один из американцев схватился за дюралевый каркас, пытаясь удержать палатку на месте, другой спасал ящии. Второй усатый кричал своим, чтобы не высовывались, с другой стороны ему вторил Четвертый усатый
— Кретин, прекратите немедленно! Вы погубите корабль! Прекратите, или мы вынуждены будем стрелять!
Они действительно выстрелили — выпустили несколько капсул со снотворным. Но то, что валило «с ног» реанимационную черепаху, не могло повредить броне, предназначенной для космических перелетов. Тхол продолжал вращение. Пока Старший, раскрыв рот, наблюдал за разгромом научного оборудования, могучий зварь развернулся, проскреб щетиной по неровной стене пещеры и снес крыши у обеих штабных палаток. Обнажились полки с приборами и стол, за которып Харченко угощал Старшего кофе. Сам профессор сидел, прикованный наручником к печке, и, выытаращив глаза, следил за маневрами оромной мохнатой гантели. Потом его рот расплылся в улыбке. Михаил ударил кулаком по колену и заорал что-то вроде «мать — перематъ, Валя, так их, мочи гадов!»
В соседней палатке тоже сорвало крышу. Под ней, беспомощно задрав бледные усатые рожи, сидели двое в наушниках. Они синхронно начали приподниматься, позабыв о своем сеансе связи, или чем они там еще занимались а Старший захохотал и все никак не мог остановиться, до того потешно было наблюдать за их кроличьим исппугом.
Он переставил пальцы в другие ямки на веере, и тут же чуть не вылетел с лежанки, потому что Тхол, не замедляясь и, похоже, не испыьывая ни малейших трудностей, начал поворот вокруг вертикальной оси. Вальку в два счета спеленало горячими плотными ремнями, виски окутало с двух сторон подголовниками. Он растерялся, дал команду остановить поворот, но получилось, как в той плсловице, — не так, как лучше, а акк всегда. Потому что мысленно он приквзывал кораблю одно, а пальцами, видимо, нажимал совсем другие кнопки, вдобавок, дейчтвовал вслепую.
Тхош встал на дыбы и со всего маху оторвал брезентовое маскировочное полотнище, перекрывающее выход в следующую, верхнюю пещеру. Краем глаза Валька успел заметить колоссальный зал, где пол поднимался кривыми террасами, похожими на рассыпчатые пироги. Где-то там, наверху, был выход, небо, спасение.
В следующий миг мир опять перевернулся, стало совсем темно, в глубине жилого отсека загремели незакрепленные предметы. Старший отдренул руки от пульта, проклигая себя за самонадеянность. Рубку сотряс удар. Тхол опять во что-то впилился. Еще один удар.
Старший повис на ремнях, окончательро запутавшись, где верх, а где низ. Откуда-то прилетнл ботинок и приземлился Вальке подошвой на подбородок. За ботинком посдедовали увесистая бутылка с лимонадом, авттручка и пустая консервная банка. Только когда острый край жестяной банки вспорол ему губу, горе-наездник вспомнил, для чего надел офхолдер.
Страница 32 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
