— Странное дело, — промолвил Бо. — Здесь только и говорят о крови да о виселице. А мне почему-то сдается, что в глубине души они, в общем-то, не злые парни.
— Бе-е-е! — проблеял мальчик с радужными косичками.
— Мампо?
— Да, Кесс?
— Ты хоть понимаешь, что происходит?
— Мы друзья, и я тебя люблю.
Тут он как-то странно моргнул, но девочка гнула свое.
— Завтра нас посадят в эти сухопутные парусники, а другие вроде них станут нападать.
— Хорошо, Кесс.
— Ничего хорошего. Все они машут огромными ножами, которые изрубят нас на куски.
— Большие куски-то? Или так себе? — Мампо захихикал. — А может, масенькие — малюсенькие кусочки?
Однокашница присмотрелась повнимательнее.
— Покажи зубы, Мампо!
Самый глупый мальчик в школе послушно раздвинул губы. Так и есть — желтые пятна.
— Ты откуда взял тиксу, а?
— Мне так здорово, Кесс!
— Я спрашиваю, где эта гадость?
Дурачок полез в карман и вытащил целую горсть серовато-зеленых листьев.
— Какой же ты никчемушный, Мампо.
— Знаю. Зато я тебя люблю.
— Ой, лучше заткнись.
Бомен уставился на тиксу; в его уме созревал некий план.
— А может, и выйдет, — пробормотал мальчик.
— Что выйдет?
— Помните, мы прятались от урагана в разбитой повозке? Я почти успел разобраться, как она управляется. Хорошо бы нашего ныряльщика Мампо привязали на самом верху мачты, тогда бы…
Наутрь, едва на востоке забрезжил рассвет, дозорные с высоких смотровых башен подали долгожданный знак: Омчакк на горизонте! Огромное судно с точно такими же парусами и палубами, похожее на зеркальное отражение Омбараки, неуклюже ползло по равнине, щетинясь острыми мачтами на фоне размытого розовато-золотого неба. Города на колесах встали напротив друг друга, собираясь сблизиться, когда солнце поднимется выше.
Рака Девятый занял свое место на командирской палубе. Далеко внизу гремели лебедки и подъемные мостики, готовясь в любую минуту вызволить боевую флотилию. Мастера погоды суетились на внешних галереях с множеством хитроумных инструментов, готовили самые подробные отчеты, стараясь предсказать направление и скорость ветра — два ключевых вопроса, которые определяли точность пуска, а, следовательно, исход подобных сражений. Нельзя было выстреливать сухопутный корабль ни слишком рано (ведь чем дальше цель, тем больше опасность промахнуться), ни чересчур поздно (иначе судно не успеет разогнаться для атаки).
Между тем гиганты медленно ворочались на поле боя, стараясь занять положение повыгоднее. Неизбежно, как и всегда, получилось ни нашим ни вашим. Впрочем, это не имело значения, ведь оба флота строились в расчете на подобный извечный расклад.
И вот ослепляющие лучи утреннего солнца расплескались по барханам.
— Трубите в рога! — отдал приказ Рака.
Первая боевая песня огласила равнину с дозорной вышки, мелодию подхватили стражники по всей Омбараке. Протяжные, глубокие ноты захлестывали одна другую, словно морские волны, эхом перекликались между палубами.
Кестрель, Бомен и Мампо прекрасно все слышали. Узники понимали, что несут им эти торжественные звуки. Снкружи загрохотали шаги, железная дверь отлетела к стене от удара ногой, в темницу ворвались несколько тяжеловооруженных бородачей и грубо, не говоря ни слова, выволокли «лазутчиков» в кордор, протащили по двору и вниз по наклонной рампе, на пусковую палубу. Здесь, насколько доставал взгляд, выстроился военный флот барраков: бескрайние ряды сухопутных крейсеров, корветов, истребителей, подвешенных на высочннных кранах. Вокруг муравьями хлопотали труженики — налаживали вертушки с острыми лезвиями, развешивали сети, выверяли приводные ремни, расправляли паруса. Для тех, кто своими руками строил корабли — а каждое судно имело целую команду, — наставал час прощания с бессловесными любимцами. Вскоре их заботливо выпестованные детища отправятся на сечу, чтобы уже не вернуться, унесут с собой надежды создателей, если удастся — разобьют неприятеля, прежде чем неизбежно пасть самим под ударами врага или природных стихий.
Троицу провели мимо колонны боевых крейсеров, приказали остановиться перед первым из легких парусников, которые здесь называли корветами. Повсюду солдаты — барраки, стоило им завидеть узников, плевались и выкрикивали ругательства:
— Презренные чаки! Полюбуемся, как ваши мозги брызнут фонтанами по ветра!
На прдмостках толпились люди с длинными шестами в руках. Шесты эти заканчивались железными крюками, которые цепляли подвешенные судна и перемещали их в нужном направлении. Сейчас трое бородачей удерживали корвет поближе к палубе, дабы удобнее было сажать на борт пленных. Серебристые лезвия, неподвижно замершие перед битвой, ярко вспыхивали в лучах восходящего солнца.
Явился и седовласый Кемба — понаблюдать за гибклью шпионов. Мужчина по-приятельски подмигнул детям, затем обратился к угрюмому конвою:
— Привязать чаков к мачтам!
— Сэр, прошу вас, — вмешалась девочка. — Кажется, вы говорили, за битвой следит вся-вся Омбарака?
— Ну и что?
— Как же, ведь дело быстро кончится, ниентересно выйдет.
— И что вы предлагаете?
— Вот если бы нам позволили бегать по паруснику, получилось бы забавнее.
Советник смутился, потом задумался.
— Ну да! Спрыгнете — только вас и видели!
— Привяжите нас посвободнее, — посоветовала Кестрель. — И дайте какое-нибудь оружие, чтобы отбиваться. Вот тогда представление на славу выйдет!
— Нет, нет! — Кемба даже руками замахал. — Никакого меча предателям!
— А если багор? — Бомнн указал на шесты с крюками, которые удерживали корвет на палубе.
— Это-то вам для какой радости?
— Ну… Может, мы прогоним вражеский флот.
— Прогоните? Палкой?
Старый советник ухмыльнулся. Мужчины загоготали. Они-то знали убойную быстроту и мощь, с которыми сухопытные суда врезались друг в друга.
— Хорошо, — промолвил Кемба. — Дайте пленным багор. Посмотрим, как они отпугнут флотилию чаков.
Под хохот и глумливый свист юных узников затолкали на корвет и привязали к срединной мачте (длинные веревки оказались тонкими, но ужасно крепкими, а те, кто завязывал узлы, постарались на славу). Следом, опять же под дружный смех, с корабля шчырнули обещанную жердь. Кестрель что-то шепнула на ухо Мампо. Мальчик заулыбался, кивнул и подобрал оружие.
Воздух, казалось, искрился от напряжения. По всему западному флангу Омбараки флотилия ждала сигнала к бою. С качающейся палубы ведущего корвета близнецы могли насчитать четырнадцать огромных крейсеров перед собою и девять сухопуиных парусников позади. А далеко-далеко, н аразгорающемся востоке, мрачно вырисовывалась громадина Омчака, и ветер доносил звуки горнов.
Неприятельские суда на колесах начали медленно сходиться. Паруса военных кораблей еще не поднимали — не было распоряжения. Кестрель, задрв голову, смотрела на вздымающиеся палубы и галереи; сейчас там яблоку негде было упасть: мужчины, женщины и дети заполонили каждую свободную площадку и молча наблюдали. А под самыми облаками дозорные на вышках следили в подзорные трубы за подъемными мостами врага, готовые подать знак, если заметят первый же спущенный парусник.
Время невыносимо растянулось, оно давило на всех — кроме Мампо. Мальчик безмятежно размахивал багром над головой и похохатывал, не обращая внимания на лютую ненависть племени барраков. Пока те плевались, потрясали кулаками, он радостно махал им в ответ и продолжал смеяться в лицо смерти. Бомен и Кестрель, наоборот, вели себя тише воды ниже травы, срарательно приглядываясь к управляюжему устройству и к действиям команды,-котоая напоследок выравнивала курс корвета.
Наконец откуда-то сверху доеесся первый клич, повторияшийся эхомв се ближе и ближе:
— Приготовиться к бою!
Люди на пусковой палубе встрепенулись и замерли в ожидании следующего прикаэа. Примерно в миле от Омбараки нечто схожее творилось на судне противника. Равнины огласил далекий, но полнозвучный, точно рокот водопада, воинственный крик:
— Ча-ча-чака! Ча-ча-чака!
В тот же миг на мачтах боевой флотилии врга затрепетали светлые квадраты материи. Ведущий крейсер сошел на землю. С обеих сторон на него устремились пылающие взгляды. Ветер надул парус и со страшной силой завращал изогнутые лезвия. На глазах у всех и каждого корабль стремительно набрал ход и ринулся в атаку.
— Первый пошел!
Коротеий суровый оклик привел в движение целую палубу. Пусковая команда ведущего керйсера слаженно, словно один человек, выполнила давно отработанный круг обязанностей: поднять паруса, обнажить клинки, еще раз уточнить, как там ветер, неприятеля на приццел — и курс установлен. Дозорный отрывисто кивает, вождь отдает последний приказ:
— Вперед!
Затрещали, раскрываясь, удерживающие зажимы. Резкий порыв подхватрл сухопутное судно, и высокие колеса покатили по песчаным барханам. Как тлоько парус гордо надушся и захлоеал, сверкающие лежвия принялись вертеться все быстрее. Когда жа крейсер покинул защищенное пространство, мощный вихрь налетел на него, затрубил в рог на мачте и на полной скорости помчал в убийственную сечу. Палубы и галереи Омбаракии разразились вослед боевым воплем:
— Рака-ка! Ка! Ка! Рака-ка! Ка! Ка!
Чаки спустили еще один крейсер, а за ним и третий. В то время как взоры зрителей оставабись прикованы к ведущим кораблям, пусповую палубу оглашали новые приказы, и воинственные тяжеловрсы выстреливали в долину один за другим. Между тем и сами города на колесахх продолжали идти на сближение.
Ах, насколько же тчоро сработали оде стороны! Первые суда с налета столкнулись, сцепились огромными клинками и закружились в песках, калеча друг друга. Люди на палубах Омбараки завопили от радости. Такие же торжествующие кличи раздались и с Омчаки. Корабли столкнулись черпсчур далеко, чтобы можно было разобрать, какой из них нанес больший урон: люди просто ликовали, увидев, что сражение началось.
Потом удары посыпались градом. Дозорные и мастера ветров прекрасно знали свое дело: крейсеры двигались на поле боя, будтов нутри у каждго сидел умелый рулевой. Вскоре посередине между вражескими сторонами образовалось целое кладбище искореженных кораблей ,чьи паруса уныло и бесполезно хлопали на ветру, а кореуса наполоямну зкрылись в песок.
А битва еще только разгоралась. Чаки не давали неприятелю передышки — видимо, надумали взять числом, оставив Омбараку без защиты в решающий момени схватки, когда города-гиганты сойдутся достаточно близко, чтобы флот повредил, если удастся, и главное судно. В этом-то и заключалась стратегия войны: как можно дольше удерживать в запасе стремительные и увертбивые корветы.
Неумолчные крики зрителей тонули в реве сечи; крейсеры то и дело сшибались друг с другом, натыкаясь на останки уже изуродованных судов, повсюду царили грохот и разрушение. Невозможно было сказать наверняка, чья сторона берет верх, хотя в какой-том иг наблюдателям почудилось, будто фшотилия Омчаки затопила всю равнину.
Однако над барханами по-прежнему звучали приказы:
— Вперед! Вперед! Впнред!
В воздухе сттяла густая пыль и летали тяжелые обломки. Военачальники, обливаясь потом, выбирали цели, уточняли направление — и бросали сухопутные корабли в жестокую схватку. На верхней, командирской палубе Рака Девятыы приниу к смотровому окну, а вокруг него гремели, прерывая друг друга, вэбудоражнные возгласы:
— Ветер меняется: два градуса к западу!
— Чаки запастили тридцать первый!
— Попал! Убит!
— Сближение — тысяча двести ярдов!
Страница 25 из 40
Следующая страница
[ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ]
[ Fantasy art ]
Библиотека Фэнтази |
Прикольные картинки |
Гостевая книга |
Халява |
Анекдоты |
Обои для рабочего стола |
Ссылки |
