Аллан Коул, Кристофер Банч. Далекие Королевства. (ВОИНЫ АНТЕРО 1).




    — Тем не менее, — сказал Янош, — слушать их истории было в детстве самое интересное занятие. Правда никто из них не утверждал, что лично побывал в Далеких Королевствах или хотя бы добрался до их пограничных постов. Но все, кто побывал далеко на востоке, видели их товары. Предметы роскоши, которые, переходя из рук в руки, становились лишь красивее. Иногда они кое-что тайком показывали нам, и это кое-что стоило гораздо дороже, чем мог бы позволить себе отец с его скромными доходами: лютни, прикоснувшись к которым даже мальчик с конюшни становился настоящим трубадуром; платье, а то и просто шарф, который превращал простую деревенскую девку в ослепительную соблазнительницу. Были и другие штуки — наподобие моей статуэтки, но еще более удивительные. Такие чудеса, о каких мы и понятия не имели; и по сей день я нигде, ни в каких своих путешествиях не видел ничего похожего.
    Я ничего не сказал. Пусть Янош думает, что это действительно аргумент. Но не для меня, сына известного торговца. Нам тоже доводилось видеть всякие штучки, поражающие до глубины души, пусть и не такие, как танцовщица Яноша. Но если кто-нибудь осмелился бы утверждать, что они произведены в Далеких Королевствах, то его бы грубо осмеяли. Поскольку было известно, что в уединенных местах обитают колдуны, владеющие очень сильной магией, то изготовление таких диковинок обычно приписывалось кому-нибудь из них. Хотя, вдруг подумал я, почему, собственно, надо ссылаться на каких-то отшельников, живущих в джунглях или в горах, не объясняя происхождение таких побрякушек из особой страны?
    Я задал Яношу этот же самый вопрос.
    — На это ответить просто, — сказал он. — Ведь если кто-то будет думать, что существует страна, более благодатная и более цивилизованная, то возникнет естественный вывод: а почему бы тогда не отправиться туда?
    Я кивнул:
    — Да. Отец не раз говорил мне, что как только я увижу другие страны, то перестану так уж безудержно восхищаться Ориссой. Правда, когда хвастаешься тем, что видел другие страны, это вызывает у недалеких простаков лишь негодование, пусть они и делают вид, что слушают тебя с благоговением. Что ж, капитан Серый Плащ, твой аргумент зазвучал теперь весомее, чем мне показалось поначалу. Каков же третий?
    — Прежде чем я тебе его изложу, нам, наверное, следует пойти в трактир. Со смазкой в брюхо все легче проскакивает. А эта история как раз из тех, которую надо рассказывать, когда все немного выпили, а за окном бушует полночная вьюга.
    — История с привидениями? Я их люблю, — сказал я.
    — С привидениями? Не знаю. Назови их как хочешь. Но эта история приключилась со мной лично.
    Мы отыскали уютный винный погребок с приветливой, улыбающейся хозяйкой, подающей прекрасное вино. Янош начал рассказывать: — Это случилось тогда, когда наш предсказатель по внутренностям убитых животных наконец решил, что наступил долгожданный момент для принесения в жертву животного, выбранного из стада моего отца. Как правило, по этим кишкам ничего понять невозможно. Но иногда наш предсказатель предрекал ужасные вещи. И на этот раз он увидел, что надобно ввести, как говорится, комендантский час. То есть от сумерек до рассвета все женщины, мужчины и дети нашей долины должны находиться в домах. Стада должны быть оставлены без присмотра, и даже на наблюдательных вышках не должно быть часовых. И это на четыре ночи. Людям было приказано сидеть у очагов, плотно затворив ставни и задернув занавески. В эти часы иногда снаружи доносился какой-то грохот. Примерно такой, какой производит проезжающий по улице конный патруль. Кое-кто клялся, что даже слышал, как поскрипывала упряжь. Но на рассвете никто не мог отыскать следов подков. Вообще никаких следов.
    — Мало ли что ночью не происходит на улице? — высказался я. — И что там гремит? Я и сам частенько в детстве лежал, не в состоянии заснуть, прислушиваясь, как по улице бродят демоны и кто-то топочет по крыше над моим балконом, только и поджидая, как бы наброситься на меня. Но я считал, что я не такой дурак, чтобы выходить наружу и смотреть, что там такое.
    — А вот я это сделал. — Янош слегка улыбнулся. — Я сбежал из спальни по веревке, которую еще днем украл из караульного помещения, и сбежал как раз в тот момент, когда предсказатель прокричал последнее предупреждение.
    — И разумеется, именно в этот раз никаких всадников не оказалось, — высказал я предположение.
    — Дело не в этом. Внимательно прислушиваясь ко всем слухам, я нарисовал небольшую карту местности вокруг нашей крепости. На ней я отметил места, где, судя по рассказам, наиболее часто появлялись эти наездники. Одним из таких мест был узкий проулок за большим коровником моего отца. Шириной не более восьми стрел — мы в Костроме пользовались такой мерой длины. А все наше местечко тянулось по долине где-то на треть лиги. И вот в этом проулочке я и спрятался на оливковом дереве. Луна была ровно в половинной фазе. Я стал ждать. Не знаю, долго ли ждал. Было часов восемь или девять, потому что я, несмотря на все свое возбуждение, умудрился заснуть. Меня разбудили звуки. Как и говорили, я услыхал грохот подкованных копыт.
    — Но ничего не увидел.
    — Ничего не увидел в проулке, — сказал Янош, вглядываясь в бокал, как в волшебное зеркало, показывающее прошлое. — Но я увидел двоих, едущих по холму над проулком, двух всадников. Я подумал, что это люди. Они были вооружены. По крайней мере, мне казалось, я вижу отсветы луны на их доспехах и наконечниках пи. И на шлемах с высокими плюмажами. Даже лошади были в доспехах. Во всяком случае, я увидел, как отразился лунный свет на голове одного из коней. Они занимали именно такую позицию, которую сейчас приказал бы занять патрулю и я — в случае нахождения на неприятельской территории. Они осматривали проулок, чтобы основные силы не попали в засаду. Грохот копыт стал громче, а затем проследовал дальше по нашему местечку. После этого два всадника умчались прочь, чтобы, вероятно, присоединиться к остальным. Звуки затихли вдали. Всадники направлялись на восток, туда, где, согласно легендам, лежат Далекие Королевства. Я побежал домой и юркнул в постель, словно за мной гнались.
    — А на следующее утро, когда ты вернулся на то место?
    — Там ничего не было. Никаких следов подков на мягкой почве вершины холма, ничего в проулке. Никаких следов того, что прошел разведывательный отряд.
    — Приснилось, — сказал я, разочарованный тем, что в истории Яноша не оказалось ни окровавленных отрубленных голов, ни пропавших бесследно крестьян, ни коров, в панике бросившихся со скалы.
    — Ннсомненно, — с улыбкой согласился Янош. Он глянул в сторону умирающего за окном заката. — А еще мне приснилось, что сегодня в ночь я назначен дежурным офицером. И времени у меня осталось только на то, чтобы добраться до казарм и успеть нацепить все те побрякушки, которыми я громыхаю, обходя пост. Этот день доставил мне удовольствие, друг мой, — сказал он, доставая серебряную монету, несмотря на мои протесты. — И ты убедил меня, что такая штука, как Далекие Королевства, не существует. Может быть, и завтра проведем день вместе и я помогу тебе составить план путешествия за твоим открытееим, поскольку мне уже приходилось совершать небольшие путешествия на запад.
    И он удалился.
    Я остался и заказал себе еще вина. Отчасти из желания понять, кому же из нас двоих улыбалась хозяйка заведения, а отчасти для того, чтобы поразмышлять над тем, что он мне поведал. И, несмотря на то, что Янош предупредил меня об отсутствии логики во всем этом, у меня все же было ощущение, что там, далеко на востоке, где сейчас вставала темнота и загорались золотом звезды, находились легендарные Далекие Королевства.

    За последующие недели я виделся с Яношем несколько раз, когда он был свободен от дежурств. Избавившись от гипноза Мелины, я готовился к моему открытию, бесндуя со старыми купцами и выслушивая истории путешественников и моряков на причалах, словно я опять стал ребенком. Но теперь-то я знал, что искать. Отец с одобрением отнесся к моему новому горячему увлечению, и с его стороны иронических высказываний по моему поводу становилось все меньше и меньше. Невольное внимание я обращал и на легенды о Далеких Королевствах, пытаясь отыскать в них смысл. Отыскать же его было невозможно: в одних повествованиях говорилось, что маги Далеких Королевств заставляют лошадей летать, а в других утверждалось, что маги настолько могущественны, что вообще нет нужды в тягловых животных, предметы там летают по воздуху по приказу любого человека.
    Некоторые из этих историй я пересказывал Яношу. Он выслушивал вежливо, но скептически. Словно его это вообще не интересовало. На самом же деле он вел себя так, как и я в нынешние дни, когда предлагаю какому-нибудь скупому портному партию парчи по цене выше, чем он готов заплатить. «Я согласен, любезный, что, возможно, эта материя, даже если не обращать внимания на то, что она редкая и тонкая, стоит дороговато. Я и сам две недели торговался за нее». Или: «Разумеется, с этой материей надо аккуратно работать, а стало быть, и покупать одежду из нее будут люди избранные». И так далее, и тому подобное, пока бедолага уже всерьез не задумывается об убийстве в случае, если я не уступлю в цене.

    Однажды вечером Янош пригласил меня поужинать в офицерской столовой вместе с его друзьями. Я был польщен. Личная охрана магистрата относилась к элите Ориссы, и такое приглашение считалось большой честью. Кроме того, мне надо было знать мнение Яноша кое о чем. Оставалось только подготовиться. Янош проводил меня на виллу отца, где я вымылся и переоделся в черные бархатные бриджи и просторную красную шелковую рубашку с широким шнурованным воротом, ботфорты и длинный плащ. Я сказал Инзу, что сопровождать меня нет необходимости — слуг там будет предостаточно.
    Когда мы сумеречными улицами шли к казармам, я попытался разузнать у Яноша, почему он, с его страстью к острым ощущениям, служит здесь, в охране магистрата. Конечно, это была почетная служба, но проходила она большей частью в охране цитадели, храма Воскрешения и других блльших общественных зданий Ориссы, где никаких, разумеется, приключений ожидать не приходилось. Янош согласился: здесь было скучно. Но выбора у него не было. Как только он появился в казармах, желая добровольно поступитт на службу, и там услыхали имя его матери, он был обречен.
    — Я рвался на граеицу, в разведывательный отряд, где действительно пахло кровью и можно было вдоволь помахать саблей. Они же сочли, что представитель семейства Кетер не может там служить. И вот я капитан охпаны магистрата. Вроде бы культурное общество. Но как тяжко! Ты знаешь, что в офиецрской столовой считается верхом неприличия обсуждать войны, политику, религию иьи женщин? Темы одни и те же: лошади, собаки, охота, опять, опять и опять. Если я услышу еще хоть одну исьорию о собачьей выставке, я буду вынужден поведать о том, как целый месяц жил, как собакк, на южной границе Ликантии. Хотя на самом деле было неплохо — я питался беконом и мясом, — сказал он задумчиво. — Ну хорошо. Не было еще такого солдата, который не плакался бы на судьбу при первой возможности. Это его право, завоеванное саблей и отполированными пуговицами.
    Обстановка в офицерской столовой охраны магистрата была роскошной: серебряные тарелки, хрустальные бокалы, каждый столик накрыт скатертью из тонкой материи. В центре, окруженные столами, располагались военные трофеи. С высоких потолочных балок счисали и стояли прислоненные к стенам военные знамена. Янош извинился и отошел. Вернулся в полной парадной форме — в коротких мягких кожаных сапожках, парчовых панталонах и мундире. Поверъ него Янош надел куртку-безрукавку, сшитую так, словно это былии доспехи. Вместо обычной его сабли, висящей на плече, он надел портупею. На ней вимели стандартная короткая сабля и кинжал. Над ярко начищенным, открывающим лицо шлемом покачивался высокий плюмаж. Похоже были одеты и другие офицеры.
    Среди толпы сновали слуги с подносами, уставленными бокалами с вином. Один из них остановился перед Яношем. Он поколебался, затем покачал головой: — Нет, за ужином я обойдусь водой.
    Я услыхал чей-то низкий, сочувствующий смех. Я был озадачен... Уж непьющим Яноша никак нельзяя было назвать. И тут я припомнил кое-что из того, что рассказал мне отец, когда в глубоком отчаянии я однажды поклялся, что вообще буду обходиться без денег, поступив в армию. Он тогда весело рассмеялся и спросил, в какую часть я собираюсь вступить? Может быть, в охрану магистрата? Я сердито пробормотал, что может быть. Тут-то он и поведал мне, во что обходится пребывание в этом полку: жалованья младшего офицера едва хватает на оплату счетов этой самой офицерской столовой. Служба в охране магистрата была по карману лишь богатым. Для того чтобы выглядеть более-менее прилично, требовалось порядка десяти тысяч серебром в год. Ведь приходилось шить дюжину, если не больше, различных форм, содержать несколько боевых коней, личную прислугу и так далее. Я припомнил, что Янош чуть ли не по два раза на дню жаловался на нищету.
    Я понимал его положение, хоть и принадлежал к избранной группе сыновей самых богатых людей Ориссы. Нам-то не приходилось задумываться о деньгах. Правда, я знал одного из офицеров этого полка, юношу на год моложе меня, чей отец сделал несколько невыгодных вложений капитала, после чего молодой человек не мог себе сшить новый плащ для парада, не мог отдать в пчоинку единственную рапиру. Его это ужасно смущало, хотя я не помню, чтобы я или кто-то из его коллег намекал ему на это. Хоть и служака из него был отменный, все же однажды ему пришлось перевестись отсюда.
    Итак, Янош не мог себе позволить вина. Хорошо. Я подозвал лакея, будучи уверенным, что не оскорблю здешние привычки. Через несколько минут он объявил, что сегодня вечером вином угощает Амальрик Антеро в честь пребывания среди таких достойпых воинов. Наполнили бокалч, и я провозгласил тост Я на мгновение поймал на себе косой взгляд Яноша.
    После вотрого тоста мы сели за столы, и я увидел, что офицеры питаются гораздо лучше, чем я полагал. Я подумал о сержанте и копейщиках, проживсющих в казармах, и вспомнил, что и их обеспечил однажды продуктами. В тот раз Янош сказал, что у них на ужин будет мясо, значит, как правило, едят они похуже. А это, по-моему, было неверно. Да и отец говорил мне: или питайся тем же, что и твои служащие, или ешь отдельно, дома. Никомы не понравится хвастовство богача, если он не делится с остальными.
    Закончив трапезу, высшие офицеры отклагялись. Теперь вечер принадлежал среднмм офицерским чинам. Вино и бренди полились обильнее. В таком обществе по пьянке всякое могло случиться. Но я уныло думал лишь о том, что наутро мне головная боль обеспечена. Я старклся держаться, чтобы не опозориться и первому не рухнуть лицом в тарелки. Остальные же, однако, ни в чем себя не стесняли. Голоса станлвились все громче, жесты резче, а смех все безудержней. И тут в промежутке тишины я вдруг услыхал отчетливо прозвучавшее заявление: — Разумеется, иородцы не совсем уж бесполезны. Их женжины бывают эффектны. Да и солдаты они бравые, хотя, подозреваю, они побегут, как только грянет бой.
    Воцарилась могильная тишина. Все посмотрели на Яноша. Тот побледнел, лицо превратилось в посмертную маску, ярко выделялась лишь навощенная, зсвитая борода. На заявившем это офицере были знаки отличия капитана. Кто-то попытался прервать тишину, но сказал три слова и замолк.
    Янош подозвал к себе слугу. Взяв из его рук серебряный поднос, он вытащил свой кинжал. И положил оружие на поднос так, что за край выступал эфес. Затем Янош подозвал к себе какого-то младшего офицера: — Передайте это капитану Геррону. И скажите ему, что у этого кинжала есть брат, который принадлежит капитану Яношу Кетеру Серый Плащ. Эти братья должны свтретиться. Через час, на учебном плацу.
    Я понимал, что такой вызов не ограничится дуэлью до первой крови, как это было в моей практике. Сегодня вечером кто-то из них станет трупом. Юный офицер, бледный, как и Янош, подошел к другому капитану, протянул ему поднос с кинжалом и повторил слова Яноша. Геррон не принял кинжал. Вместо этого он покраснел, потупиляс и пробормотал: — Это была всего лишь шутка.
    — Передайте достопочтенномук апитану, что я не увидел в ней никакого юмора. Возможно, наша встреча вне этих стен и просветит меня. Или, может быть, капитану будет угодно извиниться? — сказал Янош, слегка отклоняясь от правил кодекса чести, поскольку, говоря так, он хоть и не впрямую, но все же оскорблял капитана.
    Вньвь воцарилась тишина. Наконец Геррон пробормотал: — Я хотел бы извиниться, если мое замечание нквольно оскорбило капитана Кетера.
    Янош три раза глубоко вздохнул.
    — Извинения принимаются, — сказал он. — И случай этот забыт. Вызов отменяется, Геррон.
    И пока кинжал плыл через зал на подносе и затем возвращался в ножны, я понял, как и другие здесь находящиеся, что Янош намеренно не обратился к Геррону по званию и не назвал его собратом по оружию или как-то еще, что действительно бы означало забвение инцидента. И, стало быть, трусость Геррона запомнится надолго. Именно так я оценивал его поведение тогда, когда моя кровь была еще горяча, а волосы рыжи. Нынче же я знаю, за что стоит сражаться и что только дурак может безрассудно играть со смертью.
    Янош взялся за очередной бокал с вином и тут поймал мой взгляд.
    — Послушай, — сказал он негромко, — может быть, пройдемся? Что-то воздуху здесь мало.
    И, не дожидаясь ответа, он направился к выходу. Я двинулся следом. Выйдя из зала столовой, он натянул на плечи плащ и глянул на освещенные окна казарм.
    — Вот видишь каково, — сказал он, обращаясь равно как к себе, так и ко мне — Если продолжать оставаться в этой клетке, огрызаясь и испытывая прочность клинков, то рано или поздно дело закончится смертью. Мржет быть, такого вот грубияна, как Геррон, а может быть, и моей собственной. Этот город и эта парадная показуха больше меня не удержат. Пойдем! — Он стал спускаться с холма, а я за ним.
    — Куда мы идем?
    — Не знаю, — сказал Янош. — Мне нужна компания мужчин, а не хлыщей. Мужчин... и женщин. Пройдемся до реки.
    Я пожал плечами. Почему бы и нет? Мне тоже наскучила остановка офицерской вечеринки, как и банкеты гильдии, в которую входил мой отец.
    Наш путь пролегал через одни из городских ворлт. Как обычно, во времена, когда городу не угрожала опасность, внутренеие ворота из прочного дерева были открыты, закрыты были лишь внешние, искусно выкованные жележные. За ними, далеко в поле, виднелись огни, а на их фоне — шатры палатокк. Оттуда доносились крики, смех, звуки флейт и рдобь барабанов.
    — Часовой, — подозвал Янош одного из стражников. — Кто там расположжился?
    — Племя аййфора, капитан. По вечерам им нет доступа в город, потому что...
    — Я знаю о причинах, солдат. Открой ворота. Этим вечером мне подойдет их компания.
    Я, как и Янош, знал, почему этому племенин е разрешалось вхрдить в город. Это была одна из тех многочисленных опасностей, с которыми приходилось считаться купцу в странствиях, а мой отец досконально разбирался в нраве этиих варваров. Айфоора были кочевниками, приходфщщими из южных пустынь. Они славились ловким воровским искусством, пробираясь мимо любой охраны проходящего по их территории каравана и умыквя то, что хотели. А если их набиралось достаточное количество, а хозяин каравана оказывался недостаточно смел, следовала беспощадная резня и угон женщин в плен. Враги знали их как храбрых и безжалостных противников, изобретательных по части пыток. Нечасто заходили онт на север, в цивилизованные районы, в основном чьобы продать свои красивые ковры, тонкие шерсияные одежды и экзтические ювелирные украшения. В городах на торги их пускали очень огркниченно. Айфора считали своей священной обязанностью освободдать людей от любой собственности, путем ли хитрости, путем ли угрозы саблей. И их совершенно не заботило, что они могли быть за это арестованы и даже подвергнуты пыткам.
    Я раздумывал, что же такое сказать Яношу: уж коли он избежал опасности для жизни на дуэли, то стоит ли подвергать себя очередному риску — риску оказаться с перерезанным гьрлом? Но хоть я боялся и был весьма не уверен в себе, я ничего не сказал. Кроме того, наслушавшись историй о грудах черепов, найденных в пустынях, и о воплях женщин,, доносящихся из песков, я страшно желал узнать, как же на самом деле выглядят эти страшные айфора. Я нащупал свю шпагу, сожалея, что не имею киржала, а под рубашкой у меня не надета кольчуга. Еще мне хотелось напомнить Яношу, что, направляясь туда, он несет с собой только обычную короткую саблю вместо излюбленной длинной и обоюдоострой.

    Страница 10 из 70 Следующая страница

    [ Бесплатная электронная библиотека online. Фэнтази ] [ Fantasy art ]

    Библиотека Фэнтази | Прикольные картинки | Гостевая книга | Халява | Анекдоты | Обои для рабочего стола | Ссылки |











топ халява заработок и всё крутое